As my train rolls down the east coast, I wonder how you keep warm. It's too late to cry, Too broken to move on. And still I can't let you be. Most nights I hardly sleep. Don't seek what you don't need from me. Ron Pope - A Drop in the Ocean
Чехия, Прага. Месяц спустя. Поездка в Прагу оказалась отличным лекарством для истерзанных последними событиями душ. В аэропорте нас встретил знакомый Кирилла, Матиас, который когда-то работал с ним. Он предоставил нам второй этаж своего дома, с маленькой кухней, спальней, из которой выходила дверь в ванную комнату и уютной гостиной с балконом. Помещение было небольшим, похожим на квартиру-студию, в которой закрывалась только ванная. Больше всего мы с Марселем любили сидеть на открытом балкончике за маленьким столиком и смотреть на ночной город. Наши вечера сопровождались тихим чтением книг, горячим чаем и редкими, но тёплыми разговорами. Первые дни мы не выходили из дома из страха быть обнаруженными без возможности защититься, пока Матиас не принёс мне моё оружие - клинки, ножи и несколько пистолетов, которые удалось передать Киру. С ними мне стало спокойнее и на шестой день нашего прибывания мы таки выбрались на экскурсию. Прага полностью оправдала наши ожидания. Этот город был очень красивым, с особой, сказочной атмосферой. Каждый день с самого утра мы отправлялись на исследования улочек, музеев, самых известных достопримечательностей. Казалось, что за три недели мы посмотрели всё, но снова и снова находили в интернете что-то новенькое и бежали со всех ног посмотреть эти места. Коллекция фотографий всё пополнялась и мы уже завели большой альбом. Больше всего Марселю понравилась, так называемая, "Злата Улочка", что находится в Пражском Граде. Она словно игрушечная, маленькая и необычная, будто вышла из фильма и оставалось только догадываться какой уютной и сказочной она бывает в новогодние, рождественские праздники. Друг заставил меня сфотографировать её от и до, хотя я был совсем не против, так как мне тоже было интересно по ней гулять. Вторым местом для него стал величественный Вальдштейнский дворец с его садами, наполненными различными красивыми растениями, бронзовыми скульптурами, фонтанами и ещё многими интересными и несомненно красивыми местами. Для меня же самой прекрасной частью города стал Собор Святого Вита, от непередаваемой красоты которого захватывало дух. Мне всегда нравилась архитектура в готическом стиле, как например в Париже Нотр-Дам-де-Пари, видом которого я наслаждался не один раз. Здесь же это был собор в Граде, великое, роскошное строение, фасады которого украшены каменной резьбой, устрашающими, но приковывающими взгляд горгулиями, древнейшими мозаиками. Цветные витражи, сквозь которые проникает солнечный свет, заслуживают отдельного внимания. В этом месте я пробыл достаточно времени и описывал его так ярко, что Кирилл поклялся его обязательно посмотреть. Так проходил день за днём, мы единогласно решили не заводить больную тему, касающуюся событий в России, за тем исключением, когда Кирилл звонил, чтобы рассказать последние новости. Эти звонки были редки и сопровождались неуёмными попытками разнести моё терпение и нервную систему в клочья. Я боялся каждого звонка, я ждал каждого звонка. Поведение Владислава было лишено всякого смысла, логики и подводило под сомнение его умственные способности. Он ничего не рассказал. Никому, ни полицейским, ни следователям, ни семье. По словам Кирилла, Влад хотел уже на второй день сбежать из больницы, но врачи продержали его неделю, так как крови он потерял всё же много. Восстанавливал парень свои силы довольно быстро, однако настроение его было скверным, он не подпускал никого к себе, даже собственных родителей. Мало кто удивлялся, учитывая, что его пытались убить. Какой-то