My mouth was a crib And it was growing lies. I didn't know what love was on that day. Her heart's a tiny blood clot. I picked at it, it never heals, it never goes away. Marilyn Manson - Coma Black.
Дождь лил, как из ведра, вот уже третий час. Его холодные капли тарабанили по стеклу, разбавляя тишину комнаты. Под эту музыку разбушевавшейся погоды я пытался сосредоточиться на таком раздражающим меня тексте, то и дело потирая уставшие глаза под стеклами очков. Горячий кофе после третьей кружки перестал бодрить и вызывал лишь горечь во рту. Завтра у меня защита диплома и сегодняшний вечер мне пришлось посвятить именно этим сорока листам ненужного текста. Защититься на отлично, когда одним из решающих твою оценку является преподаватель, не переносивший тебя все года обучения - дело принципа. Недавно, когда я заглянул в институт на предзащиту, ухмылочка этого индюка от моего ответа вызвала во мне желание его прикончить, жаль, что осуществить это желание я не мог. Он портил мои порой веселые студенческие будни так, словно я, как минимум, разрушил всю его жалкую жизнь. И до сих пор непонятно почему. Материал не слишком хотел укладываться в моей голове, поэтому для мотивации я позвал к себе Ника, предварительно убрав всё, что могло хоть как-то скомпрометировать ему мою настоящую жизнь. Таким образом, всё оружие мне пришлось убрать, в свой "подвал" под кабинетом. И сам кабинет закрыть, перейдя на кухню. Мне здесь было не особо удобно, да и то что я не мог следить за мишенью тоже напрягало. Звонок в дверь заставил меня невольно подпрыгнуть. Спихнув двух наглых пушистиков со своих колен, направился открывать, ожидая увидеть Ника. Только вот у порога оказался не он. - Пьетро? Ты что тут забыл? - оглядывая его, приподнял бровь. Парень стоял весь мокрый, с его тёмных волос стекали прозрачные капли на идеально вылепленные скулы. Губы были почти алыми, словно он долго их кусал, а карие глаза обеспокоенно оглядывали меня. Ещё бы, учитывая мои красные глаза и лицо ещё бледнее от недосыпания, чем обычно. - Так ты же сам сказал мне подъехать вечером, - Пьетро неловко переминался с ноги на ногу. - Ах да, точно, - вспомнил я причину. - Заходи. Сейчас я отдам тебе кое-что и чтобы духа твоего здесь не было. Я жду друга, - не слушая ответ парня, ушёл в кабинет за нужной вещью. Благо убрал в верхний ящик до этого и быстро смог найти. Закрыв снова кабинет, вернулся к ничего не понимающему пареньку. - Вот, - протянул ему среднего размера блокнот. - И чтобы прочёл всё, что здесь написано, я три часа вчера ночью строчил это. - Что тут? - Пьетро с интересом пролистывал блокнот. - Что-то типа теории, - раздражённо махнул рукой. - Читай, изучай. Всё, что там написано, ты должен знать. Если не передумаешь, жду через четыре дня здесь же. Походу практики, буду понемногу объяснять всё. - Спасибо, Марк, - он улыбнулся и глаза его с благодарностью смотрели на меня. От этой искренней улыбки мне стало значительно легче, я не зря старался. - Не за что, а теперь вперёд и с песней, удачи в изучении, - я слегка подтолкнул Пьетро, так как уже видел через окно, стремительно шагающего недалеко, друга. Мы попрощались, но с порога я так и не отошёл, вдыхая великолепный запах дождя. Тело немного дрожало от холода, всё же я был в лёгких шортах и футболке, но всё равно решил постоять и дождаться Ника. Всё вокруг отдавало зеленью ещё резче, чем обычно. Сейчас бы гулять где-нибудь в лесу, а не обжиматься с дипломом. Я понимал, что друга у меня скоро не станет. Как только я получу диплом, оборву все связи с приятелями, целиком и полностью