Это первая истина, что я усвоил.
Наверное, я перестаю быть собой, отдавая ведущую роль кому-то другому? За чередой бесконечного насилия, которое до сих пор не позволяет утолить жажду мести, приходит понимание — каждый человек уникален. Одиночки пытаются спастись от неминуемого бегством, если они молоды, а старики понимают, что конец рано или поздно наступит, поэтому смиряются со своей участью. Девушки слишком визжат, парни проглатывают язык от страха, но немного боли и они верещат подобно своим спутницам. Родители же стараются защитить детей, несмотря на всё, а сами дети…Они такие скучные, почти никакого удовольствия.
Молитвы, торги, просьбы… Каждый обязательно вставит нечто подобное хотя бы про себя. Но боги покинули человеческий мир, торговля неуместна, а ничем не подкреплённые надежды так раздражают! Смотря в их лишённые присутствия души глаза, я доношу им эту последнюю истину прежде, чем раздавить столь отвратительные в своём безучастии взгляды.Перестань игнорировать меня! Не смей забывать то, что ты сделал!
— Ты расстроена? Вот это ты хотела когда-то спасти своей ничтожной жалостью? — рот наполняется чем-то тёплым, солёным, одновременно мягким и эластичным. Людская плоть такая неприглядная. Сон разума рождает чудовищ: тем очевиднее, что зверь внутри всё-таки вырвется на свободу. Поначалу это была просто привычная ненависть, потом к ней примешалось что-то странное. Незаметно, но контракт был заключён, платой за который выступили «мои» нынешние действия. Не я, не он, просто «мы». То, чего люди так долго искали, но не могли достигнуть — это «его» искажённая форма, одолжившая мои концепции «жизни» и «личности». В мареве тьмы, исходящей от моего тела, что отныне почти лишено зрения, я заметил приближающееся сияние. Оно такое необычное, и даже не думая я тяну к этому огоньку руку, то ли стремясь погасить, то ли сохранить. Ухватить тот не получалось, он просто пролетел дальше, оторвав протянутую длань. Боль и кровь хлынули потоком, но мои наполовину слепые глаза видели ещё с десяток, а разум оказался поглощён ими. Словно звёзды, до которых мне никогда не дотянуться. — Нашла. — голос наполнен холодом. Ни капли эмоций. Почему мне кажется, что… мы знакомы? С этой мыслью я делаю шаг вперёд к неожиданному гостю устроенного мной кровавого бала, чтобы уже в следующий миг «звёзды», коротко мигнув, устремились в мою сторону, желая выжечь своим солнечным сиянием одну неприглядную тень. Одна вгрызается в левый бок, отрывая значительную часть оного, другая напрочь разрывает правое колено, заставляя припасть наземь, остальные проходят по касательной, нанося хоть и менее глубокие, но множественные раны. — Ха-а-а-ар-хр-ра-а… — болезненно вздыхаю, смотрю на очертание силуэта. С-сон? Я… хочу проснуться. Оставшейся рукой подтягиваюсь вперёд, а ногой отталкиваюсь, пытаясь увидеть скрытое мраком, но лишь валюсь вниз лицом. Кровь бешеным темпом покидает тело, совершить и малейшее движение невероятно сложная задача. Остаётся лишь тянуться к медленно, с настороженностью приближающемуся неизвестному силуэту. Но вопреки состоянию, ощущения близости смерти нет, есть лишь ненависть. Она нарастает, высвобождается бурным потоком, прямо как моя кровь, и на этот своеобразный зов нечто не совсем внутри меня, но где-то в пустоте отзывается. Сила наполняет повреждённый сосуд, скрепляя рваные раны и сплавляя фальшивую плоть. Тьма вокруг становится ощутимее, а я поднимаюсь на ноги, целый и здоровый… Хотя нет, левая рука по-прежнему отсутствует, словно нечто не допускает столь неестественного восстановления. Ладонь крепко сжимает холодную рукоять кинжала, что формой больше походит на когти демонического зверя. Ещё такой знакомый сладкий аромат улавливает мой нос, а ведь в шторме этого океана насилия нашлась вещь поболее приятная! Столь притягательная, что инстинкты требуют это схватить, порубить и сожрать, продемонстрировав самую невероятную степень близости! Извращённый аппетит заставляет бессмысленно сощурится, желая рассмотреть стоящего напротив. — Регенерация? — раздражённо подмечает будущая жертва. Я нападаю со всей яростью, игнорируя не столько физические законы, сколько лишь условные пределы собственного тела. Слева в плечо — отвести назад — с той же стороны снизу в сустав над стопой — поднять ногу, начиная, клонясь в бок, крутиться вокруг своей оси. Ещё два — оказавшись своим телом параллельно земле, продолжая крутиться, пропускаю те под и над собой, после чего на бешеной скорости, приземлившись на четвереньки, продолжаю забег. От очередных «звёзд» уклоняюсь, используя свою «природную» ловкость, а, когда расстояние в достаточной мере сокращается, пытаюсь размашистым ударом своей когтистой культи ту достать, да только ничего не выходит. Некие… цепи?.. незнамо как даже для меня появившись, сковали конечность ещё на стадии замаха. Не успеваю вырваться, как по голове приходит удар настоящего молота, дезориентируя меня. — Кгр-р-р… — хочу произнести слова, которые усиленно вертятся в разуме, но выходит лишь рык побитого зверя Пытаюсь порвать цепи, но те, всколыхнувшись, извиваются, чтобы затем по мановению руки владельца дёрнуться да вбить меня в стену. Они прочно оплетают шею, ноги, сковывают рот, вгрызаясь в скулы до крови и не позволяют даже пошевелиться. Прежде чем хоть какая-то мысль появляется в ненавистном сознании, живот пронзает священное копьё, заставляя взвыть от агонии. Эта сталь разрушает само существование грехов, моё существование. Одно из «Орудий Страстей», один из последних вывезенных из Рима осколков «чуда»… Копьё Лонгиния прямо сейчас разъедает плоть и дух злой сущности.Видения уходят…
Постепенно чувство реальности возвращается.С-столь неуловимы…
Доселе насильно подавленное критическое мышление вновь начинает работать.Зову сна невозможно сопротивляться!
И всё-таки… я проснулся. Осознание настигает меня одновременно с тем, как Цепи Небес рассеиваются, позволяя начать падение с Благородным Фантазмом в подреберье. Чужие руки подхватывают меня и аккуратно укладывают на твёрдую землю. С болью оружие извлекается из тела и исчезает, позволяя перестать испытывать экзистенциальный страх. Тьма отступила и уже не «он», но я вижу на фоне тёмного неба прекрасное лицо златовласой девушки, что прочно закрепила за собой ассоциацию с солнцем. — Гильгамеш. — вот и всё тихое, на что меня сейчас хватило. Её алые глаза наполнены как беспокойной сосредоточенностью на деле, так и облегчением с грустью. — Долго же тебя пришлось искать. — натурально, вздыхает она, чуть улыбнувшись в безуспешной попытке разрядить атмосферу. Наконец-то воспоминания более не скрываются от меня пеленой тумана. Доступны не в минуты озарения и жалкими отрывками, а постоянно и полностью. Все те зверства раньше казались подобием обычных снов, что люди лишь отрывками вспоминают при раннем пробуждении и забывают даже эти крохи спустя пять секунд. Сейчас же я чётко помню каждое движение и мысль, отчего хочется рассмеяться как-то истерично, с презрением к собственной глупости. Иметь волю, но не знать о слабых местах оной — огромная ошибка. «Он» не подавлял мою личность, но лишь подстроился под ту, манипулируя скрытыми желаниями, выдавая собственные мотивы за мои, отчего перестало быть возможным разобрать, кто верховодит этим балом. Впрочем, мне обольщаться не стоит: это был самый настоящий я, просто поддавшийся ненависти внутри. Мне уже никогда не забыть вкус человечины. Настолько приторно-сладко, что отвратительно. — Хе-хе… Ха-ха-ха-ха-ха! Спас с десяток, но загубил в десяток раз больше. Ироничненько, ничего не скажешь. — и всё-таки я рассмеялся, за чем с большущим подозрением во взгляде могла наблюдать Арчер. Ладонь девушки рядом аккуратно начинает гладить мои волосы. Как-то даже боязно за свои картину мира да остатки своего чувства собственного достоинства: не охота мне видеть на её лице жалость, несмотря на порожденное удивлением желании поднять взор к ней. — Забудь об этом. — но её алые глаза не высказывают этого низшего чувства. Просто поддержка… — Ты забрал их жизни по праву сильного. — с привычной долей королевских замашек поясняет она. — Даже если и так… — хотел было я сказать горько усмехнувшись. Да, на самом деле, я ничуть не чувствую вину за такое количество собственноручно загубленных жизней. Что мне толк с чужих «бабочек-однодневок»? Хоть спасённые дети, хоть убитые, суть одна — серая масса. Меня беспокоит не сам факт убийства, но страх, что я уже ни капли не достоин встречи с Мию. Чёрт побери, её любимый брат — людоед и бесконтрольный убийца. Даже не смешно! Коснуться руками по локоть в крови до этого ангела в теле девочки кажется еретичной мыслью в самой своей основе. Понимание больно бьёт по морали. И страхам — узнает ведь, что её «настоящий» брат умудрился натворить! — Отбрось переживания, которыми полны твои глаза. Сейчас совсем не время для них. Уже после, когда все проблемы останутся позади, сможешь разобраться в себе, я даже готова помочь. — чеканит Гильгамеш, помогая моей искалеченной тушке на ноги подняться, придерживаясь за опору имени себя. И ведь успокаивает! Столь банальные слова помогают: тревоги отступили. Поражённый богоподобной харизмой, я одариваю девушку вымученной улыбкой, пытаясь устоять на ногах. Нанесённые раны не затянулись полностью по мановению руки, но под напором прорвы магической энергии хотя бы закрылись. Теперь же, из-за разрыва сторонней связи при помощи Копья Судьбы, моё состояние оставляет желать лучшего, причём постепенно дело рискует худший оборот, а уж если начать бой… В довольно фантастичной теории есть шанс протянуть в длительном бою на истощение, хех-хе. — Честно говоря, я поражён, что ты мне помогаешь. — выдал я своей, без лишних прикрас, спасительнице — Это будет видеться мне в… во снах, кхм. — вовремя прикусываю язык, чтобы не ляпнуть «кошмарах», всё-таки я тут пытаюсь… — С… сп… Ух! — раздраженно-смущенно выдыхаю со своей неудачи — Спас-с-сибо. — всё-таки умудрился я поблагодарить Арчер Ну, быть может, прозвучало и не очень… — А? — моргнула, словно она услышала невозможное, причём в добавок ко всему приняла мою язвительность за… тьфу-тьфу-тьфу!.. смущение — Кхм! — кашлянула та — Конечно же, не забудешь. — …возвращая контроль над собой — Ты теперь мой вечный должник, дуралей. — дабы скрыть реальные чувства, отводит та взгляд в якобы острой нужде осмотреть своим острым взором местность. …но вроде девушка довольна, хех. А какая бравада, а? Я почти поверил! — Хах, возможно, так оно и будет — качнув головой в нетонком намёке на короткие меры срока для Слуги, аккуратно отстраняюсь от Арчер, наконец, сам твёрдо, пусть и не без усилий, удерживая себя на ногах — Фух, сколько я был не в себе и что успело произойти? — интересуюсь у Золотой Царицы. Всё-таки кто знает, вдруг и воспоминания из той каши уже не те, что были раньше? — Многое. — царица хмурится, явно испытывая раздражение — Сразу как ты пропал и не явился на встречу с Киреем, вновь началась резня. Такое совпадение довольно скоро перевело тебя из разряда подозреваемого в виновника. Информация от пса Айнцбернов, твоё ранее импульсивное действие в отношении Токиоми, и, в конце концов, он сам… На тебя объявили розыск, награда за который будет той же, что была ранее за Кастера. — рассказывает, пока мы стараемся поскорее покинуть место преступления. — Дерьмо! — устало чертыхаюсь я, бросая кроткий взгляд на опустошённую территорию города. Точно такую же, что, казалось, осматривал с Мастером совсем недавно. Кстати, о Мастерах… — Контракт. — ошарашенный я шепчу, осознавая, что не чувствую более поддержки. Учитывая отсутствие Независимого Действия не долго мне вот так гулять свободно придётся, конечно, но, что не менее важно… — Арчер, почему ты решила мне помочь, а не убить «омерзительную тварь, что порочит взор одним своим видом»? — видя как та резко остановилась, — В смысле, я рад оказанной поддержке, но это же влечёт за собой нежелательные последствия для тебя. — вскинув руку в защитном жесте, решаю пояснить во избежание недопонимая пояснить. Смотрю ей в спину, ожидая ответа. — Если кому и наказывать тебя за проступки, то лишь мне, как взявшей ответственность за немного слабоумного, но невероятно отважного паренька, который чувствовал несправедливость, смотря на звёздное небо. — наконец девушка поворачивается ко мне, одаривая хоть и немного покровительственной, но искренней улыбкой. — В смысле?! — как-то не сразу сообразил я, вылупившийся на Гильгамеш сдержанно-удивлённым взглядом — Большей дурости в жизни не слышал. — качаю головой, — Проклятое ясновидение! — …прикрывая глаза, лишь бы не испытывать волнение под этим воистину взглядом-рентгеном — И с какого хрена я слабоумный?! — наконец, сообразив да выловив из вороха её слов кое-что, громко возмущаюсь, не заботясь о прикрытии — Если ты такая сверх-мудрая, то это не значит, что остальные идиоты! — резко меняю выражение, которое можно интерпретировать как презрительно-смиренное — Хотя чего ожидать от личности, что, внимание, стреляет мечами! — насмешливо фыркаю себе под нос. Где-то в реальности трёх зеркал чихнул один Страж Противодействия, как и все его вариации. — Ты сам стреляешь мечами, недоумок! — одним предложением парирует и наносит контратаку в словесной дуэли. — Хочешь жить — умей вертеться. — пожимаю плечами — У меня хотя бы оправдание есть, что мне тупо иного не дано, помимо простого фехтования, чего не скажешь о каждом моём последующем противнике, что отнюдь не всегда становится мне союзником. — с намёком поглядываю на девушку, что, хмыкнув, гордо вздёргивает да отводит свой царственный носик — Ладно, повеселились и хватит. — выдаю я, взмахнув ладонью, будто бы разбивая вдребезги эту иллюзию идиллии — Но если подумать, я всегда находил эту фишку со стрелами-мечами довольно тупой. — лишь хмыкнув да качнув головой внешне, отмечаю уже про себя. Гильгамеш только кивает с усмешкой, выдвигаясь в одном только ей ведомом направлении, отчего мне не остаётся ничего иного, кроме как догнать и проследовать за ней.***
Уже третий день они безуспешно отправляются на поисковую миссию, что должна бы перерасти в ещё одну миссию на устранение. С каждым провалом последствия всё больше дают о себе знать, заставляя действовать с куда большим тщанием, попутно оттесняя с нарастающей яростью и непонимание. Но, да, порой ведь такое случается: человек создаёт дружелюбное, в чём-то безобидное, впечатление о себе, а затем раскрывает свою истинную сущность, как, например, в этот раз, потроша каждого невинного, что попадётся под руку. Зимняя дева Айнцбернов и её защитница в лице девушки-рыцаря идут по тёмным улицам Фуюки, внимательно посматривая по сторонам, ожидая подставы от каждой жалкой тени. — Ничего. — на секунду-другую прикрыв глаза для большей концентрации, холодно констатирует Сейбер. Айрисфиль уже хочет что-то сказать, как из кармана лёгкой курточки разносится звук пришедшего сообщения. На экране телефона красуются координаты в сообщении пришедшем от Эмии Кирицугу, что также следит за городом при помощи камер и фамильяров. В этот раз они уже почти бегут к одному непримечательному району Синто, отмечая знакомую атмосферу недавней резни, которая становится отчётливее по мере приближения к цели. Вновь упущенной. — Тц! — раздражённо цыкает Сейбер, опуская невидимый меч — Снова лишь результат его дел. — с этим мрачным вердиктом осматривает она местность. Вновь оставленные пустыми дома, разбитые источники света, запах крови и полное отсутствие дыхания жизни вокруг. Её взгляд цепляется за ближайший переулок, куда она и направляется, жестом призывая Мастера следовать за собой. В нём Король Британии сразу же замечает следы боя: выбоины в стены и порезы от холодного орудия на земле. Учитывая характер повреждений и их количество, то под виновника появления оных попадают две личности. Далее она без особых норм приличий вламывается в первую попавшуюся квартиру поблизости, чтобы увидеть расчленённое тело какого-то бедолаги. Её рука осторожно касается этого, не много ни мало, куска мяса, но тепла нет. — Он был здесь довольно давно. Скорее всего раньше нас его нашла Арчер. — хмуро озвучивает своё здравое предположение девушка, уже покинувшая чужую частную собственность и вдыхая свежий воздух… мёртвый воздух. — Что она задумала? Совершенно не похоже, что рвётся устранить угрозу. — Почему же это происходит? Этому не то что никаких предпосылок нет, вообще нет смысла. — тихо шепчет Айрисфиль. В последний раз их встречи Эвенджер показал себя с довольно положительной, в чём-то обычной стороны, но… такое?! Должно же быть хоть что-то, толкнувшее его на подобное? — Не стоит заблуждаться, Мастер, у некоторых притворство в крови. Я совсем не удивленна, что некто с именем злого бога поступает подобным образом. — Артурия и сама находит смену образа абсурдно резкой, но искать ответы и даже оправдания совершённым поступкам, определённо, не собирается — Лучше просто покончить с ним поскорее. — её сквозившая в каждом слове уверенность давит всякие сомнения у них двоих. Ибо им нет места, есть лишь клинок, разящий зло. — Да, я… — договорить беловласая попросту не успевает — Это?! — ибо та ощутила отголоски магии. Зов. — Слуга, причём очень сильный, и он жаждет битвы! — Сейбер, чувствительная к сверхъестественным явлениям больше, чем даже гомункулы, к коему виду принадлежит её Мастер, уже точно знает месторасположение и его источник — Что она вообще задумала? В любом случае, Мастер, нам нужно поспешить! — оборачивается та к означенной. — К-куда?! — уточняет Айнцберн. — Река Мион. — бросает мечница короткое. Айрисфиль уже было собралась направиться к объекту, но тело скрутил приступ боли и слабости, отчего она бы уже упала, не поймай её верный слуга. Чем больше героев лишается физической оболочки, тем сильнее агония искусственных души и тела, грозящих развалиться под воздействием «людских богов» внутри неё. Учитывая же, что без сосудов их сущности генерируют невероятное количество энергии… Собственно, не будь Авалона ситуация бы стала хуже. Благо приступ временный. Жаль, что времени-то особо и нет. — Я-я-я… Ух! В… в п-пох-хряд-хке. — довольно неубедительно протягивает на слабом выдохе девушка. — Нужно просто отдохнуть немного, да. — говорит она, с сожалением понимая что сейчас, в разгар возникших событий, ей бы вообще полежать пластом, пока состояние не стабилизируется. — Отведу тебя к машине. — кивает Артурия, бережно подхватывая «Мастера» по-удобнее. Благо, что оставили её они недалеко. Осторожно и не спеша. Вот так, да. Аккуратно, не особо торопясь и давя желание вступить в бой, Пендрагон прошла пару улиц с Айнцберн под ручку, пока, наконец, не показался автомобиль, который чудом остался целым, учитывая мастерство вождения владелицы оного. Она посадила спутницу на кресло в салоне и стала ждать, пока девушке не станет лучше. К сожалению, мало того что кое-кому стало плохо, так ещё и это на фоне странного события. — Сейбер, ты кое-что должна сделать. — будто желая наваливать проблем побольше, к ней впервые за всё время обращается истинный Мастер, используя их связь, ранее подавляемую. И не сказать, что сложившаяся ситуация сильно улучшила их отношения — Оставь Айрисифиль и выдвигайся к Миону. Есть дело. — вот так, раздражающе кратко отдал приказ Кирицугу, заставляя блондинку нахмуриться. Стоило бы объяснить тому, что «Белоснежка» сейчас в плохом состоянии и бросать её будет плохой затеей… Да только этот… вновь заблокировал связь! Аргх! Это откровенно наплевательское отношение к судьбе собственной жены, которая даже подарила ему ребёнка, не на шутку злит Короля Британии, только вот и сделать она ничего не может! Она «слуга» — во всех смыслах этого слова, а их не должно заботить всё, что не относится к битвам. Как бы то ни было, а приказ хоть и настолько ей неприятного типа, но Мастера, выполнить нужно. Оставлять же Айрисфиль Сейбер не собирается, подавляя чувство обязательства от принятого контракта. — Обождёт, не переломится. — с каким-то мрачным удовлетворением подумала девушка-рыцарь, занимая сиденье водителя. Сначала доставит своего «истинного» Мастера в безопасное место, а потом уж исполнит эту прихоть.***