детектив пытался пробиться к нему в палату в тот день, но ему красноречиво прилетело стаканом и больше во время проживания пострадавшего в больнице никто к нему приблизиться не старался. Не смотря на доклады друга, я до ужаса волновался. Мне хотелось лично убедиться, что Влад жив, относительно здоров, на сколько это было возможно, узнать, что он думал обо всём этом, что чувствовал. Как много боли я принёс ему? Страдал ли он из-за меня или возненавидел так сильно, что и думать не мог? Вспоминал он меня в Париже или его истинным воспоминанием обо мне теперь был холод кинжала? Любовь всегда идёт рука об руку с болью и разочарованием. Мы идём навстречу любви, мы пускаем её в своё разбитое сердце, надеясь, что уж в этот раз всё выйдет иначе, всё получится и больше не будет печали. Но мы всегда разочаровываемся. Снова и снова, пока сердце не покроется боевыми, уродливыми шрамами, которые больше не подпустят острое, как клинок, чувство, что снова могло бы его уничтожить. Как много раз мы можем разочаровываться, пока не устанем, пока не решим, что с нас хватит? Был ли я таким разом для него?I was praying that you and me might end up together - It's like wishing for rain as I stand in the desert. But I'm holding you closer than most, Cause you are my heaven.
Я бы не хотел этого. Влад заслуживал самой искренней, самой чистой и сильной любви, самого преданного человека, который мог бы привнести ему самые яркие эмоции, лучшую защиту и тепло. Я не был таким для него. Я принёс лишь тьму и боль. Он не заслуживал того, что произошло с ним. Мне оставалось лишь надеяться, что он когда-нибудь поймёт, что это было для его безопасности. Я хотел сохранить ему жить. Это можно было сделать лишь уничтожив его любовь ко мне. Да, я потерял его, но он будет жить. Ещё одна фотография была приклеена в записной книжке, оставалось лишь сделать подпись. Медленно вывел "21 августа, Прага, Карлов мост. Марсель", щёлкнув ручкой, устало провёл ладонью по белоснежным волосам, откидывая чёлку назад. Внешность моя претерпела небольшие изменения, в первый же день, когда удалось выйти из дома. Волосы теперь были короткие, исчез привычный пучок, осталась лишь чёлка, длиной почти до носа, цвет из розового перешёл в светлый, как родной. Очки старые я выкинул, заменив их на такие же круглые, но меньше по размеру и прозрачные, мне всё равно прошлые больше не подходили. Марсель не переставал подкалывать, что так я похож на ангелочка, даже футболку, на спине которой были изображены крылья, подарил. Стоит ли говорить, что он получил пинка, хотя вещь мне понравилась, но ему об этом знать не обязательно. Мне оставалось приклеить ещё три фотографии, когда отвлёк звонок телефона. - Папочка, привет, рад тебя слышать. - Марк, ты хоть представляешь, какая ты заноза в заднице? - прорычал Кир, я тихо хихикнул. - Я не твой папочка. - Ты взял меня к себе, воспитал, заставил выучиться и спасаешь мою жопу при любых проблемах. Кто же ты тогда? - я улыбался, перечисляя. - Ты кормил меня, на руках носил первые недели, даже мыл сам. - Ты был не в состоянии, - но на этих словах голос Кирилла уже не был раздражённым, скорее печальным. - Кошмаров нет? - Есть, - глубокий вдох. - Почти каждую ночь. Но я справляюсь. - Скоро папочка приедет и спасёт тебя от них. - Так ты больше не отрицаешь, что мой папочка? Стоп, - дошло, - ты приезжаешь? - Да, сегодня в четыре утра. Необходимости в моём присутствии в России больше нет. - Как? - страх парализовал всё тело. - Что это значит? - Успокойся, Марк. Жив твой Волков, не убил я его. Тут другое, - Кир замялся, через пару секунд послышался щелчок зажигалки. - Он закрыл дело. Тот детектив, который занимался этим, оставил всё. Я не знаю, что в голове твоего Волкова, но он до последнего гнул, что не