***
— Альбус, ты что-то хотел? — спросила я. — Да. Не буду медлить. — Ну хорошо, — я пожала плечами и села в кресло. — Я начал поиски крестражей. Кольцо и дневник уже найдены, и я, кажется, нашёл ещё один. Это медальон — он находиться в пещере, специально заколдованной Томом. — А что от меня требуется? Помочь вам? — Не совсем. Видишь, что уже с моей рукой? Я не протяну с ней и года. — И на что вы намекаете? — Северусу придётся меня убить, так он повысит свой статус у Тома и сможет закончить начатое. Я стояла в шоке. В смысле убить? Он же ещё ни разу никого не убивал! Я не представляю, чего ему будет стоить убить своего друга! Он же замкнётся в себе ещё сильнее, и отдалиться от меня. В этом году мы и так мало общаемся, и практически не видимся. — Но он же... Он не сможет... Северус, несмотря на всю свою силу, не способен убивать... На самом деле он очень ранимый и обидчивый... Сколько лет у меня ушло на то, чтобы его раскрепостить... — прошептала я, подавляя желание разреветься. — Но есть одно но, — он повернулся ко мне и чуть ли не прокричал: — Я не хочу умирать!!! — Знаете, вашу руку это не особо волнует, хотите ли вы умирать или нет. — Я знаю, и так как проклятие только в руке, то... — Вы хотите её отрезать? — я издала нервный смешок. — Именно. — И вы думаете, что никто не заметит, что у меня нет руки?***
Альбус мне начал говорить про своего брата, Аберфорта. И про то, что тот сам предложил идею, чтобы он принял оборотное зелье, а Альбус притворился им. То есть — убьют не Альбуса, а Аберфорта, а сам Альбус будет притворяться всё это время Аберфортом. Потом он начал говорить про крестражи. И про то что Гарри, Рон и Гермиона должны будут сами искать их, а потом уничтожить мечом Годрика Гриффиндора или клыком Василиска. Я не совсем понимала логику Альбуса, и почему он хочет, чтобы дети сами искали крестражи. Но он мне объяснил это так: когда Северус станет директором, после смерти лже-Альбуса, в Хогвартсе будут Пожиратели, и Поттеру будет очень опасно находиться в школе, потому что каждый Пожиратель захочет убить его, чтобы повысить свой статус у Лорда. А Рона и Гермиону, если они будут в Хогвартсе, Пожиратели возьмут в плен, и заставят Гарри прийти чтобы и спасти своих друзей, вот там и его убьют. — Но... Гарри и так должны будут убить! — сказала я, вытирая слезы салфеткой. — Но его не должны убить сейчас. Потом, — сказал Альбус, садясь рядом со мной. — Он же ещё такой молодой! Гарри совсем не жил ещё, — я разрыдалась с новой силой. — Ну-ну, тише. Давайте вы успокоитесь, и мы продолжим, только вы уже будете стоять под мантией-невидимкой и наблюдать за моим разговором с Северусом. — А зачем мне наблюдать ещё и за его разговором с вами? — А вам разве не интересно? — Дамблдор мне задорно улыбнулся, и я слабо улыбнулась в ответ.***
Я слушала их разговор стоя в самом тёмном угле кабинета под мантией-невидимкой, не издавая лишних звуков, а просто молча глотая слёзы. Но последние меня вывело из себя. — Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас. И думал, что делаю всё это для того, чтобы сохранить жизнь сыну Лили. А теперь вы говорите мне, что растили его как свинью для убоя… — Это прямо-таки трогательно, Северус, — серьёзно сказал Дамблдор. — Уж не привязались ли вы, в конце концов, к мальчику? — К мальчику? — выкрикнул Принц. — Экспекто Патронум! Из кончика его палочки вырвалась серебряная лань, спрыгнула на пол, одним прыжком пересекла кабинет и вылетела в раскрытое окно. Дамблдор смотрел ей вслед. Когда серебряное свечение