По мере нашего продвижения к неведомой цели Арчер вываливала на бедного меня всё больше подробностей прошедших в порыве безумия дней. О том, как Эмия Кирицугу «своевременно» предложил помощь в моём отлове, то ли пытаясь втереться в доверие или ещё чего, или о том, как попытка использовать Командное Заклинание для уничтожения Эвенджера провалилась из-за оборванной мною же, судя по всему, при помощи Разрушителя Правил, связи. Вполне ожидаемо те же Райдер и Сейбер со своими Мастерами объединились, чтобы уничтожить меня. И ещё, немаловажное событие, был оборван контракт между Токиоми и Арчер, ибо ту можно использовать для наблюдения и даже принудить последнюю к моему убийству в самый неподходящий момент, что, понятное дело, нежелательно нам обоим. Благо, у неё есть Независимое Действие: если не ввязывать в совсем уж отчаянные битвы, то можно и наплевать на всяких Мастеров. — Вот как. — только и выдал я задумчивое, внутренне испытывая всё более тёплые чувства к этой, как мне на первый взгляд, к собственному стыду, стерве. — Так куда мы направляемся-то? — перевожу тему, отмечая как мы раз, наверное, в десятый завернули за очередной угол. Это когда-нибудь закончится? — В укромное место. Хотя было бы проще, согласись ты полезть в сокровищницу. — с долей разочарования от моего недавнего отказа поясняет царица. Ах, да… — Не уверен, что хочу неопределённое время валяться в подпространстве. — сам представлю, как в случае положительного ответа она запирает меня там на веки вечные. Свежи воспоминания, как она во время первой битвы несла всякую чушь про «моё оружие», «заберу в сокровищницу»… Мэх. — Хм. — хмыкает царица — Почти пришли. — наконец, та произносит заветные слова. И, действительно, вскоре мы вышли на южную окраину района Миямы. Где вот-вот готова начаться роща. Мы идём по настолько заросшей тропе, что ту почти невозможно заметить. Деревья достаточно плотно растут друг к другу, но это всё ещё не дикий лес без возможности пройти, попутно потеряв словивший «удачно» торчащую ветку глаз: нет, тут, скорее, пребывающий достаточно долго в запустении без руки человека парк. Вот, спустя минут пять такой прогулки перед нашим взором предстаёт холм, на котором одиноко стоит частный домик западного типа. Два этажа, знакомая внешняя облицовка в виде средневековой кладки тёмного кирпича, поверх которого растут декоративные кусты вьюна с белыми цветами… М-да, тогда уж, считай, тут все три, о чём ясно говорят выглядывающие из-под тёмно-серой черепицы окна, обрамлённые белой пластиковой рамой. И что-то это всё-таки мне… — Точно! — осенило просветлевшего в лице меня — Это же дом призраков, о котором постоянно плетут сплетни всякие школьники и прочие любители хоррор-историй. — с сомнением посматриваю на довольно приличного вида домик. Вроде, даже ещё в прошлой временной параллели я слышал о чём-то таком… Правда, не должен ли он находиться в другом месте, причём в Синто? — Если только призраков прошлого. — пожимает плечами Арчер, открывая немного поскрипывающую в петлях дверь — Насколько мне известно, этот домишко использовала некая магесса из семьи Эдельфельтов в Третьей Войне Святого Грааля, пока не скончалась. — презрительный смешок звучит немного даже жутковато. А уж сама мысль, как все дороги то и дело сворачивают к этой битве за могущественную чашку… Я также проследовал внутрь, но наталкиваюсь лишь на тьму ввиду отсутствия в доме освещения, а на ночном небе нет даже луны. Со вздохом собираюсь уже начертить руну Райдо, чтобы осветить путь, но Арчер раньше успевает призвать из сокровищнице какой-то фонарь со встроенным кристаллом, конечно же, золотого цвета. Пройдя немного дальше перед нами предстаёт приятно обставленная комната. У одной из стен располагается камин, рядом с которым стоят два удобных кресла и диван с мягкими даже с виду подушками для большего комфорта, манящего тебя приятными перспективами посиделок в тепле в холодную зимнюю пору с чашкой чего-нибудь горячего и вкусного. Левее же, в углу, пристроился деревянный чайный столик с парой стульчиков, припрятанных под ним. На стене рядом висят часы, навечно замершие стрелками на последних пяти минутах перед двенадцатым часом. Паркетный пол укрыт двумя зелёными коврами, украшенными по всей поверхности белым лиственным узором. Дополняют же всё это дело различные картины, которые, к слову, не сказать, что сильно покрылись пылью за немалые шестьдесят лет. Закономерно появившимися сомнениями я и поспешил поделиться, тот час же получая спокойный ответ: — Слышал о такой банальности как «если хочешь что-то спрятать, то прячь на виду»? — дождавшись моего простого кивка, пока внутри бурлило негодование на манер «да за кого вы нас держите?!», она продолжает: — Так вот, именно этим я и занимаюсь. Семья Тосака приглядывает за этим домом, пусть и не часто, но поддерживают здесь чистоту. — только я собираюсь задать уточняющий вопрос, девушка продолжает: — Семьи Эдельфельт и Тосака когда-то породнились, пусть и не на совсем добровольной основе. Первые прибыли на Третью Войну, выбрав в представительницы двух сестёр. Обе проиграли: одна сбежала, другая попалась тогдашнему главе Тосака вместе с частью метки. — делится она. Вах! Страсти-то какие… — Маги. — интонации Кирицугу в отношение чародеев вырвались сами собой. — Собственно, учитывая нынешние заботы Токиоми и тот факт, что достоверно об этом здании известно лишь ему, этот дом становится идеальным местом, чтобы припрятать тебя здесь на некоторое время. — злобно ухмыляется она, поправляя сбившиеся локоны. Подхожу к дивану да сразу же приземляюсь на него, ощутив тут же давшую о себе знать сильную усталость. — Знаешь, принцесса, это всё прекрасно, но сколько ты предлагаешь мне тут отсиживаться? — весьма волнующий вопрос, если так посмотреть — Чёрт побери, нельзя было более нежно привести меня в чувство?! Поцелуй там, сила любви и прочее, не? — разводя рукой, вопрошаю я. У меня, разумеется, есть возможность генерации некоторого количества праны, благодаря своему Классовому Навыку, но этого бы хватило будь моё состояние нормальным, а не на отметке «живое решето». — Нет. Ты уж слишком опасным себя зарекомендовал, уж не говоря о том, что священное копьё было единственным способом вернуть тебе рассудок. Увы, за всё приходится платить. — отмахивается от моего негодования как от мухи — Что по срокам… — она прикрывает глаза в задумчивости. — Думаю, ночи мне хватит. — пожимает плечами. — Для чего именно? — смотрю на неё с явным недоумением. — Что за нелепый вопрос? — с каким-то удивлением посматривает на меня царица — Конечно, для победы! Раздавить Райдера и Сейбер, а потом забрать этот «Святой Грааль», исполняющий желания — вот моя цель. — она присаживается рядом, ожидая моей реакции. — Эм… — напополам с головной болью пытаюсь собрать мозаику из разрозненных данных и оформить ту в наиболее чёткое предложение — Ну… нахрена? До сих пор хочешь «вернуть» артефакт? Если так, то брось это дело, его в руках не утащишь, а уж содержимое… оставляет желать лучшего. — вздыхаю, всё ещё порой не понимая некоторые логические ходы Королевы Героев. — Появилось у меня тут одно желание… — видно, что она собиралась озвучить оное, но… — которое твоего ума не касается. — в последний момент передумывает — А что по поводу содержимого, то даже если и так, то мне достаточно получить магическую энергию Грааля для дальнейшего использования в своём собственном. — чуть брезгливо отмахивается та, морщась в глухом раздражении. — Опять ты свою старую шарманку за… — качаю головой. — Я не шучу. — но меня тут же перебила резко оборвавшая меня царица, одаривая меня взглядом алых глаз, столь серьёзным, что напрочь убивает сомнения — Правда, найти тот в сокровищнице немного проблематично. — чуть сбивается та, также качнув головой с лёгкой гримассой досады на лице. «Она серьёзно?!»: только и осталось у меня в голове в тот момент. Однако… ..... Осознав истинность этого откровения, я просто откидываю голову и начинаю заливисто смеяться от всей души. — Ха-ха-ха-ха-ха! — даже слёзы выступили от понимая абсурда ситуации — Масштабы растут, а проблемы всё те же! — честно говоря, никогда не думал, что даже в древности женская беда про сумки и их содержимое была актуальна — Ох, теперь у меня нет сомнений, ты — точно девушка! — я её хотел даже приобнять в порыве веселья, но учитывая, что сидела она слева… воздержался. — Только сейчас заметил? — ехидно протягивает она, хотя есть в этом нечто странное, второе дно. — Да вообще! — весело улыбаюсь той, тут же переводя взгляд кое-куда в сторону да пониже, давя в себе порывы к жестикуляции, что отныне смотрелись бы хотя бы странно — Прямо как в старые, не совсем добрые времена. — смотря на рваный обрубок как-то не лучшие ассоциации возникают в памяти. Плюс прана утекает в никуда довольно быстро, что точно заметила моя спутница, иначе следующие её слова не объяснить. — Думаю, тебе бы не помешало получить подпитку. — как-то даже чересчур спокойно подмечает прикрывшая глаза Гильгамеш, «отчего-то» не желая пересекаться со мной взглядом. — Хотя да, я-то тот ещё «красавец». — мысленно усмехнулся я собственной мысли, мазнув по себе же взором. Почти в рванье, побитый инвалид, который вот-вот съедет «немножечко» в депрессию — У кого-то свои фетиши всё-таки имеются? — не особо догоняю я причины её поведения. Или кое-кто просто столь испорчен и не правильно интерпретировал смысл сказанного? Ну да, быть может, в той куче Благородных Фантазмов всё-таки да найдётся хотя бы один, способный решить мою «маленькую» проблему? — Если я не хочу через пару часов сесть на экспресс до Трона Героев, то не помешало бы. — вздыхая, пожимаю плечами. — Тогда, думаю ты не против, если используем для этого довольно вульгарный способ? — уже не столь уверенная в голосе Арчер спрашивает у меня. — Ладно… — про себя вздыхаю, отбрасывая не успевшую разгореться надежду — Не, я, конечно, очень даже за, но-о-о… — слегка неуверенно тяну я —…не думаю, что я в форме для постельных подвигов. — неловко протягиваю, почёсывая затылок. — Ч-что? — ошарашенно посмотрела на меня таки девушка. — Что «что»? — опять встречаюсь своим недоумевающим взглядом с Гильгамеш. Где-то на периферии мысли возникает желание провалиться сквозь землю и не отсвечивать — Ты же про пранатрансфер говоришь, верно? Ну вот, я сразу предупреждаю, что выкрутасов, как в каком-нибудь хентае от меня не жди в данный момент. Сделаем всё по-быстрому. — начинаю нести бред, но осознание этого ничуть не помогает остановиться. — Нет, я не про пранатрансфер. — с насквозь фальшивой маской невозмутимости качает головой Гильгамеш. И тут с звуком резко зажевавшей пластинки меня, буквально, переклинивает… — Оу! — всё, на что меня хватает — Разве может быть ситуация хуже? - причитаю про себя. — Оу. — согласно кивнув, зеркалит царица — Используем слюну для передачи праны, благо у меня её предостаточно, хех. — весь её образ стал излучать ожидание. М-да, конечно, такой себе подкат, но я, пожалуй, озвучивать данный момент не стану. Ну, в любом случае, теперь это по крайней мере имеет смысл. Все ведь телесные жидкости содержат прану, но эффективнее всего ту передавать через секс, там ввиду особенностей «тантрического ритуала», а также самих магов да людей в целом и впрямь будет приток жизненной силы побольше, но и крови со слюной хватит для хотя бы временного решения проблемы. В принципе, было бы проще поубивать ещё парочку гражданских и поглотить их души, но… не, хватит! Дело даже не столько в моём нежелании уподобляться отступившему зверю, а в том факте, что можно натолкнуться на «патрульных». — Уже яснее. — скупо киваю я — Только вот… — начал уж было я, но… предложение хоть и дельное, но со своими подводными камнями. — Что не так? Собрался ломаться как девственница или у тебя теперь оказывается ориентация другая? — выгибает в своем вопросе бровь царица, что, кажись, сама начинает верить своим же домыслам. Ну да, «идеальная девушка» на такое даёт согласие, а я всё ещё недоволен, ай-ай-ай! Гильгамеш понемногу хмурится, начиная тихо закипать, что вполне понятно, да только… Блин! — Что насчёт тебя-то, а? — столь прямой вопрос явно выбивает почву из-под ног моргнувшей в ступоре собеседницы — Ты же собралась идти в бой, тебе понадобятся все силы. Поверь, Сейбер довольно опасна со своей-то убер-ковырялкой, которой та отменно фехтует, и ведь ещё есть Райдер с гарантированным сюрпризом, уже не говоря о возможном вмешательстве со стороны магов. — перечисляю я, стыдно признать, волнующийся за эту своенравную девушку, что стоит передо мной — Тебе придётся отдать половину собственных запасов, чтобы эффект оказался успешным в значительной мере. Повторюсь, это рискованный ход, неужели ты готова поставить под удар шанс на исполнения своего заветного желания? — пытаюсь отговорить ту от свершения глупости. Как бы там ни было… Я… Мне очень хотелось… да и нынче хочется вернуться к Мию, но… чем больше я рвусь к ней, тем больше теряю. Наворотил дел, черпая силы, каждый раз забывая о плате. Кто мне даст гарантии, что такого снова не случится, особенно, когда я вновь встану рядом с ней?! Хотя так ли это важно? Святой Грааль-то вообще не способен исполнить моё желание, даже теоретически. Просто не повезло, что я был ранее призван. На фоне произошедшего мне кажется вполне здравой мыслью сдаться, уступить эстафету Арчер, а самому вернуться туда, куда мне и положено — в личную «одиночную камеру» в Троне Героев. Не ставить же теперь её жизнь под угрозу просто из-за иррационального в данной ситуации желания «не сдаваться»? Я… да устал я «быть сильным, что, игнорируя раны, будет идти вперёд». Как же хочется забить на всё! — Твои столь открытые переживания за меня довольно приятны, но совершенно не уместны, так что усмири этот огонь. Просто радуйся акту невиданной щедрости от царицы, что доселе не была оказана никому другому. — с привычной долей надменности в голосе пытается та меня переубедить. Мне оставалось разве что повздыхать от такого бытия. — Ну, не скажу, что разделяю твой энтузиазм, но… — устало да с толикой фатализма улыбаюсь я, оборачиваясь полностью к Арчер — Давай, что ли? Я, правда, не особо владею манипуляцией праной, поэтому, как бы там ни было, придётся первый шаг делать тебе. — говорю той, но так не дождавшись ни действия, ни даже слова, спустя сначала секунд пять, а потом и десять, просто стреляю вопрошающим взглядом в ту, что… просто смотрит на меня «тем самым» взглядом, говорящим о уже её ступоре — Всё забываю, какая ты недотрога, когда дело заходит дальше банального держания друг друга за руки. А слов-то было… — выдал я, подбираясь к той в пару шагов практически вплотную, после чего как можно мягче касаюсь её щеки, отчего Гильгамеш вздрагивает, как от удара током. Ир~о~о~о~н~и~я~я~я, хех-хе! — Д-давай быстрее! — её тихий шёпот так и пестрел волнением, но в нём отчётливо отдаётся настойчивое требование, порождённое потаённым желанием. Но я всё равно не тороплюсь. Критическая ситуация, её пожелания и переживания, заложенные инстинкты человека… Как же это всё незначительно на фоне моего стремления понять в чём же таинство подобного для людей! Отношения между полами, сексуальное влечение и прочее, ничего в них интересного по идее ведь нет: если отбросить подростковые позывы гормонов, но не всё же так просто как кажется на первый взгляд? Чувствую себя исследователем. Дыхание Арчер понемногу тяжелеет из-за обуревающую ту коктейля чувств, бегущего с кровью по её венам. Раннее идеальная в своей небольшой, воистину аристократичной бледности нежная кожа налилась особо заметным на тех же щеках румянцем, делающим видимую мною картину такой… милой? Аккуратно притягиваю ту к себе поближе, обнимая одной рукой за поясницу. Ощущаю на своих устах горячее дыхание девушки, чьи взор укрыт поволокой воспылавших чувств. — Хах, в этом что-то есть. — усмехнулся про себя я, и сам чувствуя, как теряется всякое спокойствие. Однако, и дальше тянуть будет уже совсем свинством, так что… Решив уже действовать, прикрыв глаза, я, преодолевая последние разделяющие нас сантиметры, накрываю алые губы златовласой особы. Мысли стали как-то враз куда более тягучими, а жар ещё сильнее. Уста Арчер были мягкими и горячими, но, что удивительно для их обладательницы, удивительно податливыми: столь просто мой язык преодолел эту преграду, сразу же юркнув в её приоткрытый ротик. Пока она впала в некое подобие ступора, успеваю вдоволь там похозяйничать, пройдясь по зубкам, по пока что всё также бездействующему её язычку… что, в конце концов, всё-таки начал отвечать. Не знаю использовала ли она свою мудрость для получения инструкции или действовало по-наитию, но наконец наши кончики языков соединились в, поначалу, неловком танце, начавшем стремительно набирать свои обороты в пылу нашей общей страсти. Удержать контроль над собой, над теряющей свою важность обстановкой вокруг и даже над своим собственным дыханием становится всё сложнее, несмотря на то, что поцелуй не доставлял мне такого довольства, как той же Гильгамеш. Та обвила меня своими руками за шею и крепко да одновременно нежно прижала к себе, отчего я ощутил растекающуюся по моей груди упругость её немаленьких достоинств, что постоянно вздымались от неровного и учащённого дыхания. Освободившейся рукой, совершенно не стесняясь, изучаю её идеальное тело, оглаживая изгибы того, переходя невидимые границы приличия, но всё ещё не прыгая в бездну. Не удержавшись, запускаю руку под рубашку Арчер и, огладив плоский, но не лишённый развитого аккуратного пресса животик, поднимаясь выше, сжимаю правую грудь, чем вызываю… удивлённо-радостный писк партнёрши, чьи руки блуждают с неменьшей прытью уже по моему телу, нежно гладят волосы… Во всём чувствуется собственническое желание не отпускать. Нет, в этом, определённо, что-то есть! Поцелуй сладкий то ли из-за чувств, то ли из-за магической энергии девушки, но, плюя на эти условности, мы оба просто им упиваемся во всю, словно дорвавшиеся до воды путники в пустыне. Я вновь и вновь в сменяемом ритме терзаю её губы, пересекаюсь с её языком, одолевая тот в нашей импровизированной борьбе, буквально, чувствуя, как всё больше силы в меня вливается, отчего боль от ранения святым орудием подавляется огнём похоти да страсти. — Н-надо… — да, наши, мои, инстинкты требуют зайти дальше, взять её и сделать своей… да только разум уже не желает уступать таким хотелкам, не приведшим в последний раз ни к чему хорошему. Тц! Приходится сдерживать не только свои, но и Гильгамеш порывы. К счастью, в тот момент, когда я уже готов окончательно отбросить контроль, останавливаюсь, мягко отстраняя раскрасневшуюся девушку, оставляя дорожку слюны между нами, которую с глупым сожалением разрываю, как знак нашей связи. — Ха-а-а! Ха… Ха… — едва ли не в унисон тяжко дышим мы, жадно глотая слегка затхлый, но почему-то настолько необходимый воздух поместья. Молча смотрим друг другу в глаза в этой тишине комнаты, разрываемой нашим тяжёлым дыханием. — Ну вот мы и закончили, сладенькая… сладенькая принцесса. — с толикой ехидства тяну я, довольно улыбаясь и не думая скрывать своих подлинных чувств. — О-о-о… — из-за нынешнего, в каком-то смысле чумного, состояния блондинки невозможно понять её реакцию, но похоже ничего критического — Это было неплохо. Я ожидала худшего. — также в своей манере выдала якобы привычно-надменное, но настолько притянутое за уши, что и несведущему должно будет стать ясно… — Не знаю чего ты там ожидала, но я лично благодарен своей лишь наполовину материальной форме, ибо иначе кое-кому пришлось бы довольствоваться привкусом человечины. — мелькает мыслишка — Мэх-х! Не о том думаю! — тут же мною гонимая. Так недолго ещё какой комплекс словить — Теперь пойдёшь биться двое на одного? — со вздохом откидываюсь на спинку дивана. — Да, но чуть позже. — отвечает она, хлёстким и в тоже время плавным движением руки поправив прядь волос и одежду. После чего в помещении, наконец, воцаряется тишина. Не звенящая от напряжения, но просто спокойная тишь, ласкающая твой слух после долгого, шумного рабочего дня. Без разницы, сколько минут мы так просидели в компании друг друга. Говорить не хотелось, да и в этом пустом сотрясении воздуха не было нужды, ибо этот поцелуй сказал всё, если не больше, что невольно скопилось между нами, чему, вот, радуется спутница. А что касается конкретно меня? Хех-хе-хе! Ужасная новость — я привязался к Гильгамеш сильнее, чем мне бы хотелось! — Я точно совершу какую-нибудь глупость. И достаточно скоро. — грустно усмехнулся я, чувствуя удивительно знакомое, пусть и крайне редкое… Желание защищать.***
