***
— Ну да, отлично! — проскрежетала зубами девушка, глядя на запрещающий сигнал светофора. — Ну вот почему, почему те, кто живёт в нескольких кварталах от коллежа всегда успевают в него вовремя, а я, живущая через дорогу, постоянно туда опаздываю?! — Именно потому, что ты живёшь через дорогу, — хихикнула из сумочки Тикки. — И подсознательно считаешь, что дойти до коллежа можно всего за минуту или две, так что любая незапланированная задержка приводит… — Это был риторический вопрос, — она с трудом сдержала утробное рычание, чем лишь вызвала новый приступ заливистого смеха у своей квами. «Чёрт возьми, ну как же так, а?! Ведь даже специально вчера от патруля отказалась, так нет же, опять умудрилась проспать!» Это действительно было так — сквозь панику из-за очередного опоздания Маринетт чувствовала угрызения совести от того, что взвалила вчера вечером полный груз ответственности на плечи своего верного друга и соратника, Кота Нуара. Соратника, который на сообщение о некоем очередном «секретном задании» лишь прислал символ «ОK», мол, всё понял, выкинь остальное из головы. Причём прислал только его, без каких-либо намёков на флирт, попыток подкатить к ней, или хотя бы подколоть в духе «уж не месячные ли ты называешь «секретными заданиями»?» С Котом Нуаром происходило что-то странное, и Маринетт это не нравилось. Возможно, конечно, виной всему были непрекращающиеся всю неделю атаки акум, и они оба просто устали от постоянного «боевого дежурства»? Но девушке казалось, что дело тут гораздо глубже и тоньше, чем кажется на первый взгляд. Они сражались по-прежнему эффективно, по-прежнему угадывали мысли и действия друг друга, словно были единым целым, но… Но в понимании этом начало появляться что-то… механическое? Такое, словно они действительно были единым, но бездушным механизмом, просто продолжающим исполнять свой долг. Продолжающим просто работать. Словно по инерции… По уму, конечно, ей следовало вчера превозмочь себя и всё же выбраться на патруль с Нуаром, обсудить с ним возникшую нездоровую атмосферу в их дуэте, ну или хотя бы рассказать напарнику о своих ощущениях. Как знать, может, дело и впрямь каким-то кривым образом связано с её «женскими циклами», а потому весь этот «холодок» и «формальность» в их профессиональных отношениях — не более, чем игра её воображения? Но Маринетт просто не могла себя пересилить. После всей той сумятицы, что творилась в её голове, тем более после встречи с Лукою, прогуливавшимся с Кагами перед их коллежем… После всего этого она просто не решалась добавить в и без того бесконечно запутанную головоломку её сердечных мук ещё один элемент под названием «патрулирующий Кот Нуар». Ей и так с головою хватало совершенного Адриана Агреста, «Кота влюблённого» и видящего всех насквозь Куффена… Где-то в глубине души девушка надеялась, что принципиальная Тикки недовольно сложит лапки на груди, высокомерно посмотрит на подругу, да и выгонит её пинками на «вечерний моцион по крышам». Но в этот раз её квами почему-то решила дать напарнице поблажку. И это, если честно, даже как-то напрягало. Наконец, на пешеходном светофоре загорелся зелёный свет, и Маринетт, выкинув из головы все воспоминания о вчерашнем вечере, помчалась вперёд на максимальной скорости. Уже взбегая по лестнице перед входом, она вспомнила («ох, как вовремя-то!»), что сегодня, а точнее говоря, прямо сейчас у их класса должна быть контрольная по технике безопасности. Контрольная у мадам Менделеевой! «Уж не потому ли вчера Тикки была такой сговорчивой, а?!» — Ой, ма-а-а… — чуть в голос не выругалась девушка, представляя, как её встретит зловеще пустынный внутренний двор, как она, запыхавшись, ввалится в класс химии и увидит скорбные лица, бледнеющие от ужаса после прочтения первого же задания. Первого из доброго десятка! Или даже дюжи… — Эй, Мари, привет! — чужой радостный оклик, совершенно не вяжущийся с апокалипсической картиной, нарисованной в её сознании, выбил девушку из мрачных раздумий. Как