знает личность человека, попытавшегося его убить. Хотя это невозможно, учитывая удар. - Он что, даже не пытается поймать меня? Он не передумал? - в голове была каша, я не понимал, что творится в его голове. - Вы друг друга стоите. Утром я буду рядом и мы поговорим нормально. Готовься, нажрёмся так, что вы с Марселем будете умирать. Как он кстати? - Соскучился по нему? - услышав в ответ очередное фырканье, улыбнулся. - Не лги мне. - У него красивая мордашка. И задница. Вот по этому виду я соскучился, - ухмылка чувствовалась даже в голосе. - Настолько шикарный вид? - подначивал я его. Пора бы этим двоим что-то сделать. - Я бы отсосал ему, - смешок. - Признаюсь. - И только? - ну же, Кир, перестань притворяться. - Я уже говорил о его заднице? - Ты неисправимый мудак. В таких препирательствах проходил наш дальнейший разговор ещё несколько минут, затем я связался с Марселем и договорился встретиться с ним через полтора часа, чтобы закупиться на стол. Зная моего друга, каким трудным для него выдался этот месяц в России, угроза напиться до смерти не лишена смысла. Ещё в течение получаса я просидел на полюбившейся мне скамейке в центре Староместской площади, делая новые заметки в книжке и продумывая, по каким местам протащить Кирилла для начала. Он как и я любит всё готическое и величественное, этот город точно для него. Места в моей записной книжке становилось всё меньше, она уже с трудом закрывалась, настолько была толстой. На первой странице находилась фотография меня и Кира, та единственная, что он позволил сделать в Венеции, затем следовали фото различных городов и самых интересных мест в них в Италии, после следовали изображения меня и Ника, нашей шумной компании во всех возможных клубах нашей области, я даже немного скучал по этому. К каждой фотографии прикреплялась подпись или небольшой рассказ о событии, запечатлённом на ней. Чуть дальше пошли скребущие сердце кадры Парижа. Щурящийся от яркого солнца Влад с рожком мороженого в руке, его сияющая улыбка, Триумфальная арка, Нотр-Дам-де-Пари, Эйфелева башня, маленькие улочки, отель, снова Влад, уже играющий на скрипке, держащий меня за руку, фото Дениса и Никиты, меня и Никиты. Наш поцелуй с Владом в парке цветов. Не выдержав, с силой захлопнул книжку и сунул её в рюкзак. С каждым днём борьба с собственными желаниями становилась всё труднее, всё тяжелее было не набрать номер, который я знал наизусть. Что бы он сказал услышав меня? "Катись в Ад" - единственное, что приходило мне в голову. Именно туда я и отправлюсь, если не буду осторожным. Люди вокруг меня жили своей жизнью, кто-то смеялся в компании, кто-то целовал любимого, кто-то, грустно опустив голову, торопился спрятаться от шума толпы. Мир рухнул, но никто этого не увидел, потому что он рухнул во мне. Как бы я не скрёб свою руку, мне всё ещё казалось, что она в крови. Раньше мне это не мешало, я давно уже утонул в океане крови, но лишь эта вывернула наизнанку, вытащила всё самое потаённое изнутри. Я видел ошмётки моего сердца в своих руках и думал, как скоро восстановлю этот мир. Мне следовало взять себя в руки и поторопиться, если не хочу получить по физиономии от Марселя за его ожидание. Место нашей встречи было недалеко, идти не больше сорока минут, но я уже безбожно опаздывал, поэтому торопился по улице, огибая народ. До магазина оставалось не больше квартала, когда я приметил палатку с различными сувенирами и безделушками ручной работы. Покусав губу и решив, что ещё есть время, направился туда. Кирилл и Марсель очень многое сделали для меня за всё время нашего знакомства, но за последний месяц ещё больше. Кир пусть и не обсуждал происходящее, всегда прислушивался к моему голосу, интонациям, запросто улавливая все изменения и сразу интересуясь их причинами. Он