Хубэ

      

      

Глава 10

      

      — Ты представь, это были хейтеры! Настоящие! У меня!       Наруто даже гоготнул, держа телефон у уха, и, заметив недовольные взгляды посетителей, извинился и продолжил уже тише:       — Говорят, меня даже узнали и выложили в интернет, назвав как-то там свою акцию, представляешь? Но, знаешь что главное, Киба? Они узнали меня!       Тот исходился от смеси восторга и беспокойства. Должно быть, его распирало от желания приехать, но Хината-онни сулила иные планы на ночь.       — Да, все нормально, — заверил Наруто, прислоняясь лбом к углу и смотря на грязные мысы кроссовок. — Завтра увидимся. И нет, не звони ночью, не думай!       Наруто первым нажал кнопку отбоя, и эйфория недавнего разговора угасала с каждой секундой. Он все еще держался за дверной косяк, смотря на потухший экран, и головная боль накатила с новой силой. Сети пестрили свежими новостями, в которых Наруто отводилась едва не главенствующая роль.       «Нетизены перешли в наступление».       «Нападение на бойфренда айдола».       «Знал ли он, с чем связывался?»       И никто из них не думал писать правду. Здесь же, в полицейском участке, его осмотрел врач и вынес вердикт: ушиб мягких тканей. Пара таблеток и направление к травматологу в кармане. А еще обязательство, что он должен дождаться представителей агентства.       Наруто свалился на железный стул, не обращая внимания на взгляды. Посетители, сотрудники. Даже уборщица с пластиковым ведром наперевес — каждый знал эту историю.       Гей-неудачник подвергся незапланированному нападению со стороны сасенок своего партнера. Звучало еще отвратительней, чем было на самом деле. Наруто не был геем, а Саске не его партнер. Будь тот самым милым на свете человеком, вряд ли бы его влекло к нему. К тому же… Саске даже не пошел за ним.       Он потерял сознание на доли секунды, а когда вновь открыл глаза, а толпа еще не успела закипеть от волнения, — Учихи уже не было. Тот слинял, словно последний трус.       Пальцы коснулись места ушиба. Если верить полиции, то он отделался еще легко — в руках нападавших был обычный зонтик. Наруто видел девушек, склонивших голову, когда их переводили из кабинета в кабинет. Маленькие и милые. Может, у них даже вышло бы подружиться, если бы не случай.       Наверняка, они просто не ведали, что творят. Знали бы… что Саске Наруто интересует не больше, чем пробка от газировки. То есть совсем не…       Но все это должно сохраниться в тайне: это дали понять еще по телефону, зазвонившему по пути в участок. Молчать, ждать и не совершать глупостей.       Последнее, конечно, звучало смешно. Какие глупости он мог совершить здесь?       — Узумаки Наруто, — в приемную вышел инспектор и безоговорочно, с первого взгляда, распознал среди остальных вляпавшегося в неприятности кандидата в айдолы. — Следуй за мной.       Наруто попытался нагнать спешившего мужчину, абсолютно не понимая, что его ждет: очная ставка, или, быть может, мини-фансайт с раздачей автографов (хотя, судя по каменному лицу мужчины, такой вариант маловероятен).       — Эм, инспектор, — попытался поравняться Наруто, хотя в узком коридоре это было затруднительно, поэтому приходлось говорить через плечо: — Если что, у меня нет к ним претезний. Они не знают всей ситуации и заигрались…       Он действительно готов был простить обеих. Им кажется, что айдола отбирают у них, занимают вакантное место кем-то еще, куда более подходящим, достойным. Они же не знают, что агентство решило пойти ва-банк.       Мужчина молчал, прикладывая электронный ключ к двери и распахивая ту. По ту сторону было так темно, что Наруто вдруг подумалось, уж не подвал ли это. Но вот обозначились уличные фонари и габаритные огни машины внизу лестницы.       — За тебя уже все решили, пацан, — отозвался с акцентом инспектор, а потом с равнодушием (или брезгливостью?) кивнул в сторону припаркованного автомобиля. — Езжай отсюда, пока кто-то еще не решил тебе наподдать.       Наруто уже спустился вниз, когда понял последние слова, и хотел уже переспросить, значит ли это, что ему стоит опасаться, но инспектор уже щелкнул замком и скрылся внутри. Наверное, это было предупреждение…       Открылась задняя дверца автомобиля, и в слабом желтом свете показалось знакомое лицо.       — Уже поздно, Наруто-а, садись.       Наруто извиняюще улыбнулся и примостился на сиденье рядом. В салоне было прохладно и просторно. Пожалуй, даже слишком. В неловкости, он сцепил пальцы в замок и уставился на дорогу. Водитель не произнес ни слова о том, куда они едут. А сидевший рядом Какаши выглядел сонным и уставшим, как и все их путешествие в Норвегию. Наверное, в этом не было вины Наруто, ведь так, да?       — Я не имею к ним претензий, — наконец заговорил Наруто, решив вдруг, что должен сообщить о своей позиции. — Я потерял бдительность и сам спровоцировал их. Мне стоило быть осторожней и… — тут Наруто замялся: он не продумывал речь, поэтому просто хлопнул себя по бедрам руками и кивнул, чтобы вновь быстро заговорить: — В общем, я не хочу оставлять заявлений.       — Хочешь… не хочешь… — Какаши не отрывался от планшета, который держал в руках. — От их действий пострадало агентство…       — Но это девушки! — не поверил своим ушам Наруто и развернулся к собеседнику. — Им лет по пятнадцать!       — Девятнадцать и двадцать один, — поправил менеджер, а потом отложил в сторону планшет. На нем была рубашка с расстегнутыми манжетами и брюки. Казалось, что мужчина провел целый день в переговорных и только сейчас собрался домой, если бы не одна небольшая поправочка в расписании. — И они совершили это открыто, в общественном месте, выражая несогласие с политикой компании. Если мы спустим это на тормозах, в следующий раз удар может прийтись на кого-то еще…       И никаких тебе «нам ценны жизни и здоровье каждого в компании, будь то айдол, трейни или стафф». Наруто поджал губы, упрямо уставившись в кожаную обивку водительского кресла.       — Ты рассказал кому-нибудь о том, что ты был с Саске? — с призрачным намеком на интерес, продолжил допрос Какаши.       — Я никому не рассказывал о нем! — повысив тон, отозвался Наруто, словно само собой разумеющееся.       — Тут имеется двадцатиминутный разговор по мобильной сети, — менеджер кивнул на планшет, где в таблице имелась детализация каждого действия совершенного через интернет. Это был телефон агентства и глупо было думать, что удастся что-то скрыть.       Но Наруто сейчас думал не о нарушенных границах частной жизни, а о том, что именно рассказал Кибе. Да, он знал о полицейском участке, о нападении… но говорил ли о том, с кем встречался — вспомнить не мог.       — Нет, — глухо отозвался Наруто, не уверенный в правильности ответа. — Наверное, нет.       Асфальт мерно шипел под колесами, успокаивая. В салон не проникало ни лишнего звука, ни запаха. Сквозь тонированные стекла даже пейзаж ночных улиц угадывался с трудом.       Какаши смотрел в окно, обдумывая ответ или считая Наруто круглым дураком. Не будь этой истории, наверняка Хатаке сейчас оказался бы в постели и видел бы сон.       — Есть вероятность, что он кому-то расскажет об этом?       Наруто обернулся, но не увидел лица говорившего. Только взлохмаченные на затылке волосы, правильную раковину уха и пробивающуюся щетину. Еще одно доказательство того, что перед ним человек, а не машина.       Помнится, Какаши говорил, что пришел в агенство чтобы подставить плечо, стать опорой для тех, кто оказался среди айдолов. Конечно, Наруто еще далеко до статуса звезды, но все же… Какаши был здесь.       — Кибе можно доверять. Он ваш трейни! То есть, агентства… — выпалил Наруто, а потом, отдышавшись, со смешком добавил: — Мы с ним соседи по комнате и знаем друг о друге куда более ужасные вещи, чтобы шантажировать ими… — Наруто усмехнулся, вдруг представляя, как Инузука мог бы вывалить на распродажу корзину их нижнего белья. — Даже если он что-то понял, то никому не расскажет!       Наруто защищал Кибу, словно от этого зависела судьба и жизнь. Не хотелось втягивать его в эту игру с агентствами, тотальным контролем и слежкой. Тот не имел амбиций или злых умыслов. Он наслаждался сценой в той мере, в которой ему позволяли там быть. В конце концов, Киба только недавно познакомил его со своей девушкой…       — А остальным? — продолжил допрос Какаши. — Их действия могут казаться безобидными и простыми, но они могут преследовать корыстную цель. Не видишь рядом волков в мягкой овечьей шкуре, Наруто-а?       Странными были вопросы. Наруто еще думал о Кибе и немногочисленных приятелях из числа трейни. Сейчас его окружением были Мангеку, если это вообще можно принять за друзей… каких еще волков он успел бы завести?       — Откуда им взяться, — прыснул Наруто. — Да и не думаю, что я им интересен…       — Намного больше, чем ты можешь думать… — в никуда заметил Какаши. — И если тебе покажется, что что-то идет не так, расскажи мне. Договорились?       Наруто слабо верил, что ситуация выйдет из-под контроля тогда, когда сам ничего и не контролируешь, поэтому без должного понимания кивнул. Какаши не стал убеждать в обратном.       — Близкие люди могут быть самой большой нашей слабостью, — заметил менеджер, а после — что-то переменилось, и Какаши уже наклонился к водителю, чтобы обозначить дальнейший путь.       Никто не требовал от него ответов и оправданий. Не пришлось клясться на крови или заключать допсоглашения. Наруто смотрел на менеджера и чувствовал, как под кожей зародились сомнения. Но в чем именно — Наруто так и не понял.       Машина остановилась у главного входа. Уже было глубоко за полночь, но фойе светилось десятками огней.       Начинался дождь.       Наруто спрятал виноватое лицо под маской, хотя их все равно никто не видел. Ветер нагонял тучи, хлестал крупными каплями по плечам. Какаши шел впереди, по пути кивая охране, и те пропустили обоих без лишних вопросов.       Руки прятались в карманах, глаза слепил почти полуденный свет. Наруто опускал глаза, словно каждый из немногочисленных встречных знал всю историю.       — Тебе не раз придется встретиться с людской жестокостью, — ведя по коридорам, говорил Какаши. — Даже когда все закончится, они еще долго будут преследовать тебя.       Все это не раз твердилось на лекциях, и Наруто готов был повторить основы основ даже разбуженный посреди ночи. Но сейчас, когда в голове болело то ли от удачного удара, то ли от недосыпа, слова звучали как приговор.       — Но я же ничего не сделал, — попытался оправдаться он. — Мы даже не пытались… играть на них.       — В этом вина Саске, — поставил точку Какаши, и Наруто не мог поверить своим ушам, смотря на смятую сорочку мужчины, идущего впереди. — Очень недальновидно и непрофессионально с его стороны. Ему стоило сообщить менеджеру и что-нибудь с этим сделали бы… сняли павильон, чтобы воссоздать атмосферу, и сделали бы несколько фотографий, или договорились с владельцем одного из кафе…       Если подумать, то агентство могло и вовсе перекрыть весь район, заплатив муниципалитету отступные. Созвать сотню статистов, чтобы воссоздать праздный вид. И все это только лишь для того, чтобы кинуть в сеть несколько сделанных «случайно» фотографий и выиграть на волне популярности еще несколько миллионов вон.       Их возможности были почти безграничны.       Почти, потому что Саске шел туда не за этим. Они гуляли там как обычные двадцатилетние парни, накопившие достаточно, чтобы потратиться на еду и подаяние уличным артистам. Сколько таких вечеров они могли бы провести с Кибой? А сколько таких могло обеспечить агентство? Ответ напрашивался сам собой.       — А где Саске? — наконец спросил Наруто, хотя вопрос не давал покоя с самого начала.       — В жилом крыле, — в голосе Какаши не было уверенности. — Во всяком случае, именно он сообщил о случившимся менеджеру, а там — передали мне… — мужчина пожал плечами, не желая вдаваться в подробности причин, почему он вообще оказался здесь.       