не странно, реальность в очередной раз оказалась вовсе не такой жуткой, как она себе это представляла. Более того, в этот конкретный раз реальность казалась слишком уж доброжелательной к ней. Внутренний двор больше походил на муравейник — множество смутно знакомых ей ребят из параллельных классов сновали туда-сюда, перетаскивая кадки с пышными растениями вроде диффенбахий или всевозможных фикусов, опутывая перила лестниц искусственными лианами и ещё тем или иным образом украшая пространство завтрашнего главного танцпола. Было очевидно, что ко всему происходящему явно приложили руку… К сожалению, никого из знакомых она пока тут не заметила, поэтому догадку свою проверить никак не могла. Впрочем, Маринетт и без того точно знала: во всей вселенной найдётся лишь один человек, способный настоящей динамо-машиной завести любой коллектив, подняв его на подобный трудовой подвиг. — Аль-я! Спа-си-бо! — звучно крикнула брюнетка, складывая руки рупором. Ну и что, что она не видит подругу прямо здесь и сейчас? Уж если она заварила всю эту кашу, то точно обретается где-нибудь рядом, а значит, точно её услышит. — Всегда — (мвуа-а-а-ах!) — пожалуйста! — судя по ответу, Сезер обнаружилась не просто рядом, а буквально за спиной у Маринетт. Чуть обескураженная подобным, Дюпэн-Чэн, тем не менее, охотно развернулась на голос… И увидела отчаянно зевающую подругу, стоявшую ещё только в дверях главного входа их коллежа. — Алья? — вырвалось у Маринетт, а в сознании возникло странное, ничем необъяснимое, но от того лишь ещё более гадкое предчувствие. — Привет-при… — (мвуа-ах!) — …вет, — вновь не справилась с зевотой блогерша. — Вроде ж и так только что поздоровались, — она тряхнула головой, словно лев пышной гривой, а затем заспанно потёрла глаза. — А-аль, — протянула брюнетка со всё усиливающимся чувством того, что происходит нечто неправильное. — Да чего тебе, подруга? — нахмурившаяся Сезер шагнула к ней навстречу, но едва её взгляд скользнул по внутреннему двору, как она мигом забыла про собеседницу. — А-а-ах! О-бал-деть! Смутное чувство в груди переросло в тяжёлое беспокойство, пусть пока и лишённое чётких очертаний. «Если Алья так удивлена всеми этими перестановками, значит, точно не принимала в них участия! Скорее всего, она вообще была не в курсе!» «Но тогда кто же…» — Ой, девчонки! Привет! — раздался откуда-то со второго этажа голос, который Маринетт сейчас хотела бы слышать меньше всего. — Привет, Лила! — высоко взмахнула рукою блогерша фигуре с каштановыми волосами, уже спускавшейся по лестнице. Ладно, это один из трёх голосов подобного статуса — добавьте Кагами и Хлою для верности. — Аль! — лиса невесомой поступью буквально подлетела к вновь прибывшим одноклассницам и даже успела обменяться поцелуйчиками с рыжеволосой. — Ты как раз вовремя! Отстранившись от Сезер, Лила хотела уже переключиться на её соседку, но Маринетт скорей бы добровольно плеснула себе в лицо серной кислотой, чем получила «дружелюбные чмоки» от этой двуличной твари. Потому как если эта хищница и могла подарить Дюпэн-Чэн поцелуй, то лишь такой, которому обзавидовался бы сам Иуда. — Погоди-ка! — девушка успела вскинуть руку в останавливающем жесте прежде, чем лиса прыгнула на неё. Вот только в сознании опять словно бы прозвучал тревожный звоночек — так, словно Маринетт, сама того не ведая, вновь подыгрывала чужой партии. — Хочешь сказать, это ты организовала весь народ для украшения помещения?! — прогнав назойливую мысль, закончила «приветствие» Дюпэн-Чэн. — С чего это ты такая добрая, м?! — Ох, знаете, — подцепила она собеседниц под локотки, умело отводя их в сторону, отчего Маринетт пробила крупная дрожь. — Есть слухи, что сама ЛедиБаг готовит какой-то сюрприз для грядущего бала! У брюнетки противно засосало под ложечкой, но она всеми силами постаралась за маской искреннего изумления скрыть нахлынувшие растерянность, панику и гнев на болтливую Хлою. («А, чёрт возьми, кто ещё мог проговориться?!») — ЛедиБаг?! — благо, восторженные