боялся за меня, винил себя в том, что не смог меня защитить, хотя его вины уж точно в этом не было. Марсель по-своему пытался заштопать оставшиеся кусочки моего сердца. Он спал рядом со мной, когда через пару ночей понял, что кошмары просто разрывают меня на части, успокаивал и подбадривал, рассказывая свои истории. Он был рядом, на страже тех кусочков жалкого органа, стараясь не сломать меня окончательно. Он хотел помочь, как и Кир. Они оба были моей семьёй и я должен был что-то подарить им за это. На глаза мне попались два одинаковых кулона каждый на чёрной верёвке. Кулоны были сделаны из хрусталя, в виде анатомической модели сердца. Они выглядят так красиво, словно собраны из маленьких кусочков-осколков, как мозаика. Это был бы отличный подарок для них. Для каждого свой особый смысл. Для Марселя, что он должен наконец перестать бояться и открыть своё сердце. Для Кирилла скорее напоминание, что оно ещё у него есть и ещё не поздно доверить его кому-то, кроме меня. Я видел, что они это смогут и надеялся, что мой подарок подтолкнёт их к этому, как и романтичная Прага. Подарки были аккуратно уложены в маленькие коробочки и спрятаны в рюкзак. Деньги из моего кошелька перекочевали в руки продавца и я поспешил к своему другу. Марсель действительно уже ждал меня, гневно смотря на дорогу. - Где твоя пунктуальность? - Вымерла вместе с динозаврами, - от моего ответа Марсель фыркнул и потянул за мой рукав ко входу в магазин. - Что нам нужно купить? В холодильнике мышь повесилась. - Кир не любит мышей. - Я бы мог приготовить торт, небольшой, - парень задумчиво проходил взглядом по полочкам. - Думаю успею. Но одним тортом сыт не будешь. - Тебе нужно розовое бельё и гипербольшой торт, чтобы выпрыгнуть из него. Я даже свалю из дома для вас. Хей! - получив ощутимый тычок по рёбрам, я засмеялся. - Почему розовое? - Марсель с трудом сдерживал улыбку. - Это его любимый цвет. Не смей говорить ему, что я тебе рассказал. Он меня застрелит. В магазине мы пробыли дольше обычного, накупив несколько пакетов продуктов, один из которых полностью был для спиртного. Кир сильно рисковал, оставаясь в стране и выуживая информацию, нам хотелось по-крупному отпраздновать его приезд и воссоединение нашей криминальной троицы. По дороге домой Марсель говорил мало, он выглядел очень задумчивым и нервным. Новость о Кире стала для него неожиданностью и он наверняка сейчас вспоминал все наши разговоры о нём, где я убеждал его рассказать о своих чувствах. Меня всё ещё удивляло, как хорошо он скрывал всё от нас, играя в примерного семьянина, на деле сходя с ума по весьма горячему, но жутко высокомерному засранцу. Бывший киллер не ведал ничего о чувствах, беря, как и я раньше, лишь то что ему нужно от секс-партнёров и исчезал. Было страшно за сердце друга. Не хотелось бы видеть сломанным и его. Как часто люди отказываются от счастья из страха. Как часто люди ломаются, преодолев этот страх. Так что было лучше? Закрыться, уберегая своё искалеченное сердце или же позволить кому-то взять его в руки? Какова вероятность, что этот кто-то не сожмёт ладонь, разорвав его? И как часто этот кто-то собирает его обратно, не бросив ошмётки к нашим ногам? Я должен был помочь им, потому что не смог помочь себе. Они не должны были узнать, что это такое, когда через твою грудную клетку способен был завыть ветер. До самой ночи мы дружно занимались готовкой, на мне были горячие блюда, на Марселе торт, а салаты мы разделили пополам. - Надолго он приезжает? - Марсель размешивал сахар в чае, устремив взгляд в пол. - Всё зависит от того, как долго мы будем здесь. Мы уедем все вместе, - я отчаянно пытался запихнуть утку в духовку. - Марси, она хочет жить. С притворным усталым вздохом Марсель повернул несчастную утку немного в бок и она