Наруто думал над услышанным. Возможно, Саске не остался с ним, потому что того требовали инструкции, во всяком случае, он позаботился о том, чтобы об этом узнало агентство. Так ведь лучше… наверное.       Они остановились у двери, табличка которой гласила: «Юридический отдел и связи с общественностью». Самое то, чтобы провести остаток ночи.       — Может быть немного неприятно, — нажимая на ручку, пошутил Какаши, пытаясь подбодрить или напугать. — Зато потом будет легче… тебе же делали прививки?       Наруто выдавил из себя понимающую улыбку и шагнул внутрь, не уверенный, стало ли от такого сравнения легче. Во всяком случае, есть вещи, которых ему теперь не избежать. И похоже, они становятся частью его жизненного пути.              Все закончилось ближе к семи. Наруто запивал полученные инструкции энергетиком и смотрел на синее платье аджумы-Мей. Она непрестанно общалась с мужчиной в квадратных очках, который, похоже, не впервые преодолевал мозговой штурм и выдавал любимые фразы любого агенства.       «Это не было связано с провокацией со стороны стаффа…» и «…подобное поведение агенство считает недопустимым…»       Самым смешным показалось говорящее: «Мы ценим выбор и свободу любого артиста…» Наруто даже хрюкнул, но на вопросительный взгляд уткнулся в стакан с водой. Они были мастерами лжи.       Мей непрестанно звонила на станции, то вольготно разговаривая с дежурными из секритариата, то переходя к угрозам. Она знала личные номера продюссеров новостных шоу, главных редакторов печатных и интернет-изданий. Наруто следил за ней, за тем, как она перекидывала ногу на ногу, а потом вела пальцем по своим пухлым губам.       Какаши же возвращал его к реальности, к лежащему на столу листу, где схематичными кружками и многоугольниками были расписаны ответы на возможные инервью. Конечно, давать их Наруто, безусловно, запрещалось.       — Мы не можем тебя отгородить ото всех, — пояснил Какаши, сидя рядом с неудачником-стаффом, — но ты должен знать, как выйти из неудобного положения с достоинством.       Временами Наруто забывал кивать, смотря на веснушки на переносице паренька, в который раз перечитывающего иск, готовящийся от лица пострадавшего. Там были и тяжелое детство, и сорванные планы, и многочасовая головная боль. Наруто предложил было затворничество в «Бридическом отделе», но шутку никто не оценил, а у него больше не осталось сил противиться обстоятельствам.       Самым долгим было принятие решения насчет Саске: был ли тот в момент нападения или это не более, чем плод воображения. Мнения участника, как и ожидалось, никто не спрашивал. Поэтому как итог, утром колонки заполонили подробности: Учиха Саске удалось избежать нападения сасенов-хейтеров лишь по счастливой случайности — он зашел в магазин. Следом, уже в твиттере, несколько пожелавших остаться анонимами аккаунтов, подтвердили каждую из опубликованных новостей.        С помощью нескольких десятков доверенных лиц, цепочка репостов была запущена, а Наруто мог пойти домой.       — И так каждый раз? — затекли ноги, руки и мысли. Наруто потянулся, но все его существо молило об одном — постель.       Ответом служило неразборчивое, но утвердительное бормотание Какаши. Он выглядел не менее уставшим, и на мгновение даже стало совестно за случившееся.       — Какаши-ним. Вы были здесь, потому что дежурный менеджер? — Наруто знал ответ наверняка, но отчего-то хотел убедиться, услышать собственными ушами.       — И да, и нет… — протянул мужчина, коротко посмотрев через плечо. — Это не тот уровень, куда менеджер должен приезжать лично, но… — мужчина кивнул, встретившимся по пути девушкам со стаканчиками их местного кофе-поинта. Они зашептались у них за спиной, обсуждая свежую новость, героем которой стал Наруто. — Мне кажется, я бы мог уберечь тебя от кое-каких ошибок.       Почему нельзя сказать проще? Наруто смотрел ему в спину и прокручивал в голове слова. Каких ошибок? Какаши считал, что Наруто сбежит из участка и расскажет о случившемся первым же встречным? Или что?       — Не все решения Совета я одобряю, — со вздохом продолжил мужчина, а после остановился у стеклянных дверей и обернулся: — У тебя практически не было выбора.       В одном Какаши оказался прав: выбора действительно не было, но Наруто все равно видел цель:       — Даже если мой путь не такой как у остальных, это не делает его неверным. Я скоро дебютирую. Вот увидите, менеджер-ним.       Какаши смягчился, но улыбка не коснулась его глаз. Наруто думалось, что это усталость, ведь слова, сказанные перед самой дверью, были тем самым, что позволяло ему идти вперед.                     …Обито не принял участия в выступлении на предзаписи шоу. Со слов присутствующих там очевидцев, он пел свою партию со стула, пока остальные выполняли привычную хореографию, рассчитанную на четверых. Агентство дало понять, что Обито вынужден сохранять покой из-за травмы, обстоятельства получения которой не раскрываются…       — Спорим, он проиграл в камень-ножницы-бумага десять ударов бамбуковой палкой, и Шисуи не рассчитал силу? — гоготнул Киба, заваливаясь рядом на кровать и заглядывая в экран телефона, где очередная девушка обозревала свежайшие новости. — О, а она ничего… и за нее не дадут по башке…       — Отвали! — гаркнул Наруто, спихивая незванного гостя со своего места и терпя поражение, потому что прямой эфир не ждал, а сил после короткого сна оставалось не много. Это уже не лихие пятнадцать, когда можно было двое суток не спать и на третьи выступить в танцевальном баттле. В свои двадцать Наруто ощущал необходимость поспать хотя бы часа три, но ежедневно. — Айщ, Киба!       Тот был в приподнятом настроении и, проиграв территорию рядом, решил устроится «на». Восседая на пояснице и заглядывая в монитор, Киба чувствовал себя абсолютным победителем и укротителем вялых жеребцов.       — Сам ты вялый! — не выдержал сравнения Узумаки, пытаясь дотянуться рукой до колена наездника.       — О, нет! Я был на высоте! — многозначительно объявил Киба, успешно увиливая от атак. Он подсунул «охотнику» угол одеяла и с удовольствием наблюдал, как приятель теряет терпение.       — Айщ, только не это… — многострадально протянул Наруто, но обращено ли это было к Кибе или к происходившему на экране телефона, Киба не знал.       … нарушать личное пространство айдолов и тем более вредить им. Разве кто-то мог подумать, что свидание, устроенное Саске и его партнером, может стать фатальным? Умышленное нанесение телесных повреждений с помощью предмета, используемого как оружие…       — Просто подумай, что это не официальные СМИ, — напомнил Инузука, пытаясь расшевелить лежавшего под ним лицом в подушку горе-любовника. — Никто не называл это свиданием, кроме нее…       — Ты посмотри количество просмотров… — прямо в подушку пробубнил Наруто.       — Оу… — цифра и правда была внушительной.       — Они меня запомнят как парня Саске… — не унимался Наруто, пока обзорщица продолжала мусолить одну из главных новостей за сутки. — Не как засветившегося с Мангеку стаффа, не как гениального танцора или «того белобрысого из подтанцовки»… а как чью-то подстилку.       — Но ты же не будешь ей, — попытался приободрить Киба и хотел вытащить подушку, но этого и не потребовалось. Узумаки сам приподнялся на локте и выглядел ни капли не лучше, чем казался.       Наверное, с шуточками стоило подождать.       …разве мы не должны уважать их выбор, их жизнь, их желания? Они дают силы нам, почему мы должны лишать силы их?..       — Но вы же ничего не делали, — попытался собрать факты воедино Инузука. — Прошлись по улице, и Саске пошел в магазин… В конце концов, тебе же не будут названивать и упрекать, что ты опозорил семью!..       Болтал без умолку девчачий голос через динамик.       Наруто потерся щекой о предплечье. Киба был чертовски прав, ему все равно никто не позвонит…       У него не было той веселой и дружной семьи, что у других. Только имена в документах и старик, директор интерната, приведший когда-то проблемного воспитанника в школу трейни. Тогда это казалось благородством души, сейчас же Наруто понимал — от него просто избавились, взвалив обязанности воспитания на плечи других.       — Наверное, я перегнул палку с успокоениями, — прервал затянувшееся молчание Инузука. Шумно скребли ногти о голень.       — Да нет, все нормально, — поднялся с кровати Наруто и потянулся всем телом, хотя вряд ли нуждался в этом. — Ты прав… вряд ли меня будут доставать звонками. Но кто будет делать мне мозг, если не я?       Последнее он уже говорил хитро сощурившись и выглядя так, слово изрекал самую большую мудрость в жизни. Киба не сразу поддался, но, как бывало и раньше, вскоре расплылся в улыбке-оскале, принимая правила игры.       — Кстати… — потерев подбородок, вдруг вспомнил Наруто. — Разве ты не должен сейчас пыхтеть на классах по хорео…       — Хе-хе, — Инузука и не думал подрываться, хватать на лету первую более-менее чистую майку с собственным именем и мчаться вниз, чтобы потом ворваться во влажный от чужого пота зал наверстывать упущенное. Он скрестил ноги и выпятил грудь. Зеленая растянутая майка сползла на сторону, обнажая коричневый сосок (Наруто веселило, как те старательно замазывало телевидение). — Я решил пропустить. Не часто мой друг возвращается после ночи в участке…       — Так и скажи, что запланировал встречу с Хинатой-онни, — комкая под себя одеяло, продолжил Наруто, всем своим видом показывая, что ожидает подробностей. — Ты так и не рассказал, как познакомился с ней!..       Киба не видел причин растягивать самое интересное и выдал все на одном духу. Их встречу можно было бы назвать кинематографической: он возвращался после тренировки домой, а она спешила на автобусную остановку напротив агентства. Случайное столкновение, вылитый на футболку кофе и тысяча извинений вперемешку с салфетками, которыми девушка пыталась удалить въевшееся пятно.       — Видел бы ты, как я перед ней раздевался, — Инузука картинно пустил телом волну, зная, что Наруто все равно не поверит. Но это не мешало слушателю вдоволь насмеяться.       Хината, казалось, была из того типа людей, что никогда не отвечают отказом, поэтому, когда она согласилась на примирительный кофе-брейк, он не воспринял это всерьез. К тому же, девушки такого типа никогда не обращали на Кибу внимания. А здесь…       — Я думал, она тоже трейни, хоть никогда не видел ее, — поделился Инузука своими мыслями. — Я ей рассказал про каждый из классов, который прошел, а она даже не перебивала, представляешь!       Учитывая любовь приятеля поболтать, можно было подумать, что либо Хината глухая, либо и вовсе не слушала парня. Но Киба уверял, что она смеялась там, где он делал паузы после шутки, и задавала вопросы там, где он их ждал.       — И, знаешь, она предложила встретить меня после занятий, — внес весомый аргумент Киба. — Сама. Не часто красотки пытаются приударить за мной…       — И ты молчал все это время? — протянул, положив голову на ладони, Наруто. — Скрывал от меня, своего лучшего друга?       Конечно, последние месяцы — сплошные разъезды. Наруто не часто ночевал в общежитии, а если возвращался — валился без ног и спал до того момента, как не придут распоряжения свыше идти туда и туда, чтобы сделать то и то. Киба же жил по обычному графику трейни, вставая засветло и пропуская последнии из автобусов, ведущих сюда.       — Эй, ты тоже не все рассказываешь мне о Саске!       — Не сравнивай онни и оппу! — отозвался Узумаки, карикатурно скривил лицо и вместе с приятелем разразился смехом. Шутка про ненависть Саске к статусу «оппы» не обмусоливалась ими разве что во сне. — Просто… я, наверное, не ожидал.       — Что она будет такая классная? — довольно подсказал приятель.       — Ну… вроде того, — Наруто все еще не мог понять, что его в ней смущало, поэтому и высказал то, о чем продолжать думать. — Мне казалось, ты выберешь кого-то другого. Чтобы танцевать до утра и… делать все, чем ты там любишь заниматься?..       — Это ты на себя намекаешь? — с шуточным изумлением переспросил Киба, и, судя по скривившемуся лицу собеседника, а также полетевшей вниз подушке и отлетевшего бампера с упавшего телефона, попал в самое яблочко.       — Погоди… — Наруто еще задыхался от возмущения, но замолчавший телефон заставил его потянуться вниз и проверить целостность деталей. Собственность агенства, в конце концов. Кто знает, может его вычтут из крошечной зарплаты стаффа?       Экран оказался цел. Небольшой скол на бампере — меньшая из бед, что могла поджидать. Наруто проверил сенсор и, увидев непрочитанное сообщение и два пропущенных, вдруг изменился в лице.       Судя по номеру, ему звонили с внутренней АТС агенства, а это не могло сулить ничего хорошего. Наруто выставил руку вперед, запоздало посмотрел на часы, чтобы увидеть — время уже достаточно позднее для важных звонков, но трубку все равно взяли.       — Это Узумаки Наруто, — назвался Наруто, пока Киба напротив хмурил брови. — У меня два пропущенных звонка…       На линии вежливый голос просил подождать, проверяя журнал обращений. Наруто вел пальцем вдоль узора смятого покрывала и ждал ответа. Могла быть тысяча и одна причина, по которой ему звонили с агентства, но ни одна не могла быть вероятней другой.       Когда короткий разговор был закончен, он долго смотрел на экран и ждал, пока в сообщениях появится копия предыдущего письма.       — Что-то не так? — с беспокойством взглянул на дислпей Киба. — Что-то случилось?       — Нет, — быстро ответил Наруто, читая повторно высланный ему текст с назначенным временем и местом. — Надеюсь, что нет… мне хотели напомнить о встрече.       — Встрече? — Киба не помнил, чтобы кто-то упоминал о ней. — О какой встрече?       — Не знаю, — отозвался Наруто, не в силах оторвать взгляда от номера переговорной, где и должно происходить неизвестное нечто. — Не помню, чтобы я назначал ее.                     Душ пришлось принимать дважды: сначала Наруто принял его в качестве способа пробудиться, второй раз — когда понял, что разукрасил себя словно дешевую проститутку.       Если бы ему хотя бы намекнули о том, кто будет на встрече, и что за вопросы нужно решать — он не стоял бы напротив шкафа, выбирая между худи и выглаженной рубашкой с отворотами манжетов. Он зачесывал волосы назад, приглаживая гелем, а потом ерошил руками, надеясь избавиться от этого лощеного блеска.       Если это будет встреча с Советом, ему надо иметь серьезный вид, если это репортеры, он должен выглядет крутым и беззаботным. Наруто натянул белую футболку, черные спортивные брюки и ярко-желтый бомбер, надеясь, что монохром официальных красок не будет слишком бросаться в глаза.       Гаджеты и документы остались в поясной сумке, перекинутой через плечо: ее можно будет снять, если встреча все-таки окажется официальной. Не в руках ему все нести же, ну?       Во всяком случае, все равно это оказалось тщетно.       — Сочувствую о случившемся, Наруто-и, — вместо приветствия сказал Итачи, садящийся за стол напротив. Мужчина в синем пиджаке, одетый не по погоде, безмолвно последовал за ними и сел между, доставая стопки бумаг. — Такое бывает… и мне печально, что ты познал эту сторону славы.       Наруто сел напротив, пытаясь понять цель визита по виду собеседника: ведь не для этого они здесь. Итачи не подавал вида и выглядел расслабленным, словно зашел сюда между сеансом оздоровительного массажа и эстетической косметологии. В бессменной кепке и темном лонгсливе, рукава которого он раз за разом накручивал на собственные пальцы.       — Все нормально, — неуверенно усмехнулся Наруто, а после посмотрел на глухие стены вокруг, на обрамленные в рамы названия проектов и групп, приносящих агентству прибыль и не сдержался: — Наше общение перешло на новый уровень?       Пальцы, спрятанные под растянутыми манжетами, замерли, а потом глухо стукнули о столешницу.       — Можно давать обещания и брать их с других, но я предпочитаю подкреплять слова договорами, — объяснил Итачи, не вставая со стула, на котором сидел так, что ростом казался даже ниже Наруто. — Мне кажется, это справедливо, как считаешь, Наруто-и?       Наруто смотрел на мужчину, уставившегося на стопку бумаг, и понимал, что был не готов. Маленькая комнатка с высокими потолками, молчаливый юрист, и Итачи, накручивающий нитку на мизинец.       — Все так, — стоило усилий придать голосу уверенности. Наруто усмехнулся, и получилось неловко. — Я тебе верю.       — А я не сомневаюсь в тебе, — спокойно сказал Итачи и сделал жест рукой, чтобы привести юриста в движение.       Итачи брал обязательство продюсировать песню: написать к ней слова, подобрать бит. Он обещал проработать стиль дебютного альбома, оказать содействие в разработке тематики и обложки. Учиха готов был выслушать пожелания, но право на концепт оставлял за собой.       — Есть жанры, в которых я не слишком силен для работы, поэтому не обессудь.       Возражений у Наруто так и не нашлось. Он не был готов к подобному повороту, поэтому кивал, подобно болванчику, и терпеливо слушал, позволяя судьбе принять свой оборот. Он никогда не задумывался, каким должен быть его образ. Не в определенной песне, нет, а целостный, скользящий сквозь альбомы, концепт.       — Я бы хотел для начала показать наброски, — почесал щеку Наруто, не уверенный, что готов был открыть другим черновик. Все это казалось так далеко и туманно, что он не готов был ответить даже примерно, чего хотел.       Юрист оставлял бесконечные пропуски, а Итачи равнодушно водил плечами и, задумавшись, соглашался посмотреть поздней.       — Творчество процесс не быстрый, — предупредил или предостерег он. — Но, если захочешь, мы можем попробовать сделать все быстрей.       Наруто не торопил со сроками. Он чувствовал себя, словно дитя в магазине игрушек, которому разрешили купить что угодно, и он, растерявшись, забыл, чего на самом деле хотел.       Еще надо вспомнить, где его черновик с пробными текстами. Улетными их называл Киба года три или четыре назад, когда, вдохновившись известным тогда репером, Наруто вдруг решил попытаться в сложение строк. Быть может, удастся выжать что-то из этого?       