***
Тем временем Хван Хёнджин и Ян Чонин благородно ждали Ханну в машине. Хотя, по мнению Хвана, девушка могла бы и на своих двоих спокойно добраться, чтобы не заставлять всех ждать её по полчаса. — Нет, ну это издевательство, я есть хочу, — дуется парень, съезжая вниз по сидению. Как по взмаху волшебной палочки, телефон АйЭна вибрирует и экран загорается, являя сообщение: «Доеду сама. Не ждите.» — Хён, можем ехать, — с какой-то ноткой грусти говорит парень, открывая переписку. — Неужели она сегодня такая сообразительная, — Хёджина поистине радовало её отсутствие, хотя, в какой-то мере, он ощущал что-то очень неприятное. Будто что-то произошло, кто-то снова не обошёл приключения стороной, и это заботило, почему-то. Дибильная привычка — кусать большой палец от нервов, слишком привлекает внимание. — Я тоже волнуюсь, — шепчет Чонин, пододвигаясь ближе и вертя в руках телефон. Через минуту молчания парень отворачивается к экрану телефона и набирает сообщение: «Напиши, как будешь дома.» «А вообще, почему ты никого не предупредила?» — это сообщение так и не было отправлено, хотя рука чесалась. Не его это дело и не его ответственность. Хотя, после всего случившегося, в голову закрадываются не самые приятные мысли. — Хён, а вдруг её похитили? — снова шепчет парень, на что Хёнджин фыркает и отворачивается к окну. — Давай сейчас без этого, я серьёзно. Но и за этой фразой следует молчание, причём продолжительное, до конца дороги. Хёнджин так и не повернул голову, хоть она уже конкретно затекла. Но никто не должен видеть на его лице беспокойство. Не та эмоция, неправильная, глупая. Нельзя быть добрым. Доброта — слабость. Беспокойство и забота — так же проявление слабости.***
— Ты все никак не вырастешь! — суровые глаза отца Хвана прожигают дыру в спине маленького расстроенного мальчика. — Сколько раз я тебе повторял: слёзы — признак слабости. Особенно на людях. Тобой будут пользоваться, тебе будут указывать. Научись управлять своими слабостями. Двенадцатилетний Хёнджин стоял, уткнувшись взглядом в пол, через раз шмыгая носом. Он не мог ничего с собой поделать, не мог взять себя в руки и забыть. Мысли в голове будто специально кричали всё громче, отчего в горле вырастали те самые неприятные колючки, которые вызывали слёзы. — Не кричи на ребёнка, он не виноват, что какая-то безмозглая девчонка, не дрогнув рукой, скинула с окна кошку. Ещё и не созналась, эгоистка, — мать Хвана вмешалась в чтение наставлений. Приобняв сына и положив тёплую руку ему на макушку, она со злостью посмотрела на своего мужа.***
Добравшись до дома, Чонин уже не мог сдерживать эмоции, отчего рука безконтрольно пихнула друга в плечо. — Давай проверим, — указывает на дверь, пока Хёнджин набирает кодовый замок на квартире. — Ладно, — цокает парень и заказывает глаза, — только не наложи в штаны от беспокойства. На звонок никто не отвечал минуты три, как и на продолжительные стуки. Смс в ответ так и не пришла, телефон недоступен. Хёнджина это тоже не особо радовало, хотя он всеми силами держался твёрдым и уверенным. До этого момента. — И что ты предлагаешь? — Звонить директору или ехать обратно. — Ну, ты звони, а я поем, — Хёнджин похлопал друга по плечу и в момент удалился за дверь. Ян стоял в мандраже, набирая номер господина Пака, параллельно вспоминая, как говорить. Долгие гудки, на той стороне не отвечают первый раз, второй, третий… Терпение испаряется, а мыслей в голове уже, как комаров в жаркую летнюю ночь. Хван Хёнджин тем временем забегает в свою комнату, игнорируя приветствия друзей, скидывает вещи и садится на кровать, вертя в руках телефон. Он не знает насколько правильно сейчас поступает, но всё же решается набрать номер. Ответа не пришлось ждать долго. — И как скоро? — прослушав вариант развития событий, спрашивает парень. — Было бы неплохо, спасибо, — вешает трубку и вылетает из комнаты в поисках Чонина. А парень, как раз, дрожащими руками развязывал шнурки. — Завязывай обратно, поехали, — бросает Хван, перед тем, как выскочить за дверь без объяснений. — Куда вы собрались? — слышит Ян на прощание, перед тем, как захлопывается дверь. За хлопком следует звонок на телефон Хёнджина, на который он, естественно, не отвечает.***
