Эпилог

У Джорджа который день болит голова. Фред сидит с ним целыми днями, уходя в Нору лишь ночевать, и впервые в жизни его присутствие скорее угнетает. Джорджу хочется завернуться в одеяло и закрыться в себе, тихонько поскуливая от боли — зелья помогают, но они не могут полностью ее убрать. Фред мешает: слишком много переживает и слишком часто пытается помочь. «Мне поможет только бутылка огневиски», ворчит Джордж, беззлобно, но без тени улыбки. У него нет сил улыбаться. Фред тоже не улыбается. Джордж думает, что терять ухо было проще: Фред нервничал, но зато сам Джордж мог шутить. Это было больно, но смешно. Сейчас смеяться совсем не хочется. Джордж не знает — почему так. Что-то изменилось в нем, что-то сломалось, и он не может это исправить. Рон говорит, что Джорджу нужна помощь. Если ему не может помочь даже Фред, ему уже никто не может помочь. — Гарри и Гермиона не вернулись? Он спрашивает это каждое утро, когда возвращается Фред. Спрашивает, как семья и как их магазин. Ответы всегда одни: не вернулись, мы держимся, я не могу заниматься магазином без тебя. Джорджу нужен воздух — ему так трудно дышать здесь, в одной комнате с Фредом. Он помнит его в гробу — и он не может, не может, не может выкинуть это из головы. *** С Роном гораздо проще. Рон совсем взрослый — слишком взрослый — и Джордж чувствует себя младшим братом. Рон хмурится с каждым днем все больше — Гарри и Гермионы все нет, и это гложет его. Он не ревнует, просто слишком боится их терять. Джордж понимает его. — Мне тоже снится это, — говорит Рон, — каждую чертову ночь. Только умирает не Фред, а ты. Ты чуть не потерял его. Но на самом деле мы все чуть не потеряли тебя. Джордж смеется — это иронично, думает он. Смех какой-то надтреснутый и отчаянный: что-то не так, понимает Джордж, глядя на хмурого Рона. — Эй, — говорит он. — Эй, — усмехается Рон. Они играют в шахматы: Джордж стабильно проигрывает, ворчит, отшучивается. С Роном легко: Рон обижается на одни и те же шутки, и это забавно. Чертов герой наверняка делает это специально — но им весело, так что кого это волнует? *** Джорджу нравится, когда приходит Перси. Перси мало разговаривает — и один Мерлин знает, как Джордж ему за это благодарен. Если спросить, Перси рассказывает о работе. Джорджу нравится наблюдать, как у Перси загораются глаза, когда он говорит о магическом законодательстве, о его несовершенстве, о своих попытках что-то исправить. Все Уизли чем-то похожи — убеждается Джордж — все деятельны, все стремятся к чему-то. Они не сидят на месте: Чарли с драконами, Билл с гоблинами, Перси с законами. Фред занимается магазином, Рон готовится к поступлению в Аврорат, Джинни учится и играет в квиддич. Джордж не может думать о себе — ему совсем не хочется ничем заниматься. Ему хочется спать. И не видеть никаких снов. *** Часто к Джорджу приходит Чарли: он взял отпуск на несколько недель и остался с родителями в Норе. Чарли эмоционально рассказывает про драконов, и Джорджу нравится лежать вот так и слушать его истории. Чарли говорит, что хочет набить себе хвосторогу на груди. Джордж пародирует мамину реакцию. — Ради этой реакции я готов на все, — смеется Чарли. — О, тогда тебе стоило вылететь из школы! В прямом смысле… Джордж рассказывает их с Фредом истории: выходит почти так же хорошо, как и рассказы про драконов. — Жить в Хогвартсе не легче, чем в драконьем заповеднике, верно? Чарли улыбается. Джорджу нравится, когда Чарли улыбается: ему сразу хочется верить в лучшее. *** Иногда приходит Билл. У него много работы, много забот, две семьи. Билл хмурится точно так же, как Рон: иногда Джорджу кажется, что эти двое знают что-то, что не знает больше никто. Билл приходит уставший, и они часто просто молчат. Джордж чувствует себя младшим братом, которого обязательно защитит старший. Он убеждает Билла — все будет хорошо. — Ты все еще видишь эти сны? Джордж не может