Узумаки нервно заламывал пальцы, внутренне коря себя за неподготовленность. Его мечта всегда была эфемерной, бесплодной. Теперь же, когда вопросы становились ребром, оставалось лишь просить отсрочки, время на подумать.       Хорошо, что Итачи был слишком воспитан, чтобы открыто выразить недовольство.       — Этот договор будет действительным вне зависимости от твоего нахождения в агентстве, — словно подводя итог, объявил Итачи. Ручка юриста скакала по белым листам. — Это моё личное обязательство, назовем это так.        Темный взгляд изучал собеседника. Наруто ощущал тепло, исходившее от Итачи, его заразительное спокойствие. Ему хотелось верить (хотя внутренний скептик спрашивал: может, зря?), и все же — ему было душно от своего положения неопытного юнца, который подошел к такому вопросу неподготовленным.       Но они могли подсказать! Дать возможность подготовить ответы и прийти уже готовым к переговорам. Сейчас же это было похоже на избиение младенца, правда Итачи ничего не требовал от него.       Ком засел в груди: мешающий и неудобный. Высокие стены давили, сужая пространство. Наруто слышал через раз, кивая вместо ответов и надеясь на чистоту сделки.       — Единственным условием будет исполнение обязательств тобой, — продолжал Итачи. Слова доходили до Наруто с запозданием. — Тот телефон, что я оставил тебе, должен стать твоим резервным… Он всегда был твоим, если помнишь.       Наруто машинально кивнул, боясь напомнить о тонкостях прошедшей беседы, словно мог спугнуть собственной беспечностью. И ведь внутреннее чутье подсказывало, что дело не в том, что он покупал телефон на деньги Итачи.       Нога нетерпеливо дергалась под столом. От него что-то ждали, но Наруто не знал, чего именно.       — Ну, вроде бы все в силе, — с напускной веселостью развел руками Наруто и поудобней устроился на пластиковом стуле. Он предпочел бы все решить в другом месте. Переговорные, кабинеты и залы Совета совершенно не нравились ему. Можно было бы встретиться за столиком в ресторане или кофейне, пригласить туда того же юриста… Наруто бы не чувствовал себя настолько стесненно. — Только телефон дома. Сходить?       — Не стоит, — односложно ответил Итачи и замолчал. Он так ладно говорил о работе с альбомом и чего-то все ждал сейчас. — Бумаги на переоформление номера заполним здесь… Ты же взял документы?       Ладони стали влажными, тёплыми. Язычок молнии все время выскакивал из-под пальцев. Хорошо, что все удалось выложить на стол, а не раскидать по полу — с везучестью Узумаки это случилось бы с большой вероятностью.       — Все, как и договаривались, — пряча под решительностью неуверенность, объявил Узумаки.       По правде говоря, он не совсем понимал, что происходит. Почему тот купленный в спешке аппарат обладал такой ценностью. Он был дешевым и самым обычным, но Итачи внимательно следил за ручкой юриста, выводившей номер удостоверения его личности.       — У меня в жизни столько телефонов не было, — усмехнулся Наруто, заполняя неловкую тишину. — Резервный агентства, теперь еще этот…       — Одноразовые номера — секрет сильных мира сего, — с призрачной улыбкой протянул Итачи, и вновь в комнатке завелась тишина. Слишком тихо гудела вытяжка где-то под потолком, неуловимо угадывались отзвуки музыки (где-то внизу должно быть были репетиционные). Раскрутив бутылку с водой, Итачи вылил пару глотков в себя, как обычно, не касаясь горлышка губами.       Цветастые лейблы в тонких рамках, оценивающиеся в миллионы вон. Наруто смотрел на них, с трудом представляя свой собственный рядом.       — Мне нужно что-то еще?       — Нет, смена номера происходит автоматически… привязанные к нему мессенджеры и соцсети могут подключиться, а могут и нет… — Итачи коснулся виска, то ли вспоминая, то ли поддаваясь мимолетному желанию спрятаться от внимательного слушателя.       — А еще облачные хранилища, записные книжки и личные фотографии… — продолжил логическую цепочку Наруто. Конечно, окунаться в чужую жизнь никто не собирался, но было бы странно обнаружить доступ к цифровым тайнам.       — Боюсь, к этому все же придется ввести пароль… — с улыбкой заметил Итачи, стряхивая невидимую пыль с рукава. — Но он тебе не понадобится. Ты можешь забросить этот аппарат в дальний угол.       Наконец бумаги были заполнены, и Наруто смотрел в оба экземпляра, развернув те к себе. От него требовались корректировки и подписи.       Строчки были длинными, ровными. Почти калиграфический мелкий почерк усыплял. Наруто складывал слова в предложения, понимал общий смысл, но не суть.       Наверное, на его месте стоило потратить пару часов к ряду, чтобы ознакомиться с содержанием, изучить предмет и условия. Но Наруто ничего не понимал в скучных бумажках, поэтому вернул их подписанными спустя пару минут.       Короткого взгляда и кивка от Итачи было достаточно, чтобы мужчина собрал документы и, развернувшись, вышел прочь, оставив обоих парней один на один.       Наруто не впервые вот так оставался с Итачи, но только теперь, когда формальности вроде бы окончены, они могли нормально поговорить.       — Тебе не обязательно отвечать на звонки, которые будут поступать на тот номер, — как ни в чем не бывало продолжил инструктаж Учиха. Он теребил выбившуюся из манжеты нитку и изредка поднимал взгляд. — В основном, они прекратятся через неделю-другую… к тому же, вряд ли ты захочешь поговорить с сасенкой.       — Ясно, спасибо, — с трудом понимая, что произошло в ближайший час, отвечал Наруто. Он смотрел на лежащее перед ним удостоверение личности, страховую и медицинскую карточку, аккуратно скрещенные одна с другой. А еще копия заявления на переоформление мобильного номера, хозяина которого он так и не знал. — Хм. Итачи-ним… Это же твой номер?       Ответа не последовало. Наруто вздохнул, набирая воздух, усмехаясь и тут же откидываясь на спинку неказистого стула, на котором просто невозможно долго сидеть. Железные ножки заскользили по полу.       — Ох, холь!.. Ну, я помню, что ты говорил… И не отказываюсь от своих слов, от этого договора… — Наруто простанно провел рукой перед столом. — От всего этого! Но я же должен знать, чьи сасены перепадут теперь мне, потому что после вот этого, — Наруто показал на голову, которая уже и болью-то не отдавалась, — я должен быть особенно осторожен!..       Впервые за полтора часа, проведенных здесь, Наруто говорил так много, громко, эмоционально. Он размахивал руками, касался кончика носа и улыбался, прося простить за проявленную невнимательность. Он заполнял собой всю комнату: своей неловкостью, открытостью, напускной горделивостью за принятые решения. Было в нем что-то особое, отличавшее от других, ходивших по коридорам.       Наруто был искренен и честолюбив, что могло как сыграть на руку, так и выйти боком.       — Этот личный номер пока еще принадлежит Саске. Но это уже не важно, потому что отныне — он твой, и всегда был твоим.       Смысл сказанного доходил постепенно. Наруто смотрел на собеседника, все еще сидящего напротив него и думал, чего еще важного мог упустить. Он плохо помнил тот разговор в машине, мало интересовался тем, что именно имелось в виду. Даже сейчас, когда понимание постепенно приходило к Наруто, сделать что-то он уже не мог.       — Как помнишь, это все должно оставаться в тайне. Ни слова, даже ему, — следя за изменениями в лице, напомнил об условиях Итачи. — Во всяком случае, это и не потребуется, если вы будете придерживаться порученной роли.       Последние слова звучали как укор. Наруто сощурился, пытаясь разглядеть во взгляде причину такого решения. Но Итачи поправлял одежду и неспешно отодвигал стул, готовый закончить беседу.       — Я не могу обещать тебе полную анонимность, но постараюсь сделать всё, что от меня зависит. А ты сделай тоже самое для меня.       Наруто поднялся следом. Стул едва не свалился, опрокинувшись, Наруто его успел поймать, второй рукой схватив едва не забытые документы.       — Итачи!       Тот уже положил руку на ручку и обернулся.       — Я хотел… — Наруто замялся, не успев сформулировать вопрос. Неуверенность, собственное бессилие и неловкость не давали сосредоточиться. Он уже корил себя за поспешность, за невозможность дать себе и Итачи время на такой важный, как оказалось, разговор. — Я хотел спросить… как Обито?       Это было совсем не то, что крутилось на языке. Конечно же, Итачи тоже это понял и, улыбнувшись, отгородился от собеседника козырьком кепки, чтобы потом неровно дернуть плечами.       — Посмотрим, какое официальное заявление даст агентство.       И вышел прочь.              Он не был в танцевальных классах почти целую вечность. Сменились лица и имена на майках трейни. Инструкторы и хореографы перекрикивали музыку, не скупясь на крепкие слова.       Наруто встряхивал гудящие ноги, вытирал лицо подолом едва ли сухой майки и ступал на воображаемом квадрате в полтора на полтора метра, который выбил себе в самом конце.       И все же, на него косились.       Будучи трейни, танцевальные связки повторялись неделями, месяцами. Отрабатывались до той поры, пока ты не перестанешь думать о них. Сегодня же Наруто запинался, останавливался и смотрел на остальных, пытаясь просчитать для себя новый ритм и отработать движение.       Даже совсем мальчишки, едва достававшие Наруто до плеча, прорабатывали связку «от и до», играючи. Во всяком случае, они поднимались на ноги и с нескрываемым превосходством искали взглядом того, кто добился сомнительной популярности.       Приходилось останавливаться, глотать из бутылки воду, полоскать рот, полный вязкой слюны, и продолжать снова. Ни инструкторы, ни хореограф не подходили к нему: то ли не желая тратить свое время, то ли считая того неудачником.       Для себя Наруто выбрал нечто среднее: они не видели в этом смысла. Гоняя подопечных по кругу доведенных до автоматизма «па», они готовились к массовым шоу, где принимали участие лучшие. Наруто же вряд ли теперь мог оказаться среди них. Он стал расходным материалом для квирбейта.       Да и выдерживать двухчасовое занятие уже было не так уж легко. Поэтому, когда было объявлено об окончании, и часть трейни повалилась на прохладный пол, а другая — припала к иссякающим водным запасам, Наруто поблагодарил богов одного за другим, что выстоял до конца.       Их просторный зал превратился в разворошенный муравейник: зеркала отражали, увеличивали количество присутствующих на два. Трейни толпились, разбиваясь на группки, смеясь и подшучивая. Обычно Наруто тоже был среди них, был едва ли не самым громким и заводным.       Теперь все стало иначе. Из десятков выходящих из дверей людей, он узнавал человека два-три. Можно было бы остановить их, дернуть за плечо и всего в пару слов дойти до ближайшего кофе-поинта.       Фантазия легко рисовала картины, в которых реальность менялась, обрастая воспоминаниями из прошлого. Наруто чувствовал ностальгию по проведенным в стенах агенства годам, по влажным от пота кабинетам, по холодным душевым комнатам.       Сегодня же надо было думать о другом. Об образе, который выбрать для песен, о самих текстах и посыле, который бы хотел донести. Когда мечта была аморфной и гипотетической, казалось, что достаточно будет выйти и показать всем себя.       Во снах звучали чужие преисполненные протестами песни. Наруто примерял на себя образы, костюмы, славу. Он смотрел на экраны и представлял там себя вместо других. Теперь же, он не мог ответить на банальное: «Кто ты?»       По обычаю, айдолу продумывали все: от прошлого до настоящего. Примеряли модели поведения, стили. Наруто же дали карт-бланш, позволив рассказать о себе, о своем пути и своей цели.       Он вышел из класса одним из последних, ощущая зябь после духоты зала.       Он вспоминал строчки, написаные на чужой мотив и занесенные в тетрадку. Честно говоря, не было уверенности, что это стоит показывать Итачи. То было прошлое, которое мало отличалось от того, что делало Наруто собой.       