погружаясь в работу. Возможно даже перееду, так как этот городок мне уже поднадоел. Скрывать дальше будет сложнее, чем сейчас, будет много вопросов, да и опасно. Ник в первый и последний раз будет в моём доме. Я благодарен ему за его доброту, честность и доверие, поэтому не могу и дальше притворяться перед ним, играя в хорошего друга, коим я не являлся никогда. Как только друг переступил порог моего дома, скинув мокрую куртку и стиснув меня в медвежьих объятиях, грусть затопила и так ноющее сердце. Я помнил печальный опыт Кира, который не смог оставить своего лучшего друга и чем это закончилось для него. Киру пришлось убить его, так как правда была раскрыта и ему стала угрожала опасность. И мне не хотелось повторения этой истории. Налив большой бокал горячего фруктового чая Нику и очередную чашку кофе себе, я пододвинул к нему ноутбук. Ник подключил флешку и принялся искать нужные файлы. Не смотря на его улыбку и не прекращающий болтать всё подряд рот, по сведённым бровям и пустым зелёным глазам, я понял, что с ним что-то не так. И оставалось надеяться, что я смогу узнать всё и помочь, до того как придётся покинуть его. Доклад Ника был безупречен, без каких-либо запинок и ошибок, он рассказал всё что нужно и теперь нервно поглядывал на меня. - Ну что? - Всё отлично, как и всегда. Ты не можешь иначе. С довольной ухмылкой он вернулся обратно к бокалу, его нервозность выдавали лишь подрагивающие руки и слишком резкие движения. - Сам расскажешь или мне нож к горлу тебе подставить? - прихлёбывая кофе, не выдержал и поинтересовался я, лицезрея в ответ кислую физиономию напротив. - Я могу. - Марк, что ты собираешься теперь делать со своей жизнью? Ты думал о будущем? - Ник нервно крутил ручку в руках. - Нет, сейчас мне просто хочется свободы, - и ведь почти не соврал. - А у меня её нет. Ни свободы, ни выбора. Я удивлённый уставился на него, убирая подальше все бумажки и решительно ничего не понимая. Друг вздохнул, сложил руки в замок и, подперев ими подбородок, внимательно смотрел на меня. Сейчас зелень глаз уже не была пустой, она отдавала сдерживаемым раздражением. - Я женюсь через неделю. Неожиданно, правда? - он усмехнулся. - Эта помолвка была оговорена, ещё когда я был ребёнком. Поэтому-то и не заводил нормальных отношений - не было смысла. - Она хоть тебе симпатична? - осторожно поинтересовался я. - Чёрт, мы в каком вообще веке? - В пятнадцатом, наверно. Это выгодно для отцовской фирмы. Она старше меня лет на пять, ужасно эгоистичная стерва, знающая лишь деньги, - Ник устало потёр лицо руками. - И я ничего не могу с этим сделать. Ещё и уеду с ней из страны сразу после получения диплома. Пусть и ненадолго. Комнатка погрузилась в молчание, а стук капель раздавался чересчур громко. Я смотрел на сгорбленную фигуру обычно улыбающегося друга и мне впервые за долгое время захотелось заплакать. Я чувствовал себя настоящим подонком, понимая, что он останется со всем этим совсем один. Но иначе я просто не мог, Ник и так был слишком близок ко мне. Какая бы дружба не была у нас, мою скрытую сторону он никогда принять не сможет. - По коньячку? - я улыбнулся. - Без ста грамм, как говорится... - А давай, - Ник улыбнулся на этот раз по-настоящему. - Хорошо, что мы не будем стоять рядом с преподами. Под общий смех я принялся доставать всё необходимое. Ник настоял на том, чтобы выслушать мой доклад и моим ответом, как ни странно, он был доволен. Остаток вечера проходил под весёлые воспоминания студенческих годов и пошлые шуточки Ника, стоило прийти очередному сообщению от Влада. Оба идеально играли свои роли, скрывая болезненную правду друг от друга и прогоняя прочь тоску. А дождь всё не прекращался.***