с лёгкостью пролезла. Издав победный клич и улыбнувшись, он снова вернулся к окну и чаю. - Не умеешь ты уговаривать дам. - В этом ты у нас больший спец. - Ты сказал, что мы уедем. Но как же дело Волкова? - как бы он не старался сделать голос нейтральным, я видел, как он беспокоился обо мне из-за упоминания. - Не поверишь, но он закрыл дело. Не понимаю, что творит этот парень. - Он любит тебя. Такие простые, но важные слова перевернули всё внутри. Ноги стали ватными, а дыхание послало к чёрту. Любит меня. Нет, это не может быть правдой, но иного вывода найти не удавалось. - Мы вернёмся в Россию на несколько дней, мне нужно уладить дела, а после я навсегда уеду оттуда, - мастерски увёл тему от опасного русла. - Что? - удивлённый взгляд на меня. - Куда? - В Италию. Если через несколько недель ничего не изменится, я распущу своих ребят из России и приступлю к работе в Италии. Теперь это будет моя территория, - видя, что друг внимательно слушает, я стал объяснять. - Наследство от Рейвена. - Рейвен? - Кирилл, - Марсель, казалось, позабыл о чае. - Так его знали в нашем мире. Рейвен, от английского "Raven" - ворон. Так же, как меня знают, как Рафаэля. Думаю, очевидно почему. Из-за цвета волос и глаз. Ну и его татуировка ворона на сердце. Спроси, он не жадный, покажет. - А твоё имя откуда? - любопытство так и читалось в медовых глазах. - Так зовут на самом деле Кирилла. Рафаэль. Когда он переехал в Россию, естественно сменил его. - Так его территория теперь принадлежит тебе? - я кивнул. - Вся Италия? - И не только. Несколько городов Германии, Франции и, как ты уже понял, Чехии. - Как он только успевал? - друг явно был впечатлён. - У него было достаточно времени. К тому же до конца он никогда не исчезал. Он напоминал о себе, давая понять, что скоро приемник встанет на его место. Меня там уже ждут. Было страшно переходить в новое место, но я мог только догадываться, каких высот я достигну на его месте. Мне хотелось стать ещё сильнее, быть тем, с кем считаются самые сильные, те, кто будут желать идти за мной. - Я поеду с вами, - Марсель так неожиданно это сказал, что я вздрогнул. - Меня ничего не держит в России. - А твой ребёнок? - то, какая тень пробежала по лицу Марселя, заставило меня пожалеть о своём вопросе. - Нет никакого моего ребёнка. Она беременна от того мужчины, с которым познакомилась, - парень усмехнулся. - Я узнал, перед тем как отвезти тебя к Владу. Мы разводимся. - Мне жаль. Я знаю, как ты был счастлив и ждал его. - Пора двигаться к новому счастью. Готовку мы закончили за полночь. Бокал вина на каждого был лучшим решением перед сном. Оба были напряжены по схожим причинам: Марсель не знал, как открыть свои чувства, а я не знал, как запереть свои. Город сверкал огнями, лёгкий ночной ветер разгонял сигаретный дым. Дурная привычка появилась после приезда. Марсель, как я узнал не так давно, курил и раньше, но бросал, однако последние события послали к чёрту его самоконтроль, я же наоборот через дым пытался этот контроль обрести. Обговорив всё, пришли к выводу, что встречать поедет Марсель, я же останусь дома, потому что по словам парня, если под моими глазами появятся ещё большие синяки, его обвинят в рукоприкладстве. Слишком спорить я не стал, так как чувствовал, что усталость одолевала меня, сил на что-либо совсем не было. Если так дальше продолжится и я не буду высыпаться, боюсь, скоро начну просто падать. Кровать в нашем нынешнем доме была огромной и очень мягкой. В ней будто проваливаешься в облако. Закрыв глаза, я проверил рукой наличие кинжала под подушкой, и попытался уснуть, вслушиваясь в тихий голос Марселя, зачитывающего новую книгу. - Думаешь, ты способен убежать от меня? Давай, беги, маленький кролик. Беги же скорее, я с радостью поохочусь на тебя! Ветки