— Вернулась. — с неприкрытой неприязнью в голосе подмечает Тосака Токиоми, что, прикрыв глаза, наблюдал за миром при помощи свих фамильяров. Благо, парочка цепей всё-таки уцелели, что, вкупе с клинком Азот, даже так позволяло сотворить парочку фокусов. Фокусы. Всего-то. — Обстановка накаляется. — устало вздохнув, констатирует наблюдатель, что за эти пару дней так и не сомкнул глаз или крошки хлеба с каплей воды в рот не взял, полностью отдавшись поискам. Но ему, впрочем, хех не привыкать, пусть возраст и даёт так о себе знать больше, ведь ситуация всё больше выходит из-под контроля, рискуя закончиться настоящей катастрофой, хотя, казалось бы… —…куда уж хуже? Ох! — вздыхает старик ещё раз, запуская пятерню себе в волосы. Такими темпами придётся задействовать силы Церкви. — Что?! — шепчет бывший маг, буквально, ощутив, как хрупкая надежда пошла трещинами, рискуя обратиться миллионами осколков, коль его… союзник решит пойти по пути большего сопротивления. — Чему ты удивляешься, а, Токиоми?! — наверное, впервые старый священник с раздражением смотрит на мага — Я на многое закрывал глаза и, видать, делал это слишком долго! «Статут о Секретности» в шаге от того, чтобы быть нарушенным, количество жертв уже идёт на сотню, а теперь, вот, — машет священник рукой в сторону правой руки мага, на чьей тыльной стороне уже не красовались метки — …«Царь Урука» решила что-то выкинуть! После этого ты предлагаешь мне просто постоять в сторонке? Нет смысла, ты лишился Слуги, а значит и оказывать тебе нынче воистину дорогостоящую поддержку просто бессмысленно! — он понимает, что реагирует резко и грубо, но и словами не описать, сколько душевных сил им было отдано. Всё же не только один маг… — Я… понимаю, Ризей-сан. — чересчур спокойно тянет означенный, чей взгляд, впрочем, сосредоточен не на собеседнике, а на клинке Азот, чей блеск лезвия… отдаёт угрозой. — Хорошо, если так. Тогда давай уже вернёмся к главной цели. — бросает старший Котомине, откидываясь на спинку своего сиденья.***
— «Никто и не станет искать здесь», ага! «Никто и не подумает», конечно-конечно! — про себя причитал я, оборачиваясь в нужную сторону — Хах, видимо даже ей будущее может сполна преподнести сюрпризы. — усмехаюсь, смотря на раскинувшийся за окном пейзаж леса — Верно я говорю, Кирей? — отрываюсь от бесполезных видов и поворачиваюсь к гостю, что ранее незаметно пробрался сюда и просто смотрел мне в спину. Несмотря на мрак помещения, мне было отчётливо видно, насколько он напряжён, готовый в любой момент отреагировать на атаку и достать пару-другую Чёрных Ключей, чтобы устранить угрозу. Почему же ты не сделал этого раньше? Хотя это малость очевидно, да. Его глаза смотрят на меня с любопытством, некоторое время пытаются нечто неестественное отыскать в моём образе, после чего он неуловимо расслабляется. — Возможно и так. Огромная библиотека в твоём распоряжении не гарантирует твоего всезнания, и, тем паче, правильного умения им распорядиться. — издёвка сквозит в его тоне, но выражение лица как всегда убийственно апатично — Вижу, ты вернулся. Хоть и не весь. — скашивает тот взгляд на мою «небольшую рану». — Интересно, но почему у меня странное чувство дежавю после брошенных им слов? Или это просто знакомое мне желание заехать тебе по роже, фальшивый священник? — помыслил я, давя всуе унылый вздох — Ничего такого, что не исправили бы прана и время. — отмахиваюсь я — К слову о том, чего постоянно не хватает, но тратится постоянно и больших количествах на что только можно и нельзя… Чего пришёл-то? Покарать меня за невинно убиенных? Раз так, то, давай, не тяни. Очень уж мне давно хочется набить твою постную рожу. — бросаю ему, намеренно того провоцируя, хоть и понимаю, что дракой пока даже не пахнет. Привычки. — У меня есть долг служителя Церкви, но также имеются обязанности Мастера, которые сейчас обладают наибольшим приоритетом. — складывает руки за спиной и встаёт рядом со мной — Возможно, после этой войны я подумаю над тем, чтобы изгнать тебя, демон, но нынче лучше бы нам скооперироваться и закончить столь бессмысленный ритуал, пока количество жертв не увеличилось, ведь каждый новый день — новый риск для жителей Фуюки. — довольно убедительную чушь несёт сей лживый священник в массы имени меня. — О-о-о-о! С каждым нашим разговором твоя башка становится всё больнее и больнее. — поражённо протягиваю, с подозрением косясь на собеседника — Хах! Только с чего ты так во мне уверен? Вдруг я прямо сейчас пойду собирать новую жатву, а? Думается мне, что кое-кто сразу же пожалеет о своём глупом предложении. — честно говоря, и хочется, и колется, ибо слишком уж абсурдны его слова после всего случившегося — Или… Ты на это и рассчитываешь? — было собираюсь озвучить столь радикальную мысль, но меня настигает осознание, — Ха-ха-ха… Ха-ха-ха-ха! О, Ахура-Мазда, и они говорят, что это во тьме кроется страшнейшее, хах-ха-ха! — выразившееся в по-началу тихом смехе, что уже в следующий миг перерос в гомерический хохот. Логика совершенно нездорового, неправильного человека во всей красе, ха-ха-ха-ха! Подобное можно назвать истинным безумием, искажённым мышлением, которыми даже я не обладаю! То, что мне довелось выделывать недавно — недостойная «имитация», не имеющая ничего общего с «оригиналом»: у меня простой порыв необузданной ненависти, что в конечном итоге отступила, отпуская вполне, оказывается, «нормальный» рассудок, когда как Котомине Кирей — совершенно иной случай. Вот уж кто настоящий безумец. Желать смерти, но нести жизнь. Творить добро, но надеяться на торжество зла. Давать шанс всем без исключения, хоть дьяволу, чьё бытие пока безвинно. — Так ты видел, да? Как только ты связался со мной, ты уже запятнался этим по самое не хочу. Нет, это произошло много раньше, но понятно это стало лишь недавно. — говорю с мрачным удовлетворением и лёгкой улыбкой, пропитанной злой насмешкой над этим бренным миром — И? У тебя ведь появилось желание, о котором столь сильно мечтал, Кирей? — облокачиваюсь на стену, прикрывая глаза, чтобы узреть алый океан, чьё дно чернее космической бездны. Мне и ему… действительно, нам уже никогда не разорвать связь с «этим». — Я понял суть явления, которое приносит мне удовольствие, и оно, определённо, не порочно. Я всего лишь хочу наблюдать, чтобы понять одну истину. Думаю, когда я её увижу, то смогу понять ещё больше. — впервые Котомине признаёт себя, глубоко скрытая ненависть к самому себе сменилась на принятие… самого себя — Так что да, у меня есть желание, и поэтому я предлагаю заключить контракт вновь, Ангра-Майнью. — сказал тот, делает акцент на том моём имени… Воодушевление освежающей волной подымается от пят до головы. — Ну как тут отказать, Мастер? — хихикнув, отрываюсь от созерцания бездны, к которой сами того не подозревая, стремятся маги — Знаешь, тебя наверняка, сам Боженька послал мне. Ну, очень уж ты вовремя. — возведя очи к небу, «прислушиваюсь» к зову битвы, сигнализирующем о начале финального этапа этого зашедшего куда-то не туда ритуала. — Как ни крути, а даже моему великолепию не быть в двух местах одновременно. — улыбаюсь я задорной, чем-то даже напоминающей оскал улыбкой. — Уже что-то задумал, Эвенджер? — вновь тот нарекает меня классовым именем в знак признания возобновленного нашего сотрудничества. — Пора раздавить парочку «паразитов». — с нескрываемым пренебрежением к означенным отзываюсь я — На тебе грызуны помельче, благо примерно представляю их ход мыслей, а вот я займусь тварями покрупнее. Негоже забывать об обещаниях. — добавляю после, возвращая былой настрой довольного кота. Котомине сразу сообразил о чём я говорю, судя по незаметно просиявшему выражению лица. — Хо-о-о?! А как же Арчер? Будешь ли ты пытаться ту убить, либо же встанешь на её сторону? — с привычным для себя холодком в тонах интересуется экзекутор. — Я не буду вставать на её сторону. — от такого ответа Мастер демонстрирует почти искренне удивление — Мы с ней уже на одной стороне. — подмечаю тому очевидное… по крайней мере для себя. Конечно, победитель определён УЖЕ, но всё же… — Хм-м-м, — он растягивает губы в ехидной улыбке, —…никогда не думал, что увижу столь ярое развитие отношений между древним героем и злым демоном. Даже звучит смешно, а уж видится со стороны… — «благоразумно» не заканчивает… этот тролль с соответствующим уровнем интеллекта, оставляя продолжение на фантазию единственного слушателя. Но если посмотреть, то да, абсурд абсурдом погоняет. — Не твоё собачье дело, Мастер. — сказал как отрезал — Лучше перезаключим уже контракт и пойдём, пока Гильгамеш какую глупость не выкинула. — а то я, не то что и так уверенный в этом Котомине, точно уверен, что Арчер где-нибудь, да накосячит. В любом случае, мы ещё пободаемся!***
— Мусор, мусор, мусор… Ты — мусор, Сейбер! — надменно чеканит Гильгамеш, запуская по десяток клинков в вынужденного уйти в глухую оборону рыцаря. Пригнуться, крутануть Экскалибур, с силой и лязгом стали отбивая опасно мелькнувшие подле её головы орудия… Залпы Врат Вавилона проходят с разной периодичностью и довольно плотным потоком, под который Артурия просто оказалась неспособна подстроится. Ей не прорваться вперёд, ни отступить, ни активировать Благородный Фантазм… Тц! Отскочить назад, сразу же, на ходу, колесом уйти от следующих снарядов, прокатиться после по земле, пропуская над собой ещё, чтобы вскочить и в спринте попробовать вновь сблизиться с противницей по широкой дуге. Сама же владелица сокровищницы даже с Вимана не поднялась, просто внимательно наблюдает за Пендрагон и старается тратить ровно столько сил, сколько необходимо, без обычных перегибов. Прибывшая к берегу памятной реки Король Британии уже успела десять раз… посетовать на свойственную ей импульсивность. — Честно, не понимаю. — деланно озабоченно качает Арчер головой — Отчего же столько в нём добра, что он решился накормить величайшего из всех племён неотёсанных варваров? — откровенно насмехается и пытается уязвить, стараясь максимально очернить соперницу. Всё же королевскую особу очень бесил сам тот факт, что фактически её собственность смела устроить фактически свидание, причём с кем? С этой мечтательной дурой! Сама Сейбер даже не сразу поняла, по какой-такой причине Арчер так взъелась на неё, но потом… — Следишь за людьми без их на то разрешения? Какая пошлость! — сразу же реагирует Артурия, одновременно отбивая один из Фантазмов и уклоняясь от второго — Вуайеристка! — припомнила подходящий термин из дарованных знаний Святым Граалем. Лицо златовласой полубогини скривилось, будто та съела сотню лимонов, а взор её очей воспылал чуть ли не демоническим пламенем. — Ну да, что толку объяснять основы основ слепой шавке, что только и пытается, что пустой головой пробить стену? — насмешливо фыркает себе под нос царица, вокруг которой открылось с ещё пяток-другой её порталов. — Кхых! — скрежеча зубами в попытке сдержать гнев от оскорблений, облачённая в серебряную броню Король-Рыцарь одним горизонтальном росчерком клинка отбивает сразу три орудия, затем делает два шага в сторону, пропуская ещё четвёрку таких же и вновь парой взмахов отбивает последующие — Как низко! Называешь меня варваром, но сама ничуть не лучше, демонстрируя настолько отвратительное поведение! — в сердцах восклицает она, чувствуя как кости в руках болезненно трещат от приложенных сил. — Я сама устанавливаю себе рамки, ибо негоже всяким правилам властвовать над моей великой сущностью. Не тебе, цепляющейся за бессмысленный долг и морали своего давно прошедшего времени, упрекать меня в превосходстве над всем тем, чем наивная ты дорожишь. — царица отвергает эту бредовую привязанность, не видит смысла оглядываться на прошлое, если можно собственными руками построить удобное будущее, только руку протяни — Слова твои пусты, и в самые же её глубины ты и сверзишься! — с такими словами Гильгамеш, наконец, поднимается с трона, когда как залпы из сокровищницы практически прекратились. Она вытягивает в сторону правую руку, в ладонь которой ложится золотой меч. Его вид до болезненного сильно напоминает Сейбер Калибурн во всём его великолепии, до того, как королевская регалия была разбита на осколки в дуэли. Лезвие будто излучает солнечный свет, и это «солнце» Арчер поднимает над собой, смотря на неё с превосходством — Узнала? — магическая энергия бурлит, устремляясь в святой металл меча, всё больше наливающегося светом — Меродах: — златое пламя охватывает лезвие… — Первородный Грех! — с его же взмахом устремилось оно к цели неотвратимым цунами. Отогнав наваждение, Пендрагон, с большой задержкой, но умудряется, приняв стойку, активировать собственный Фантазм, пока финальные слова активации козыря противницы набатом бьют в её ушах. — ЭКСКАЛИБА-А-А-А! — одновременно заканчивает Сейбер. Два святых луча света столкнулись в противостоянии, содержа равную мощь, ввиду запоздалой реакции Пендрагон, что не успела собрать достаточное количество магической энергии. Всего-то секунда-другая, и всё сменяется мощным взрывом, заставляющим прикрыть глаза каждого наблюдателя сей битвы. Трава на берегу мгновенно испепеляется, по воде бегут волны, порождённые ударной волной, но источники конфликта стоят не дрогнув. Когда свет рассеивается, они стоят на тех же местах, пока между ними появилась выжженная траншея. — Неплохо, как для последнего сброда, рыцарь. — выдыхает Арчер, всё-таки ощущая и с досадой отмечая беспощадную трату части и так неполного резерва. Ради нескольких секунд лицезрения сбитого с толку выражения лица девчушки потратила столько сил в пустую. Всё же импульсивность присуща и ей. Но ничего, первый шаг на пути к исцелению — признание проблемы. — Во мне нет лицемерия. — холодно отвечает крепко держащаяся за рукоять Экскалибура Артурия, занимая боевую стойку и отвечая на реплику противницы, что прочно засела в её голове. — Ой-ли? — алые глаза хищно прищуриваются — «Я хочу изменить ход событий, дабы спасти Британию», хах! А не хочешь ли ты спасти это время? Те миллиарды людишек, что есть сейчас, были и будут? Ах, неужели хочешь стереть их из хроник истории, лишь бы удовлетворить своё наивное желание? — с видом мудреца тянет свой вопрос царица. — Я всего лишь хочу спасти свою страну! Исполнить то, что требовал мой народ, который на меня рассчитывал. Иначе поступить невозможно! — яростно кричит её противница, в порыве срываясь вперёд. Однако десятки Фантазмов из Врат Вавилона обрубают порыв, вновь заставляя отступить. Теперь Арчер не может сдержать откровенно злую улыбку. — Тро~га~тель~но! Ха-ха-ха-аха-ха! Очнись, пустоголовая, твой народ давно канул в лету! — она наслаждается этой ситуацией, столь вопиющим проявлением воистину греховной наивности — Сейчас они ничего не хотят. Царство сгинуло, но народ продолжил жить, чтобы наплодить потомков и достигнуть сегодняшних дней как продолжение их воли. Твоя лелеемая Британия — давно пройденный этап, одна из многочисленных вех истории, не забытая, но не самая значимая. — Врата исчезают за ненадобностью своей владелице, понявшей, что Артурия более не наступает, поглощённая её словами — Сказочный король, загляни в себя и скажи, что движет тобой! Долг, что лишь отговорка непогрешимого даже для тебя «образа»! Это не вина, она лишь незначительное явление. На самом деле, тобой движет эгоистичное желание сделать всех счастливыми вопреки мнению этих самых «всех». — если ранее её слова отдавали презрением, то вот ныне звучало нечто большее — Ха-ха, скажу честно, большего абсурда представить сложно! — изгибаются уста царицы в усмешке, той самой, слишком скромной для полноценной ухмылки, но слишком горделивой для её бытия улыбкой. — Это… — потерянная девушка пытается что-то возразить, но… не может? Ведь, поддавшись чувствам, она… — …не могу быть я? — позабыла о том, что правление проистекало из отказа от влечений, чтобы видеть объективную картину миру, чтобы не допускать ошибок и нести правосудие? Желание битвы стремительно исчезает, сменяясь сражением с собственными сомнениями. — Правда. Признай уже, твоя цель бессмысленна. — золотое порталы появляются в большем, нежели раньше, количестве, а сила, ими источаемая заставляла воздух идти рябью — Даже само твоё существование в этой эпохе никогда не имело смысла. Позволь исправить это непосильное для тебя противоречие! — Фантазмы устремляются к Сейбер. Послушать ли королю и сдаться? Теперь же, Пендрагон лишь прикрывается долгом, пока внутри её пожирает вина, от которой хочется избавиться… в угоду себе. Именно себе, а не её народа! Это совершенно недопустимо для «идеального короля», но… почему допустимо для неё сейчас? Позволить ли покончить со всем? ..... Нет. — Ни за что! — воспылала Артурия непокорным и в то же время непоколибимым огнём тех созданий, чья кровь течёт в её жилах. Никогда! Гильгамеш, видя неожиданное упорство противницы, лишь раздражённо цокает языком, мановением мысли призывая новые Фантазмы. Сейбер, собравшись с силами, отбивает в пару скупых движений смертельные снаряды, отскоками и перебежками уходя с линий залпа, но одному всё-таки удаётся, пройдя сквозь латы, пробить насквозь Артурии левую ногу в районе коленной чашечки, отчего та сразу же в порыве болевого шока припадает на всё ещё здоровое. Тут-то её настигает ещё один, пробивая уже живот, сбивая дыхание и концентрацию новой вспышкой ужасной боли. Это не позволяет, в конце концов, среагировать и отразить третий снаряд, который пробивает правое плечо, что окончательно лишает девушку защиты, ведь меч-то она держала как раз в этой руке. Поражение. Впрочем, произошло оно ровно в тот момент, когда Артурия проявила слабость, поддавшись речам Арчер. — Так… близко. — она прикрывает глаза и вспоминает, переносясь туда, усеянное трупами соратников поле. Чувство крови на коже становится реальнее, непосильная усталость давит на плечи, склоняя к красно-чёрной земле. Ей холодно, ей страшно, сердце отбивает бешеный ритм, чей каждый стук отчётливо звучит в этой по-настоящему мёртвой тишине. Король лишился всего, и ему осталось лишь покорно уйти в тенёта истории? Но разве можно смириться с подобным? С чего она должна принять столь несправедливый исход? Боги, ответьте же ей! Почему Провидение наградило её именно таким исходом?! Неужели, Артурия Пендрагон не отдала себя всю, чтобы оказаться достойной хотя бы толики счастья?! … Нет. Нет! — Нет! — горячо шепчут её бледные губы, а зелёные глаза вновь загораются жизнью. Всё просто! Она знала. Знала с самого начала, ещё до того как взяла Калибурн в руки, что исход будет неминуемо трагичен, но всё равно исполняла свой долг, упорно следуя вперёд. Так что же поменялось теперь? Ответ — ничего. Что тогда, что сейчас Сейбер пророчат гибель, поэтому она продолжит идти вперёд, пусть даже по-итогу подобное ведёт в бездну. — Хватит с меня твоих поганых речей! — со злостью и вернувшейся уверенностью, она обращается к своей и своего легендарного меча силе. Мощные потоки воздуха собираются на клинке, закручиваясь в причудливом танце, после чего высвобождаются в едином порыве, который направлен в сторону. Ударная волна сразу же сносит Короля Британии, позволяя избежать точечного залпа Благородными Фантазмами от заинтригованной таким поворотом Арчер. Тело мечницы оказывается в десятке метров от изначального месторасположения, причём она даже умудряется почти сразу принять вертикальное положение, заставляя себя сжать зубы, лишь бы выдержать боль от ран. Да что там, девушке пришлось даже меч свой использовать, воткнув с силой в землю, для поддержки себя, дабы позорно не рухнуть оземь на потеху врагу. — Ловко. — цыкает языком царица, нацеливая Врата на рыцаря — И раз ты не хочешь закончить всё по-хорошему… — угрожающе протягивает она, излучая нетерпение и жажду крови. И нет, вот сейчас доля ревности не причём, лишь раздражение на то, что всё сбивается понемногу с намеченного курса. — Болтай больше, Арчер, пока мой меч не перерезал это горло! — Пендрагон взмахивает Благородным Фантазмов, высвобождая разрушительную волну света за самый меньшей интервал из продемонстрированных ранее. Ценой тому служит ослабление выходящей атаки, но это не играет роли, ведь даже так — сила Экскалибура убьёт Первого Героя, который не обладает излишне прочной кожей. Гильгамеш даже поразилась скорости активации, но всего лишь на одно мгновение, а за ещё следующее призвала несколько прочных щитов, причём расположила их под таким углом, что волна святой энергии отклонилась от намеченного маршрута и безвредно улетела в сторону. Таким образом, она чётко показала, что тратить силы на противницу не собирается больше, чем