лгать, только не Биллу. Он кивает. Билл хмурится, но ничего не говорит. Билл понимает. Только с ним Джордж решается поговорить о Фреде. — Ему нужно вернуться в магазин и заняться работой, — говорит Джордж. — Он переживает за тебя, ждет, пока тебе станет лучше. — Но мне не станет лучше, пока он здесь! Слова срываются почти помимо его воли. Джордж не имеет это в виду; это правда, но он не хотел ее говорить. Ему резко становится хуже: голова кружится, и чтобы удержаться, ему приходится упасть на кровать, зажав голову руками. Он слышит взволнованный голос Билла словно издалека. Джордж не может разобрать слов — он пытается удержать дыхание. — Эй, все хорошо, — в сотый, кажется, раз повторяет Билл, помогает Джорджу сесть, крепко обнимает его. — Я поговорю с Фредом. *** Фред и правда не может без деятельности — безделье высасывает последние силы, словно дементор. По вечерам Фред валяется на кровати, листает какие-то книги, делает пометки и мечтает о возвращении Джорджа: они смогут снова работать вместе. В Норе необычно тихо, хотя все в сборе. Даже Билл остается ночевать в последние дни. Уизли разбредаются по комнатам или занимаются своими делами, сидя внизу. Рон слоняется по улице допоздна, и Фред иногда замечает, как младший брат вдруг замирает и долго смотрит в одну точку, словно бы вспоминая что-то. Перси закрывается в комнате и работает почти всю ночь напролет. «Нужно поговорить с ним», снова думает Фред и снова забывает об этом. Джинни общается с Чарли: эти двое хотя бы разговаривают. Папа долго работает. Мама сидит в кресле, думает о чем-то, иногда плачет. Фреда утомляет это. Наверное, в Норе всегда было так тихо, а он просто не замечал? Они с Джорджем накладывали заглушающие на комнату и экспериментировали — не дай Мерлин, мама услышит. А последние пару лет жили отдельно: в квартирке над магазинчиком тоже было тихо, но они много работали вместе, и это не мешало. На выходных напивались огневиски, смеялись. Фреда тянуло на эксперименты даже пьяным — Джордж ворчал и укладывал его спать. Джордж всегда говорил о любви, стоило ему слегка напиться: кажется, его расстраивало, что он не нравится девушкам. — Дурачила, зато ты нравишься мне, — смеялся Фред, и они заваливались на кровать и хохотали. Кажется, это было вечность назад. В дверь постучали, и Билл просунул голову. — Фред? Фред нехотя вылез из-под одеяла, где лежал полностью одетый, и уселся на кровати. Билл сел рядом. — Ты устал? — переспросил Билл, оглядывая младшего брата. Выглядел тот не очень — едва ли не хуже, чем Джордж: синяки под глазами, бледный, в помятой одежде. Фред покачал головой. — Я ходил к Джорджу сегодня, — задумчиво проговорил Билл. Ему в голову вдруг пришла странная мысль, на первый взгляд показавшаяся чудовищной. Но что, если не только присутствие Фреда отрицательно сказывалось на Джордже, но и наоборот? Фред хмыкнул. — Он хочет, чтобы ты вернулся в магазин и открыл его. — Я знаю, — Фред пожал плечами, — он сам мне говорил об этом. — Почему ты против? — Я не смогу работать там один. Мы всегда работали вдвоем. Я просто не справлюсь. — Можешь попросить Джинни помочь. Не думаю, что она откажется. Фред промолчал. Ему было нечего ответить: Джинни и правда давно мечтала поработать с ними, и Фред больше не мог найти ни одной причины, чтобы не возвращаться во «Вредилки». Но он знал, зачем на самом деле Джордж хотел, чтобы он открыл магазин. И это не давало ему покоя. — Джо просто не хочет, чтобы я ходил к нему, — слова давались Фреду с трудом, — я думал, что у меня получится это исправить, что все будет как прежде. Но я не могу. Я… не буду больше сидеть с ним, если ему это неприятно. Но магазин я не открою. Так ему и скажи. И Фред снова забрался под одеяло. Вернувшись домой, Билл достал запасенную бутылку огневиски и отхлебнул прямо из бутылки. Он чувствовал, что все катится в бездну, но ничего не мог с этим поделать.