били в лицо, я бежал, не чувствуя ноющих от боли из-за царапин ног. Нужно скорее бежать, нужно спрятаться, пока он не нашёл меня. Давай же, Марк, ускорься. Осталось совсем немного. Но я словно бежал по кругу, потому что впереди вместо желанной дороги к городу показался дом с ненавистным подвалом. Но этого же не может быть, ведь я убегал от него и никуда не сворачивал. Нет, нет, нет. Это какая-то ошибка. - Ты словно глупый мотылёк, так и летишь в огонь. Идём ко мне, я жду тебя. Слёзы застилали глаза, хрупкая мальчишечья фигурка была слишком обессилена из-за голодания. Сколько дней он не ел? Нужно найти силы и бежать. Он должен спастись от него. Он больше не выдержит боли. Беги, беги и не оглядывайся. Беги, беги, беги. Не останавливайся. Беги скорее. Но лес вдруг исчез и он снова оказался в подвале. Над ним возвышался самый ненавистный человек, его личный кошмар. Привычная ухмылка и желание убивать в глазах. Он хочет убить меня, он желает моей крови. - Посмотри, мы ведь похожи, - грубый, лающий смех, от которого кровь стынет в жилах. - Мы оба отбираем жизни. - Я не такой, как ты! Боль. Дикая, невыносимая, необузданная. Кровь, стекающая из разорванного в лоскуты живота. Я кричал и не мог остановиться, горло уже разодрало, но я продолжал. Уберите эту боль, я больше не могу. - Пожалуйста... хватит... Я же убил тебя... Оставь меня... - Ты убил его, а не меня. - НЕТ! Подвал исчез и я оказался в такой знакомой машине, но в ней больше не пахло едва заметно бергамотом, теперь она была пропитана медным запахом крови. Я повернул голову и закричал от увиденного. На водительском сидении был Владислав. Из его груди медленно вытекала кровь в огромную лужу у ног. Всё такое же красивое лицо было бледным, глаза стеклянными. Он был мёртв. - Нет, нет, нет... Я спас тебя.. Спас... - Ты убил его. Ты монстр, - ненавистный голос шептал ласково на ухо. - Нет... - Отвратительное чудовище, которому этот бедный парень доверил своё маленькое сердечко. - НЕТ! - НЕТ! Громкий крик огласил тёмную спальню, я инстинктивно схватил "Лилию" из-под подушки и прислонил к шее человека рядом со мной, с силой надавливая. Я не позволю этому ублюдку тронуть меня снова. - Марк! Туман перед глазами рассеялся и я разглядел того, как находился на кровати со мной. Это был Марсель с поднятыми вверх руками, к его шее был приставлен кинжал и маленькая струйка крови стекала на хрупкие выпирающие под кожей ключицы. Его взгляд был не столько напуганный, сколько обеспокоенный. - О чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! - отдёрнув кинжал и отбросив его в сторону, я побежал на кухню, охваченный паникой, стыдом, страхом и ненавистью. Внутри всё клокотало от злости и страха. Кошмар был слишком реален. Я чувствовал нож в животе и запах крови Влада. Но он жив. Жив. Он не умер. Схватив баночку с таблетками, высыпал несколько штук на ладонь и разом проглотил, запивая из бутылки скотча, непонятно как появившегося в моей руке, так как я не помнил, как достал его из холодильника. Спустя несколько глотков, я стремительно прошёл в ванную, не слушая крики Марселя. Мои руки тряслись, я задыхался. Страх сковал всё внутри меня. Хотелось спрятаться, хотелось убежать. Беги, беги, беги. Кран во всю был повёрнут на холодную воду, включив душ, забрался в ванну прямо в одежде. Я желал смыть с себя весь этот кошмар. Прикосновения рук и грязную кровь с собственной руки. Кровь Влада стекала по ней на пол ванны, переходя в нежно-розовый цвет, разбавленный ледяной водой. Запах крови был всюду, он заполнял лёгкие, от него нельзя было скрыться. Беги, беги, беги. Хватит, пожалуйста, хватит. Я не убивал его. Он жив. Он должен был жить. - Пожалуйста... - тихий шёпот, в котором я с трудом узнал собственный голос. Кровь уже заливала всё