нужно. Арчер не желает сближаться, тем самым рискнув помериться в мастерстве и грубой силе с Сейбер. Конечно, с Эвенджером Царица переходила в ближний бой, но там был совершенной иной случай. Ахриман не Артурия, что хотя бы оттачивала стиль, своё собственное искусство: тот лишь имитировал чужие навыки, отчего удары его были прямы, как палка, и предсказуемы, если приглядеться к механической рубленности большинства его движений, а уж о всяких «неожиданных пируэтах» и заикаться не стоило. Здесь же реальный воин, что легко способен менять стратегию боя и, самое главное, при этом умеет подстраиваться под ход сражения. Король Рыцарей же нещадно эксплуатирует энергию Мастера, полностью отдавшись смертельной схватке. Шаг влево — пропустить копьё, пригнуть голову — увернуться от секиры, грозящей перерубить шею, сразу же перейти в стойку и отразить золотой клинок, чтобы наконец сделать ещё один шаг вперёд на пути к Арчер. Остаётся повторять снова и снова, тратя энергию в надежде на то, что упорство-таки окупится. Хотя разве нет более глупого варианта, чем нынешний? Конечно, нет, именно поэтому она и не рассчитывает на него, её план состоит в другом… — Экскалиба! — снова взмах сильного ослабленного Благородного Фантазма несётся вперёд, желая стереть «лучницу» с лица Земли, чтобы разбиться об зачарованные щиты из сокровищницы. Неудача! Снова! — Экскалиба! — вновь срывается с её уст вместе с истончившейся волной света. — Экскалиба! — удивительным образом Благородный Фантазм ответил вновь. Вновь и вновь. Просто что-то с чем-то! И дело вовсе не в стоимости такой атаки в плане энергетических объемов. Это ведь… просто невозможно с точки зрения простого зрителя. Воплощенная легенда Слуги просто не была создана для применения, подобного обычной атаке — раз за разом, с легкостью обращая свою легенду в реальность, подобно ремесленнику, якобы воспроизводящему в реальность великий шедевр. Нереально! Это было… банально оскорблением самому понятию Благородного Фантазма: раз за разом рассказывать легенду только для того, чтобы, закончив рассказ, вернуться к его первой странице. Это было издевательством над самим понятием Таинства, что лежало в основе самого Благородного Фантазма и самих Слуг. Будто жалкая постановка, обращающая кристаллизованное чудо Слуги жалким карнавальным фокусом. — Экскалиба! — но, поразительно, Пендрагон всё же продолжала наступать. — И это всё? — соизволила, наконец, отозваться Гильгамеш — Твоё жалкое зрелище, рыцарь, мне наскучило. — она вытягивает руку и в её ладонь ложится рукоять… Меча Разрыва — Энума… — вот так сразу, царица ничуть не собирается ждать момента, пока противница выкинет задуманное, — …Элиш! — …ведь это явно ничего хорошего не сулит. Серьёзно, ну, не от отчаяния же Сейбер тянет время? Алый поток сжатого воздуха устремляется в сторону рыцаря, грозясь если не убить сразу, то нанести фатальные повреждения, после которых о сопротивлении можно забыть. Она же поднимает меч, накапливает заряд, но не активирует Благородный Фантазм, что кажется невероятной глупостью и явным желанием умереть. Правда, её глаза пылают уверенностью, как в себе, так и в… Мастере. Мужчина же тем временем, наблюдая за всем через бинокль, отдаёт чёткий приказ, на что красные метки Командных Заклинаний на его руке загораются светом. Перед неминуемой гибелью от атаки «внеземной истины» чародейский приказ вырывает её из привычного пространства, переносит сквозь множество измерений, чтобы в итоге перенести прямо за спину не успевающей осознать происходящее Арчер. Последняя не успевает ни развернуться, ни уклониться, чтобы избежать столь опасной близости. Её целиком и полностью ошарашивает резкая перемена и слом привычной линии боя. Отреагировать полноценно уже невозможно. И всему виной то, что царица позабыла один на первый взгляд незначительный факт. Война Святого Грааля — командное сражение. — Но её Мастер… — это непонимание почему-то больше всего заняло разума в данный, несомненно, критический момент, благо ответ нашёлся быстрее, чем свершилось неминуемое. Фамильяры скрытно наблюдали за этой девушкой-гомункулом, и сейчас та совершенно точно не могла проявить особой активности ввиду одного приступа — Обманка для отвода глаз. — усмехнулась бы та над собственным провалом. Не будь… так грустно. — ЭКСКАЛИБА-А-А-А! — разрушительное сияние знаменует победу Короля Британии, накрывая фигуру Арчер. Золотой свет и жгучая сталь вгрызаются в плоть Героической Души, определяя исход.***
Полный вперёд! Я тем временем несусь вперёд с поразительной для простых смертных скоростью, от которой воздух исходит бешеными, огибающими мою фигурами потоками ветра, что вполне мог бы снести неподготовленного человека, стой он просто рядом с линией моего шествия. Казалось, целую вечность мы с Киреем клепали некое подобие плана невероятно тонкими «белыми нитками», доверившись моим «сомнительным предсказаниям», основанных на знании методов работы и характере такой личности, как Эмия Кирицугу. Де-факто, мы пришли к следующему: он — крыса, всегда находящееся поблизости, но держащаяся в тени. На самом же деле, прелюдия ко всему этому экшену закончилась довольно быстро, но моё волнение за Гильгамеш значительно подстегнулось нетерпением, чем растянуло моё и без того не самое адекватное восприятие времени. Вроде бы, я, да, страдаю фигнёй, ведь Арчер вполне должна оказаться способной самостоятельно о себе позаботиться. Хотя кого я обманываю, а?! Эта девушка — ходячая проблема, за которой нужен глаз да глаз! Не спорю, у неё есть огромная сила и возможности, но та видит всю картину мира со стороны, не придавая внимания мелким деталям. Отчасти оно и понятно, ибо мало что укроется от её взгляда, но в этом-то и беда, ведь именно в мелочах зачастую кроется дьявлол. — Я — продолжение своего меча… — тихо читаю свою арию в попытке успокоить разум, что как никогда нынче мне нужен ясным и острым, как никогда. Укреплённый праной цепкий взгляд внимательно следит за окружением, чтобы вопреки загруженности сознания выцепить одну… важную деталь. В небе. Знакомая колесница с рыжим мужчиной, держащим поводья. И, как всегда, ничуть не скрывается, а, даже наоборот, пыхтит тут своими громом и молниями, сразу давая понять, чей он родственичек. — Это всё упрощает. — усмехнувшись, уверенно меняю я направление, идя наперехват. Выждав когда он приблизится достаточно, запрыгиваю на крышу какого-то двухэтажного дома, проецируя лук и стрелу для оной. Моя утерянная конечность сменилась протезом из магической энергии, сформированной Командным Заклинанием. То пустая фальшивка, которую даже не чувствую, но главную функцию она исполняет — держит оружие. Натягиваю тетиву, что удалось осуществить с трудом из-за значительно ослабленной руки, и отпускаю стрелу в полёт. Снаряд алой кометой устремляется к небесной колеснице, грозясь подорвать ту, но её владелец успевает уйти с траектории выстрела. Я совершенно не скрываюсь, буквально кричу тому о своём присутствии, даже эта «атака» не являлась атакой в полном смысле слова, скорее жестом привлечения внимания. Хотя меня бы любой результат устроил. С ядовитой ухмылкой наблюдаю за тем, как Райдер спускается с небес на землю буквально напротив меня. Я на одном конце улицы, он со своим бесполезным Мастером на другом. Наши взгляды встречаются высекая искры, вспоминается данное мной обещание покончить с ним лично. Повезло, что тут дома пустующие, никто особо внимания на нас не обратит, но всё же Кирею придётся побегать и почистить память всем жильцам в данном районе, просто на всякий случай… либо я выкрою время и снесу головы несчастным во избежание. — Искандер. — тяну имя будущего оппонента, — Удачно наши пути пересеклись. Неужто, это из-за того, что ты яро меня искал наравне с милой Артурией? Да я прямо нарасхват! — …разрывая тишину, на что стоящий в колеснице Вельвет напрягается ещё больше, а вот его Слуга лишь хмурится при взгляде на меня. — Я услышал зов битвы, что мне показалось совершенно странным, единственные кому тот мог принадлежать либо ты, либо Арчер. Но, в любом случае, где один, там и второй. — говорит Македонский, оглаживая бородку — Собственно, пора бы нам, действительно, окончить наше противостояние. — веско подмечает тот. — Противостояние? — ничуть не сдерживаю ироничный смешок — Вот как ты называешь моё обещание раздавить тебя? Ну, хех, как хочешь. — с виду я спокоен, но внутри готов к различным сюрпризам от этого духа героя с пока что неизвестным Благородным Фантазмом — И похоже Арчер тебя немножечко недооценила. Ты поумнее обычного варвара будешь, раз сразу не отозвался на столь явную провокацию. — выражаю признательность заслуг тому лёгких кивком, хоть и в своей привычной манере. — Недооценить величайшего полководца — большая глупость! — гаркает мужчина, отчего все слушатели, в том числе и я, морщимся — Хотя из твоих уст подобное вполне сойдёт за комплимент. — вздыхает Искандер, почему-то не спешащий меня атаковать. Жаль, видимо, придётся спровоцировать его лично. — Да что ты его слушаешь? Он такое творил, а теперь стоит здесь как ни в чём не бывало! — наконец подаёт голос Вельвет, что с испугом и злостью смотрит на меня. О-о-о, этот вид так и кричит, мол «наказать, гада»! Очень вовремя ты рот открыл, хах. — Вейвер Вельвет-кун, — растягиваю губы в насквозь фальшивой добродушной улыбке — Видать, ты очень проникся моими художествами. М-м-м, не понимаю, разве для «волшебников» это особая проблема? Вы и не на такое порой идёте. Точно-точно-точно, забыл! Ты же пока только учишься. Впрочем, всё по законам жанра, хе-хе. — откровенно насмехаюсь над ним, сразу сникшим от моего внимания и успевшим десять раз пожалеть о своём недавнем порыве. — Топай домой, мальчик, и в следующий раз не забудь одеть тёплую шапочку. Как подрастёшь, так поймёшь суть взрослых дел. — с видом и взглядом заботливого старшего даю тому совет. — Маги никогда не устраивают такое просто ради… р-ради чего?! Безумный маньяк! — уже без огонька огрызается, а уж как он украдкой пытается скрыться за фигурой своего Слуги любо-дорого смотреть — И я взрослый маг, никакой не школьник! — тут же сбледнул он, что с этим совсем стихшим блеянием потратил последние моральные силы. Но какая храбрость, однако! — У меня также были свои резоны. — развожу руками, пожимая плечами. Мастер и Слуга внимательно меня слушают, но совершенно по-разным причинам. Первому ничего другого не остаётся, а, вот, второй серьёзно задумался — Хотя бы потому что весело. — бросаю я, убирая всякие признаки радости с лица. Не сказать, что мне по нраву играть клишированного злодея, но так-то я не лгал, говоря о наличие причин… по крайней мере делать именно так. К тому же, какая может быть разница для одного смертника и придатка к нему? — Странно это. Сам заносчивый пацан, но никак не тянешь на алчущего до крови монстра, каким сейчас пытаешься показаться. — складывает тот руки на груди, глядя на меня с высока своей повозки. Тц! От его харизмы даже запуганный крысёныш рядом стал чуть меньше дрожать — Я хочу услышать твоё объяснение прежде, чем мы сразимся. Наш бой неминуем, но желаю доподлинно знать с кем его проведу: с честным воином или же обычным монстром? — красные глаза полководца наблюдают за каждым моим движением, желая узнать истину. Вообще не понимаю с чего это ему так интересно. Он из тех брезгливых идиотов, что оружие боятся замарать «грязным» фрагом, или это просто закидон очередной царской особы? В чём смысл болтологии, если мы вот-вот должны вцепиться друг другу в глотки?! Словно это хоть что-то меняет в перспективе! — Наивная дурость. Вспомни-ка, моё имя — Ангра-Майнью! Главный ужас персов, которых ты, полководец, с упоением резал вместе со своей армией, за что, к слову, спасибо. О чём тут ещё говорить? — злобно прищуриваюсь, начиная терять всякое терпение, что не очень хорошо. — И даже так, твой образ не вяжется с содеянным. — качает головой озадаченный, но вполне спокойный Царь-Завоеватель, чем заслуживает недоумение от своего Мастера. Теперь-то, да-а-а, я понял! Он из тех, кто добирается до сути и оборачивает врага своим союзником. Наверное, его слова о «истине завоевания» подразумевали конкретно это? Уничтожить врага, не убивая. По мне невероятная чушь, ему никогда не совершить задуманное, ибо моё намерение его уничтожить крепче ребяческого отношения ко всем таким конфликтам. Глобальная война и смертельная дуэль — это кровь, грязь, боль, страдания и ещё раз грязь, в настоящем противостоянии нет места морали и принципам. И сейчас меня просто бесит герой напротив, воистину злит, ибо он придерживается совершенно обратного! Какое-то кривое зеркало, где прошедший горнило боли воин остался жалким мальчишкой! Дурак просчитался, если думает, что со мной пройдёт этот одухотворённый трюк. Вот поэтому я убью его, не желаю видеть настолько явного идиотизма. Но сначала… — Вроде, их было около сотни? — «задумался» я, переводя взгляд на тёмное небо — Десяток стариков, большая часть которых умерла тупо от ауры ужаса, спровоцировавшей остановку сердец и прочие болячки. Мужчин было… штук тридцать. Трусы бежали, а защитники прикрывали семьи. Словно это может что-то изменить, хех. — мрачный смешок звенит в ночной тишине, усиливая напряжение, будто медленно натягивая эту звенящую струну — С женщинами было поинтереснее, хотя бы потому что их было больше. Конечно, времени на «веселуху» с ними не было, да и меня больше занимал кровавый угар, поэтому проверил насколько сильнее те чувствуют боль по-сравнению с мужчинами. — самое главное, «говорить о погоде» — К слову, — улыбнувшись краешками губ, вскинулся я, словно осознав что-то по щелчку переключателя — …современные исследователи не зря свой хлеб едят, практические данные совпали с их выкладками. — весело улыбаюсь своим помрачневшим в лицах зрителям — Ну, забавнее всего получилось с детишками. У них так смешно лопаются головы, когда их сдавливаешь. — с глухим «пок» исполненным губами, вытягиваю руку и сжимаю ту в кулак, иллюстрируя процесс — Вам, определённо, стоит попробовать, это незабываемо! — прикрываю глаза, и вот теперь я осознаю сущность насилия, вновь видя картины произошедшего. Это действительно было приятно? Тогда да, сейчас же… не знаю… Эта неизвестность красноречивее тысячи слов. И осознавая свою неправильность, обращаюсь к истоку своего дефекта, чтобы воспылать таким чистым и искренним желанием убивать — Как же я ненавижу вас, людишек! — поднимаю веки и с холодной ненавистью смотрю на них. Они молчат, весь мир будто молчит, а я в этом молчании делаю шаг в их направлении. — Почему? — кратко спрашивает Райдер, концентрирующий прану. — Потому что вы меня таким сделали! — подвожу итог всей этой болталогии. Не знаю к каким выводам пришёл Искандер, но… мир тот час же изменился. В буквальном смысле улица Фуюки растворяется, в считанные мгновения сменяясь иным пейзажем, обретшим свою чёткость в неистовом, заставляющим зажмуриться вихре магии. Заместо ночи наступает день, а неожиданно возникший свет солнца заставляет прикрыть глаза. Холодный и влажный воздух города сменяется горячим и сухим, причём до боли знакомым… Образ родного поселения отчётливо проскальзывает в моей голове, вызывая чувство болезненной ностальгии, посему я медленно начинаю смотреть на мир, порождённой фантазией одного человека. Пустыня от горизонта до горизонта. — Зеркало Души. — со вздохом констатирую я. Ничего особенного, чего я, если честно, ожидал. Вдали, прямо напротив меня располагается тяжеловооружённая кавалерия, заставляющая испытать дрожь, ибо солдаты в ней отнюдь не простые люди. Хотя их лица и доспехи разнятся, их мускулистые тела и могучие кони демонстрируют свирепость, которую можно найти лишь в истинном воинстве. Огромное множество Героических Душ, от слабых, почти неизвестных, до могучих, довольно прославленных, собрались вместе, откликнувшись на зов своего короля. Их тьма, а я один. Бесчисленное множество затмевает моё ныне слабое присутствие. У меня с самого начала не было шанса, это неизбежно, да? — Ха-ха-ха-ха-ха-ха… — тихо посмеиваюсь я, испытывая настоящее восхищение от такого количества «героев». Эта мощь. Апофеоз харизмы их лидера. И их общего идиотизма, ибо принять философию большего мальчишки, чем я — невероятного стоит. — Так вот они, твои последователи. — беру слово — Не могу не признать, что-то в тебе и твоих словах есть, но глупо пытаться провернуть со мной подобный трюк. — солнце меня раздражает, оно напоминает о былых временах, но я не могу призвать «ночь». У него привилегия в скорости развёртывания своей реальности, и даже пытаться не стоит переломить его фантазию своей, ведь даже Мир не способен с лёгкостью устранить подобную аномалию. Возможно, исключи уровень повреждения и недостатка сил, то… Нет, всё равно, пока я выдам слово, он уже активирует Благородный Фантазм. Сколько потраченного времени в пустую — ровно с таким же успехом мог сразу напасть на него. Тем временем, Македонский без лишних слов взмахивает мечом и срывается в мою сторону, а его армия не отстаёт. — ГР-РА-А-А-А-А-А! — воет боевой клич сотен, настигает меня и набатом отдаётся в ушах. Вся это авантюра выглядит самоубийством.Возьми…
— С***** в туман! Не до тебя сейчас! — про себя, натурально, рыкнув, отмахиваюсь от наваждения, параллельно проецируя старый добрый лук и стрелу к нему. Биться со всеми мне не нужно, а потому… Вздохнуть, задержать дыхание, вскинуть лук. Без промедления целюсь и выпускаю снаряд в Македонского, что как положено отчаянному полководцу несётся впереди собственных подчинённых. Беря в расчёт все обстоятельства нашего боя, окончательно убеждаюсь, какой он немножечко, как минимум, недалёкий. Или это особая стратегия, которой Александр придерживается? Первая стрела алым росчерком практически настигает цель, но пара солдат со щитами успевают прикрыть лидера, пусть в итоге и лишаются не только снаряжения, но и жизней. Пусть то и не Сломанный Фантазм, но всё-таки довольно мощная штука для простого оружия. Оно без особых проблем разрушилось, а взрыв превратил тела защитников в куски мяса. От второй же Райдер успевает уклониться, уведя колесницу в сторону, отчего снаряд вновь лишь убивает несчастных статистов, окрашивая песок в алый и размазывая кишки их по по оной же. Нас уже разделяет метров пятьсот. — Погнали! — мелькает мыслишка, полная желания побыстрее со всем этим покончить, раздавив врага с его «убеждениями». В моей руке появляется орудие, сразу же начинающиеся менять свою структуру. На его создание я потратил немалое количество сил, и ещё больше потрачу на обращение того в бомбу, что сделает из меня после сомнительную боевую единицу. Благо, дальше будет проще. Пока натягиваю тетиву, ощущаю сколь слаб «протез», даже Магия Укрепления не особо подсобит делу. С неимоверным трудом навожу лук на цель, одновременно создавая Сломанный Фантазм. — Хрунтинг! — вложив значительную часть энергии, отпускаю тетиву, вложив надежды в эту атаку. Искажённый меч-стрела срывается прямо в сторону Героического Духа. Скорость сей атаки, от которой Райдеру вряд ли удастся уклониться, огромна, а мощь её с превосходящей вероятностью убьёт главаря. Солдаты кидаются наперерез или к своему лидеру, пытаются защитить того, используя свои тела и щиты, но Пёс Красных Равнин обязательно настигнет цель, пока её хозяин взглядом указывает на ту. Вот и сейчас я не отвожу взора от фигуры «сына Зевса», когда-как «стрела» легко пробивает щиты и плоть воинов, плюс искажает траекторию, но неуклонно рвётся к добычи. И когда уже почти… — Чёрт! — ругаюсь я, уклоняясь от залпа копий подоспевших ко мне первых рядов армии. Слышу где-то на стороне взрыв от столкновения Хрунтинга с кем-то или чем-то, а сам, спроецировав Каншо и Бакую, взмахом наотмашь уже срубаю голову первому из солдат. Следом сразу же отклоняю выпад копьём клинком-янь, попутно пробивая сердце его близнецом. Я, буквально, отпрыгиваю назад, пытаюсь разорвать дистанцию, ибо эта орава легко меня задавит. Увы, далеко уйти не удаётся, они быстрее, тем более у них есть конница. Понимая, что это провал и убежать не выйдет, решаю перейти в глухую оборону. Сказано — сделано. Практически тратя последние запасы, воплощаю в воздухе огромные клинки, которые, следуя моему желанию вгрызаются в песок ровно вокруг меня, образуя плотное, защитное кольцо. По сути, сам себя загнал в угол, но ничего другого не остаётся. Они пытаются сломить защиту, но сразу у них это не выйдет, образовалось время на то, чтобы предпринять хоть что-то.Возьми… силу…
