Найти свою Леди

      Адриану на миг показалось, что он умеет заглядывать в будущее.       Во всяком случае, когда он увидел у стойки ателье высокую даму в зелёном и услышал тон её общения с несчастной сотрудницей заведения, у парня возникло стойкое ощущение, что перед ним — Хлоя Буржуа. Да, уже повзрослевшая, сменившая стиль в пользу более великосветского и чопорного, подретушировавшая внешность, перекрасившая волосы, но сохранившая главное — презрение к простым смертным.       А ведь буквально пару минут назад машина этой же дамы весьма опасно подрезала авто самого Адриана, и без ДТП всё обошлось лишь благодаря отменной реакции и многолетнему опыту Гориллы.        «Бывают же люди, у которых главная цель в жизни — портить эту самую жизнь остальным!» — мысленно скривился парень.       С другой стороны, к счастью, Хлоя уже менялась к лучшему. Может быть медленно, может быть не во всём и не сразу, но всё же менялась. И, пожалуй, каждое использование Талисмана Пчелы ускоряло этот процесс.        «Надо будет поговорить с ЛедиБаг, может, всё же удастся организовать участие Пчелы в каком-нибудь деле? Не обязательно прямо в битве с акумой, может, хотя бы в патруле? В конце концов, неделя выдалась тяжёлой, и нам тоже периодически нужна помощь…»       Он увидел, как дама в зелёном, цокая каблучками, направилась вверх по лестнице, не иначе, как на приём к хозяйке ателье, которую, кажется, звали мадам Линжэ.       Потом он ещё раз глянул на взбудораженную и доведённую чуть ли не до слёз девушку за стойкой… И решил дать ей ещё хотя бы минуту отдыха.       Тем более, что в руках его был отменный багет с сыром, зеленью и томатами.       Правда, одного взгляда на это лакомство хватило, чтобы юный Агрест сам стал смахивать на томат.       Он едва успел спрятаться в ближайшей подворотне, снять трансформацию и заскочить в пекарню Дюпэн-Чэнов, когда знакомая машина показалась буквально из-за ближайшего угла.       Плагг гаденько хихикнул откуда-то из-за пазухи, мол, «Ну давай, поддерживай легенду! Тебя же сюда типа по важному делу отправили».       И Адриан, не мудрствуя лукаво, заказал «багетов для завтрашнего бала».       От этих простых, в общем-то, слов, Томас едва не уронил огромный противень со свежей выпечкой и осторожно так уточнил: «Красных?»       Адриан машинально кивнул, за что тут же получил ещё более подозрительный взгляд и не менее убийственные вопросы: «Шестиметровых? Триста штук? Неужели, Маринетт опять передумала?!»       Лишь в этот самый момент юный Агрест понял, что попал в некую «персональную шутку» Дюпэн-Чэнов* и совершенно не понимает, как из этой самой шутки выбраться.       Пожалуй, никогда ещё он так сильно не радовался появлению Натали и вечно хмурого Гориллы.       Багет же с сыром, служащий ему персональным напоминанием о минутах позора, был куплен, просто чтобы не уходить с пустыми руками. Да и обещание угостить сыром, данное Плаггу, лучше было всё-таки сдержать…       Адриан тряхнул головою, прогоняя воспоминания, и решил, что прошло уже достаточно времени, чтобы потревожить девушку у стойки.       Но едва он поднялся и шагнул в её сторону, как по одному умоляющему взгляду понял, что ничего эта бедолага сделать так и не успела.       — И снова здравствуйте, — он попытался изобразить на лице свою самую мягкую улыбку.       — З-здравствуйте, — чуть заикаясь от нервов, отозвалась девушка. — А вы знаете, месье Агрест, у нас…       — Адриан. Можно просто Адриан, — улыбнулся он ещё раз.       Девушка, икнув от неожиданности ещё разок, затараторила что-то о том, что хозяйка ателье занималась важными гостями, а потому найти заказ Хлои она ещё не успела.       — А хотя бы пиджак для меня, о котором вы говорили при нашей первой встрече? — спросил блондин, понизив голос.       — О, с этим проще, его как раз недавно…       — Ну, вот и отлично, — предложил успокаивающим тоном юноша. — Давайте, я пока примерю его, а вы в это время ещё разок поищите нужное для мадемуазель Буржуа.       