Найти свою Леди

       «Наверное, многие назвали бы это кармой…» — лениво перекатывались в сознании мысли, пока Люка наблюдал за тем, как хищно ухмыляющаяся Лила уходит в сторону кабинета мадам Бюстье.       Он не был телепатом, как могло бы показаться некоторым, но зато прекрасно чувствовал чужие эмоции, слышал чужие мелодии душ.       И конкретно эта девушка поражала его своей чернотой. Это не могло быть чем-то «врождённым». Это должно было быть осознанным выбором.       А ещё Люка Куффен иногда позволял себе играть на чужих мелодиях. Хотя, он искренне надеялся, что чаще его действия всё же можно было охарактеризовать как «исправлять».       Это не было гипнозом или иным принуждением — он обычно лишь предлагал собеседнику некую альтернативу той музыке, что звучала в чужой голове и сердце в данный конкретный момент, и большинство «жертв» охотно подхватывали новый ритм.       Но сегодня он едва ли не впервые использовал подобное умение во зло.       Конечно, некоторые философы в этот момент начали бы разглагольствовать на тему, является ли оружие, обращённое против зла, злом или добром, но сам Люка никогда не слушал подобную чушь.       Щит нужен для обороны, гаечный ключ — для починки и строительства. Разумеется, и тем и другим при желании можно и убить, вот только это будет неправильно.       А за подобное приходится платить.       Он грустно усмехнулся.       Знала это Лила или нет, он уже по-своему проиграл в этой битве.       В памяти эхом отдались слова, сказанные им Маринетт, казалось, целую вечность назад! («Вечность?! Да ещё и двух часов не прошло!»)        «…пока я в здравом уме, твёрдой памяти и собственных силах, я ни в коем случае не дам тебя в обиду. Никому!»       Он буквально нутром чувствовал, что эта двуличная обладательница каштановой шевелюры ненавидит Маринетт. Причём ненавидит осознанно, с идеально выверенной холодной яростью. Такая не удовлетворится «просто поражением» Дюпэн-Чэн. Ей обязательно нужно будет уничтожить соперницу. Уничтожить так, чтобы от неё и следа не осталось! Не осталось даже воспоминаний.       Поэтому, когда он заметил Лилу, пристально наблюдавшую за спешным прощанием Маринетт с Альей, то сразу понял, что следующий удар эта хищница нанесёт именно по лучшей подруге брюнетки.       А дальше у него просто не осталось особого выбора.       Высосанный из пальца вопрос о Нино, надуманная необходимость срочно созвониться с ним, отчаянная попытка полностью завладеть вниманием этой интриганки — всё это было импровизацией чистой воды, вызванной чувством, близким к отчаянию.       Если бы его спросили, почему он вообще должен был воспрепятствовать некоему — не исключено, что и вовсе эфемерному — действию Лилы в отношении Альи Сезер, то парень не смог бы дать осмысленный ответ даже под страхом смертной казни.       Наверное, подобное и называют интуицией. Инстинктом. Чуйкой.       Но за необдуманные действия, конечно, пришлось заплатить. И гораздо дороже и быстрее, чем ему хотелось бы. Чем он был готов в принципе.       Было в этой Кагами Цуруги что-то странное, непривычное (и речь сейчас вовсе не о «пацанских» увлечениях японки), по-своему завораживающее своей прямолинейностью и выверенной чёткостью. Да, он тоже видел в записи, как во вторник, на показе спортивной формы, чуть не обратившемся кровавой бойней, («Господи, как же давно это было!») она самоотверженно схватила лук, брошенный Маринетт, и без каких-либо раздумий вступила в неравную схватку! Да ещё и с травмированной ногою!       Видел и, чёрт возьми, проклинал себя, что не был в том самом зале в тот день и час, когда всё это случилось. Он был искренне благодарен Маринетт, Ледибаг, Адриану и Нуару — не важно, был ли кто-то из них един в двух лицах или нет — каждый из них внёс свой посильный вклад, чтобы спасти уйму ни в чём неповинных людей. Чтобы спасти его Кагами.       Парень замер, пытаясь унять сердцебиение.        «Его…» — эхом повторило сознание, и на губах появилась горькая усмешка.       О да, конечно! В бессознательной попытке защитить Маринетт, он пошёл ва-банк и поставил на кон всё, что у него было. И, как оказывается, поставил куда больше, чем следовало. Чем он вообще знал.       Стоило ли выбивать Лилу из привычной ей колеи?       Да, безусловно!       Мешать ей строить козни против Маринетт?       Так не для того ли он вообще заговорил с этой лисой?!       Стоило ли жертвовать ради этого своей новой музой?       Увы, он не знал ответа.       К сожалению — а, может, и к счастью, «единственно верный выбор» бывает лишь в сказках и детских/подростковых сериалах. В реальности любое действие имеет последствия. Как положительные, так и отрицательные. Для всех.       