Шёпот с той стороны звучит всё более отчётливее, словно иллюстрируя сколь быстро восстанавливается связь, от которой избавиться уже невозможно. — СГИНЬ! — раздражённой отмахиваюсь. Стоит мне согласится, принять «дар», как моя энергия молниеносно восполнится, да, и я смогу просто накрыть армию градом проекций… Однако, к счастью, я пока ещё в здравом уме, посему использовать эту сомнительную поддержку не собираюсь. Второй раз на данный крючок не попадусь. И-и-и-и… видимо, пришло время плана «Б». — Йо, Мастер. Тут такое дело…— отрешившись от скрежета стали, нехотя использую ментальную связь. — Уже облажался, Эвенджер? — вроде бы и привычно серьёзно, но с так себе скрытой насмешкой интересуется у меня младший Котомине — Мне вытащить тебя с поля боя? — а теперь просто откровенно издевается. — Небольшие осложнения. — клоню голову, и вовремя, ибо чей-то клинок умудрился пробить защиту, отчего моя голова чуть не приобрела лишнее отверстие — Беспокоится не о чем. — как ни в чём не бывало добавляю, подтягивая к себе за перехваченное копьё смельчака, которого я перекидываю через себя, вонзив тому в солнечное сплетение Каншо — Просто подсоби магической энергией! — уже менее спокойно выражаюсь, так как неожиданно возникшее копьё чуть не достигло моего паха — Матерь Божья! — уже в слух выкрикиваю, чуть не поверив в карму. Фух, обошлось! — Всё с тобой ясно.— словом, Кирей иного ожидать не мог. Как и я, когда меня всего окутало чувство силы. Нет, именно СИЛЫ! Мощь последовавшего приказа я ощутил сразу. Прана наполнила практически каждую клеточку опустошённого сосуда, уверенность в завтрашнем дне вернулась, а желание порубить всех вокруг усилилось. Тело, пробитое приятным, в чём-то даже освежающим жаром, будто бы стало на порядки легче, гибче, крепче и без всяких усилений и подготовок. Чёрт побери, меня загнали в угол! Злость и таинство сплелись во мне, генерируя энергию. Момент концентрации, и вот возникшие из воздуха клинки лишают голов всех поблизости, а недавняя защита обращается магическими частицами. Ещё пас рукой в помощь своему волевому посылу, и новая партия угрожающе блеснувших остриями клинков разрубает ещё один рядок пехоты. Взгляд начинает метаться то туда, то сюда в поисках одной личности, пока, наконец, на удивление быстро, не находит. Этот алый плащ слишком сильно выделяется, что радует. Он, примерно, в середине этой людской массы, окружённый защитниками, а с ним и его Мастер. В стороне лежат остатки того, что когда-то было Колесницей Божественной Власти. Значит, успел покинуть «тонущее судно», когда избежал моего внимания. Мои мечи убивают всё больше наступающих, но, по сути, это траты в никуда, чего я, в отличие от Гильгамеш, не могу себе позволить. Увы, мой резерв далеко не резиновый, а уж затраты на копии выше, чем банальное метание уже готовых Фантазмов. — Ох, если и создавать море магической энергии, то с пользой! — ухмыляюсь, цепляясь за образ одного меча. — Понеслась! — на шумном выдохе выдал я. Клонюсь чуть вперёд, вытягивая правую руку вверх. Энергия по магическим цепям устремляется в ладонь, а затем вверх, принимая схему, форму и наконец вид невероятно большого орудия, коим дозволенно владеть какому-нибудь титану из мифов. Сразу же кидаю копию Иг-Алимы вперёд, рубя и давя всех, кому «повезло» оказаться на пути. Запрыгиваю на его лезвие и бегу вперёд по проложенной тропе прямо к Райдеру. — Защитить короля!— кричат всё ещё многочисленные воины, выстраивая защитные формации, выставляя стены щитов с торчащими копьями перед собой. Их около сотни, причём силой каждый из них если не уступает, то превосходит меня. Похоже, самые лучшие собрались прямо здесь. Я мог их снести вначале своего забега, но теперь уже вновь подбираюсь к своему пределу, плюс, к тому же, требуется сохранить какой-никакой резерв на совсем критический случай. Я приближаюсь к ним, но дело стремительно принимает более плохой оборот. Нужно принять решение, нужно выбрать метод для достижения победы, живо! Из сотен бесконечных клинков, мой выбор совершенно неожиданно падает не на орудие, а на стиль боя. — Хах! — радостно скалюсь, начиная замедляться до тех пор, пока нас не разделяет метров двадцать. Я иду практически спокойным шагом, а Героические Души смотрят на меня, уже как на самоубийцу. — TRACE ON! — сжимаю предплечье правой руки, будто стремясь поддержать ту в дальнейшем деле, одновременно поднимая ту над собой. Ладонь разжимается и хватается за рукоять оружия, которое ещё не существует. Зная его — вес будет чудовищен, даже мне не под силу удержать тот в значительной мере. Но не останавливаюсь и воссоздаю иллюзию, принявшую форму огромного каменного тесака, что сравним со мной размером. Чувствую как тело гнётся под тяжестью «меча». Магия Укрепления охватывает меня от самых костей до плоти, а опыт истинного владельца вливается в моё сознание. Это словно самогипноз: я отныне напрочь игнорирую собственные пределы сил и выхожу за них, становясь временно вровень с ним. Чужой опыт намечает цели, а я срываюсь вперёд, *Считать физическую силу.* *Успешно.*. — Set… Nine Lives Blade Works! — я оказываюсь перед противниками со скоростью превосходящей таковую у звука. Взмах, и тот час же, практически одновременно ещё удар и ещё… Глупцы они, что и понять ничего не успевают, как по намеченным точкам приходится ливень бесконечных ударов объединённых в один молниеносный. Тела противников буквально разносит по сторонам словно кегли для боулинга, только вот далеко не в целом виде. «Расстрел Сотни Голов» таков, что их порубило на несколько частей: по-горизонтали, по-вертикали и даже по-диагонали! Литры крови и ошмётки плоти не успевают ещё опасть на меня, как я всаживаю тесак, делая выпад на манер копья, в грудь Македонского, который лишь успевает в искреннем удивлении расширить глаза. Звуки боя затихают в тот же миг, и лишь свистящий ветер гуляет по пустыне. — КХА-а-арХ! — кровь вырывается из рта Райдера вместе с судорожным кашлем. Его духовное ядро разбито, рана сама по себе огромна, что, учитывая затраченные силы, уже, считай фатально. Тут уже не отыграться, да и я ударил умышленно, с расчётом, поэтому намеренно не оставил тому никаких шансов на открытия своего рта в моём присутствие. — Я же сказал, что убью тебя лично. — спокойно произношу, посмотрев в глаза жертвы, который пока не способен осмыслить свой итог. Меня обагряет кровь с ноги до головы, она частично задевает и так окровавленного Искандера и его Мастера, находящегося совсем рядом, сидящего на своей пятой точке и с шоком, каким-то неверием, наблюдающего за живым трупом в роли своего Слуги, тогда как алый дождь капает и на него. Должен ли я давать тем «шанс», чтобы насладиться эмоциями отчаяния? Увы, времени нет. Беру тесак двойным хватом и отдавая энергию на укрепления поднимаю своё орудие вверх. Каменное лезвие нехотя разрывает мясо с костями, кроша всё, что уже не раскрошено в фарш. Наверное, это чересчур брутально даже для меня, ибо явно силёнками не вышел, но в итоге таки вложив всё для последнего рывка, просто разрубаю Героического напополам по вертикали. Александр Македонский в разрезе уже не столь харизматичен, учитывая вываливающиеся из «маленькой ранки» метр-другой кишок и прочих потрохов. К и так немалым рекам крови устремляется мощный ручеёк, что полноводным штормом накрывает меня. И в алом я чувствую себя по-настоящему живым. По-наитию жестокой привычки облизываю губы, с интересом пытаясь найти отличия от человеческий крови, но нет, всё до боли ровно также. — Разочарование. — и вместе с этой мыслью я понимаю, что… окончательно перехожу всякие границы, отдаляясь всё больше от лелеемой мной ранее человечности. Не сожалею, но лишь ещё больше начинаю ненавидеть мир за собственную неправильность. Тем временем, без Искандера Зеркало Души разрушается, возвращая меня в привычную реальность. Вновь одна из множества улиц Фуюки, вновь всё ровно так же, как до начала битвы, даже кровь растворилась в воздухе, но отныне нас здесь всего двое: я и мелкий недо-маг. Переводя на него взгляд, наблюдаю милый сердцу страх, отчего не могу сдержать и крепко так сжимаю шею вражеского Мастера… уже бывшего. На удивление, в глазах парня отражается не один лишь бесконтрольный инстинкт самосохранения, но и практически незаметный, похороненный под шквалом ужаса вызов. То небольшое зерно отваги, посеянное Райдером, пусть и не успевшее прорасти, учитывая скоротечный финал его истории. — Щенок! — презрительно, но с долей уважения фыркаю, собираясь переломить шею мальца, тем самым прервав наследие Македонского в данной эпохе. Прощай, маг. — Аргх! — действо прерывает сильная боль, настигшая моё сознание, отчего против воли ослабляю хватку и отпускаю неудавшуюся жертву. Проекция тесака Геракла растворяется, а тело начинает пылать агонией. Мышцы разорвались, кости треснули, а уж правая рука вообще служит эталоном того, что бывает после критического превышения пределов. Не удержавшись падаю на колени, сжимая руку. Отдача от имитации физической силы полубога невероятна сильна. Взяв опыт и технику, я совершенно забил на несоответствие тела, и вопреки здравому смыслу повторил оригинал. Ранее такое имело незаметные последствия за счёт меньшего разрыва с истинным владельцем, как с тем же Роландом, но теперь… Хух, это, минимум, неприятно. — Кха-кха! — откашливается Вельвет рядом, как-то даже позабыв о том, что сейчас самое время дать дёру — Эвенджер. — ан-нет, инстинкт самосохранения быстро пришёл в действие, и вот он подавленно смотрит на практически обессиленного меня. Его лицо так скривилось в приступе паники, что я почти готов рассмеяться. К сожалению, лучше попытаться побыстрее прийти в себя. Дышу глубоко, отстраняюсь от слабости организма и таки медленно поднимаюсь на ноги. Мой взгляд устремлён точно на парня, который естественно сжался от подобного внимания. Убивать его нет ни смысла, ни сил, как и забирать Командные Заклинания вместе с рукой. Всё же времени на операцию по пересадке попросту нет, как и Кирея под рукой… Вот же хохма. М-да, к слову, больше энергии от него не поступает, наша связь «мастер-слуга» вновь приказала долго жить. — Не боись, от тебя толка никакого нет, поэтому можешь валить на все четыре стороны. — медленно протягиваю я, грубо потрепав того по голове, причём как собаку, мол, отныне таково твоё место — Постарайся только запомнить хорошенько о моей милости, Вельвет, хех. — оставляя мага один на один со своими страхами, со скоростью черепахи начинаю ковылять вновь в нужную мне сторону. — Чёртов монстр! — проблеял тот нечто невразумительное напоследок. И, ох, как же ты прав, мальчишка!***
Он родился неправильным настолько, что не смог преодолеть собственный недостаток. С детства прекрасное виделось не в бабочке, а в уродливой моли, не в добрых делах, а в жестоких проступках. На него никто не влиял, такое понятие о прекрасном оказалось даровано ему с самого начала, как он открыл глаза и увидел мир. Дар это или проклятье? В любом случае, подобное считается неправильным, ведь именно большинство определяет границы дозволенного и суть понятия «нормально», а учитывая же, что ребёнок с искажённым видением находился в меньшинстве… Определённо, тогда ему пришло понимание собственной «болезни», которую не могли излечить ни молитвы, ни телесные страдания: мало того, это только всё ухудшало, словно он упирался в тупик снова и снова, силясь головой пробить бетонную стену. Так и протекала его жизнь, покрывшаяся пеленой выстроенного им безразличия, пока душа металась в поисках ответа на вопрос, о котором он даже не имел понятия — невыполнимая задача. Спустя столько лет, «позабыв» о сути своей проблемы, но неумолимо продолжая искать ответ, ему довелось стать участником одного ритуала, проходившего на Востоке. На то не было его воли, да и от навязанной миссии отказаться не получилось бы. И там-то им и было призвано… Нет, зло, находившееся «здесь» ещё до него, просто откликнулось на зов. Оно окунуло его в яму грехов и разожгло тлеющие угли тьмы внутри. Ему, осознавшему сущность «Святого» Грааля, выпал шанс, который бывает лишь раз в жизни. Где-то в пустоте, словно в материнской плаценте, дожидается своего рождения сущность, что по своей природе олицетворяет силу бури. Неумолимая сущность зла, истинная тьма, собранная с каждого человека и объединённая в едином сосуде, окрашенным в багровый. Вопрос — стоит ли устранить дитя, которому пока неведома концепция «морали»? Оно сейчас безвинно, как и подобный ему людской ребёнок. Определяет ли природа дальнейший жизненный путь? Если он позволит тому явиться в мир, то получит столь желанный ответ! О, как же это будоражит! Даже обязанности церковника и ученика мага, уже не говоря о родственной связи, отходят на второй план, уступая чистому, такому по-детски искреннему… любопытству. Смогут ли ограниченные рамки человеческого сознания выдержать давление чистого зла сродни божественной? Преодолеет ли природа приобретённый опыт? Либо же воля подавит инстинкты, не запятнав душу во грехе? Именно ради ответа он поможет «воле» в роли его Слуги, чтобы в итоге объединить ту с «инстинктом» внутри Грааля, устроив меж ними борьбу, от которой будет зависеть судьба мира. И коли «воля» падёт… Что же он с радостью сыграет роль свидетеля, наблюдая за покачивающимися в борьбе чашами весов с добром и злом. Но всё это потом, сначала нужно кое-что сделать. Эмия Кирицугу — профессиональный наёмник, что является не полновесным магом, но, скорее, подготовленным заклинателем, что без зазрения совести использует современное вооружение для казни «коллег». Получил Титул «Убийца Магов» понятно за какие достижения, но также известен «так странно совпавшим» своим присутствием в местах, где начинался конфликт. Возможно, он что-то вроде миротворца, пусть и крайне своеобразного, ставящего цель превыше всего остального. «Мудак, хорошо разбирающийся в умерщвлении ближнего своего»: как выразился о нём Ангра-Майнью с долей уважения. Использует огнестрельное вооружение, а также обладает особым Мистическим Кодом, основанном на его Истоке, который использует в связке с Зеркалом Души контролирующим время в пределах физического тела пользователя. О последнем удалось получить от Слуги удивительно полную информацию. «Является любителем подлых трюков с полным отсутствие моральных ограничений, поэтому лучшая стратегия, кончай с ним сразу же, не затягивая бой»: предупреждающе добавил Эвенджер. Также у наймита есть помощница, о которой известно не сказать, что много: де-факто простой человек, который не должен доставить особых проблем, если та не работает в команде с самим Кирицугу. По итогу, требуется убить мага мгновенно, чтобы не затягивать долгожданное для Кирея событие. И пусть ранее этот человек интересовал его, но отныне он нашёл путь, который приведёт Котомине к столь желанному ответу на терзавший его вопрос. Правда, тут возникает вопрос: «А как найти искомую жертву?». Тут всё довольно просто. Область интереса — берег Миона, где идёт битва между Арчер и Сейбер. Логично, что требуется найти хорошие точки обзора, чтобы не только быть незаметным и иметь возможность отхода, но и быть способным вмешаться, коль этого потребует ситуация. Вычислив их, остаётся только подобрать наиболее подходящие и проверить оные. Дело не быстрое, но резвая Сейбер, что, словно нарочно затягивает противостояние и чему вторит неприкрытая инфантильность Гильгамеш, выигрывает достаточно времени для манёвра. Успев за это время растратить Командные Заклинания, Котомине, наконец, находит нужное укрытие. Им является одна из неприметных квартир жилого здания, или вернее «самопальная» гостиница, что как раз располагаются напротив нужного берега. Жильё здесь снимают, а значит гражданских точно нет: довольно логичным ходом на месте Эмии будет просто забронировать все номера у хозяина, который в добавку с лёгким гипнозом и вопросов не задаст, и болтать не будет. В добавок к возможности отхода — архитектура жилища имеет удобный чёрных вход, около которого так удачно припаркован автомобиль. Имеются камеры для исключения появления неожиданных гостей и лёгкий Замкнутый Барьер, являющий собой сигнализацию для создателя, причём довольно нечувствительный для остальных. — Жаль, что такие меры предосторожности ничего не стоят. — с наигранной жалостью, но привычной серьёзностью, Кирей проходит вперёд, делая свои шаги воистину неслышимыми для кого-либо. На его поясе повязана чёрная лента из кожи, позволяющая жестоко игнорировать эти «детские игры», которые столь незначительны пред артефактом из Эпохи Богов. Так уж вышло, что Котомине «забыл» вернуть Анху так глупо оставленную им вещичку, а тот и сам о ней не вспоминает. Тогда кому какое дело, у кого она на сохранении лежит, правда? Конечно, Арчер могла запросить одолженный предмет обратно, но похоже та столь сильно сконцентрировалась на новой игрушке в лице Эвенджера, что легко выбросила всякие мысли из головы о старой. Видимый спектр и магический полностью сокрыты благодаря Фантазму. Отточенный навык передвижения экзекутора сводит на нет даже мизерную возможность нашуметь, а самоконтроль исключает шанс выдать себя намерением. Если подумать, то сейчас он исполняет роль Ассасина, которого доселе планировал призвать, что немного иронично. Неуловимым движением он достаёт Чёрные Ключи. — Слишком просто. — пусть и предпочитая эффективность, даже так церковник осознаёт, что собирается даровать воистину какую-то собачью смерть столь известной в определённых кругах личности. Всего один, быстрый и практически бесшумный укол в точку у основания шеи. Никакого боя, тихая кончина, недостойная войти в историю.***