вздохи Альи легко завладели основным вниманием Лилы. — Готовит сюрприз?! Серьёзно? Длинные каштановые пряди мерно качнулись вперёд и назад, как бы подчёркивая чужой кивок. — А поскольку именно она в своё время направила меня на путь истинный и показала, как это здорово, от чистого сердца помогать окружающим, я изо всех сил стараюсь участвовать в организации бала. Как знать, может, Защитница Парижа заметит мои усилия и поймёт, что я действительно изменилась? — и острый взгляд искоса на Маринетт, от которого у брюнетки затряслись поджилки. Вот только непонятно, то ли от страха, то ли от истового желания вмазать по этой коварной, двуличной смазливой физиономии! И если бы чужой взгляд задержался на Дюпэн-Чэн ещё хоть на секунду дольше… — Слушай, а почему наших никого не видно? — спросила Алья, завертев головой. — Ну так они на контрольной почти все! — беззаботно отмахнулась девушка. — Нельзя ведь небрежно относиться к образованию, правда? — лиса позволила себе ещё одну улыбку, пропитанную подслащённым ядом. — А… — А у остальных уроки хоть и были, но никаких контрольных не намечалось, так что мне удалось договориться с месье Дамоклем, чтобы им поручили подготовку к грядущему балу! Ведь общий труд так хорошо объединяет! — она привстала на цыпочки и с мечтательной ноткой склонила голову к левому плечу, одновременно «подушкой» подкладывая обе ладошки под щёку. — Наши, кстати, тоже будут участвовать, но чуть позже. — Погоди-ка! — недоверчиво прищурилась Маринетт. — А ты тогда что здесь делаешь?! И Алья? О, и Макс?! — её наконец-то удалось найти хоть одно знакомое лицо. — Эй, Макс! — он помахала их компьютерному гению, пока тот, махнув в ответ, не скрылся с пачкой каких-то бумаг в одном из помещений. — Меня отпустили, потому что эту тему я закрыла ещё когда была вместе с родителями в Королевстве Ачу, а мадам Менделеева милостиво согласилась зачесть мне её экстерном. Макс получил «автомат» за регулярную посещаемость, отсутствие прогулов и высший балл во всём классе, ну, а вас двоих отпустили, как главных организаторов торжества! — просияла улыбкой Лила, только вот Маринетт в белизне чужих зубов виделся хищный оскал. — Но вы не волнуйтесь, вы ведь наверняка тоже отлично разбираетесь в предмете, а значит, совершенно спокойно сможете написать контрольную сразу после наших! У мадам Менделеевой как раз следующие два урока свободные, так что вам даже не придётся задерживаться после занятий. Правда, она говорила, что ей нужно куда-то отъехать, поэтому, возможно, вместо стандартного времени на контрольную у вас будет всего с полчаса, но вы же и так всё знаете, я в вас верю! «Пол! Часа!» — чуть не взвыла в голос Дюпэн-Чэн. Да, химия была едва ли не самым ненавистным для неё предметом. Она и за полноценный-то урок не успела бы контрольную нормально решить, а уж за несчастные полчаса?! Особенно, если их в классе останется всего двое, не считая саму преподавательницу. «И толку в таких условиях, что Алья прекрасно знает химию?! Я же не смогу и на секунду к ней в тетрадку подсмотреть! Да ещё и наверняка по разным углам рассадят!» Словно уловив в последней мысли некое двойное дно, Маринетт призадумалась, а уже через секунду мерзкое ощущение в груди стало сильнее. Она была готова поклясться, что всё это было не просто организовано Лилой, а тщательно спланировано ею. И каждая мелочь, каждая, даже самая незначительная деталь этого плана была направлена лично против неё, против Маринетт Дюпэн-Чэн. Но, что самое отвратительное, по отдельности каждый из элементов ловушки выглядел более чем безобидно. «Ах, ты же староста класса и главная организаторша бала? Что ж, цени мою невероятную заботу о тебе! Я потрудилась на славу, но теперь тебе куда как легче будет выполнить свой долг! Ну, а что ради этого придётся чуть-чуть перекроить собственное расписание — так ведь ничего страшного в этом нет!» «А следующим у нас урок как раз у мадам Бюстье! Там, где я ближе всего сижу с Адрианом!» В груди вспыхнуло пламя ненависти.***