Девушка благодарно кивнула и тут же отвела парня в примерочную, где вручила изящный пиджак и попросила подождать, пока она принесёт ещё кое-что.       Пока он шёл к указанному месту, Адриан краем глаза отметил, как давешняя женщина в зелёном покидает заведение, и буквально за его порогом прямо-таки натравливает собственного водителя на Гориллу.       Почти сразу после этого внутрь зашла Натали, то ли решившая, что Адриана нет слишком долго, то ли просто не пожелавшая участвовать в ссоре — всё равно, Горилла просто держал морду противотанковым надолбом и смотрел на изгалявшегося перед ним «коллегу» взглядом столь «ласковым», что тому можно было лишь посочувствовать.       — Как успехи? — осведомилась она, и юноша охотно показался из кабинки в новом шикарном угольно-чёрном пиджаке с изумрудно зелёными лацканами.       Он уже приготовился выслушать чужие замечания и советы, но в этот самый момент…       — Алья, беги! Скорее! — раздался крик с лестницы.       Голос был громким, звонким и невероятно… спокойным?! Таким, словно обладательнице этого голоса уже не раз и не два приходилось командовать другими в экстремальных ситуациях.        «Где же я его слышал»?! — мелькнуло в сознании Адриана.       Он вскинул голову и увидел, как вниз по лестнице вихрем пронеслась Маринетт Дюпэн-Чэн, старательно придерживая какой-то импровизированный тюрбан на голове.       Её подруга-мулатка, до этого что-то бурно обсуждавшая с мадам Менделеевой, повернулась как раз вовремя, чтобы…       Адриан едва успел шарахнуться в сторону, когда по лестнице со второго этажа в помещение влетели тысячи тончайших золотистых нитей, немедленно разделившихся на два широких рукава.       Один из них ринулся на улицу, не иначе, как за высокомерной дамой в зелёной, а вот второй…       — Маринетт! Сзади! — крикнул Адриан, но было уже поздно — гибкие щупальца схватили свою цель за руку и начали её безжалостно оплетать.       К чести Маринетт, она не просто не запаниковала, а вполне осознанно схватила ножницы с ближайшего парикмахерского столика и буквально вгрызлась ими в тонкие нити.       К её несчастью, нитей было на порядок больше, а едва девушка замешкалась, вновь раскрывая ножницы для очередного «удара», как её захлестнуло и буквально спеленало в золотой кокон.       Но даже в такой ситуации Маринетт успела ещё раз выкрикнуть:       — Алья, беги!       В этот самый миг их глаза, глаза Адриана и Маринетт встретились, а сердца синхронно пропустили удар. Восхищение, недоумение, страх!       Восхищение чужой красотой и отвагой, недоумение от самого факта присутствия столь знакомого лица в столь непривычном месте, и страх — страх от того, что может произойти дальше.       Оба испытывали в этот самый момент абсолютно одинаковые чувства. «Тебе нельзя это видеть! Тебя не должно быть здесь! Тебе нужно спасаться!»       Наваждение длилось нереально долго, и в то же время невыносимо коротко. Ещё один рывок золотистых прядей, и эти «щупальца» спешно потащили свою добычу обратно во владения своей хозяйки.       Юный Агрест, повинуясь скорее наитию, ухватился за одну из прядей, выбившихся из общего потока, и буквально пролетел полтора пролёта по лестнице — достаточно много, чтобы исчезнуть из чужого поля зрения и создать впечатление, что он попал в лапы злодея, но достаточно мало, чтобы попасться на самом деле.       К счастью для парня, прямо на лестничную площадку выходила дверь какой-то подсобки, и Адриан поспешно юркнул внутрь для перевоплощения.       — Ну что, Плагг, — он отдёрнул лацкан костюма, открывая бесёнку путь на свободу. — Пора привести в чувства эту взбесившуюся Рапунцель?       — Кто-то мне ещё с прошлого раза багет с камамбером задолжа…       Одной рукою Адриан буквально силком запихнул припрятанный («Как только костюм не изгваздал?!») сыр из багета в пасть напарнику, а вторую, с кольцом, вскинул высоко вверх, выкрикивая привычное «Плагг, Когти!»