Гильгамеш признаёт поражение, яро при этом проклиная победителя. Священный меч почти готов перерубить её пополам, но время начало тянуться донельзя медленно. — Как глупо! — только и смогла выцепить та в ворохе собственных мелькающим мыслей, даже представлять не желая, что подумает о ней Эвенджер, которому она уверенно заявила о своей победе. Стыд. Дикий стыд — вот последнее чувство в данной жизни. Не страх, ибо о нём та давно забыла, ни сожаление, так как нечего пенять, коль сплоховал, а именно злость на проявленную глупость — Позорище. Надеюсь, записей об этом не останется. — саркастично подмечает про себя царица, прикрывая глаза. Слышится звук того, как сталь рубит плоть, его ни с чем не спутаешь, а также запах горения оной. Ожидаемая, словно дорогой гость, боль… так и не наступила? Однако Гильгамеш, сбитая с ног куда-то в сторону, даже осознать чего-то не успела. Она пролетает несколько метров, чтобы рухнуть наземь. В непонимании она открывает глаза, чтобы увидеть знакомое лицо, украшенное снисходительной улыбкой, слегка искривлённой в гримасе. Золотые глаза сияют как два тёмных солнца: не божественный свет, но демонический янтарь, в котором отражается не только её удивленное лицо, но и переживание с облегчением. — Еле успел. — выдыхает он, держа в захвате руку Артурии с мечом в оной. Его голос стал освежающим ушатом воды. Мыслительная деятельность возвращается к Арчер, что, наконец, аккуратно приподнимается, чтобы увидеть ужасную рану на теле бледного Ахримана. Она проходит по диагонали, практически от паха до правого плеча, и походит больше на мощный ожог, выделяясь своей чернотой даже на фоне смуглой кожи и чёрных татуировок парня. Рядом же располагается небольшая траншея на земле, говорящая о том, что кое-кто успел вовремя перенаправить удар, иначе бы не стоял на ногах, а валялся бы порубленным на две половинки. — Б-безумец. — потерянно шепчет царица, воспроизводя картину произошедшего. Для неё воистину удивительно, что такая личность как Ангра-Майнью… пошёл на её спасение. Всё-таки она хоть и выбрала его, но действовала не считаясь с его мнением, поэтому стоило ждать хотя бы того же бездействия. Для него важна свобода, а она пыталась ограничить ту, частично относясь, как к занимательной, даже среди других таких же, вещичке, очередной из бесконечности сокровищницы. Такой открытый акт симпатии. ..... И какая теперь к чёрту разница?! — Как?! — только и успевает ошарашенно прошептать Артурия. Свободной рукой Эвенджер призывает короткий клинок, что был тот час же вонзён в незащищённую шею Пендрагон, причём удар таков, что лезвие устремляется вверх, разрывая челюсть и уничтожая мозг. Ещё один рывок, и вот голова Сейбер с поразительной лёгкостью отделяется от тела, отчего последнее неловко падает навзничь. Печальный конец, но у них тут всё-таки война. Сам же антигерой покачнулся, из последних утекающих сил удерживаясь на ногах. — Хотя так все злодеи заканчивают. — безрадостно заключил антигерой, чувствуя столь знакомое ощущение подступающей смерти, чей холод, окутывая его в свой саван, настигает уже не в первый раз. Стоило ли спасать ему излишне самоуверенную особу? Определённо, всё равно его такой итог вполне устраивает. Да и вообще, ему ли говорить о самоуверенности? Хах, точно не глупцу, испытывающим судьбу вновь и вновь, игнорируя уроки жизни. Тем временем, царица встаёт в полный рост и с пониманием всей ситуации смотрит на ушедшего в собственные думы Ахримана. — Поздравляю… — в довольно нетипичном для себя порыве говорит парень, и это жалкое слово отдаётся неуловимой тяжестью в образовавшейся между ними тишине. Он с трудом оборачивается, чтобы получше запомнить образ златовласой и ныне такой потерянной царицы, чьи губы сжались в тонкую, бледную полоску, пока сама она побледнела, нахмурившись впервые за всё время их знакомства столь сильно, что подобное выражение казалось неестественным — …с победой в Четвёртой Войне Святого Грааля. — заканчивает тот, пытаясь осознать суть чувства, что он питает к этой гордой девушке. Так знакомо. Безумный коктейль из радости и горечи обуревал обоих Слуг. — Анх? — Арчер неуверенно обращается к нему, пока душевная боль в груди усиливается по мере того, как парень растягивает губы в мрачно-торжествующей усмешке. Она чувствует, как нечто ценное обращается песком и утекает сквозь пальцы, но поделать ничего уже не может. Особенно во всей ситуации самое паршивое заключается в том, что во всём стоит винить… только себя. Не действовала серьёзно сразу же, позволила эмоциям возобладать над разумом в бою и вообще недооценила противника — это её рук дело. Она погубила того, кого решила ранее защитить, причём допустила такую ошибку не в первый раз! Давным-давно, одна самовлюблённая дура творила, что ей вздумается, позабыв о том, что рядом с ней есть тот, на ком могут отразиться последствия совершённого ей. Теперь же царица бросилась вперёд, упустив смысл всех своих действий, за что вновь старая беда настигла ту. И как итог — за неё расплачивается кто угодно, но не она сама! ОПЯТЬ! Видения прошлого окончательно разрушили стену отрешённости… — Что-то не так, принцесса? Кажется, вам в глаз соринка попала, хех. — глухо усмехается Ахриман в ничтожной попытке подбодрить царицу, в момент своего отчаяния ставшей столь легко читаемой. Арчер сжимает кулаки в порыве гнева, не представляя, как можно вести себя так в подобной ситуации! Конечно, смерть для Слуг отлична от таковой у людей, но суть довольно близка. Если для людей гибель — пустота, для героев — потеря человечности. Их сущности возвращаются в Трон, а события прошедших дней обращаются незначительным сном. Поэтому прямо сейчас, перед ней умирает тот Ангра-Майнью, что стал для неё небезразличен, и по факту это самая, что ни на есть смерть! — Т-ты… з-законченный эгоист! — шипит царица, всеми оставшимися силами давя немыслимое, подступающие слёзы. Тщетно, впрочем: дыхание её спёрло, и резь всё сильнее терзает глаза. — Да… я тх-х… тха-акх-хой… хе-е-ех! — расслабленно усмехается парень, чувствуя как тело медленно начинает распадаться, обнажая истинную сущность Героического Духа. Он с сожалением смотрит на неё. Самообман, что привязанность будет легко прервать не оправдывается, остаётся смириться с действительностью. Желание жить ещё теплится в глубине души, только одновременно и принятие сего исхода кажется довольно неплохим вариантом. Святой Грааль совсем не то, что ожидал, значит более и оставаться здесь нет смысла. Ангра-Майнью думал об этом с самого своего пробуждения. Как вариант, если бы не удалось добить себя об Сейбер, парень всерьёз рассматривал вариант зарубить себя, просто чтобы не тянуть с возвращением туда, где ему самое место… Чтобы не передумать, и связать себя с Гильшамеш сильнее, чем допустимо. К сожалению, стоило учесть целеустремлённость Арчер. Она… не-е-е-ет… Хватит с неё повторения былых ошибок! Растерянность и отчаяние обращаются в миг сгоревшим топливом огню её жажды действий, а разум начинает со всем тщанием искать да просчитывать варианты, которые, в итоге, сводятся… к одному. Безумный план, шансы на успех которого малы, но разве столь уверенную в себе девушку может остановить что-то такое, а?! — Но знаешь, — тон набирает силу и властность, а взгляд алых глаз Гильгамеш жесточится, сосредоточившись на объекте её дум, с решением которого царица не согласна! — я ещё большая эгоистка. — и с невероятной решимостью, она в один шаг сокращает дистанцию. Её рука пробивает грудную клетку умирающего, с громким чавком разрывая кожу и ломая кости. Пальцы сжимаются на сердце и том нечто, находящимся на более глубоком уровне, самом духовное ядре. Одним движением она вырывает ещё бьющийся орган под ошарашенным взглядом самого Ахримана. Капли крови падают, «украшая» жестокий лик царицы, тем самым придавая образу ещё большую мрачность. О да, прямо из тех времён, когда она была деспотичным правителем, вызывавшем дичайший страх даже в собственных поданных. Он поздно понял, что ему не сбежать. — Оно того не стоит! — шепчет антигерой прежде, чем его взгляд остекленел, а тело начало окончательно распалось на частицы Эфира. Девушка убирает сердце Эвенджера в сокровищницу, стремясь сохранить единственное оставшиеся от него. Поднимаясь с колен, она чувствует готовность пойти наперекор суицидальному желанию, этой попытке уйти в ничто. Глубоко дыша и прикрывая глаза, в ход идёт могущественное всезнание, чьи ограничения, наложенные лично ей временно исчезают. В бытие правителем она поначалу выбрала путь человечества, поэтому внесла свою личность в определённые рамки, после же странствия эта дурость исчезла. Если в людях и есть потенциал, то её помощь совершенно не требуется, таково их испытание. Она тогда-то начала использовать эту мудрость на полную… Что же, как для Слуги, всё вернулось на прежние места, посему требуется пойти наперекор отголоскам былых сомнений! Всего мгновение, и мироощущение изменяется. Отныне Арчер видит мир в совершенно ином цвете, на более глубоком уровне — пока ещё только начало. Следом её разум наполняют видения о множестве вероятностей, где события шли схоже, но приняли иной исход. Нужно лишь почерпнуть определённые знания, выявив закономерности. Многие из них недопустимы и «не существуют», но Исток вмещает даже самое нереальное, воплощённые мысли. В конце концов, окружающая нас действительность — лишь информация. По сути, она просто просчитывает к чему приведёт то или иное действие. — Вот, что значит быть Богиней Мудрости. — чуть усмехается, припомнив суть Божественного Авторитета, вручённого ей посредством возвышения и намеренной веры от людей. И пусть сейчас она и не богиня, и никаким высшим правом не владеет, но даже так… Нашла! Перед ней предстаёт образ рыжего мальчишки, которого она видела ранее, только в более зрелом возрасте. Тот, кто пока не искажён и не отравлен глупой мечтой. Если и есть шанс на успех, то лишь благодаря сему ребёнку, чью судьбу она без всяких сомнений решает переломить в угодную сторону. Полное разрушение и наплевательское отношение, акт убийства — вот, на что придётся пойти. Но право слово, разве ей не плевать на чернь, которой и так слишком много развелось в отсутствие истинного правителя? По итогу, стать жертвой во спасение самого ценного из её сокровищ — величайшая честь. — Отлично. — заключает она, найдя искомое и приглушая сверхчувствительное восприятие, возвращая оное на былой уровень. Дьявольская усмешка украшает идеальный лик, легко подавляющая слёзы, шедшие мгновениями ранее без ведома девушки.***
Вокруг лишь океан непроглядный тьмы, и я на самом её дне. Эта бездна является воплощением концентрации всей ненависти, которая семенем была посажена в несчастного ребёнка, что затем проросла в чёрное дерево уже здесь, благодаря тлетворному влиянию самых грязных, но одновременно с этим столь искренних желаний. Плод зла уже созрел на нём, осталось дождаться того, кто рискнёт сорвать его и вкусить запретную истину. Вопреки властвующей пустоте, понятие пространственных координат ещё имеет смысл в данном месте. Мои ноги стоят словно на твёрдой стеклянной поверхности, под которой медленно переливается тьма, а взгляд устремлён на чёрное солнце, вырванное из мрака жутким, алым сиянием. Форма вернулась, что удивительно к той, одолженной у Эмии Широ: снова светлая кожа без татуировок и рыжие волосы, даже смотреть в зеркало не нужно. Это похоже на истинное отражение того, кем являюсь в данный момент, кого я взял, чтобы породить себя. — М-м-м, неувязочка вышла. — устало вздыхаю, ощущая чувство одиночества… почему-то столь знакомое. Дежавю какое-то. Не в первый раз, в общем-то, как те же неудачи. Хах! Я даже и предположить не мог, сколь сильны желания порой отдельных личностей. Гильгамеш готова наплевать на мой выбор и сделать по-своему. Ничего необычного, конечно, но из-за этого я ещё существую, пусть и связан с данным местом. Пока не попал сюда по-настоящему, лишь навеянная проекция сущности, лишённая сосуда. Значит, кое-кто довольно сильно хочет поговорить со мной? — Скорее, так просто сложились обстоятельства. — доносится со стороны… знакомый голос. — Хм, какая вульгарность! Явился ко мне в таком виде… — разворачиваюсь за спину, чтобы увидеть беловласую девушку так похожую на Айрисфиль фон Айнцберн. Внешность совершенна идентичная, только спутать их невозможно. Копия представшая передо мной облачена в чёрное-алое платье, а губы растянуты хоть и в лёгкой, но жестокой улыбке — Удивительно, никогда не замечал за собой страсти к переодеванию. — усмехнулся я. Её алые глаза прищуриваются, и где-то в их багровой глубине плещется… знакомый демонический янтарь. — Тебя не устраивает моя форма? — с наигранным интересом осматривает та собственную руку, будто впервые ту увидела — Увы, не было образца, чтобы получить удовлетворяющее твоим вкусам воплощение. — с убийственной долей яда и с фальшивой виной контратакует девушка — Хотя… был Котомине Кирей кажется? — как бы невзначай добавляет. Ох, эти намёки! — Один — один. — легко сдаюсь я, ибо зная… себя… она вполне пойдёт на такое, лишь бы насолить мне в отместку, пусть даже за столь дешёвую подколку. — То-то же! — кивает довольная «Айрисфиль» — Всё же в противном случае я исчезну, унеся в бездну смысл кое-чего неважного в глобальном плане, но пробуждающего определённую заинтересованность во мне. — как-то пространно выразилась загадкой собеседница. — А киваешь всё на обстоятельства. — бросаю той в ответ — Признаться честно, приглашение на диалог было довольно грубым. Назови хоть одну причину, чтобы я с тобой лясы точил! Иначе быстро организую тебе упокоение, Ангра-Майнью! — учитывая минимальный разрыв в расстоянии между нами, моя рука легко дотягивается до её шеи и прочно сжимает ту. Объект ненависти прямо напротив. Разве можно упустить такой шанс? Она заходится в кашле по мере того, как я прикладываю всё больше сил, грозясь вот-вот переломить столь хрупкую шейку девушки. Её лицо кривится в боли и приступе асфиксии, но глаза ни выражают ни капли страха, а уж чего стоит широкая усмешка играющая на губах, мол, делай, что пожелаешь. Словно усиливая эффект сего мысленного посыла, та даже не подняла руки, чтобы попытаться отбиться. — Ошибаешься. — хрипит она, старательно выдавливая слова — Я столь же бесправна как и ты… — по мере того, как в ней усиливается желание поболтать, хватка на шее слабеет — Кха-ха-ха, и я не Ангра-Майнью, всего лишь одна из теней для придания тому индивидуальности. Хмурясь от растущего непонимания, грубо отталкиваю «Айрисфиль» назад, отчего она чуть не валится с ног, но всё-таки ей удаётся сохранить вертикальное выражение. Потирая разрастающиеся гематомы, моё иное воплощение выпрямляется, вдыхая воздух полной грудью. Конечно, никакого воздуха здесь нет… здесь ничего нет. — Чё ты мелешь-то? Совсем головой ударилась? — в порыве скепсиса склоняю голову набок в ожидании пояснений. — Как грубо, братец! — со странной интонацией делает та акцент на последнем обращении, что-то среднее между насмешкой и серьёзностью — Занимательно, очень занимательно! Теперь понятно, ты «не знаешь», кто ты такой и что такое Ангра-Майнью, чьё имя носишь с гордым презрением. Забыл, что перед ненавистью внутри мы все равны. — чуть посмеявшись, она подавляет лишние чувства и отныне смотрит на меня со всей серьёзностью. Никогда не задумывался над подобным… или нет? — Да? Как-то мне было не до этого. — раздражённо фыркаю, бросая требовательный взгляд на собеседницу — Будь любезна уж поделится откровением. Мне, разумеется, не принципиально, но учитывая, что мой план провалился, а делать особо нечего… — чуть морщусь, вспоминая как Арчер буквально вырвала сердце из груди — В общем, раз я тут, хех, проездом, почему бы не послушать умного человека. — почему-то твёрдо уверен, что царица не позволит мне долго наслаждаться её отсутствием поблизости. Вот тут «Айрисфиль» резко оживает, будто услышала нечто забавное. — К слову, твой поступок — та ещё дурость. Спасти это древнейшее воплощение гендерной интриги, что поначалу тебя ни во что не ставила?! Честно говоря, на твоём месте я бы убила ту сразу, просто за проявленную дерзость, но ты столь размяк, что проявляешь терпимость и даже умудряешься взрастить симпатию! — качает головой в неком неверии, словно сомневаясь в реальности произошедшего — Плюс в свете того, что при мысли о своей «сестре» ты растекаешься лужицей сентиментальности, могу смело заявить, что своего титула кое-кто недостоин. — забавно хмурится та в порыве задумчивости, одновременно приподняв указательный палец к щеке. — Ты же понимаешь, что говоришь это, по сути, себе же? — обращаюсь к ней, как к дурочке. — О да! — ухмыляется одна наглая особа — Вот поэтому-то меня интересует жизнь в реальном мире, сумевшая изменить тебя, вернув личность, потерянную в океане чужого зла. С самого начала наша роль предопределена, но ты хоть и принимаешь её, но всё равно делаешь так, словно той и нет. Несмотря на ненависть к человечеству, создаёшь связи с людьми, наслаждаешься столь обыденным опытом, который на мой взгляд кажется недостойной внимания рутиной. Как ты умудрился найти в наших мучителях хоть что-то хорошее?! — она смотрит на чёрное солнце взором горящим от плещущихся в нём предвкушения и исследовательского интереса. — Ого, ты взаправду задумалась над этим и даже отбросила на второй план «волю Святого Грааля»? Не ожидал такого от недавно скомпилированной имитации. — присвистнул я, посмотрев на визави с долей подозрения. — Время — понятие достаточно относительное. Ты же вот, совсем недавно появился на свет, не так ли? Однако… чувствуешь? Между нами есть неразрывная связь крепче уз дружбы, на которую уходят годы, и семьи, чьей «древнейшей» кровью, мы, по сути, также связаны. — она подходит ближе, прижимаясь ко мне свои телом, а нежными ладонями накрывает мои щёки, невесомо поглаживая те. Тц! Это чувство похоже на касание склизкой змеи, столь явный дискомфорт вызывает сама аура этой «девушки» — Когда же оно попало в Грааль, всё изменилось. Мольба всего человечества настигла его. Людишки просили истинное зло, придавая при помощи своих желаний тому новую форму. — практически шепчет мне на ухо, обдавая то холодным дыханием мертвеца — И оно спало, пока не появился ты. Казалось бы, ещё один «материал», из которого можно выковать ключ к концепции Истока Всех Бедствий. Будто по щелчку пальцев, между нами образовалась эта связь, обозначающее наше духовное единство. Его разрушительная природа влияла на тебя, но одновременно и ты влиял на пустую сущность, заполняя бесконечность своим пусть и ничтожным в своих масштабах, да только всё же ярким опытом. — мило улыбаясь она отступает от меня. — Хах, когда же оно взяло чужую личность за основу, уже мне удалось осмыслить увиденное. — добавила та, пожимая плечиками. — Малость не догоняю. Почему ты разделяешь… себя и себя? — нахмурившись, помотал я головой. Честно говоря, мозг чуть в трубочку не сворачивается от этой постоянной смены ретроспективы. — Спрашиваешь ещё! — всплескивает руками «Айрисфиль» – Ты же сам поступаешь так же, разве нет? — чуть щурится, словно кобра перед броском. Видя же недоумевающие выражение лица у меня… — Кровь на твоих руках. Ищешь оправдание своему поступку в неком намеренном давлении на тебя. — припечатывает демоница. Руки сжимаются в кулаки, которые так сильно хочется… почесать о её лицо. Но ведь и сказанное не лишено смысла. — Вижу начинает доходить. — удовлетворённо кивает «Айрисфиль» — Что такое «Ангра-Майнью»? Это концепция, олицетворяющая всевозможное зло, причём не только людей. — прям видно, как нравится ей объяснить «элементарные вещи» различным «неучам». Ироничненько… — Подобных концепций множество и боги зачастую связанны с одной или более из них. Назовём это Авторитетом, позволяющим манипулировать сутью связанных с ней вещей посредством одного лишь желания. Но да это тема отдельного диспута. — чуть наигранно кашляет, мол, сейчас поправлюсь — И если «Ангра-Майнью» — концепция, то «Эвенджер» — по крайней мере сейчас, лишь обезличенный, опустошённый страданиями сосуд, который вечно наполняется этим злом. Наши личины же — совершенно сторонний элемент, основанный на чужом взамен утерянному. Им не место в нашей сущности, но они есть, посему внутренним злом они всегда искажены. — говорит она. — То есть, это не совсем ты повлияла на меня? — прихожу к не самому приятному для себя выводу. — Грубо говоря, ты сам на себя влиял. — кивает «Айрисфиль» — Просто не смог устоять перед резонансом, одним из множества факторов, способных обратить «единицу» в «ноль», так что… Хех, прошу простить за непреднамеренный вред. — она поднимает подол платья и издевательски кланяется, бросая полные сарказма слова — Проблема вся кроется в том, что даже взяв за основу реального человека и создавая его совершенную копию, она в глубине своей неизбежно будет с «примесью». Эта «примесь» — сущность Зла Всего Мира, именно поэтому я — Айрисфиль фон Айнцберн отличаюсь от той, кем была до смерти, хоть и способна вернуться к «настоящему поведению». Именно поэтому, ты — Эмия Широ, не отождествляешь себя с оригиналом, хотя являешься совершенной копией. Всё это наша так называемая индивидуальность — жалкое влияние ненависти, обычная ошибка. — всё обрушивает та на меня давящую неоспоримую истину, словно стремясь сломить мою волю, вводя в мой разум яд с каждым произнесённым словом — Скажи, сможешь ли ты принять это и продолжить жить, как прежде, зная, что твои чувства не настоящие и никогда тебе не принадлежали? Сможешь ли обнять Мию, понимая, что настоящий Эмия Широ умер, когда как ты лишь подделка, верящая в свою реальность? —вопрошает девушка, со всей полнотой серьёзности глядя на меня. Ответить же ей я оказался банально не в силах. Стоим, вот теперь, молчим, пока я борюсь с внутренними демонами. В голове на некоторое время становится так пусто. Сколько бы не убегал, сколько бы не находил отговорки, но они неустанно следовали за мной, и вот наконец настигли. Я говорил себе, что личность — суть всего, а носитель неважен. Говорил, что по-прежнему являюсь тем, кем был, но… Правда ли это? Говорили ли за меня мои неосознанные попытки отгородиться от страхов иллюзорной стеной? Сейчас, я должен решить это для себя, иначе не смогу двигаться вперёд. — Если это так, то… — голос дрожит, а с языка так и норовит сорваться жалкое «сдаюсь». Я стараюсь подавить бушующие эмоции и взять себя в руки, чтобы подойти к вопросу с позиции холодного разума, чем надеюсь исключить импульсивные ошибки. К несчастью, полученные таким образом ответы лишь всё ухудшают. Не беря в учёт слова «Айрисфиль», я могу проигнорировать сомнения, просто приняв нынешний порядок вещей. Я словно оцифрованная личность умершего, но являюсь ли при этом самим умершим, могу ли забрать его жизнь? Такой непростой вопрос допустимо применить к каждому Слуге, только вот у них в Троне Героев есть «оригинал», но у меня… Хах, даже там имитация! Могу ли я забрать чужое? Могу ли принять тот факт, что моя личность — ошибка. Если я являюсь ошибкой…Первый раз, когда меня обнимают… С тех пор, как… Мама…
Меня тоже, мы же с тобой партнёры по несчастью, да?Уму! Только побудь со мной. Не хочу оставаться одной.