погасло, он обернулся к Принцу, а глаза его были полны слёз. — Через столько лет? — Всегда, — ответил Северус. Что-то больно кольнуло в сердце. Я его знаю уже практически как двадцать лет. Множество ярких, весёлых, незабываемых моментов он пережил со мной, а не с этой грязнокровкой которая его предала. Вот что сделала та рыжая бестия? Улыбалась и хлопала ресницами? Ну да, она защитила сына, и что с этого? Сколько я людей спасла! Я нервно хваталась за камушки, но ни одного чистого я не нашла... Такого ещё ни разу не было...***
Я будто с цепи сорвалась. Скинув мантию, я накинулась на Северуса. Палочка отлетела ещё во время того как я шла, а из-за очень резких движений два камушка — красный и чёрный, — оборвались и разбились. Тогда с них полезли будто чёрные нити, которые стали медленно заползать в меня. Первым моим ударом стала звонкая пощёчина. Потом удар коленом в солнечное сплетение и выбиваю палочку. А дальше я уже не могла контролировать себя, и просто ничего не помню. Меня оттащил Дамблдор, налаживая какие-то заклинания и вливая что-то в глотку, ведь я напрочь отказывалась глотать, и выплевывала всё что мне давали.***
Я сидела связанная за директорским креслом, напротив меня сидели Альбус и перепуганный Северус. У Принца была сильно поцарапанная щека, с которой капали капельки крови на белоснежный ворот рубашки. Волосы были запутаны и растрёпаны, а на руках виднелись такие же царапины от ногтей и синяки. Пуговицы от сюртука были раскиданы по кабинету, а сама вещь была в некоторых местах порвана. — Дарья, вас можно развязать? — спросил Дамблдор. Я хищно улыбнулась, оголяя клыки, и посмотрела в сторону Принца. Тот начал мотать головой говоря Альбусу, что не надо меня развязывать. — Да, можете, — сказала я, и верёвки тут же спали к моим ногам. — Зачем вы это сделали? Ревность? — А что я должна была по-вашему сделать? По головке его погладить? Шестнадцать лет дружбы... А для тебя, Северус, не нашлось ни одного счастливого момента со мной? А только с грязнокровкой, которая тебя когда-то предала? Ты же останешься совсем один после смерти Альбуса, а я уже не буду рядом, — сказала я, беря перо и рисуя на пергаменте. — То есть ты меня обвиняешь в том, что я люблю? Я же не виноват в том, что ты никого не любишь! — сказал Северус. — Я тебя обвиняю в том, что я для тебя ничто! Только подумать, я же считала тебя своим лучшим другом... А ты даже не нашёл счастливого воспоминания со мной! Вот и живи с безответной любовью к этой поганой грязнокровке! — последние слово я просто выплюнула. — Не смей её так называть! Это был самым лучшим, добрым, и честным человеком!!! — кричал на меня он, а потом успокоившись сказал. — Даш, ты для меня тоже очень важна, но... — Но не настолько, — я задрала подбородок, сдерживая предательских слез. Спасибо, Люциус, ты научил меня многому. — Да... Нет... Я не знаю! Ты, наверное, самая сильная женщина которую я встречал. Ты занимаешь особое место в моём сердце, многим я обязан лишь тебе. Но ты не она, — я дорисовала. Это было слово: Не лги мне, никогда. Я, наверное, первый раз писала так красиво и каллиграфически, делая завитушки на буквах. И подсунула лист ему. — Приятно осознавать, что ты меня считаешь сильной, но это было последней каплей. Моё самое счастливое воспоминание — это воспоминание с ЖАБА, когда мне было семнадцать лет. Там был ты, и Арина. А в твоих лучших воспоминаниях рыжая бестия. Мы с тобою слишком разные, всегда спорили и ссорились, но находили компромиссы. Но не в этот раз. Живи в своё удовольствие, хотя какое удовольствие в твоей жизни может быть. Постоянные стрессы, Круциатусы, одиночество, а ко всему этому прибавиться ещё большая ненависть со всех сторон. Но при всём этом я тебе желаю наилучшего, чтобы ты научился ценить жизнь и отпустил прошлое, — на последних словах я улыбнулась и, подняв палочку, привела его в порядок. — До свидания, — я помахала рукой Альбусу, тот грустно мне улыбнулся, и Северусу.***