***

      — Нгх! — вырвалось у Маринетт, когда её весьма грубо бросили на пол в какой-то подсобке.       Девушка была буквально запаяна в кокон, а хоть как-то открытыми оставались лишь ступни, плечи и голова.       — Я даже не знаю, радоваться мне или нет, что полотенце, укрывающее причёску, на голове осталось? — процедила сквозь зубы девушка, парой резких выдохов пытаясь отогнать назойливую выбившуюся прядку, лезшую прямо в глаза.       — ХА, причёску! — прозвучал возмущённый голос сбоку, и Маринетт, изогнувшись на полу всем телом, подобно гусенице, увидела рядом с собою ту самую заносчивую даму. Кажется, Ле О была её фамилия… — Да эта тварь помяла мне платье такой стоимости, что если только она не жена мэра, то ей половину оставшейся жизни придётся работать просто чтобы вернуть мне деньги за это эксклю…       — Не то, чтобы я хотела кого-то пугать, — отозвались ледяным тоном с другой стороны, и Маринетт, развернувшись, увидела теперь ещё и Кагами. –…но прямо сейчас лучше подумать о том, как нам самим прожить собственные «оставшиеся половины жизни», а лучше — больше!       Словно подтверждая чужие опасения, в помещении возникла ещё одна фигура. Высокая, многорукая, словно какой-нибудь Шива. И очень, очень недобрая.       — Кажется, кто-то здесь отчаянно хотел новые платья, да? — проскрежетал чужой, изменённый голос.       Паукообразная женщина рассмеялась, не в силах, впрочем, запрокинуть для этого голову. Её тело, хоть и осталось достаточно вытянутым, оказалось запаяно в чёрно-золотистую броню, разделявшую фигуру на «брюшко» и «головогрудь», на перемычке-талии несколько небрежно болтался «пояс», походивший то ли на спутавшуюся паутину, то ли на размотавшуюся пряжу.       С другой стороны, отсутствие возможности смотреть по сторонам с лихвой компенсировалось дополнительными «лицами», почти опоясавшими её голову. Спереди лицо было самым полноценным, «боковые» лица скорее угадывались, были лишены ртов, да и носы оказались маленькими, почти «декоративными», сзади же и вовсе были лишь злые, с золотой радужкой и чёрными склерами глаза и две узкие дыхательные щёлочки. (Стиль из категории «привет, Волдеморт в Квиррелло-затылочном периоде своего существования».)       Рук у фигуры действительно было шесть, но если у Ананси они все «крепились» по бокам от тела, то у этой «паучихи» всё было несколько иначе. «Обычные» руки остались на месте, а спереди, примерно под грудью, но чуть ближе к бокам, свисала ещё одна пара. Эти ручки были значительно короче и, по большому счёту, начинались как бы сразу от локтей. Зато «недостающие» плечевые части «обнаружились» на третьей паре конечностей. Эти «руки» — длинные, трёхсекционные достававшие почти до пола — торчали откуда-то из спины, словно бы прямо из лопаток. И были очень гибкими.       — Надеюсь, ваши обновки придутся вам по вкусу! — ещё раз хохотнула злодейка. — А вообще, я бы, конечно, охотно начала пиршество прямо сейчас, но, пожалуй, невежливо будет начинать его без основного блюда, без месье Агреста! Впрочем, можно ведь и аперитивом себя побаловать!       Одна из передних маленьких ручек буквально выстрелила новым пучком липких нитей, взлетевших куда-то вверх и перехлестнувшихся через балку, чтобы затем тут же устремиться вниз и прилипнуть к кокону с мадам Ле О. «Обычные» руки перехватили и скрутили пряди, отработанным движением передав их «задним» рукам. Те тут же потянули добычу к себе.       Несчастная сопротивлялась и, уже раскачиваясь в воздухе, даже смогла своими судорожными рывками смести со стола коробку с какими-то инструментами и швейными принадлежностями, но, к сожалению, этим список её достижений и ограничился.       Секунда, и верещащая женщина уже висит вниз головой, а злодейка почти любовно поглаживает её пальцами по побелевшему лицу.       — Обычно в вас было столько желчи и гордыни, — проскрежетала паучиха. — И куда только всё делось?! — она неожиданно впилась в чужую шею, и чужой визг ужаса сперва чуть не порвал всем барабанные перепонки, а затем пугающе быстро затих, причём полностью.       Под этим акустическим прикрытием Маринетт и не заметила, как Кагами успела перекатиться куда-то за стол… Куда-то, где грохнулись инструменты…       — Кажется, у нас уже есть первый экземпляр для коллекции! — утробно расхохоталась тем временем злодейка, ослабляя хватку задних рук — кокон с женщиной гулко ударился об пол, а нити расступились сами собою, являя свету неподвижное тело.       Впрочем, для паучихи это не было проблемой — используя свои нити и многочисленные руки, она вернула жертву в вертикальное положение, и быстро изменила позу застывающему телу. Ещё секунда, и перед нею стоял живой манекен, кокетливо поправляющий локон, прижавший коленки друг к другу и чуть отставивший одну стопу назад. Картину портило лишь навеки застывшее выражение животного ужаса на лице.       — Ну что, поработаете моделью? — оскалилась злодейка. — Впрочем, о чём это я, ведь в кои-то веки это у вас нету выбора, а с обстоятельствами приходится смириться!       Одним движением она разодрала чужую одежду и, приблизившись к фигуре, начала буквально «ваять» на ней новое платье.       — Кстати, вы знали, что паучий шёлк добывают из представителей рода Нефил? Золотистые ткани из этого сырья — одни из самых дорогих и эксклюзивных среди натуральных. И из самых дорогих, разумеется! Прямо, как вы любите! — и скрипучий смех вновь заставил кровь стыть в жилах. — Но поскольку я теперь сама ношу гордое имя Нефилы, да ещё и задолжала вам, то почему бы не расплатиться прямо сейчас, а?! А-ха-ха-ха-хаах!       Работа была закончена в считанные мгновенья, и на жертве оказался (по-своему действительно утончённый) наряд из золотистых нитей, сплетённых, или скорее склеенных, в единое полотно.       — Думаю, начало неплохое! — самодовольно заметила злодейка, отступая на шаг и любуясь твореньем рук своих. — И назову я его, скажем… «Золотой Нарцисс»!       Паучиха попыталась привычно наклонить голову, но удалось лишь нагнуть весь корпус, и она отказалась от подобной затеи. Зато развернулась прямиком к Маринетт.       Лишь сейчас девушка к собственному ужасу поняла, что нигде не видит Кагами. Отчаянное вращение головой из стороны в сторону лишь подтвердило её догадку. Японка словно испарилась!        «Ну, не могла же она телепортироваться прочь откуда-нибудь из-за стола?!» — мелькнула в голове мысль, но её тут же вытеснило ощущение липкого ужаса, когда она увидела, как к ней тянутся несколько золотистых нитей.       Кажется, оголодавший паук нашёл себе новую жертву!       Несколькими уверенными движениями злодейка подняла Маринетт с пола и даже поставила на ноги, или, точнее, на нижний конец спеленавшего девушку кокона. Долгожданное вертикальное положение, увы, радости не принесло, ибо было оно столь неустойчивым, что лишь чужие натянутые нити не давали девушке рухнуть обратно на пол.       — Хм… — протянула Нефила, приближаясь к своей добыче и касаясь растопыренными когтистыми пальцами нежной бледной скулы, на которой сейчас чётче обыкновенного проступили мелкие веснушки**.       Практически неподвижные, мертвенные, как у насекомых глаза буквально буравили лицо девушки, словно бы силясь что-то вспомнить.       — Хм… — повторила паучиха эхом. — Хоть ты и участвовала во всей этой кутерьме, ты, кажется, была добра со мною, так что и я окажу тебе встречную любезность…       Маринетт застыла на месте, вспоминая все известные ей молитвы, лишь бы эта паучиха отпустила её из кокона хоть на секунду!        «А дальше — будь, что будет! Рвануться прочь, попытаться трансформироваться — я же должна успеть?! — и атаковать, благо, даже Кагами я теперь здесь не ви…»       — Так какое платье ты себе хотела?