Хан стоит посреди комнаты с телефоном в руках абсолютно без понятия, что ему со всем этим делать. Но вопрос не в телефоне. Вопрос в себе. — Чего, чёрт возьми, я хочу? — говорит своему отражению в зеркале и зарывается руками в жёсткие волосы. Никто, кроме него, не заметил всего происходящего, так как инцидент произошёл вне поля зрения для парней, что блаженно раскинулись на кроватях одной из комнат и что-то бурно обсуждали, пока Хан, в тишине, пытался сосредоточиться на своих чувствах и мыслях. Ему непременно хотелось позвонить Ханне. Что-то подсказывало, что ответ именно здесь, что звонок сможет все решить. Немного замявшись, Джисон набирает номер и дышит в такт гудкам. Тихим и монотонным. Никакого ответа. Каким бы отчаявшимся не было положение, парень не мог заставить себя позвонить Хёнджину. Тем более, что-то из него вытаскивать или просить о чем-то. — Ты чего слоняешься туда-сюда? — спрашивает Минхо из полуоткрытой двери и, не услышав ответа, выходит и закрывает за собой. — Что-то произошло? — добавляет тише. — В том-то и дело, что я не знаю, — буквально в секунду отвечает Джисон и подходит к окну. — Я даже не знаю, нужно ли мне это знать. — Что-то ты хрень несёшь, говори понятнее, я не экстрасенс, — но в ответ вновь прилетает молчание. — И не телепат! — кричит парень и машет рукой у лица друга. — Если ты не знаешь, нужно ли тебе знать, то тебе нужно узнать, чтобы узнать, нужно ли тебе было знать, — с серьёзным и хмурым видом, каким только позволяли актёрские навыки, Минхо смотрел вдаль через окно. Сквозь неловкое молчание и недооценёную шутку, Ли немного теряет равновесие от толчка в плечо. — Потомственная ведьма, — парирует Джисон и быстро удаляется из квартиры, наспех заскакивая ногами в кроссовки. Пока не особо понимая, куда ехать, Хан выходит из лифта и набирает номер директора Пака. Тот отвечает буквально сразу же. — Ты совсем не вовремя. — Мне Ханна все рассказала, — откашливается, — и я хочу знать, где она сейчас находится. — Надеюсь, что не на пути к смерти, — бросает директор и скидывает трубку, заставляя пульс буквально оборваться на этом моменте. Минуту парень стоит неподвижно, пытаясь собраться с мыслями и начать что-то делать. На телефон приходит смс с адресом, без объяснений, без указания действий, просто голый адрес: ни номера, ни имени отправителя. Ничего не остаётся, кроме как вызывать такси и ехать на встречу приключениям в задницу Сеула. По дороге Джисон отправляет ответное смс, не надеясь на скорый ответ, но дорога долгая, так что можно подождать. «Куда мне идти и что мне там делать? Кто-нибудь хоть что-нибудь мне объяснит?» — Если не секрет, юноша, — пробуждает парня, от мыслей, водитель, — зачем вы направляетесь в такую глушь так срочно? — Если бы я знал, — вполголоса отвечает и откидывает голову назад. — Когда тебя переполняют чувства, трудно понять, чем именно ты руководствуешься: благими намерениями для человека или для себя. — А есть разница? — Разница в том, что часто мы рискуем собой ради ложных целей. А ведь результат может изменить всю нашу жизнь. Один раз не прислушавшись к себе, можно сбиться с пути. После этих слов парень закрыл глаза и дал волю мыслям бродить беспорядочно. Что-то странное порой приходило в голову, что-то страшное, во что не хотелось верить. Машина подъехала к старым узким переулкам. Было ещё светло, но солнце намекало на свой уход. Ветер начал продувать сильнее, покрывая тело неприятными мурашками. Расплатившись, Джисон остановился среди улочки и поглубже набрал воздуха в лёгкие. Как и ожидалось, поблизости никого нет, остаётся попытаться вновь дозвониться до директора. Гудки, спустя пять минут, начинают раздражать. И, как только Джисон собирается в который раз нажать на вызов, из-за угла выходят люди в чёрной защитной одежде. Резко спрятавшись за угол, парень пытается уловить взглядом всю возможную картину и расслышать все возможные звуки. — Ещё пару минут, они уже в пути, — чуть повышает тон один из трёх мужчин. — Я не виноват, что они так долго едут, ничего не могу сделать. — Если мы оставим следы, нас убьют, ведь… — дальше было слишком тихо, но достаточно для того, чтобы сорваться с места, преодолевая перевёрнутые мусорные баки, чьи-то экскременты и одинокие кучи мусора, и двинуться на поиски хоть какой-то подсказки. Благодаря разговору, не трудно было догадаться, что нужное здание где-то рядом. Этим местом может оказаться любое из всех заброшенных в этом районе зданий. Бегать по каждому бесполезно, слишком много времени на это нужно. Проверив телефон и выключив на нём звук, Хан выглядывает из-за угла и видит полуразрушенное строение с расписанными какими-то детскими рисунками стены. Пробежав взглядом по каждому кирпичику и прислушавшись к каждому колебанию ветра, парень подумал, что это место, скорее всего, есть то, что он искал. Не долго думая, Хан набрал номер сотового Ханны, чтобы проверить: вдруг телефон при ней и работает, это бы во многом облегчило ситуацию. Но телефона не было слышно. Тут, перед тем как направится в здание, в