Где-то под бескрайними чертогами особняка Агрестов знаменитый на всю Францию дизайнер на миг отвлёкся от чтения газеты. — Хм? — вздёрнул он подбородок, словно к чему-то прислушиваясь, но уже в следующую секунду безнадёжно отмахнулся. — А-а-а! — и вернулся к чтению заинтересовавшей его заметки.***
«Так, Маринетт, спокойствие, только спокойствие!» — сделала глубокий вдох девушка. — «Когда в прошлый раз ты пошла на открытую конфронтацию с этой стервой, она грозилась тебя по стенке размазать и не оставить мокрого места. Но когда ты отказалась плясать под её дудку, дала асимметричный ответ, она испугалась!» Испугалась, потому что привыкла мыслить и действовать шаблонами, находить у любого собеседника уязвимое место и бить точно в него! Для неё нет ничего страшнее, чем ошибиться с атакой, прогадать с выбором цели! Потому что в этот самый момент она сама демонстрирует свою слабость перед кем-то. А поскольку такие гадюки привыкли весь мир мерить под себя, то она наверняка решит, что эта её уязвимость замечена и взята на заметку! «Ну что ж, в подобные «поддавки» можно играть и вдвоём!» — мысленно ухмыльнулась Маринетт, и тут же растянула губы в улыбке столь искренней, насколько это вообще сейчас было возможно. — Ох, спасибо тебе огромное! — она буквально видела, как Лилу пробила крупная дрожь от подобного ответа. — Я и правда думала, как бы мне всё успеть и как попросить ребят из других классов помочь мне. А тут, оказывается, у меня самая настоящая помощница появилась! Не хочешь присоединиться к моим официальным сподвижницам, подобно Алье? — и она крепко обняла подругу за плечо. Лису едва ли не отшвырнуло прочь от подобного предложения. Идеально сработанная маска дала трещину, на секунду показывая спрятанного за ней монстра, но эта пройдоха не была бы собою, если бы не смогла взять себя в руки в рекордно короткие сроки. — Ох, знаешь, я бы с радостью, но, боюсь, по правилам школы у старосты класса может быть лишь один заместитель, а я вижу, как сильно ты дорожишь своей дружбой с Альей, чтобы своим согласием разрушать столь крепкие отношения! — Ой, да ладно тебе! — ничего не заподозрившая Алья, как всегда, от чистого сердца решила помочь в сложившейся ситуации и разрулить её «ко всеобщей выгоде». — Я прекрасно могу общаться с Маринетт и без этой формальной должности! Мы же, в конце концов, подруги! Зато весь остальной класс на деле увидит, что значит совершать добрые дела и получать за это заслуженную награду! Шутка ли, целый заместитель старосты! Губы Лилы вновь растянулись в улыбке, вот только уголки её подрагивали так, словно девушка была готова в любой момент клацнуть зубами и ринуться в атаку. Взгляд её оливковых глаз буквально прожигал Дюпэн-Чэн на месте. — Знаешь, может, в другой раз? — примирительно предложила лиса, поспешно заметая хвостом следы. — Как говорится, «один раз — ещё не тенденция». А вдруг, я просто плохо представляю себе всю эту кухню, и мне быстро надоест, или я устану? И что, потом опять прикажете подобную рокировку делать? Нет уж, пусть лучше вы, как люди публичные, уже примелькавшиеся и известные всем, пока на сцене побудете. Ну, а я, как новенькая, пока тихонько, на заднем плане, а то и вовсе за кулисами… потружусь… О, Макс! — весьма удачно для себя заметив парня в очках, Лила устремилась к нему с очередным деловым поручением. — Слушай, помоги мне, пожалуйста, отправить одно важное сообщение! Только нужно, чтобы оно было от официального… Маринетт стояла на месте, с остаточной ненавистью и тихим торжеством глядя вслед удалявшейся фигуре. В кои-то веки, поле битвы однозначно осталось за брюнеткой. Да, это ещё точно не конец войны, и Лила однозначно попытается устроить реванш. Когда-нибудь, но не прямо сейчас. Конечно, как организовавшая всё это коллективное украшение, она бы с лёгкостью могла всё это переиграть обратно, но это было бы слишком прямолинейным. К тому же, у остальных людей, задействованных в схеме, могли бы возникнуть вполне