Идя по коридорам Хогвартса я думала, а всё ли я правильно сделала? С одной стороны, хотелось обратно пойти к Северусу, и сказать, что я пошутила, выслушать его тираду, а потом где-то прогуляться. А с другой хотелось вернуться и добить! Хотя вероятней всего он в сто раз сильнее на меня обиделся, и обвиняет во всём случившемся меня, ну оно так и есть.Спустя два месяца
Эти месяцы я прожила очень настороженно и взволнованно. Отец, после того как Лорд чуть не узнал о Персико и Немцовых, решил их очень далеко спрятать. И опять же таки, про меня с Уильямсом и не подумал. Просто собрал вещи и уехал. Родители этих детей тоже были теперь с ними. А поместье Ванзельсов стало опять тёмным и холодным. Но мне в некоторой степени это даже нравилось. Вещи были целы, пол был опять мраморным, без единой царапины или грязи. Картины развешаны, а комнаты убраны. Сегодня Северус должен убить лже-Альбуса, и поэтому я стала варить оборотное зелье. Когда оно было доделано я через каминную сеть вошла в кабинет Альбуса. — Вот, — я протянула ему пузырёк. — Спасибо, — ответил он. — А что будете делать с портретом, который должен автоматически появиться в кабинете директора после вашей смерти? И что с рукой делать? — Ну, портрет вы скажете, что забрали себе. А рука... А руку отрежем! — В смысле? — Ну проклятие только в ней же! Я удивлённо на него посмотрела, но ничего не сказала. Ведь он всё-таки величайший волшебник всех времён, а не я. — Аберфорт сейчас подойдёт. Он отправиться с Гарри за крестражем, я ему уже всё рассказал и показал. Вы не представляете насколько это больно, когда ты знаешь, что убьют твоего брата... — на долю секунды мне показалось что он сейчас пустит слезу, но нет, он лишь замолчал на длительное время. Мы оба молчали и не мешали пустыми словами утехи. Он о чём-то задумался, и я тоже. А потом сказал: — Не переживайте, с ним всё хорошо, просто очень грустный. — А... А как вы так? — Вы пользуетесь Окклюменцией крайне редко, только на собраниях Тома. А так вы считаете, что она вам не нужна, а зря, ведь другие волшебники могут лишь мечтать о такой способности. Да и проникать в чужие мысли вы тоже не стремитесь, странная вы женщина, Дарья. Очень странная. Пожалуй, вы первая женщина на мою память, которая так спокойно относиться к изъянам в своей внешности. — Спасибо за комплимент! Истинный джентльмен! — саркастично заметила я. — Но вы схватываете всё на лету, и на сколько я помню, вам не потребовалось больших усилий чтобы овладеть анимагией. Поэтому гордитесь этим, — Дамблдор выдержал театральную паузу и добавил: — Он по вам скучает, может следует поговорить? Если обычно Северус мрачнее тучи грозовой, то сейчас на него смотреть страшно, не то что подходить. — Его проблемы. Сам виноват, что не ценил меня. Всё по своей грязнокровке горюет! Что она для него сделала, а что я! — А это уже называется лицемерие, — заметил Альбус. — Я, потомок древнего рода Ванзельсов, не собираюсь конкурировать с жалкой грязнокровкой! — выплюнула я. — Магглорожденные тоже не дурны, не нужно так про них говорить, это неприлично. — Назовите мне хотя бы одного такого мага, который добился больших высот! — фыркнула я и, задрав подбородок, посмотрела в окно. — Успокойтесь. Он вас и вправду ценит, просто не умеет этого показывать. — Я уже смирилась с этим за шестнадцать лет... Но то, что я не заслужила быть счастливым воспоминанием, хотя бы чуть-чуть... Я же за этого человека была готова разорвать на клочки... А теперь? Что будет дальше? — А дальше посмотрим.Июнь