Взбудораженные и опьянённые свободой студенты, в обнимку с драгоценными дипломами, спешили на выход из здания, в которое никто из них уже не вернётся. Некоторые плакали, обнимая преподавателей и однокурсников, обещая никогда не забывать их, некоторые чуть ли не кричали от радости, что больше не вернутся. А были такие индивидуумы, как мы с Ником, что спокойно вышли из института, ни разу даже не обернувшись. На улице снова был ливень, хоть и не настолько холодный, как раньше. Мы стояли под одним чёрным огромным зонтом, ожидая две разные машины. Ник - со своей семьёй, а я - Влада. - Это ведь не конец, правда? - Ник слегка улыбнулся, зелёные глаза смотрели в мои. - Мы ведь будем общаться? Через пару месяцев я вернусь из Англии и мы закатим самую шумную вечеринку. Мои руки сами потянулись к другу, крепко прижимая его к себе. Мне не хотелось ничего отвечать ему, потому что любые мои слова были бы пропитаны отвратительной ложью. Тот вечер был, наверно, самым тёплым и откровенным у нас. Я даже не отпустил Ника домой, потому ночевал он у меня и на защиту мы отправились вместе. Которую оба, кстати, сдали на отлично. Друг тогда выглядел как довольный мартовский кот и весело смеялся над знатно охреневающими преподавателями. Вкус мороженого, которым мы отпраздновали окончание наших мучений, и его яркую улыбку я запомню навсегда. - Береги себя, ладно? - тихо сказал я, Ник же посмотрел на меня с лёгкой тревогой. - Конечно, ты тоже береги себя. Влад подъехал очень вовремя, так как дольше находиться с Ником я больше не смог бы. Улыбнувшись в последний раз своему уже бывшему лучшему другу, я резко развернулся и направился к машине, промокая под прохладным дождём. - Привет, - запрыгнув на сиденье, слегка взлохматил мокрые волосы. - Привет, любимый, - Влад тепло улыбнулся и вручил мне большой букет. - С окончанием тебя. - Ой, спасибо, - искренне улыбнулся, смотря на шикарный букет пионов в моих руках. - Мне очень приятно. - Прости, что сегодня не можем отпраздновать вместе, - Влад походил на провинившегося щеночка. - Но завтра вечером я весь твой. - Учти, я запомню, - показал ему язык, наблюдая, как Влад довольно хмыкнул и прибавил скорость. - Тут идти всего-ничего, не стоило меня встречать. Уж десять минут под дождём я бы вытерпел. - Как бы я тогда смог подарить тебе цветы? А поцеловать? - А ты собрался целовать меня? - А ты в этом сомневался? Уже через пару минут Влад вырулил прямо к моему домику и поставил машину под окнами кухни. Он повернулся ко мне и та нежность, что была в расплавленном серебре его глаз, выкинула прочь все неприятные мысли из моей головы, всю грусть из души. Его рука так ласково касалась моей щеки, что я чувствовал себя поистине чем-то ценным для него, чем-то настолько хрупким, что он не мог взглянуть на меня иначе. - Ты такой красивый, - неожиданно для нас обоих прошептал я. - Убийственно красивый. Ты убиваешь меня, словно самый ядовитый на планете цветок. Я впервые сам потянулся к нему за поцелуем, накрывая такие мягкие, чувствительные губы своими. Внутри меня бурлил целый океан непонятных эмоций, когда я мог касаться его разгорячённого тела своими вечно холодными руками. Его сердце билось о рёбра, словно пойманная птица в клетке. Я мог чувствовать его быстрые удары под своей ладонью, я мог чувствовать эту жизнь, что должен был забрать у него.I would've told her then She was the only thing That I could love, in this dying world. But the simple word, of love itself Already died and went away.