обоснованные вопросы, почему только что утверждённые планы приходится вновь спешно перекраивать обратно. У них могли бы появиться подозрения — не все же такие безвольные тюфяки и подкаблучники, как мэр Буржуа — а Лила наверняка надеялась оставаться единственной, ловящей рыбу в мутной воде, но при этом сохраняющей безупречно чистую репутацию. Хотя бы публичную её сторону. Но, как бы то ни было, прямо сейчас в груди у Маринетт разливалось приятное тёплое чувство от осознания собственной победы. Да, небольшой, может быть, незначительной, но теперь уж точно что одной из многих. Сбоку шевельнулась Сезер, выскальзывая из уже излишних на данный момент объятий. — Знаешь, Маринетт, — произнесла она в лёгкой задумчивости, беззаботно поправляя очки. — А мне, пожалуй, даже нравится, что вы с Лилой наконец-то начали общаться на более-менее конструктивном уровне. По крайней мере, когда дело касается каких-то общих для всего коллежа проектов. Но, с другой стороны, лиха беда — начало! Глядишь, так и вовсе вскоре помиритесь! — она мило улыбнулась. — Ладно, подружка, давай-ка впрягаться, а то тут дел невпроворот, ещё две пары рук точно лишними не будут! — и побежала в какую-то подсобку. В бочку торжества разом плюхнулось эдак с ведёрко отвращения к самой себе. «Господи, да ведь Алья, скорее всего, даже не поняла, что здесь сейчас творилось! Она видела лишь яркую, фальшивую обёртку: две враждующие соперницы решили объединить усилия на общее благо, хотя ещё не пришли к полному примирению. Видела это и поддержала всею душою, поддержала мою сторону!» Маринетт, сжав губы в тонкую нить, метнулась в женский туалет и, запершись в первую попавшуюся кабинку, раскрыла заветную сумочку. — Тикки! — с мольбою, почти слезами позвала она. Квами немедленно выскользнула наружу и выжидающе уставилась на хозяйку. — Тикки, что со мною происходит?! — всхлипнула Маринетт, с ногами забираясь на крышку унитаза и обхватывая колени руками. В горле встал противный ком, мешавший дышать и нормально выплакаться. — Маринетт! — красная букашка мигом подлетела к подруге и ободряюще коснулась её щеки. — Я превращаюсь в Лилу, да? — всхлипнула девушка, борясь с порывом эмоций, грозивших вот-вот вылиться в полноценную истерику. — Маринетт, — с мягкой улыбкой произнесла Тикки, чуть облетев подругу и прижимаясь своей непомерно большой головою к чужому лбу. — Конечно же нет! И именно благодаря подобным вопросам! Уверена, Лила никогда и не задумывалась, насколько хорошо или плохо она поступает по отношению к другим людям! («Ну, за вычетом тех случаев, когда умышленно старается навредить им…») В отличие от тебя. — Ты правда так думаешь? — переспросила Дюпэн-Чэн, позволяя кривой, но всё же улыбке появиться на лице. — Маринетт, — голос собеседницы стал серьёзнее, но по-прежнему оставался всё таким же доброжелательным. — Хорошие люди — это не те, кто никогда не совершает ошибок — поверь моему многовековому опыту, таких просто не бывает. Хорошие люди — это те, кто способен замечать свои ошибки, и, что гораздо важнее, способен признавать и исправлять их! — а потом добавила тихонько. — О «не совершать вновь» — помолчим. Не в сказке же! Брюнетка невольно хихикнула, и на душе как-то мигом стало легче. — Значит, ещё не всё потеряно? — улыбнулась она сквозь непрошеные слёзы, всё же скатившиеся по щекам. — Знаешь что, — заговорщицки подмигнула в ответ Тикки. — Давай-ка переставай разводить тут сырость, и выходи уже на сцену! В смысле, во двор! Коллежу нужен свой герой! И Маринетт, хихикнув, охотно послушалась подруги — соскочила с унитаза, быстро подправила макияж у зеркала, убирая дорожки от слёз на щеках, и выбежала в общий двор, навстречу новым вызовам и собственным успехам. Лишь забившаяся в уголок сумочки квами всё никак не могла избавиться от звучавшего в голове вопроса. Точнее, двух. «Тикки, что со мною происходит?» «Значит, ещё не всё потеряно?» Ох, как бы она хотела, чтобы хотя бы на один из них не надо было переводить тему разговора!