голову ударила мысль об этих ужасных, малоконтролируемых приступах. А что, если… Чтобы отогнать мысли, нужно действовать. Сейчас. Что и сделал Джисон, метнувшись со своего места к входу, пытаясь избежать шума. Остановиться следовало не столько, чтобы отдышаться и подумать, сколько проверить наличие охраны, которой, на удивление, не было. Видимо, Ханна не имеет возможности сбежать настолько, что её можно оставить одну. Страшно? До дрожи. Первый этаж был пуст и полностью развален, от лестницы было одно название. Поднявшись на второй этаж и ничего не обнаружив, парень разочаровался и уже ни на что не надеялся, как услышал еле слышимый шорох на последнем, третьем этаже. Это был секундный шум, так что Хан мог поставить ставку на то, что виновница всего — мышь или любое другое ползающее существо. Какая же радость была, когда, поднявшись, он заметил единственную закрытую дверь во всем здании. Дрожа во всем теле, Джисон тихо подходит к двери и локтем осторожно подталкивает её, отчего она быстро и резко поддаётся. Немой шок застывает на лице парня, когда… — Хан, уходи, прошу, — девушка сидит в полуразрушенной ржавой ванне, с руками, прицеплеными к трубе, и тряпкой на шее, которая, видимо, когда-то закрывала рот. — Что ты… — голос обрывается, к горлу подступает ком паники. Джисон подрывается и падает на колени, дрожащими руками бесполезно вертит наручники и что-то шипит себе под нос. — Ничего не получится, — более, чем спокойно, комментирует Ханна. — Тебе следует бежать отсюда, пока нас не нашли. — Ты с ума сошла? — взгляды встречаются, и девушка замечает бешеные, пылающие искрами, глаза парня. — Ты сошла с ума? — повторяет медленнее и более отчётливо. Хан не верит, не хочет верить. Дрожащими руками он с обеих сторон обхватывает лицо Ханны и поднимает до уровня своего. Нет, это не может быть правдой. — Мой отец жив, понимаешь? — голос неконтролируемо начинает дрожать, а по щекам скатываются горячие слёзы. — Я не могу оставить его там, это мой единственный шанс. Ступор. Более подходящее слово к состоянию Хана. — Что ты собираешься сделать?***
— Вы видите её? — спрашивает по рации директор, который сейчас находится в машине, недалеко от места поисков. — Она не может быть где-то далеко. — Но её нигде нет, — отвечает один из сотрудников спецслужбы. — Нашли телефон, но, видимо, она выронила его раньше, чем мы думали. — Олухи! — раздражался Пак Джинён. — У нас в запасе от силы минут десять. Идите дальше, ищите везде, вылижите каждый уголок, но найдите! На задних сидениях сидели Чонин и Хенджин, которых поймали в попытке «помочь следствию». Только вот права такого ни у них, ни у директора не было. Он несёт колоссальную ответственность и не может позволить им иметь проблемы с законом, тем более, с законом другой страны, что по сути является даже другим миром. — Я, блять, сейчас выйду, — дёргает Хёнджин ручку закрытой двери машины, затем бьёт по ней от безысходности. — Они не найдут её, в жизни не найдут, тупые ослы, — он отчётливо это понимал ещё час назад, поэтому и послал Джисону адрес. — Ты хочешь пополнить список смертников или что? — неуверенно спрашивает Чонин, как бы пытаясь усмирить друга и как бы пытаясь успокоить себя, внушить, что это нереально, сон, видение, галлюцинации. Ему сейчас как никогда было страшно, как никогда он ощущал себя беспомощно, хотя и не верил, что всё происходящее реально. Секреты не могут раскрыться в полном понимании по щелчку пальцев, даже у самый простых секретов есть корни и подводные камни. Этот урок парень запомнит на всю жизнь. Хотелось бы, чтобы это и правда было просто жизненным уроком. Глядя на Хёнджина, не трудно было догадаться, что он был готов сейчас же выпрыгнуть из машины и мчаться на поиски, без какой-либо защиты, местоположения. Потому что в этом весь Хван Хёнджин. Он не будет долго думать и накручивать себя — он будет делать то, что нужно и когда. Холодно, жестоко и быстро. Из него бы вышел профессиональный киллер. — Доложите обстановку, — передает по рации директор не столько для себя, сколько для сидящих сзади, так как его надежда практически угасла. — Осталось два здания, но мы уже слышим, как едут машины, думаю, мы на правильном пути.***
Тем временем к разваленому зданию подъехали две тонированные машины, одна из которых была похожа на машину доставки. Из первой вышло двое здоровых мужчин, которые быстрым шагом направились внутрь. Остановившись на минуту и затаив дыхание, они прислушались к посторонним звукам, что напоминали шарканье ног. Один из мужчин прислонил указательный палец к губам и замедлил шаг, кивком направляя напарника вверх по лестнице.