Эпилог

Перси понял, что ошибся, сразу, как началась война. Когда Волдеморт вернулся, когда появились первые жертвы. Ему следовало вернуться и извиниться, ему нужно было уйти из Министерства и присоединиться к Ордену. Но он мог лишь бесконечно долго оставаться в своем кабинете, переписывая бумажки. Переломным моментом стала битва в Хогвартсе, в которой погиб Дамблдор. Погиб тот, кто казался сильнее всех, был единственным, способным победить Волдеморта. Перси верил в смелость Гарри Поттера, но не в его силы. Перси умел рассуждать здраво, а верить — совсем не умел. Он знал о могуществе Волдеморта и знал оценки Гарри в школе, и в его сознании это все определяло. Перси умел любить, но он не мог ставить любовь превыше магии. Теперь в министерстве его удерживал страх. Попытки Скримджера договориться с Гарри Поттером Перси не понимал: что мальчишка может сделать с самым ужасным волшебником всех времен и народов? Скримджеру нужно было мобилизовать всех волшебников и провести жесткую чистку бюрократического аппарата, обратиться за помощью к иностранцам — да все что угодно, лишь бы постараться предотвратить захват Министерства. Но Скримджер лишь пытался опираться на Мальчика-Который-Выжил, глупо надеясь на его помощь. В день падения Министерства Перси напивался у себя дома. Его старший брат Билл женился — а Перси очень хорошо помнил, что даже не спросил, как тот себя чувствует после битвы за Хогвартс. Перси, конечно, знал, что произошло, но побоялся даже написать. Он вообще боялся всего, чего мог. И правда не понимал, как мог когда-то оказаться на Гриффиндоре. «Шляпа совершает ошибки», — сказал как-то Билл после истории с Питером Петтигрю. Билл, как всегда, был прав. Перси поздравил Билла — прислал письмо еще неделю назад, надеясь, что получит приглашение на свадьбу. Ему нужно было помириться со своей семьей, пока не стало слишком поздно. Но Билл ничего не ответил. Поэтому когда Перси призвали в новое Министерство, он почти не сомневался, что пойдет. Но не сразу после нападения. Сразу после нападения он заснул с огневиски в руках, а на следующее утро впервые проснулся с похмельем. Потом это вошло в привычку. *** Впервые маггловские сигареты Перси купил осенью, после того как собственноручно подчистил некоторые списки «неблагонадежных волшебников», попавшие на его стол. Перси был умен — гораздо умнее многих, кто остался в Министерстве, — и, как казалось тогда Пию, ставшему министром, Перси был лоялен. А на его фамилию им пришлось закрыть глаза: умных людей не хватало катастрофически. Именно тогда Перси впервые и подумал о том, что он может искупить свое предательство. Пусть и ценой собственной жизни — а выжить Перси не планировал. Он слишком хорошо представлял, что бывает с теми, кто вредит делам Темного лорда. Он правил списки — не в открытую, пару фамилий за раз, в основном тех, кому действительно грозила опасность. Большинство были полукровками или скрывались уже долгое время, но были и те, кого могли бросить в Азкабан. Только к концу осени Перси пришла в голову другая мысль. Изменения списков могли заметить, и тогда Перси пришел бы конец. Да и спасти всех таким образом не получилось бы. Поэтому Перси принял решение самому предупреждать людей о попадании в подобные списки до того, как за ними пришли те, кого раньше называли аврорами. Это было опасно, но у Перси не было выбора. Идея искупления засела ему в разум так крепко, что он уже не мог от нее отказаться. Зимой он увидел в списках Билла. Конечно, все Уизли были опасны для новой власти. Но их не могли преследовать — чистота крови и древность рода говорили сами за себя. И отец, и старший брат продолжали работать, хотя все вокруг знали об их нелояльности. Но с Биллом в конце концов решили расправиться. За короткий срок Перси смог выяснить, что старшего брата хотят обвинить в финансовых махинациях в Гринготтсе и засадить в Азкабан. У Перси было чуть меньше суток, чтобы убедить его начать скрываться. И все, что мог сделать Перси — это немедленно отправиться в Гринготтс и найти брата. Являться в своем обличии было все равно что подписать себе смертный приговор, и тогда ему самому пришлось бы скрываться. А Перси — с присущей ему упертостью — просто не пошел бы на это. Он не был смел, просто вбил себе в голову, что должен искупить вину. Кровью, конечно. Но пока было слишком рано. Перси старательно изменил себе внешность заклинаниями, зная, что останется голос. И надеясь, что Билл узнает его все равно. Пришел в Гринготтс и — «прошу прощения, мистер