Забытая ночь

Тело здесь, но мысли далеко отсюда, словно застряли в чертовой Москве и даже не собирались возвращаться обратно. Все еще там, рядом с человеком, который и был виновником всего этого — чувства жгучего непонимания, раздраженности и нереальной усталости. Казалось, будто Антон пробыл в этом ненавистном городе всю жизнь, а не чуть больше месяца. Месяц, за который он потерял друга, за который он потерялся в своих чувствах и за который потерял все свои устои. Все столбы, на которых он сам стоял. Места для симпатии к мужчине там не было. Более того, и быть никогда не должно было. Но что теперь? Теперь — сменяющиеся пейзажи за окном и поезд в Запорожье, в свою родную обитель, где он сможет вернуться в прежнюю обстановку. Рядом с ним спящая женщина, а напротив пожилая семейная пара, что разглядывает какие-то вещи в смартфоне. Вот тебе и старое поколение. Засматривается, осознавая, что сам таким не хочет быть. Вернее, ему было бы приятно, если бы в старости он все еще оставался на волне всемирного движения, но он не хотел быть в тяготах с кем-то еще. Один — да. Доходило это не сразу, но теперь понимает абсолютно, что все, о чем он думал ранее — дерьмо. Да и то, о чем думает сейчас, тоже. На перроне стоит Вика. Уложенные волосы, незатейливый макияж, что подчеркивал только достоинства, и вещи, что красиво выделяли фигуру. Она невероятная. Неясно, почему девушка выбрала всего лишь его, но теперь понимает, что это, возможно, счастье. Которое он проебал, когда сосался в Москве со своим другом. Губы у нее пухлые и мягкие, а поцелуи не менее нежные, чем она сама. Невольно сравнивает с теми укусами, с уже более страстными и глубокими поцелуями, и кажется, что сходит с ума. Антон не должен об этом думать. Вообще. Но думает, упорно думает, сердце буквально умоляет вернуться обратно, чтобы снова примкнуть к чужим устам, тонким и грубым, что выпаливают точно такие же грубые слова и заставляют почувствовать слабость. У Антона земля из-под ног уходит, но стоит, улыбаясь, будто не у него в груди переполох, а в голове — ебаный ужас. Он совершенно не думал про свою девушку, когда был далеко. Почти не вспоминал, лишь когда они редко переписывались и еще реже перезванивались. Но та, казалось, не чувствовала отдаленности. Более того, жалась ближе и делала двузначные намеки, которые Антон не хотел понимать и лишь отмахивался. Ему плевать на Вику. Она перестала быть смыслом. И перестала сидеть где-то там глубоко внутри, мысли давно перестали принадлежать только ей. Черт знает, как это исправить. И как поговорить с ней тоже непонятно. Они едут домой в тишине, Вика все время сидит в телефоне и с кем-то переписывается. Антону плевать. Он смотрит в окно, глядит на снова меняющиеся дома и улицы, только уже родные. Те, по которым ходил с самого детства и по которым ходит и до сих пор. Блядское ощущение какого-то страха переполняло полностью. Он должен что-то решить с Данилом, чтобы поставить точку в их отношениях. Чтобы понять, правда ли тот что-то чувствует. Правда ли это признание. И кто они теперь друг другу? Пара? Друзья? Или вообще никто? Антон не давал повода думать, что все взаимно. Так что либо друзья, либо просто прохожие. Те, кто раньше общались, но незаметно друг для друга перестали. По крайней мере, чтоб все так думали. Может, скоро поверят и сами. Просит девушку переночевать у себя, чтобы отдохнуть в одиночестве. По делу — трусость, но кому какое дело? Антон может сам решать, в каком порядке ему стоит распоряжаться своими решениями. И если он хочет подумать обо всем, значит можно и отстрочить разговор с ней на потом. Для начала стоит поговорить с Даней. Который даже не был в курсе того, что Тоха получил паспорт и купил себе билет. Которого он, по сути, кинул сразу после тех слов, от которых остался осадок где-то внутри. Ссыкливо пишет, потому что слышать его голос — это что-то за гранью, непостижимая цель. Сейчас бы не сдохнуть, чтоб только поговорить нормально. Страшно услышать то, что им больше не стоит общаться. Антон к нему привык. Если бы не все это, то Данил навсегда остался бы тем, с кем действительно хорошо. С кем весело играть, просто заниматься какой-то дрянью и ощущать