Он убил его. Убил Аберфорта под оборотным зельем. Меня в этот момент не было рядом, но у меня была уважительная на то причина. Но вот Альбус был в это время там под мантией-невидимкой. Я не представляю каково это — смотреть на то как твой друг убивает твоего брата. Руку Дамблдору всё же ампутировали. Но скажу по правде, это даже незаметно. Он всё такой же резвый и шустрый, несмотря на свой возраст. За это всё время я стала замечать, что отдаляюсь от общества всё дальше и дальше. Начинаю больше копаться в себе и просто думать о чём-то. Арина пыталась узнать у меня что случилось, и даже Блэк приходил. Но я, натягивая доброжелательную и ласковую улыбку, шла их встречать. Миссис Блэк только тяжело вздыхала, и опять спрашивала, что произошло, на что я отвечала, что всё отлично. Алексей. Вот этому человеку я открылась по-настоящему. Оказалось, что он всё же разошёлся с Клео Сидни, ведь та изменила ему. Теперь он знает, как это больно и неприятно. Мы говорили с ним на разные темы, и на моё удивление он не стал меня упрекать в метке. А наоборот — поддержал. Как бы то странно ни было, но он меня страстно целовал, а я отвечала. Нет, это не любовь, это — утеха. То, чего не хватает нам обоим.Спустя год, поместье Ванзельсов
— Даш, прекрати себя уродовать! Ты посмотри до чего ты себя довела своими энергетиками! Ляг и поспи! Тебе сейчас крайне необходимо поспать! — кричал Уильямс пытаясь догнать меня, но не смотря на свой мертвенный вид я была живее всех на свете. — Ты не понимаешь! Ещё чуть-чуть! — крикнула я в ответ брату через плечо. Я погрузилась с головой в новое исследование. Это череп всезнания и бассейн Амазонок. Обычный бассейн Амазонок можно найти достаточно легко, а вот заколдованный, который имеет оживляющий или омолаживающий эффект... В общем, про нее были только упоминания. И всё. А череп всезнания находиться в Антарктике. Я там уже бывала, и та экспедиция не смогла его найти. Но это потому что в Антарктике должна быть пещера, и если ты в неё войдёшь, то окажешься в совершенно другом конце земли, измерения, или даже времени. Но в руках по легенде у тебя будет лежать этот череп. После твоей смерти он обратно перенесётся в ту пещеру. С этими записями, томами, фолиантами и расчётами, я действительно извела себя отсутствием сна и пищи. Но это так увлекает! — Стой! Ага! Попалась! — на меня была накинута какая-то сетка, с грузиками по бокам, прижимая меня к холодному мрамору. — Отпусти меня! Ненормальный!!! — От кого слышу! — он меня поднял на руки и понёс в сторону моей комнаты. Всё же мне не хватало Уильямса эти года. Я за ним соскучилась.***
Проснулась я от чего-то холодного и скользкого на животе. — Ш-ш-ш, — тихо прошептал Уильямс целуя в лоб, тем самым проверяя температуру. — Что случилось? — На тебе живого места нет! Ты же говорила, что Тёмный Лорд тебя не трогает! Сколько в тебя было пущено Круциатосов? — Не трогал. Потом плюнул на меня и начал смотреть только на Беллу украдкой. — Почему ты не принимаешь целебные зелья? Ах да! За своими сказочками детскими бегаешь! — Это не сказки! Кольцо Ориона нашли же! Значит и другие тоже найду!