Уизли, меня интересует информация по поводу моего сейфа» — отвел его в сторону, а затем на улицу, а потом схватил за руку и моментально трансгрессировал в свою квартиру. Заклинанием выбил палочку, а потом не стал сопротивляться тяжелому кулаку старшего брата, прилетевшему прямо в челюсть. Нос он пощадил, и Перси оценил это. — Ты работаешь на Пия. — Ты даже не позвал меня на свадьбу. Прозвучало это глупо, и Перси рассмеялся. А потом расплакался под серьезным взглядом старшего брата. Перси было всего лишь двадцать два, и он все никак не мог исправить свою ужасную ошибку. *** Билл тогда с удивлением наблюдал жилище Перси: маленькая, явно маггловская, однокомнатная квартира. Незастеленная постель, грязная посуда на столе, везде пыль. Бутылки огневиски, аккуратно расставленные рядом с диваном. Сигареты, дрожащие в руках младшего брата. Они вышли на балкон, и Билл смотрел, как Перси поджигает сигарету заученным движением, а потом с наслаждением выдыхает дым. Биллу не нужно было спрашивать, что случилось. Он и так знал. — Министерство решило убрать меня? — Тебе нужно скрыться. — Что будешь делать ты? Перси удивленно обернулся. — При чем тут я? — Ты предупредил меня. Они придут за тобой. — Не придут, — Перси ухмыльнулся, — они не приходили несколько месяцев. Они никогда не приходят. — Никогда… — Билл замер, — что это значит? Что это значит, черт тебя дери, Перси? Перси, наверное, никогда не видел брата таким злым — и таким напуганным. Это должно было искупить его вину! Почему же Билл все еще злится? Почему? — Я просто предупреждал их! Тех, кто в списках. Только тех, кому грозила опасность. Они ловили их иногда — но я уже не мог ничего поделать. Сегодня в списках я нашел тебя. Это то, что я всегда делаю, Билл. Просто… — Просто спасаешь людей? — тихо спросил Билл. А потом вдруг обнял Перси. Билл был выше и сильнее, а Перси ни с кем не обнимался уже три года. И он снова расплакался. *** — Мы с Флер будем в «Ракушке». Я покажу тебе, чтобы ты смог найти нас. Дом под «Фиделиусом», и я — хранитель. — Нет, я не должен знать, — Перси покачал головой, — лучше мне не знать, где вы находитесь. Спустя полчаса они сидели на кухне. Билл успел помочь Перси с уборкой, и теперь они пили чай. Перси хотел бы огневиски, но убийственный взгляд старшего брата вовремя отговорил его от этой пагубной идеи. Тон, которым Перси сказал «мне лучше не знать», совсем не понравился Биллу. Он прекрасно знал, что именно имеет в виду младший брат. — Перси, тебе бы тоже уйти из Министерства. — Нет, — прозвучало слишком резко, — я не буду скрываться. То, что я делаю, помогает кому-то. И пока они ни о чем не догадались. А если догадаются, что ж, пусть. Я не могу убежать. Я уже сбегал как-то раз, Билл, и больше этого не сделаю. Билл понял, о каком побеге говорил Перси. Он все еще не мог простить себе уход из дома. Но сам Билл уже давно простил его. *** А потом была битва за Хогвартс. Министр — так ни о чем и не догадавшийся — объявил мобилизацию всех министерских волшебников и «Уизли, вас это тоже касается». Конечно, это его касалось. Теперь Перси мог вернуться к семье. И защищать их, пока кровью не искупит свое предательство. *** Потом был взрыв, и был Рон с испуганными глазами, и Фред, отлетевший в сторону, и Джордж, заживо погребенный под камнями. Перси отчетливо помнил парализующий страх при виде залитой кровью рыжей головы. Помнил, как рванул к нему, не чувствуя боли, и помнил глаза Фреда, распахнутые от ужаса. Помнил слабый пульс на шее младшего брата и — облегчение, практически ослепившее его. Он тащит Джорджа в Большой зал вместе с Фредом, прикрывая их обоих палочкой, крепко зажатой в руке. Он знает, что Фред не слышит и не чувствует ничего — слишком сильна их связь с братом — а потому вся ответственность на нем самом. Он должен защитить их. Он должен спасти их обоих. Если с одним из них что-то случится, второй этого не переживет. Перси не может допустить этого. Голова работает так ясно, как никогда прежде. Он разрешит страху завладеть собой, но потом, позже. Сначала он должен спасти их. В Большом зале они оттаскивают Джорджа в сторону, и Перси пытается излечить хотя бы какие-то раны, аккуратно колдуя над братом. Фред стоит рядом, на коленях, держит Джо за руку, и Перси даже не уверен, что он его слышит. — Не уходи от него, — говорит Перси, и Фред заторможенно кивает. — Пожалуйста, берегите друг друга. Перси нужно возвращаться в битву. Перси надеется лишь, что с ними все будет в порядке. И ему совсем некогда думать.