вокруг меня, я тонул в ней. Пожалуйста... - Марк, ты как? - голос вырвал меня из мыслей. - Господи, вода ледяная! Ты же заболеешь, - кто-то выключил воду и стал ласково вытирать мягким пушистым полотенцем мои мокрые волосы. - Ты хоть знаешь, как я испугался? - за кровавой пеленой перед глазами я не мог увидеть говорившего. - Мне нужно ехать за Кириллом, но я останусь с тобой, если нужен. Марк? Ты слышишь меня? - Марсель, - поднял на него взгляд, парень с беспокойством оглядывал меня. Пластырь на шее зацепил моё внимание. - Езжай, ты должен его встретить. Я сейчас переоденусь и буду в порядке. Таблетки начинают действовать. Начинают ли? Словно в насмешку из полотенца потекла кровь. Я чувствовал её, стекающую с моих волос. - Марк, - тихий вздох. - Не обманывай меня. Я люблю тебя. Последние слова окатили меня и отрезвили получше холодного душа. Кровавая пелена с глаз спала и я уставился на Марселя. Что он только что сказал? - Я знаю, что не могу стать твоим другом так, как Ник. Но я стараюсь быть кем-то, кого ты попросишь о помощи, кто может защитить тебя, если это потребуется. Я тебя люблю. Ты потрясающий человек. Через пару часов здесь будет Кир и он поможет лучше, я уверен. - Ник был лучшим другом Марка, того парня, жизнь которого была лишь в учёбе и клубах, - голос мой был удивительно спокоен. - Но того парня больше нет. Ты же лучший друг Рафаэля. Киллера. Первоклассного убийцы. Это я должен тебя защищать, - я вышел из ванны, чувствуя, что продрогшее тело дрожит уже не от страха. Скинув мокрую одежду, надел другую, заботливо принесённую Марселем. - Но кто защитит тебя? Уговорить Марселя поехать оказалось задачей не из лёгких, только убедившись, что таблетки подействовали, правда не те, что уносили в сон, он всё-таки уехал. Я же на слабых ногах поплёлся на балкон. Устроившись с пледом на плетённом кресле, закурил, медленно выдыхая, глядя в темноту ночи. На часах было всего три часа утра. С дымом уходили последние капли страха, но слова этого ублюдка всё ещё бились в мозгу. Мы находились здесь именно потому, что Влад жив. Я не убил его, а защитил. Но хотел в этом убедиться. Я должен был услышать его голос. Такой родной, от которого пульс бился, как пташка в клетке, угрожая сломать себе крылья. Прежде чем я успел понять что делаю, пальцы уже набрали номер. Гудки отдавались в ушах, как удары барабанов. У Влада уже было шесть утра, но зная этого соню, он наверняка даже не услышит звонок. Я надеялся на это и боялся одновременно, что так и окажется. - Да? - хриплый ото сна голос вызвал новую дрожь по телу. Как же сильно я скучал по нему. Внутри разлилось знакомое тепло. Это Влад. Он жив. С ним всё хорошо. - Марк? - я вздрогнул. Как он понял? По моему молчанию? Я ведь сменил номер. - Так и будешь трусливо молчать? - голос парня можно было сравнить с ледниками Антарктики. - Вовсе нет, - попытался скрыть дрожь в голосе, снова затягиваясь уже второй сигаретой. - Хотел узнать, почему ты закрыл дело. - А я думал, ты соскучился, - усмешка. Я совсем не узнавал Влада. Кто этот холодный человек с издёвкой в голосе? Снова ненавистный голос нашёптывал, что я убил его. - Ты промахнулся. Чудовищная ошибка. - Я никогда не промахиваюсь, - слова, за которыми стояло признание. Я спас тебя. Поверь мне.If you don't love me, Pretend a few more hours, then It's time to go and.
- Но в этот раз промахнулся. - Игнорируешь меня? Я хотел бы всё же услышать ответ, - судорожная затяжка. Я не знал, что ожидаю услышать. В голове пронеслось такое дорогое сердцу "Je t`aime". Этого я уже никогда не услышу. Моего Влада больше не было, он остался в той залитой кровью машине. - Хочешь знать, почему закрыл дело? Услышать правду? Ты такой идиот, Марк, - смешок. - Потому что я знал. Я с самого начала знал, кто ты.