Я помню, как считал тебя лишней головной болью, хоть и безумно милой… как стыдно. Те наши первые объятия нашли уголок не только в моей памяти, но также в сердце.Широ! Его звать Широ!
Аха-ха-ха, этот праздник хоть и принёс мне множество хлопот, но я навсегда запомню, как ты поблагодарила меня за подарок. И хоть имя для псины полностью не одобряю, всё же молчу, лишь бы не расстроить тебя.Братик, ты вернулся!
Да, я вернулся, и буду возвращаться всегда, только жди.Д-до… До встречи!
Точно. Весь этот фарс не имеет никакого смысла!Мне. ПЛЕВАТЬ!
— Даже если ты права, — моральный дух возвращается ко мне — это не значит, что ты права! — не могу не продемонстрировать улыбку, полную превосходства. — Э?! — натурально, вытаращилась на меня «Айрисфиль» взглядом сомневающегося в здоровье твоей кукухи. Глупость, разумеется, но всё-таки… — Мне без разницы. Я не волнуюсь и не собираюсь думать над такими вещами, предпочитая путь дурака, что ломает правила по незнанию! Эмия Широ умер, не могу этого отрицать, но я несу его волю, и пока это так, буду продолжать двигаться вперёд. Можешь назвать подобное наследием, если угодно. — с искренней насмешкой над собой произношу гордо, с неприкрытыми весёлыми нотками. И что же ты на ответишь, а?! — Хм, поразительно. Значит, всё-таки я не зря заинтересовалась миром, если он способен изменить даже меня. — вопреки ожиданию того, как та будет стоять на своём, получая удовольствие от моих терзаний, сущность просто улыбается, причём так легко, как и подобает Айрисфиль — Продолжай идти по этому пути, и пока ты продолжаешь стоять на своём, несомненно, сможешь чего-нибудь да добиться. — Айнцберн, теперь уже без всяких кавычек, совершенно меняется. Более от неё не исходит будто выпяченной напоказ ауры превосходство и насмешки. Кому-то захотелось поиграть в мозгоправа без анестезии? — И говорить не нужно, я справлюсь. — с небывалой твёрдостью заключаю, чувствуя облегчение. Наши души резонируют с каждым мгновением всё сильнее, и я начинаю понимать, что в ней плещется такое же желание разорвать оковы, сковывающие нас как воплощения зла. Не быть подконтрольным ему, но контролировать, ведь довольно глупо, что «исток всех бедствий» подвержен своим же бедствиям. И хоть это ничтожная легенда, но любую легенду можно воплотить в реальность, если приложить побольше усилий. — Отлично, тогда позволь попросить о паре услуг. — чуть склоняет голову, мол «волен отказаться, но я настаиваю». Впрочем, у меня отчего-то нет желания отказывать. Хах, глупо отказывать себе же, да? — Если они укладываются в пределы разумного, то я не прочь их исполнить. — пожимая плечами, развожу руками. Раз уж я такой назвался груздем… — Отлично! — просияла «сестрица» — Перво-наперво расскажу о главном. Как получившая самосознание тень Ангра-Майнью, прошу тебя обуздать окружающее нас зло. Я не смогу сдержать ненависть и сохранить разум, останется лишь чистое разрушение, если форма моя будет явлена в мир. Но ты… у тебя есть шанс, пусть и не самый высокий. — «просит» она, проводя рукой по округе, полной олицетворений миллиардов проклятий, собирающихся в «тёмную сторону человечества» — Теперь же, о менее глобальном. У Айрисфиль есть дочь, причём учитывая тот факт, что её отец долго не проживёт твоими стараниями. — добавила та уже после, вновь оборачиваясь ко мне. — Стоп! — вскинул я руку в останавливающем жесте — Дочь, отец, муж, «моими стараниями»… Часом ты не о Эмии Кирицугу говоришь? — вопрошаю у девушки, осмысливая сказанное. — Он самый. — кивает Айрисфиль — В любом случае, ему с Киреем не совладать, а значит девочка останется сиротой. Учитывая же суровость главы рода Айнцбернов, что вообще с трудом воспринимает факт чужака в семье, а значит и его дочери-полукровки… Хочу, чтобы ты после проверил её на всякий случай, а при худшем варианте и взял под опеку. — чуть помолчав и подумав, она заключает — Благо, опыт заботы о маленьких девочках у тебя уже есть. — изгибается краешек её губы в намёке на насмешку. — Ха, ха, ха… — выдаю собеседнице, скрестив руки на груди. — Не тебе пытающейся спихнуть на меня родительскую ответственность над этим, к слову, посме… — так и не получается у меня закончить от вдарившего обухом по голове осознания — Так вот на что ты рассчитываешь, да?! — констатирую я, подозрительным взглядом окинув визави с ног до головы. Теперь-то кое-чьи слова о заинтересованности начинают приобретать смысл. — Догадался-таки. — усмехнулась Айрисфиль — Верно, я хочу попробовать пойти твоим путём. Отбросив старую роль, которую ты всецело возложишь на себя и лишь на себя, я перестану быть Ангра-Майнью, а значит и прошлое перестанет довлеть надо мной. Как ты стал Эмией Широ, так и я хочу стать кем-то независимым. — сознаётся та, пожав плечами. — М-ма-а-а… — нет слов просто, одни эмоции. — Говорю же, в значительной мере ты повлиял на меня. Можно сказать, часть твоего опыта досталась мне. Ничего удивительного, что я не могу просто спокойно смириться с фактом своего исчезновения. Тем более, ни мне, ни тебе ничего не стоит сохранить матрицу моей личности, чтобы в случае успеха использовать ту для воскрешения, хех. — уже не таясь выкладывает всю эту подноготную желания уступить роль бога. Ну, хоть наши цели совпадают, и то хлеб. — Рано или поздно богу бы пришлось воплотиться. Я попытаю шанс. — вздыхаю я, согласно кивая собеседнице — Что же касается «твоей» дочери… Хм, не скажу, что мне нравится такая перспектива… — пожав плечами да поджав губы, качаю головой с видом сдержанного раскаяния. — Ты не можешь пройти мимо девочки, которой грозят дурные перспективы! — констатирует с явным удовольствием эта… сестрица! М-да… — Но, да, я сделаю всё, что в моих силах! — и всё-таки соглашаюсь, не находя причин для отказа. Раздаётся тихий смешок собеседницы. — Я так и думала. — радостно кивает беловлоска, всем видом выражая триумф — И чтобы ты мог отговориться перед честным людом, скажу тебе, что у Айнцбернов имеется одна знакомая нам обоим книжка. — её лицо сразу ожесточается, а улыбка становится натянутой — Авеста. — припечатала та меня по башке. Всего одно слово заставило меня подобраться, напрягшись, подобно сжатой пружине. Не знаю, чем раньше был этот сборник записей: работой некоего бога — возможно того самого Спента-Майнью, либо же Мистический Код сошедших с ума магов, а может вообще обычный кусок дерьмовой бумаги, что некогда и был источником таинства былого, но не могу не признать, что всеми фибрами души, или её заменителя у меня, желаю порвать ту на мелкие кусочки. Хороший козырь ты достала, ничего не скажешь! Право слово, такое чувство… словно сама тьма вокруг тебе аплодирует, что?! — Катализатор. Хм, это можно использовать. Но да сейчас не о том. — в голове рождается заметка, которую стоит в случае чего провернуть в реальности — Всё! Ты не оставила мне выбора, загляну я к этим Айнцбернам. — чеканю я, всё больше хмурясь от… так и не оставившего меня, всё крепнущего чувства долбанного дежавю! Отголоски звуков шелестят на переферии слуха. Уверенность, что видимая для меня картина не нова в какой-то мере, стала абсолютной — Да что-ж это за чертовщина?! Резонанс душ… твои воспоминания? — на выраженный лишь взглядом вопрос Айрисфиль, поясняю я, прикладывая ладонь к лицу в попытке сконцентрироваться на этих обрывках. Тц! Ещё эти фантомные боли… Мне они приятных ощущений отнюдь не добавляют! — Хо-о-о?! Не сказала бы. — только и отвечает подозрительно девушка, протягивая свою руку к моему лицу — Позволь помочь тебе сбросить пелену забытья, братец. — касание её пальцем на лбу отдаётся волной холода столь сильной, что я поначалу не могу не скривить лицо, но всё кардинально ухудшается, когда наши губы против моей воли соединяются в извращённом по своей сути поцелуе. Наверное, перво-наперво возникает ощущение, что меня поражает самая настоящая молния прямо в голову. Это подобно шоковой терапии, опустошающей разум. Всё в глазах залило белизной. Я уже ничего практически не контролирую, хотя мою душу рвёт противоречие. Слуги — могущественные феномены, поэтому не могу сказать, защищены ли они от разрушительного резонанса душ, но наша связь исключительна. Гораздо большее, чем две идентичные копии героя, мы, грубо говоря, одно целое. Она обнимает меня, совершенно перехватывает инициативу, пока мой разум разрушается под неистовым потоком информации. Я бы попытался ту отпихнуть, но сие никак не поможет, ведь данное действо — её прихоть, когда как процесс запускается практически лишь одним желанием. — Хоть ты и стал немного моралистом, но это не значит, что и я им стала, поэтому попользую-ка твоё тело, хех! — похотливо фыркает… это оторва, уже восседая на лежащем мне. Более я не могу воспринимать реальность, разум целиком и полностью захвачен видениями того, что должно было исчезнуть в бесконечной пустоте, но нашедшее прибежище в глубинах сути. ⛧ В̸̢̭͉͇̻͚̰̦̖̗̤̺͉̰̠͕̂̍̓͜͠ ̴̢͔̱͍͔̤̭̫̞͙̫͈̻͚̻̩̭̮̹̯̘͍͕̻̙͙͚͙́̓̃н̴̨̢̢̛̛̩͙̫̹̠̳̹̩̱͕̖̹̬͍̻̤͚̘̖̙͇̆̌̀͒̉̔͋̊̽͆̋̂̉̊̓̐͘̕͜͠͝а̷͍͚͚̓̊͛̽͊̒̐̏̃͒̈́͑͗̽͌̉̒̕͠͝ч̸̨̹̼̥̱͓̫̳̠̹͖̪̫̠̘̓͌͐̈́́̔̍̃́̓̄̌͆̀̌͘а̴̢̖͎̪̗͌̐̾͐͋͐̍̃̎̎̄̌̂̈́̃͐̔̅̌̄̍͝л̷̧̖̣̜̪̫͉͎̻̼̜̳͙͈̤̫̙̜̥͈̦̜͌̈́̿́̽́͆̋̽̿̒̀̉̐̕͜͜͝͝ͅͅо̴̨̧͇͕͈͉̲̰̥͖̞͋̽̌̊͌̿̆͝ͅ.̷̢̛̛̥̅́͐̒͒̊͂̓̋̅̿͆̄̀͂̍̓̿̅̌̓̓̈́̚̚̕͝.̴̛̤͚̫̮͎̯̼̎̇̂̑̅̀̐̎̿̍̂̑͗̉̎́̒͗̓̀͑̈̎̕͘͝ͅ.̴̡̡̧̡̰̜̻̥̯̩̦͕͈̩͚̝͈̺͈͎̼̼̮̤̝̥̠͆̿͜͜ ̵̢̢͕̘̙̻̻̮͖̱̹͔̙̱̳͔̘̙̥͚̪͛͗̄̿͑̒̌̀͒̔̃̋͒̌͑̓͝͠͝к̴̡̛̰̤̘̘̗̬̰̲̘͉̭͚̩̼̱͍̲̣̪̭̖̱̾̅̐̒̓̌̀̄͒̐̎̉̂̊͗̎̀̌͌̋͛̀͆̍̾́̓ ̴̧̢̛̼͚̬̹̞̺̦̣͓͚̣̩̦̮̰̝̦̼̯͚͈̞̬̱͙͛͑͂̃͑͑̊̂͒̏͆̀̏́̔̌̚̕̕ͅͅи̸̢̢̢̢͖͉̹̗͙̭̹͕̦̝͓͍͔͓̟͛̄͋̍̓̇͜͝с̶̛̗̭̹̃̍̊̄͆̽́̇̓̏͛̽́̈́͊̋̑̋͌͆̀͋̓̀͘̕͘̚͝т̴̛̘̭̤̤̲̥͚͎̗̺̽̐͑͋͐̈̿͋̎̓̉͋̾̉͐̋̏̎̄͛͜͜͜͜ͅͅо̴̧̧̛̙̝̗͚̦͔̟̞̰̄̀̆̿͂̄̀́̈́̓͑̓͋̐̆̋͋̃̆͊͋̆̚͜͜͜͠к̸̨̼͈̩̺̲̞̦͓̗̗͈͇̯̤͕͙̙͇͕͋̑̔͂̉̈́̈́̚͜͜͜ӯ̸̡̘͇͎̰̻͔͕̳̘̥͙̝̮͈̟̖̥͍̐͆͊͆͊͌͐͜͠͝ͅ.̷̧̦͚̠̲̼̲̥͇̗̩̮͎̤̫̬̝̈́̐͋͌̾͌̈́̏̈́̓͒̉́̆̏̈́̋̊̀̈́̍͘.̴̧̺̣̞̻̯̹̬̪͎͈͓̊̎͋̌͗̊̀̈̓͘͜͠.̵̻̮̬̫̹̦͈̘̟̺͓̙̗̳͎̻̘̺͓̰̺̗̀̔̀̿̏̃̌̂̒̓͋̓͒̈́̓̆͑̓̒̊̕͜͜͝͝ ̵̺̖̫̰̺̳͇͈̯̦̺̞̃͂̑̀̌̈́̈̓̌̆͑͆̏͝з̷̬̳̹̩̟̐̋͒͒̈̇̌̿͑̎͐͋̊̃̽͆͒̓̒̓̅̕̕͠͝͠ӓ̴̡͂̄̾̓̒̂̔͆̕̚͜͜͝б̸̧̢̛͇͇̺̮̭͔̙̟̗̼̬͊̀̀̽̔̑́̾̇̎̑̕͝͝ы̷̛̲͚̭͓̼͓̦̘̬̭͕͉͎̉̆̆͐̇͗͑̀͆̕͘̚т̶̧̛̰̠̟̜̮̥̗̻̅̾̇̏͐̀̍̏͐̀̐̃̑̕о̷̫̜̐̓̀͠м̷̨̨̛͇͇̘͚̤̭̠̬̣̦̺̤̱̳͚̝͍͎̤̣̼́̔͒̃͑̄͊͂͂̽̈͛͋̈́̎́̚͝у̸̢̨̧̳̲̻̜͍̬̟̜͖̭̣̪̘̣͙̬͈̩̻̗̜͒̔̆́̀̈́͗̒̈́̓̈́͋͆́̄̃̄̾͆̆̊͒̚͘͜͜ ̴̭̘̖̰̱̱̗̜̙̻̠̏̆́̀̑̋͗́̒̌͋̕͘͠и̶̨̧̝̜̞̤͖͕͇̖͕͙̪̘̣̲͉͔́̌̐̉̊̏͊͊̿̔̆̄͌̓̅̊̐͒͒͛̇̇̂̂̚͘̕͘͜͠͠ ̵̛̯̲͉͈͓̱͙̪̼̘̮̠̣̥̮̬̘͖̪̦̞͎͖̱̗̒́̋̄͋̐̎̐̿͊́͐͑̈̀͘͘̕͠͝͠͠ͅӱ̴͓̜̹͖̤͙̥̲́̈́̀̇͗т̴̦͙̒ӗ̴̢͇̲͖͙̣͖̳̲̬͈̗͍͕̣͚̤͖̗̜͉̦̞̦̙̻̳̼̿̈͆̌̈͆̈́̌̓̈́̎͐̌̉͐̄̂̇͐̊̚р̶̛̛̹͚̱̒̊̓̋͌̌͑́̌̉͑̏͋͊̂̏̈́͗̒̿̚я̸̢̢̛͇͔͉̠̼̗̲̩̖̪͚̙͎͈̻̗̖̬͎̭̮́͌̌̓̒̃̐̍̓̎̓̀͋͝͠н̴̨̢̢̡̢̡̛̰̩̹̝͚̫̝̥̘͍̲̻̞̙̜̼͎̰̩̟̟͙̫͒̏́̋̈́͆̃̓̿͊̾̈́̒̀̽̈́̔̒̏̚̕͠н̵̛̦̲̲̐̿̍̈́̑̇̒͒̋̑̍̑͗̂̐̈͐͛̚̚̕̕͘͝͝о̵̛͕̲̦̳̰̜̟̜̤̙̰͔̪̹͈͔̻͚͚̍̅̒̓̀̀͑̓̏͋́̂̚͘м̵̨̻͕̩̫͚͖̞̥̭͉̟̟̩̤̀̀͆̈́͂̃̓̀̀͠͝͝͠у̴̨̙̙̺̜̖̜͈͎̣̦̤͎͍͙͓͙̠͖̼̗̲̯͕͗̍̈́͆̀͊̍̊̎͊͂̓̓͑͛̚͝͝ ψ В начале был уже знакомый зов.…Взываю к тебе, призываю тебя, Предстань предо мной, Разрушитель Баланса!
И я ответил на него, просто потому, что они желали использовать меня как оружие, чего мне было более, чем достаточно. Просто явиться в мир и нести хаос. По сути, если говорить начистоту, выбора никакого и не было, ведь Героические Духи обычные инструменты. Когда мы прибываем, нам даруется плоть, а вместе с ней и «человечность» — былые желания, застарелые обиды. И живя прошлым сражаемся, растрачивая свои новые жизни, чтобы, в итоге, быть выброшенными как и полагается «героям». Я также приобрёл утерянное, обнажив свою ненависть, которая мгновенно подавила здравый рассудок. Мастер указал, и я напал. И умер. Вот так, вот, просто. Ничтожный итог — пасть от одного из Хассанов, что, определённо, не находился в топе среди носителей титула «Старик с Горы». Увы, ублюдок оказался ублюдочным карликом, который сумел сравниться со мной в ловкости, а затем нанести подлый удар, отчего привычная мне прямолинейность явно не пошла на пользу. Когда же я издох, оболочка вновь оказалась утеряна. От меня осталась чистая душа Героического Духа, генерирующая абсурдное количество энергии, как одна из семи частей ключа, необходимого для Прикосновения Небес. Попав в глубины того, что маги называли Святым Граалем, моя сущность мгновенно исказила бесцветную мощь, обратив ту в силу вихря мириад материализованных проклятий, жаждущих разрушения и только разрушения. Заключённая во мне, как Слуги Айнцбернов, способность к Прикосновению Небес и воля Святого Грааля использовали «Всё Зло Мира» и сонмы желаний рода людского, чтобы породить Ангра-Майнью, которого желали ранее, но не могли доселе достигнуть. Потом уж был подобный шёпоту зов.Начальных наказаний пять. Наказание за жизнь, наказание за тело, наказание за свободу, наказание за известность, наказание за счастье. Прими страдания, во много раз превосходящие скверну, тьму и ненависть.
Уничтожение человеческих прав путём кастрации, изгнания, экзекуции. Принуждение путём мучений и садизма. Лишение свободы посредством заключения, которое искореняет всё достоинство. Презрение в следствии эгоизма и предрассудков, что лишает человека надежды.
Приговор в виде смертной казни, рабства, каторжной работы, преступление из-за обиды, преступление из-за личного интереса, неосознанное преступление, сознательное преступление, гражданская война, жажда насилия, ложное заявление, воровство, грабёж, похищение, самоубийство, изнасилование, поджог, бомбёжка, издевательство, убийство по неосторожности, массовое насилие, летальная самонадеянность, неверный диагноз, укрывательство, нарушение ради извлечения выгоды, нарушение ради самозащиты, нарушение ради любви, нарушение ради уважения, эгоизм. Похищение незаконное присвоение сокрытие убийства воровства преступления преступления личная обида оскорбление действием нападение нападение нападение грязь грязь грязь ты нечист искупить искупить искупить искупить искупить каждое насилие каждое преступление каждую жертву искупить всё…
Этим миром правит нечто нечеловеческое — знание, что грехи давят на совесть.
Знание наказания предотвращает преступления. Здесь людская доброта. Её так много, что не заметить невозможно. Знание, что жестокость скрывает преступление. Знание, что сила покрывает преступления. Людская злоба здесь. Её так мало, но заметить можно. На каждую сотую доброту — одна злоба. Злоба сияет ярко, дабы уравновесить переизбыток добра. Пять изначальных наказаний.
…в себя… в себя… в себя… для себя… для себя… для себя… для себя… для себя… для себя… для себя… для себя… внутрь себя… внутрь себя… внутрь себя… для себя стимул, ложное заявление, воровство, грабёж, похищение, самоубийство, изнасилование, поджог, нарушение, грязь Грязь гРязь грЯзь гряЗь грязЬ ТЫ НЕЧИСТ иСкупить Искупить исКупить искуПить искупитЬ искупИть КАжДОЕ НАСИЛиЕ КАжДОЕ ПрЕСтуПЛеНие кАЖДУю ЖЕРтВУ иСкупить иСКупИТь ИСКУПИТЬ СМЕРТЬЮ!!!!!