Выбирая одну тропу, ты чисто физически уже не можешь идти при этом ещё и по другой…       Парень машинально подхватил в руки свой мобильник и мазнул пальцами по экрану, «оживляя» гаджет.       Взгляд впился в появившееся изображение.        «Три непрочитанных сообщения от…»       — Кагами, — его губы искривились в усмешке.        «Да уж, у мадам Фортуны то ещё чувство юмора.»       Судя по времени, сообщения пришли ему буквально за пару минут до того, как сама автор застала парня «целующим ручку» у Лилы.        «Ну, давайте полюбуемся, что же пишут люди незадолго до незапланированного разрыва едва наметившихся отношений…»       Полюбуемся на тишину, ещё не подозревающую о надвигающейся буре…       Цепочка сообщений послушно выплыла на экран.        «Знаешь, чем больше я с тобою общаюсь, тем больше в моей жизни странного! Моя машина сегодня впервые попала в пробку на привычном маршруте. А буквально только что пришло приглашение от Дома Моды Агреста на бесплатную примерку вечерних платьев! Хотя я ни на какие подобные рассылки и близко не подписывалась!».       Люка мысленно хмыкнул. Добро пожаловать в мир кросс-маркетинга и свободного обмена клиентских баз между корпоративными монстрами.        «Похоже, в привычный ритм моей жизни вкрадывается прямо-таки джазовая импровизация!»       Это могло бы сойти за флирт на его поле, если бы слова не принадлежали самой Снежной Королеве, как её однажды метко окрестила Маринетт.        «С другой стороны, не я ли сам начинал топить этот лёд?»        «Кстати, сегодня около полудня в Опере Гарнье дают, по слухам, какое-то столь мощное представление, что его едва ли не с улицы слышно. Может, если вдруг будешь в том районе в это время, сможешь найти для себя немного вдохновения?»       К необъяснимому, по-своему даже неоправданному чувству гордости сейчас примешивалась изрядная доля горечи.       Как было сказано в одной иностранной юмористической книге, lyod tronulsya, gospoda prisyajnye-zasedateli.       Жаль только мороз снова ударил.       Арктический.       Он вновь посмотрел на сообщения и нахмурился.       Странная тревога начала растекаться по сознанию, едва различимой пеленой заволакивая все мысли, искажая ощущения и образы. Но стоило попытаться ухватиться за эту дымку, как она тут же ускользала сквозь пальцы, чтобы тут же вновь заклубиться в другом месте, причём втрое плотнее.       Какая-то странная, смутная, шаткая, словно подвесной мост над бездной, из памяти медленно, но верно появлялась цепочка ассоциаций.       Грядущий бал. Сообщение с неизвестного номера, просящее о помощи. Маринетт, убегающая в слезах. Странный взгляд Лилы в сторону Альи. Торжество лисы, когда Кагами увидела несостоявшийся поцелуй…       Люка внутренне напрягся.       Казалось бы, по отдельности все эти события были вполне заурядными.       Нино сам пригласил его выступать после фурора «пост-фехтовального» концерта в субботу.       Подобные «веерные» рассылки из разряда «помогите, кто может» и «трубите общий сбор», приходили ему не раз и не два — когда ты вольный бард, пути твои неисповедимы, и порой кажется, что половина Парижа может позвонить тебе если не лично, то уж через вторые-третьи руки точно.       Чувства Маринетт к Адриану оставались загадкой, пожалуй, лишь для самого Адриана, да для нескольких особо твердолобых парней, не интересовавшихся вопросом в принципе и живших, скажем, на Марсе.       Саму Лилу Люка не знал, зато знал типаж подобных обманщиц и манипуляторш. Он и близко не предполагал, где и когда Маринетт перешла ей дорогу, но само подобное положение дел было просто неизбежным. Особенно учитывая энергию Дюпэн-Чэн и её любовь к защите справедливости (если, конечно, не требовалось предварительно защитить Адриана).       Да и радость этой хищницы от того, что её соперник только что подставил своё брюхо для решающего удара, в общем-то, тоже была понятна.       Непонятным оставалось лишь то, почему же эти разрозненные события так сильно напрягают его?!       Почему?       — Эй, Люка! — окликнул кто-то музыканта, и он мигом вскинул голову.       — Воу-воу! Извини, не хотел тебя отрывать! — поднял руки в примирительном жесте Макс, встретившись с ним взглядом.       — Прости, — тряхнул головой Куффен, прогоняя из глаз лишний холод. — Задумался просто. А чего ты хотел?       — Вроде, ты последним с Лилой общался. Не знаешь, где она?       — А в чём дело? — поддавшись то ли любопытству, то ли тихому шёпоту интуиции, спросил он в ответ.       — Да, — с показной небрежностью отмахнулся компьютерный гений, — она меня тут попросила одну рассылочку организовать, дала для пробы какой-то номерок, ну, типа проверить… Конечно, пришлось повозиться, чтобы всё выглядело прямо вот официально, но…       — Пять-семь-пять, семь-семь — последние? * — произнёс парень, чувствуя, как подозрения постепенно перерождаются в уверенность. — Про бесплатную примерку?       — Да, — с ноткой растерянности протянул хакер. — А! Так, это тебе пришло сообщение?! Хех! Не знал, что ты модой увлекаешься! Я уж думал, Лила кому из девушек…       — Конечно, для девушек. Просто, так уж сложилось, что если можно что-то сломать в принципе, то я это обязательно сделаю, — на его губах появилась странная, болезненная улыбка.       — Ух ты! Значит, в моих знакомых настоящий тестер объявился! — восторженно ахнул Макс. — В жизни бы на тебя не подумал! Погоди-ка! Но раз дошло, значит, нормально всё вышло?       — Ну, нормально или нет — не знаю, — честно ответил Люка. — Но скорее всего именно так, как на это изначально рассчитывала Лила… А про «тестера»… У каждого свои секреты, — как можно раскованнее пожал плечами музыкант, чувствуя, как пальцы сами собою сжимаются в кулак. — Спасибо тебе в любом случае. А что до Лилы — разве у вашего класса сейчас не урок? Мне кажется, она именно туда и пошла. И, кстати, почему ты сейчас не на нём?       — Да не! — хохотнул собеседник. — Я у мадам Бюстье на хорошем счету! Тем более, что тему я ещё в прошлый раз сдал! Но, сам понимаешь, лишний раз светиться не хочу, а то, глядишь, ещё усадят за парту «за компанию»! — он фыркнул. — Тем более, что тут ещё пара вопросов с оборудованием вылезла, так что прямо сейчас в класс заходить мне не с руки. Но, кстати, спасибо за инфу, — он дружелюбно подмигнул. — Раз Лила туда пошла, значит, после урока уже пересекусь.       — Что ж, рад помочь, — он повёл плечами, — И ты уж извини, я тогда тоже пойду, а то надо ещё один момент согласовать кое-с кем, — и, не дожидаясь чужого ответа, направился к кабинету химии.       А в сознании всё крутилась и крутилась проклятая последовательность цифр.        «Пять-семь-пять, семь-семь»*.       В памяти всплыл собственный изумлённый голос:        «Это же… танка*?»       А в ответ — не менее удивлённый, правда, удивлённый приятно и даже чуть горделивый голос Кагами:        «В десятом веке поэт Цураюки назвал танка поэзией, корни которой — в человеческом сердце».       Воистину, эта девушка была настоящей восточной загадкой! Загадкой, которую он сам с таким упоением разгадывал все эти дни. Загадкой, которая только что уехала на…       Он замер, схватившись за дверную ручку кабинета химии.       В мозгу огненным бутоном расцветала страшная догадка.       Наверное, он так и стоял бы на пороге класса, поражённый возникшей версией, но на этот раз высшие силы решили немного помочь парню — петли скрипнули от прикосновения с другой стороны.       — Ох, молодой человек! — воскликнула мадам Менделеева, хватаясь за сердце. — Вы что за засаду тут на меня устроили?!       Вместо ответа парень скользнул внутрь помещения, едва не столкнувшись нос к носу с Альей, следовавшей за учительницей.       — Маринетт поехала на примерку?! — выпалил он в лицо девушке, чем вогнал ту в лёгкий ступор.       — Э… ну да, — она была столь шокирована осведомлённостью музыканта, что дала не просто искренний ответ, а зачем-то пустилась ещё и в разъяснения. — Она убежала как раз перед вторым уроком, на котором нам с нею надо было писать контрольную, но я управилась буквально за несколько минут и даже уговорила мадам Менделееву, чтобы она меня подбросила до рю де ла Пэ (rue de la Paix), а заодно и Маринетт там прям и напи…       — Я с вами! — заявил парень тоном столь решительным, что даже грозная химичка не сразу смогла найти подходящие слова.       — Э-гхэм, молодой человек, — наконец, поправила она очки и требовательно уставилась на собеседника, почему-то вертевшего головою во все стороны так, словно он искал какую-то одному ему известную подсказку в окружающих предметах. — А вам не кажется, что подобные фразы стоит формулировать в вопросительном ключе? Или хотя бы предварительно согласовывать с собственно водителем транспортного…       На втором этаже грохнула дверь какого-то кабинета, и во внутреннем дворе раздался чуть встревоженный голос Агреста младшего.       — Де ла Пэ, 12? Хорошо, скоро буду!       — Агрест! — рявкнул Люка, кидаясь из класса чуть ли не в центр общего двора так, чтобы уж точно зацепить взглядом блондина.       — Да? — тот тоже растерялся от необычной напористости гитариста.       — В ателье?       — Да, сейчас машину вызову, но как ты…       — Некогда вызывать, ты едешь с нами! — безапелляционно заявил парень, и оставшимся двум пассажирам и водителю-химичке оставалось лишь безропотно ему подчиниться.       * Танка — вид японской поэзии, состоящий из 31 слога, распределённых в пропорции 5-7-5-7-7