Резко сев к нему на бёдра, я наслаждался такой опьяняющей близостью его тела. Что-то внутри меня умирало с каждым его страстным поцелуем, с каждым жадным касанием рук на моих бёдрах. Губы моей мишени сжигали мою кожу на шее снова и снова, пока я тихонько стонал от того удовольствия внутри, что граничило с болью и ненавистью. Мне было так хорошо с ним, но я ненавидел это превосходное чувство, от которого задыхаешься, стоит услышать его голос, я ненавидел тот пожар, что он вызывал во мне одним касанием. Но, Дьявол, как же я желал его. И ненавидел за это желание.Burn all the good things in the eden eye. We were too dumb to run, too dead to die.
- Сколько у тебя времени есть до встречи? - грудь тяжело вздымалась, я задыхался и он тоже. Я чувствовал, насколько сильно он возбуждён и насколько трудно ему было контролировать себя. - Где-то минут... час точно есть, - Влад разлохматил платиновые волосы и, глубоко дыша, не смотрел на меня, похоже пытаясь успокоиться. Но это не входит в мои планы. - А что? - Отодвинь сиденье, - Влад тут же сделал, как я сказал, и вопросительно посмотрел на меня. - И не смей портить мне подарок. - Подарок? Ты о чём? - Твоё удовольствие, - слегка прикусил мочку уха, тихо шепча. - Позволь мне убить тебя. Ладонью мучительно медленно по обнажённому торсу под расстёгнутой мною во время поцелуя рубашкой. Едва касаясь кончиками пальцев ремня на брюках, затем резко расстёгивая. Его серые глаза с расширенными от возбуждения зрачками, покрасневшие скулы, руки, что уже до боли впились в мои бёдра. Я хотел его удовольствия, я хотел упиваться его отчаянным желанием. Я хотел, чтобы он задыхался от чувств ко мне. Тихий приглушённый стон Влада, когда я наконец слегка сжал тонкими пальцами твёрдый член, стал для меня наградой. Лаская пальцами, коснулся языком головки, слизывая каплю смазки, затем взял её полностью в рот. Сбившееся дыхание моей мишени, тяжесть и вкус на моём языке вызывали дрожь по телу. Собственное возбуждение меня волновало сейчас меньше всего. Стараясь взять поглубже, глазами я исследовал его лицо, что выражало сейчас лишь сильнейшую страсть и совершенно не гармонировало с ладонью, что так нежно поглаживала меня по щеке. Помогая себе рукой, принимаю его как можно глубже, ощущая, как чувствительная головка упирается прямо в горло и чуть дальше. Под уже неприкрытый стон удовольствия парня, смыкаю губы сильнее, двигаясь вверх-вниз, постепенно ускоряя темп. Кажется, что ещё немного и от собственных действий, не притрагиваясь, я мог бы кончить. Жар внизу живота отдавался болезненным удовольствием от каждого его касания, поглаживания по спине, от слегка грубой хватки на моей голове, заставляя ускоряться, подчиняться его желаниям. С каждой минутой контроль его трещал по швам. От того наслаждения, что испытывал сейчас он, от его глухих стонов и слегка дрожащих бедер, что двигались уже в собственном ритме - я сходил с ума. Никогда ещё мне так не хотелось доставить кому-то как можно больше удовольствия, никогда ещё и никому я не позволял делать с собой такое. Но с ним хотелось. Хотелось чувствовать эту болезненную хватку в своих волосах, ощущать, как он скользит внутри, упираясь в стенки горла. Снова и снова ласкать языком, посасывать, тихо постанывая, сглатывая. Только бы видеть, как он задыхается от наслаждения, как дрожит и знать, что это из-за меня. Как же он прекрасен в этот момент. Как сам Дьявол. Как лучшее творение красоты и греховной похоти. Как цветы, что украшали рвано вздымающуюся грудную клетку, прямо над трепыхающимся сердцем. Сердцем, что теперь было в моей власти. Потому что я видел его чувства в глазах даже сейчас, когда их заволокла дымка похоти. Я чувствовал это в ласковом поглаживании пальцев по моей щеке, горлу. От мысли, что он мог бы