Эпилог

Время думать у Перси появляется после битвы. Волдеморт побежден, Гарри жив, Джордж в Мунго и не приходит в себя. Фред почти все время проводит с ним. Билл и отец пропадают на работе — дел слишком много. Перси пытается помочь, но он бывший помощник Пия, и конечно, это все портит. Перси не переживает больше из-за карьеры, просто он не знает, что еще он может сделать. Он запирается в комнате и пытается делать хотя бы что-то — изучает лечебные заклинания, чтобы знать в следующий раз намного лучше, как помочь пострадавшему. Если бы он знал эти заклинания раньше, он помог бы Джорджу, и возможно, все было бы намного лучше, чем сейчас. О том, что ему следовало закрыть Фреда собой вместо Джорджа, Перси старается не думать. Он должен был искупить свою вину и не смог сделать этого. Хорошо, что Джордж жив. Если бы не это, Перси не простил бы себя никогда. И Фред бы тоже — не простил. *** Приезжает Чарли. Утром Перси спускается и видит старшего брата. Он сидит на кухне, рядом — мама. Едят молча. На диване в гостиной спит Фред, заботливо прикрытый одеялом. Перси хмурится. Что-то не так. — Что случилось? Шепотом спрашивает он. Мама оборачивается. Чарли поднимает голову. А потом улыбается широко-широко, подскакивает со стула и крепко обнимает Перси так, что у того чуть было не съезжают очки. Чарли тоже выше Перси, и Перси не обнимался ни с кем после того случая в квартире. У Чарли жесткие шершавые ладони и солнечная улыбка. Перси кажется, что он может нормально дышать впервые после битвы. — Ты как? — спрашивает Чарли, когда они садятся за стол. Мама кормит завтраком и тоже улыбается. Перси жмет плечами: порядок. Чарли знает, что сделал Перси, но это же Чарли. Конечно, он простил его. Он просто не умеет обижаться. Но все остальные — не такие. Перси это знает наверняка. Чарли шепотом рассказывает, что случилось с Фредом. Мама мрачнеет. Перси кажется, что его снова сковывает страх. — С ним все будет в порядке, — говорит Перси, — Фред справится. И верит в это. *** Когда Джордж приходит в себя, Перси чувствует громадное облегчение. Дышать становится легко, и жизнь налаживается. Он даже улыбается, просыпаясь утром. Вот только Джордж разбит, и Перси понимает это, навещая его в больнице. Они много молчат: Джордж не хочет говорить, и Перси — тоже. Иногда брат просит рассказать о работе, и Перси рассказывает. Не о той работе, которая была когда-то; не о том, что есть сейчас. А о той работе, которой Перси хотел бы заниматься. О том, что кажется ему таким важным. О том, что казалось ему таким важным тогда, в мирное время. Сейчас важными кажутся совсем другие вещи. Но он не может и не хочет говорить Джорджу о том, как просыпается от ночных кошмаров, в которых Джорджа заваливают камни, Фред смотрит перед собой мертвым взглядом, а Рон кричит от бесконечных круциатусов. *** Перси волнуется за Рона. Тот ходит пришибленный и бледный и будто бы не знает, куда себя деть. Это не сильно заметно для окружающих, но Перси подмечает теперь все, что касается семьи. — Ты в порядке, Рон? — Да. — А я нет. Черт возьми, совсем не в порядке. Перси привык ругаться, как привык пить и курить. Но Рон не знает об этом, поэтому удивляется слишком сильно, и на мгновение Перси хочется рассмеяться, потому что так легко заставить Рона удивиться. Нужно поговорить с Биллом, думает Перси. О Роне, конечно. Билл знает что-то, чего не знает Перси, и он не расскажет, наверное. Но Перси хочется помочь Рону, помочь хотя бы кому-то, раз уж он не может помочь себе. Перси не искупил свою вину и не сможет искупить ее уже никогда. *** В день, когда Джорджа отпускают из Мунго и они с Фредом отправляются в свой магазин, Перси срывается. Они даже не вернулись в Нору. Конечно, Перси знает, что они вернутся. Обязательно забегут на ужин или даже останутся на пару дней, им всего лишь нужна одна ночь в их доме. Жаль лишь, что Нора уже никогда не окажется на первом месте. У Перси есть в запасах огневиски, он прячет его под кроватью, чтобы Билл случайно не увидел, если ему вдруг вздумается зайти. Почти всю ночь Перси пьет. Он лежит на кровати, радуясь, что никто не интересуется им, и глотает алкоголь, глядя в потолок. Перси двадцать два, и он так и не смог ничего исправить. *** На рассвете Перси выходит покурить. Садится прямо на крыльцо, затягивается. Он все еще боится нагоняя от матери, хотя совсем уже взрослый и столько пережил. Нора такая красивая в лучах солнца, и Перси невольно улыбается. Голова болит от количества выпитого и кружится от сигарет, но он сможет жить, наверное. — Перси. Голос Фреда откуда-то сбоку заставляет вскочить и испуганно оглянуться. Черт возьми. Перси роняет сигарету с каким-то глупым желанием не быть пойманным и растерянно смотрит на младшего брата. Тот выглядит странно: растрепанный со сна, немного бледный, словно бы плохо спал, но почему-то радостный. — Фред? Что случилось? Фред качает головой, продолжая улыбаться, а потом вдруг делает шаг вперед и крепко обнимает Перси. Фред выше Перси, а Перси так любит обниматься. Все хорошо.