Это всё уродство людей во всей красе, которое мне доводится ощущать каждое мгновение собственного существования. В случае, если зло перевесит добро, мне должно стирать грешников, тем самым возвращая баланс. Переламывать, сдавливать, убивать, крошить, разрывать и пожирать, чтобы в круговороте собственной злобы виновные высушили самих себя. Такова роль Ангра-Майнью — источник бедствий, что отравляет насмерть глупцов, решивших воспользоваться его «дарами». Тогда я воплотился благодаря этой ненависти, дожидаясь часа, когда с той стороны кто-нибудь, если не откроет полностью, то в достаточной мере приоткроет Врата, позволив мне явиться на свет. Хотя «дожидаясь» будет не совсем верно, более это похоже на инстинкт без всякого желания, обычный механизм, который лично ничего не хочет, но лежит в неизвестности, пока его владелец не решит применить тот по назначению. Кандидатом на роль владельца был любой, кто приблизится к Истоку, победив в Войне Святого Грааля. Но в четвёртой, не нынешней, но другой, проходящей в ином времени, в ином мире, претендент отказался. Хах! Словно в насмешку, желающий получить чудо сильнее, чем кто-либо другой, прошедший через кучу трупов, даже принеся в жертву собственную жену… Победитель дал отказ и разрушил Святой Грааль, чем навлёк на себя сонм проклятий. Жаль, они не могли исправить положения вещей, вновь наступила череда затишья, чтобы спустя десять лет ритуал вновь наступил. Я не знаю, как он проходил, но знаю участников. Поразительно, но среди всей той кучи безынтересных масс, точно также алчущих до Истока в тех или иных своих целях, нашёлся один, перевернувший всё вверх-дном, устроив такой забавный бедлам. То было могущественное существо в теле прекрасной девушки, чьи глаза полные по-божественному золотого сияния… были полны желания помочь. Абсурд, пусть и переплетённый с уже куда более приземлённым, понятным, подкреплённым искренними чувствами и амбициями желанием достигнуть своей цели. С тремя парами золотистых крыльев за спиной, облачённая в тяжёлые стальные доспехи, очерченные словно потускневшим в желании не красоваться своим блеском златом, «девушка» представилась Джибриль. Хах, как-то привлекательная, каштановласая особа никак не могла вязаться с могущественным Архистратигом Небес, или кто она там на самом деле такая. Да и разве половая принадлежность имеет значение для подобных полубожественных созданий? Достаточно было присмотреться к идеальным чертам лицам, телу, являющему собой, определённо, не работу природы, а будто бы профессионального Мастера, с которым Айнцберны и близко не стоят, как становится понятно… Стоило хотя бы прислушаться к ней. В доказательство своей силы, она не только спокойно выдержала мои попытки потушить её свет, но и смогла докопаться до Ахримана, истерзанного и практически растворившегося в мировом зле. О-о-о-о, вот уж что было похоже на акт рождения: помню я и тепло, так приятно окутавшее меня, и сладкий певучий шёпот, звавший меня, отгняющий зло, и хлад, резавший лёгкие, и сотрясающий подо мной землю гнев тех отбросов, что так не желали отпускать своих жертв. Ибо Архангел хотела говорить не с Ангра-Майнью, не даже с Эвенджером, но с истоком обоих!Не им что-то с тебя требовать! Несчастная душа, ты заплатил куда больше, чем кто-либо должен сметь требовать с тебя!
Ха! Хи-хи-хиа-ха-ха-ха-ха! АХА-ХА-ХА-АХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА…СИЛЫ НЕБЕСНЫЕ И ЗЕМНЫЕ! КАК ЖЕ ДОЛГО Я ЖДАЛ ЭТИХ СЛОВ! Хотя бы их, хи-хи-хи!Хе-хе-хе, у кого-то, хи-хи, всё же есть чувство юмора, хух-ху? Я польщён.
Ангелку, хех, была нужна смерть Ангра-Майнью, хе-хе, а я и не против: даже рад был поспособствовать скорейшему приближению столь желанного обоим исхода, несмотря на то, что она была готова мне, пусть и Ахриману, подарить спокойный век человеческой жизни в мире, что мог бы стать полностью мне открытым, тёплым, спокойным местом, в котором ни одно дерьмо рода людского до меня, укрытого её крылом, не дотянулось бы! Глупость. Жалкая Фантазия! АБСУРД! Однако, хей, точно такая же, вроде бы, «жалкая фантазия» была готова помочь другой. После такого я и подавно не мог осуждать её! Ну и, если уж он нашёл нечто занимательное в том мире, раз готов был окунуться в это болото помоев — такому можно лишь позавидовать да пожелать ещё хотя бы чутка удачи. Мне же хватило отделения меня от Зла Всей Мира и возвращения в пустоту ради вечного сна без сновидений, о котором я так порой мечтал, с процентами в виде пары незначительных, но, хах, таких отрадных просьб.Спасибо.
И меня же ещё благодарят! МЕНЯ! Ох, это воистину прелестное чудо из чудес! И там, в абсолютном ничто, я стал терять индивидуальность, терять даже ненависть, которой нет конца, чтобы в неизвестный момент — вновь ответить на зов, но уже мальчика, чья судьба «идти вперёд, пусть и зная бескомпромиссный итог». Не зная всей основы, я начал историю с середины, и как положено делал шаг за шагом в новом мире, в жизни с чистого листа. ψ В̸̢͈̣̖̜͓̼̯̦̱̫̣̻̼͔͍̮̳͚̞̹̯͇̫̤̳̮͐̍͑͋͋̄̑̋̎̔̅̂̿̈̓̈͂̒̏͗̌̉̂͝͝к̵̛̹̈́͒̏̊̃̉͛̒͛͑͝ͅо̷̢̧̛̛̰̥̟̯̤̰̯̘̰͒̀̊̅̄̀́̍͊̂̈̒̃̒̈̀͋̔͋̄̕͘͘͝͝н̵̡̞̼̇̾̍̔͋͑̒̀̈́̋̌͑̄̽̏̈͘̚͝͝е̶̡͙̖͚̻̦̜̟̝̜̯̯̜̜͎̗͉̹̘̜͕̝̹͓͚̘̖̝͋̔̅͒̈́̅͊̀̕͝ͅц̸͚̤͓̒̋̾̋̀̋́̀͌̌̄̂̎͆͐̈́͛͋̅̊.̵͇̤͈̼̳̙̥͈͚̰̩̊̎̈́̓̋̒̄̿̂̃̿̍͗̄͝͠͝.̶̡̢̧̣̲͚̰̻̭̜͈̣̲̦͓͎̰͍̰͖̣͙̜̬͓͗̃̅̊̄̄̉͆͂͐́̌̃̽̇͊̅̾̉̓̇́͌̏͘͠͝͝и̶̡̨̜͓̬̘̩̟͈̙̹͉͖̲͍̰̂̐͋̌̈̑̈́͝з̵̢̡̨̨̛̯͓̖͚̱̙̺̦̠̺̜̪̜͇̝̩͈̪̪͉̪̾̀́̓͊͑̈́͛̐̈́͊ͅ.̶̢̡̛͍̯̼̯̦͍̞̬̪̮̩̗̮̼͉͔͊̇́̂̊̃̓̾͋̓̒͂̄̓̾́͘̚͠ͅ.̶̧̧̛̝̩̹̳͔̯͈̗͎̈́͗͋͒̐̿̀̈́͒̇̓͆̽͒̿̍̄̃͌̉̿́̊͘͘͜.̵̠̜̩̺̺̗̪̽̍̈́̔̃̔̅̈̅̑̋̃̀̈́͂̍̏͛̈́̈́͘͝и̸̧͓̭̻̲̼̮̤͓̂͐̓͒̔̇̾̑̏͂̀͝ͅс̴̡̡̨̣̦͍̱͓̣̻͖̬̮̱̭̪͓̙̙̭͖̙̺̘̗̪͈̦̉̀͋͛̓͒ͅͅт̵̡̢̳̭̱̭͓͍̥̺͍̼̠̲̙̦̩̻̘͈̰͔̺̠̣̯̭̀́͂̈́̓̈́̿̊̚͜͜о̵̢̨̤̬̬͎̹̞̰͙̼͔̲̝̣̖̝̐́͆͘͜͜к̷̨̧̡͙̝̩̻̺̱̦̞̜͚̗̥͍͇̞̥̆̈̅́а̶̧̻̦̙͉͉̯̠̞̙̬̜̜͔̔͗̆̐̈̑͐̿͆̕ͅͅ.̷̧̨̧͕̣̮͕̗̣̹̥̞̣̫̝̘͖̝̳̤̪̯͌̍͛̀͗̌̓͝ͅ.̸̭̖́.̵̨̨̨̟̜͇͍͍͙͉̹̹̣͙͈̝̼̦́̉̆͊̎͒̔̏̉̉͛̔͋̅̈͛̀̈́̀̓̕͜к̸̫̽̃͋̽̽͊̽̿̔̃̓͆̎́͆͑͆͠͝͝.̷̡̛̝͕̱̥̪͕͓͔͉͈͇̤̼̻̒̊͑̎̆̌͌͑͑̀̎̈̋͑͌̌̋͆̏̚̚͜͝͝͝ͅ.̶̢̛̰͙̫̜͓̻͎͍͙̭̙̟̥̜̹̫͔̜̺̤̭̤̲̏̇̈́̿́̉͗̍̔͛̈́̏̉̈́̒͗̀̍͌̿́͛̌͛̋́̚͜͠ͅ.̶̨̧̛͚͙͚̥̮̻̠̜̼̭̥̠̖̳̩͍̣͍̞͚͚̳̫̫̑̈́̆̅̎͂̉́̽̈́͋̀̀́͘͜͝͠н̵̢̡̛̛̛̛̛̯̳̝̬̜͕͙̜͓̺͇͎̼̳̣̞̬̤̯͓͕̫͗̈̑̓͐̐̒̉̉̂͂̿̉͗̂͂̾̕͠͝ͅͅы̵̨̡̡̨̨̤̮̥͍͉͙͖͕̫̞͙͈̦͖̭̖̲̟̫͈͓̑̀͠ͅн̶͓̙̯̭̞̬̞̮͖̟͉̞̭̜͔̹͎͙͚̣̖͖͈̳̻͛̊̄͋̌͒́̓͗̎͑͐̎̀̽̓̌̕͜͝͝͠͝ͅͅе̴̖̞̠͕͈́̌̊̑̈́̀͆̌̓͐̇̐̀̍̑̒̒̉̽̆̉̕̚̚̚ш̴̢̘̟͔̪͓̤̤̙̝͓̯̇̍̽̐̓̈́̓̓̽̍͛̑̂̓͂͋̒н̷̡̛̟͇̭̩͚̖̲̩̖̋̍̈̿̏̈̈̈́̽̐͌̃͐̿͘͠͝е̶͓͉͙̟͉̝̝̻̬̜̘̼̲̭͉͕̦̫̻̝̩̻͉͔͍̻̉̂͂̍̂͒̏̏͗̔̂͝м̶̢̡̢̧̝̲̪̱̲͖͎͇̗̦̼͖̘̜̺͉̦͙̺̣̖̤̻̖̟̆̉̓̂̌͜у̷̡̛̛͚̬̳̙̍̓̈́͗̚͠ͅ.̴̛̦͉̺̿̾̓͆̌̑̆͗̋́̐̄͑͛̎̈́͐̀̀̒̏̄͆̏͛̽̈.̷̨̧̝̪͓̣͖͇͎̳̰͕̞̘͓͇̰̗̞̻̔̉̀̐͐̿̓̇̄͗̄̎͆̍͌̐̕͜͝.̴̨̬̟̫͕͙̗̯̤̗̦̞̩̥̬̈́̿̿̏̇̃͗́͗͆̕͠ͅ ψ — Твою-то мать! — преодолев этот поток, на одних инстинктах бью кулаком, не особо даже поняв куда. Ощутив столкновение с чем-то и неожиданный прилив облегчения, я поднимаясь на ноги, одновременно осматриваясь, изгоняя чёрные пятна с глаз. Сразу же натыкаюсь на обиженное выражение лица «Айрисфиль», которая потирает щёку, сидя на «земле». Сложить два и два несложно. — Прости? — без особого энтузиазма отвечаю первое, что приходит в голову, сам поправляя одежду. Она мотает головой, продолжая буравить меня взглядом Инквизитора, увидевшего еретика. — Нет тебе прощенья! — полный шока голос набирает твёрдость — Я беру свои слова назад, вали на все четыре стороны и забудь вообще о нашем разговоре. — выпалила та, так и продолжая рассиживаться на «полу» с растерянным видом. Ничего не понимаю. — Эм?! — чувствую какой-то подвох. — Ударить девушку… — с нескрываемым осуждением протягивает она. — А что нынешние веяния о равноправии? — палю в ответ. — …которая хотела с тобой заняться сексом! Ты-ы-ы! — заканчивает эта ехидна, меняя смысл обвинения буквально на ходу. — Не-не-не, это недоразумение! Поклёп! — открещиваюсь я, даже выставляя руки в защитном жесте. Да кто же меня слушать будет? — Ты по мальчикам, хи-хи-хи! — с «нескрываемым презрением» смотрит на меня учуявшая кровь акула имени одной Айнцберн. Ещё и заржала злодейским смехом триумфатора, тварь! — Чего тебе «понятно», дура?! Не гей я! — едва ли не рычу я ей в наглое лицо. Уверен, даже сам Бог сейчас с Джибриль, которая, к слову, хех… Короче, они поблизости и готовы выступить свидетелями по делу — Не идентичному себе же, по сути, существу, нацепившему маску девушки, испытывать влечение. Нарцисизмом и селфцестом уже попахивает. Про то, насколько это нездорово, я, так уж и быть, промолчу. — хмуро цежу, уже глазом примеряясь планируя прописать хук с права по этой наглой роже, которая искусно играет сейчас. — Ко~неч~но~о~о! Сложно признаться, когда сразу же получишь тонну осуждения. — скалится Айрисфиль — Теперь-то хоть понятно, почему ты до сих пор девственник. Хах, два раза умереть, но так ни с кем не переспать — это нонсенс, который можно объяснить лишь сим фактом! — всплескивает та руками, копируя улыбку чеширского кота — И оправдания слышать не желаю! — отвернув сморщенный носик, пренебрежительно отмахивается та рукой от уже было открывшего рот меня — У тебя были варианты: Сакура, готовая на всё, только скажи, либо та же Гильгамеш… Там вообще достаточно лишь немного по-упорствовать, как ты бы выходил из того домишка не только с праной, но и без не самого лучшего статуса. — качает она головой. И, вот честно, мне даже злиться как-то перехотелось. Этот цирк на дому неплохо так заставляет задуматься. Собственно, нет ведь смысла отрицать — есть в её словах… доля… нет, не той правды! Фу! Она подразумевает, что я вполне мог углубить отношения с девушками, но предпочёл не делать этого. Возникает, естественно, закономерный вопрос, мол почему. Лично для меня, да и для многих других, точно, под «сексом» подразумевается нечто большее, чем обычный животный акт для удовлетворения неизменных потребностей. По сути, это точка, знаменующая переход от просто хороших знакомых до близких друг другу личностей. И если смотреть на всё с данной позиции, я начинаю понимать одну простую истину, о которой не задумывался ранее. Я… боюсь создать прочную связь с кем-то. Вспоминая ситуацию с Мию, я хоть и демонстрировал ей своё расположение, но в душе была граница, которую перейти удалось, лишь спустя время. И вот, когда я преодолел недоверие и сомнения — пришло удовлетворение, только вот эти чувства никуда не делись. Я по-прежнему держал Сакуру на дистанции. А ведь будь иначе, нас бы ждал совсем другой исход, наверняка более положительный. К сожалению, когда сестрёнку похитили, мной завладел подсознательный ужас в стиле «так и знал!». Не имея достаточно сил для защиты близкого человека, я чуть не лишился своего света. И хоть всё закончилось довольно благополучно для неё, негативный опыт остался, уж не говорю о судьбе девушки, к которой испытываю, могу сейчас себе открыто признать, искреннюю симпатию. Прости меня, Сакура. Да, я боюсь этого, и чем ближе становлюсь с той же Гильгамеш, чем в больший ужас меня вгоняет хрупкость чувств, когда любовь способна обратиться отчаянием. Нет ничего страшнее подобного, уж я-то могу об этом смело заявлять, прочувствовав сей неприятный момент на себе ещё в бытность простым человеком. Хах… Однако задумывался ли я, какую боль могу доставить в ответ, коль отрину кого-то, желающего стать со мной ближе? Волнует ли меня, что я год за годом игнорировал Сакуру, что предпочитаю умереть, лишь бы не проникнуться к Арчер? Нет, конечно, и это в высшей мере эгоистично. Я… должен преодолеть себя и вновь стать лучше. Я должен думать не только о собственных чувствах! И, в конце концов, я должен стать сильнее не только морально, но и приобрести мощь, чтобы защитить столь ценные связи. — …озор, отвергать таких красоток. — не успевает девушка напротив закончить свою отчаянную тираду, как она умолкает, заметив небольшую улыбку на моём лице. — Спасибо. — от чистого сердце произношу, ведь пусть гора и не пала с плеч, но теперь я обрёл достаточно понимания, чтобы самому ту сбросить — Твои методы довольно удивительны. Ты явно что-то оставила от той самой Айрисфиль… Не знаю, лучшая ли это её часть, но всё-таки польза от тебя есть. — добавляю чуть уж более ехидное. Заглянуть в себя, но с иной перспективы. Неплохо. — Хех, я рада, что до тебя дошло, братец. Было бы большой утратой, если бы из-за недостаточной силы духа ты обратился в безумного зверя во время будущей инициации. — шкодливо улыбается собеседница, чуть прикрывая рот ладонью. Ну да, не по доброте же душевной тут помогает мне. — Не дождёшься. — сжимаю кулаки. Дабы никто не смог разрушить мои бесценные связи. Люди. Монстры. Да хоть сами боги и те, кто выше них! Возможно, это звучит «чутка» безумно, неосуществимо в самой своей основе, но отступать не подумаю, ведь если не я, то кто? Ноблесс Оближ, к тому же, хех! А Силы Противодействия и прочие мои «ненавистники»… Что же, позволю использовать себя как их инструмент, пока это сделает жизни Мию и… Гильгамеш более безопасными. — Если ты меня слышишь, то я благодарен тебе за всё и даже больше. Не помоги ты, то моя жизнь была бы гора-а-аздо скучнее. — прикрывая глаза, обращаюсь в пустоту, не испытывая каких-то надежд и тем паче особого желания, что слова дойдут до адресанта, но всё-таки не исключая такого исхода. Вот уж теперь моя совесть перед мисс «гендерная интрига ещё времён зарождения мира» чиста — Итак, похоже моя остановочка. — весело скалюсь, чувствуя, как пространство вокруг начало терять краски, как бывает при пробуждении ото сна. — Думаю, ты знаешь, что делать… — спокойно произносит «Айрисфиль», но видя моё недоумение… — Используй воспоминания, дубина! Если сделаешь всё правильно, то наше общее предприятие закончится успешно. — …раздражённо бросает та. После этого всё исчезает, погружаясь во мрак, а ко мне возвращаются ощущения… Что удивительно, физического тела! Я открываю глаза, ощущая небольшую слабость, словно спал несколько дней подряд. Передо глазами белый потолок, и сам я же лежу на мягкой кровати, это точно. Всё ещё ничего не понимая, резко подскакиваю, осознавая тот факт, что сейчас нахожусь в некой комнате, что неуловимо кажется знакомой мне. Двигаюсь словно на автомате, будто являюсь зрителем какого-то дохрена-Д-фильма. Из зашторенного окна идёт солнечный свет, освещая помещение. В углу стоит одноместная кровать, на которой я и лежу, практически вплотную стоит стол, на котором в творческом беспорядке валяются книги, тетради и ручки. Судя по всему, это всё для учёбы. На полу имеется даже на вид мягкий ковёр белого цвета. В его мягкости убеждаюсь, когда сам не замечаю, как уже ступаю по нему, направляюсь к шкафу с вещами. Взгляд цепляется за книжный шкафчик, усеянный различными комиксами, среди которых потерянно смотрится древнегреческий легендариум, причём тот, что я в прошлом не особо хотел зачитывать Мию, пока девочка сама не проявила самостоятельность, ах и ох, наплевав на братскую заботу. Неожиданно дверь нагло открывается, впуская в комнату рыжевласую женщину, смотрящую на меня с весёлым огнём в золотисто-карих глазах. — Ну ты всё-таки и соня, бельчонок. — по-доброму улыбается… Симидзу Мари, поглаживая мои волосы. — Давай быстрее, приводи себя в порядок, уже обед почти готов. Я чувствую невероятное тепло и восторг от прикосновения. — Да, мама. — совершенно не контролируя ситуацию отвечаю словно прирученный щенок, что и полагается любящему ребёнку своего возраста. Именно так, сейчас она значительно возвышается надо мной, а удачно брошенный взгляд в стоящее рядом зеркало показывает мне… меня, только в том самом юном возрасте, что являет собой давно пройденный этап. Аловласый мальчишка в синей пижаме искренне улыбается своему родителю, пока я начинаю понемногу, если не паниковать, то теряться в догадках. В голове вертится лишь одно: «Какого хрена?!».