Внезапно навалившаяся отвественность связывала руки. Наруто думал о ней, стоя под сильным напором душа, стараясь отвлечься на шум за спиной. Наруто нажал на рычаг и вода прекратилась. Схватил широкое полотенце и, вытеревшись наспех, вернулся в раздевалку к остальным.       Стояли у распахнутых жестяных ящиков зрители, были сдвинуты к стенам громоздкие лавки на манер временных трибун. Обернув вокруг лбов белые платки, на манер вольных бойцов, кружили друг напротив друга парни, крепко скрутив свои майки. Они были младше на года два или три, держали наготове орудия и искали удобный случай привести то в действие.       Босые ноги ступали по мокрому, словно после потопа, полу. Мгновение — и вот тот, что ловчее, сработал импровизированным хлыстом, оставляя алую полосу на боку соперника. Противник замешкался, ответил тем же, однако мальчишка отпрыгнул назад, уходя от удара, но распластался на полу под гогот и крики зрителей.       — Холь! Конохомару-хубе! Ха!       Наруто следил за поверженным, на теле которого расцветали болезненные отметины. Всеобщее ликование, улыбка, которую победитель не в силах сдержать, несмотря на алую полосу на груди и щеке. Тот, чье имя кричали, потирал копчик и жал руку другим.       Мальчишка был чертовски горд собой.       Даже те, которые уже натягивали через головы футболки, невольно заражались чужим триумфом.       — Семь побед из десяти! — мальчишка ударил о вытянутую ладонь своей. — Предлагаю это отметить!..       Раздевалка взревела. Наруто чувствовал общий восторг, а сердце колотилось сильнее. Заскрежетали ножки скамеек о кафель, загремели жестяные дверцы. Полотенца падали, комкалась пропахшая потом одежда. Здесь всегда совершались самые громкие из злодеяний. Ни один из кураторов не был бы в восторге, увидев их здесь: хлеставших друг друга мокрыми тряпками, рискуя оставить следы на принадлежавших агентству телах.       Конечно, сбитые колени и растянутые мышцы — дело привычное, на которое никто не обращал внимания. Но на лицо и открытые участки тела — буквально накладывалось табу.       Но, когда тебе пятнадцать и ты трейни одного из известнейших в Корее агентств, кажется, что весь мир у твоих ног.       Конохомару подал руку поверженному противнику, и вот они уже хлопали друг друга по плечам, готовясь последовать к месту предстоящего всеобщего паломничества.       Наруто перекинул полотенце через жестяную дверцу, раскрыл бессменную сумку, чтобы найти там чистое белье и футболку. Голоса стихали, перемещаясь в длинные просторные коридоры корпуса. Скоро здесь будет пусто и гулко. Когда-то, это была и его жизнь. Беспечные шатания после занятий, ночные гуляния до самого утра и тренировки до потери сил. Литры энергетиков и десятки батончиков вместо нормальной еды. Кажется, что вся жизнь впереди и десятки дверей открыты перед тобой, осталось только выбрать.       Но теперь у него были другие заботы, не ясные остальным.       Подумать только, Наруто жалел, что классы свободного посещения уже закончились.       Разве теперь можно спланировать собственное расписание?       Комками прятались по углам сумки мокрые грязные вещи. Голова тяжелела от вновь накативших мыслей. Что если и всей жизни не хватит, чтобы ответить на вопрос «кто я?» Или вдруг этот ответ никому не понравится?       Что, если он не достоин знать правду?       Что, если он не сможет рассказать правду другим?       Или будить в других вдохновение?       Наруто копошился в своих вещах, ища телефон, чтобы хоть чем-то занять руки.       — Сонбеним! — из открытых дверей на Наруто смотрел трейни, в котором легко узнавался победитель. Красный след от пропущенного удара расцвел от уха и вниз по шее, но это абсолютно не беспокоило Конохамару. — А ты не пойдешь с нами?       Наруто окинул взглядом раздевалку. Никого, кому мог быть адресован вопрос. Мальчишка стоял, широко улыбаясь и держась за лямку перекинутой через плечо сумки. Он чем-то напоминал его самого лет пять назад: такой же непосредственный и открытый.       Наруто ответил ему тем же: искренне улыбнувшись и застегнув молнию сумки, он готов был последовать за веселой компанией.        — Конохамару-а! — словно тараканы из щелей, в проеме двери появились остальные. Они хватали за плечи, стараясь затянуть отбившегося от толпы виновника обратно в коридор. — Мы не пойдем без тебя!..       — Сейчас, — слабо сопротивляясь, простонал Конохомару, а потом вцепился в косяк двери, чтобы снова бросить незнакомцу: — Идем скорей, мне их не удержать!.. Айщ!..       Хватка ослабла, и Конохомару сдался под напором собственного смеха. Приятели щекотали его, заставляя выгибаться и терять над собой контроль. Напускное, почти рефлекторное веселье, вызывающее смех у остальных. Только действия были беззлобными. И Наруто ступал следом, смотря на растекшуюся по коридору толпу, следящую за согнувшимся в приступе смеха Конохамару, виновнике грядущего происшествия.       Азарт и предвкушение заражали, опьяняли Наруто. Он наблюдал за дурачеством с неподдельной улыбкой и знал, что скорей всего их либо выгонят, либо заставят убирать тренировочный зал, как бывало не единожды.       Кто-то больно задел плечом. Сначала слева, потом и справа. Наруто обернулся, замечая затылки с фигурным андеркатом парней, проходящих с деланно самодовольными лицами.       — На твоем месте мы бы задумались о том, чтобы остаться дома, — достаточно громко заявил один, и не собираясь оборачиваться к Наруто.       — Да, как насчет того, чтобы пойти в крыло к Мангеку? Или к кому-то конкретному из них?       Их лица были обращены к лежащему на лопатках Конохомару, который пытался успокоить свой смех. От них веяло ядом и желчью.       — Что скажет Саске, если узнает, что ты развлекаешься с кем-то другим? — с фальшивым заискиванием раздалось над самым ухом. — Или, быть может, ты испортишь свое лицо…       Смех был похож на лай гиены, но, смешавшись с добродушным говором, никто не обратил на небольшую компанию внимания. Они бросили короткий предупреждающий взгляд на Наруто и, сунув руки в карманы, последовали вперед.