почувствовать этими пальцами, насколько глубоко во мне сейчас, я тихо застонал. По тому, как напряглось его тело, я понял, что осталось немного. Почти выпустив его изо рта, оставил одну лишь головку, сжимая её губами сильнее, надавливая языком, выводя незатейливые узоры. Пара секунд и вот уже я чувствую, как всё его тело пронзила сладостная дрожь, терпкий вкус его спермы на своём языке. Жадно, довольно сглатывая, снова поднял взгляд на него. Облизнул припухшие губы, отмечая, как его взгляд зацепился за них, как туман удовольствия понемногу схлынивает с него и он начинает осознавать, что тут только что было. Скулы покрывает румянец, а дрожащие пальцы едва касаются мои губ. - Марк... Мне не нужно было больше ничего слушать. Поправив одежду Влада, сел снова на него и слегка поцеловал в шею. Руку, что уже поднималась вверх по моему бедру, я ненавязчиво отвёл в сторону, одним взглядом давая понять, что не сейчас. - Я так люблю тебя, Марк, - глаза парня снова смотрели на меня со всей нежностью. - Ты сводишь меня с ума. Теперь я понимаю твою фразу об убийстве. Это была маленькая блаженная смерть. С улыбкой я снова потянулся к его губам, но в этот раз поцелуй был наполнен нечто иным, нежели страстью. Его просто хотелось целовать, чувственно, ласково. Слегка кусая мягкие губы, давая понять, что совсем недавно сходил с ума не только он. Я не знал, что и зачем я делаю. Но мне это нравилось. Что бы потом со мной не было после.Our heart's a bloodstained egg. We didn't handle with care. It's broken and bleeding. And we could never repair.
- Мой Марк, - лёгкие касания губ, трепет сердец, что уже и сами не понимали, почему так бешено бьются.And we can never repair.
- Спасибо за цветы и самый вкусный подарок, - снова облизнулся, довольно наблюдая за смущённым парнем. Затем аккуратно выполз из машины, забирая подаренный букет и пакет с документами. - До завтра. И удачи с клиентом. - Это тебе спасибо, - Влад улыбнулся. - Как я работать буду, не понимаю. До завтра, Марк. Проводив взглядом машину, я поспешил в дом, чтобы снова не намокнуть под так и не останавливающимся дождём. Стоило мне войти в дом, как на меня кинулась орава пушистиков, отчаянно требуя еды. Я поспешил на кухню, но от неожиданного гостя на ней, резко затормозил у входа. - Кир? - Отсасывать своим мишеням тоже входит в твои обязанности? - друг курил, задумчиво смотря в окно. - Как много ты видел? - Достаточно. Примерно с того момента, как вы подъехали. Чёрт. Выругавшись и решив никак не комментировать, покормил кошечек, чувствуя спиной прожигающий взгляд Кирилла. Тут я заметил причину его появления - на столе лежала сумка, в которой он обычно приносил новое оружие. От содержимого я счастливо присвистнул, рассматривая новые клинки и пару огнестрелок. - Я боюсь за тебя, Марк, - Кир затушил сигарету и в упор посмотрел на меня. - Ты влюбляешься в него, неужели не видишь? - Не неси чушь, Кир, - раздражённо фыркнул. - Я никого и никогда не люблю. Холодный рассудок и отсутствие души. Ты сам меня учил. Это всего лишь похоть. - И как долго ты будешь врать себе? - друг покачал головой, подходя ближе ко мне. В его взгляде было столько беспокойства, что на мгновение мне стало стыдно. - Ты не понимаешь, что творишь. Не понимаешь, во что ввязался. Ты играешь с огнём, Марк. - Ты ещё не понял? - резко подскочив вплотную к нему и вытаскивая кинжал, молниеносно приставил к его горлу. - Я и есть огонь. Пламя, что пожирает всё на своём пути. Все потери и чувства, всё, что не должен испытывать такой профессионал, как я. Огонь, оставляющий после себя лишь пепел, открывая пустующий мир. Тот, что предназначен для меня. Огонь, отдающий себя целиком и полностью. Огонь, что предан лишь своему делу. - Ты видел когда-нибудь, как прекрасно горят цветы?