себя ребенком. А его — взрослым и опытным человеком, что много знает. Но перед глазами всплывает полная растерянность и, пусть и слегка, но все же жалкий вид. Вот тебе и мужик, что крепко стоит на ногах и уверенно глядит вперед. Да уж. Вместо ответа звонок. Долго не решается взять трубку, но все же подносит телефон к уху и слышит кашель, а потом хриплый и уставший голос. — Ты что-то хотел? — Я… Нам надо решить, что делать со всем этим. Убегать так-то бесполезно. — Нечего тут решать, Антон, — пауза, слышно какой-то шорох и парень немного настораживается. — У меня скоро свадьба. Если тебя так тешит то, что… случилось, когда я был пьяный, то мы можем прекратить общение. — Да нет… — Тогда забудем. Ничего не было. — Без проблем. Удачи в браке. Скидывает сам, ощущая, как камень с плеч нихуя не слез. Скорее наоборот. Навалились новые. Блядский голос внутри говорит, что он явно совершил ошибку и где-то просчитался, но где вообще? Как теперь быть? Действительно ли ему забыть о тех ощущениях, что он испытывал к мужчине? Хер знает. Вопросов стало лишь больше, а ответов — ноль. Антон не понимает. Какого черта Данил так быстро переобулся и теперь снова стал женатиком, который поступает так, как надо, но не так, как хочется. Усталость накрывает полностью. Запорожье встречает пасмурным небом и еще большей запутанностью, чем до этого. Если бы кто-то Данилу сказал, что его жизнь перевернется ко всем хуям из-за глупого мальчишки, что приехал к нему в гости ненадолго, то Данил бы громко рассмеялся и подумал, что это чушь. Теперь же считает по-другому, наблюдая, как еще недавно радостная Лена собирает свои вещи в полнейшей тишине. Не перекидываются словами, как было до этого. Не смотрят друг на друга. Они оба понимали, что любви у них никакой почти не осталось. А прежние чувства — это обычная привязанность, что сопровождалась, к тому же, вечными прихотями девушки и какой-то едва уловимой, но все же, блять, уловимой, меркантильностью. Данил не решил с документами ничего. Даже не собирался. А помолвку отменил, прямо сказав. Это все — черт знает что. Родители, что так радовались за него, лишь с непониманием на него смотрели. И сам Даня тоже не понимал, почему решил так резко покончить эти долгие отношения. Прям перед свадьбой. Когда уже куплено платье и заказан зал. Когда все родные так долго ждали этого, а теперь им всем надо позвонить, чтобы знали, что ничего не будет. И объяснить сложно. Данил не может сказать им, что ему нравится Антон. Что они чуть ли не ебались за спиной Лены, когда тот был в Москве. Что теперь испытывает какую-то тоску. Что злится на самого себя из-за того, что наговорил сгоряча. Потому что обида заполняла все нутро. Потому что надо было что-то решить и вернуться туда, где все хорошо. Но процесс запущен и необратим, отчего становится ясно, как божий день: назад дороги нет. Ничего уже не изменишь, и заставить себя насильно кого-то полюбить — это бред. И разлюбить, в принципе, тоже бредовая идея. Но факт остается фактом, теперь Данил свободен. У него за спиной нет ничего. Всех скелетов из шкафа уже никто не вытянет, можно было бы и расслабиться, да только почему-то все еще грустно. Казалось, будто чего-то не хватало. И, вроде бы, никто ему не нужен. Но все еще пусто. Где-то внутри, где неприятно отзываются воспоминания самого последнего дня вместе с Антоном, пусто. Будто что-то вырвали, и Данил не понимал, какого черта люди вообще могут влюбляться. Это просто химическая реакция, так какого хуя? Лена смотрит обиженно. В ее глазах разочарование, либо Дане просто кажется, но он не останавливает девушку, когда та берет чемодан и самостоятельно тащит его к лифту. Данил закрывает за ней дверь. Он один. И он не знал, что теперь делать, потому что вся привычная и размеренная жизнь пошла под откос, и эти непредвиденные обстоятельства нахер выбили его из колеи. Не находит ничего лучше, чем позвонить Михе. Старому доброму Михе, что выслушает и не задаст тупых вопросов. Глупо пошутит, отчего станет еще смешнее. И вроде все рассеется, никакой растерянности. — Данил, блять, че ты названиваешь? — мужчина поднимает только с третьего раза, голос явно недовольный, но мужчина ничего не говорит на это. — Свадьбы не будет. — Ну и… Почему? Вы же там уже распланировали все. — Потому что мы расстались. Мне нравится друго… — показушно кашляет, будто поперхнулся, потому что ступил. — Нравится другая. У нас с ней что-то было. — Окей… — задумчиво тянет, будто пытается все осознать. — И давно у вас с ней роман? — Нет никакого романа, блин. Может, секс был. Я тогда выпил. Но я точно уверен, что, типа, влюбился? — Ты уверен, что это влюбленность? Данил вздыхает, обдумывая слова, а потом кивает. Да, это именно она. Ничто иное. И пускай осознавать это не хотелось, но приходится. Приходится подтвердить все те страхи внутри, потому что от этого не отвертишься. Уже никак. К сожалению ли? — Да, — на выдохе, обреченно, будто это что-то ужасное. — Так поговори с ней. — Не могу. У нее есть любимый человек. Вряд ли я нравлюсь ей. — То есть ты хочешь сказать, что она трахалась за спиной у своего парня, но ты ей не нравишься? Вряд ли бы ты влюбился в девку после одной ночи, значит она была не одна. Все еще вряд ли? — Да, — кивает снова, прощаясь. Данил не знает. Не знает, правда ли может нравиться Антону, потому что он не захотел говорить об этом всем. Стыд вперемешку со страхом, потому что очевидно, что затеял это все Даня, но разваривать всю кашу пришлось обоим. Дебильная ночь переросла в то, что они теперь чувствуют скованность в общении. И переросла в чувства у одного из них. Удачно, блять. Первая в жизни измена, зато, сука, какая. Обхохочешься с этого поворота судьбы, черт его. Антон готов к тому, чтобы записать видео. Прошло достаточно времени, чтобы понять все свои чувства полностью. Чтобы понять, что симпатия к Дане есть, но делать для того, чтобы развить это все в отношения, у него планов не было. Зачем? Данил, по идее, должен был уже отыграть свадьбу. Конечно, его не позвали. Конечно, они мало общаются. Но чем больше времени они не контактируют, тем чаще Антон о нем думает. Тем чаще заходит на страницу друга в соцсетях, рассматривает его инсту и инсту Лены, но не находит ни-че-го. Они явно скрыли факт брака, но зачем? Тохе плевать. Сейчас у него другая компания, они не играют вместе. Миша и Саня молчат, хотя понимают, что что-то случилось. Залетает в дискорд, натягивая наушники и здоровается со всеми. — Данил будет? — Нет, у него дела какие-то. Антон и счастлив, и нет. У него двоякие чувства от того, что было бы как-то немного не комфортно, будь мужчина здесь. Они бы даже словами не перекидывались. Разве что играли бы на запись, чтобы другие не заподозрили ничего. И не начали гадать, что будет хуже всего, потому что подталкивать к тому, что про них пишут — это абсурд. Ничего у них нет. И вряд ли будет. — Ну да, женатикам не до игр всяких, — пытается пошутить, но смеется только он один, потому что другие молчат. — А ты не знаешь? — Что не знаю? — Они не поженились. Внутри — хуй пойми что. Как он сам не догадался? Как не понял, что свадьбы вообще не было? Боже, все было на поверхности, но он рыл только вглубь, отчего и не находил ответов на свои вопросы. Какой же идиотизм. Тоха все время ведет себя как-то отрешенно, потому что думает. Думает только о том, что делать дальше вообще. Боится проебаться еще раз, потому что за то время, пока не общались, Антон мог стать уже давно ненужным. Окажется, что это все как обычно он разыгрывал драму. Для других все нормально. Позвонить не решается, да и написать, в принципе, тоже. А что он напишет? Решает для себя многое, обдумывает свою симпатию еще раз, а потом еще тысячи раз, чтобы не ошибиться. Надо действовать правильно, но что, если не видишь правильных решений? Путается в себе. И рассказать некому. Поддержку не ожидаешь вообще ни от кого, потому что не поймут. Потому что они два парня, так что глупо надеяться, что отношения получат одобрение. Да их даже они сами не одобрили. Только заставили себя ненавидеть все то, что происходит вообще. Бред, блять. Откровенный бред. Действовать надо. Проебется и похуй. Живет один раз. Билет в Москву. В город, где воспоминания, которые уже душат своей навязчивостью. Город, где получил многое, но потерял еще больше. Город, где, возможно, его все еще ждут. Почему-то Антон уверен, что ждут.