То, что остаётся

      — Я согласен с тобой, — начал Зак прямо в лоб. — И я понимаю, почему ты заикался тогда.       Джошуа прищурился.       — Я? Заикался?       — Когда звонил мне пару дней назад утром… ладно, не помнишь — не надо… Пораскинул я тут мозгами и решил, что… кхм… — Зак на пару секунд замялся. Тема была непривычной, по крайней мере, для обсуждения с Джошуа. — В общем… думай, что хочешь, но, по-моему, здесь не без мистики.       — Это ты мне говоришь? Дай, лоб пощупаю… — Джошуа протянул было руку, но Зак отмахнулся.       — Не дури. Ты же видел его глаза.       — Видел. — Джошуа закусил щёку. Посмотрел в небо — сегодня удивительно распогодилось — вздохнул. — И что ты предлагаешь? Вернее, что ты предполагаешь?       — Будь я какой-нибудь мистической мадам Симза, я бы трахал твой мозг метемпсихозом и прочими спецэффектами… а так…       — Ты и так трахаешь мне мозг своими придирками… ни о чём…       — Эй-эй, поосторожнее на поворотах!       Взгляды товарищей по группе скрестились почти ощутимыми лезвиями — льдисто-голубые глаза Джошуа и тёмно-серые, почти чёрные, словно зимние тучи, глаза Зака. «Боится», — подумал каждый и слегка расслабился, опустил виртуальный клинок. Над головами пролетел самолёт — низко, в сторону Си-Така. Зак отхлебнул кофе из бумажного стаканчика, подержал во рту, с удовлетворением понимая, насколько горечь вкуса соответствует его состоянию сегодня. Джошуа к своему капучино пока что не притронулся. Волны мерно бултыхались о пирс, свежий, по-осеннему знобкий ветер бодрил. Никакой мистики, всё просто и ясно, как этот октябрьский день. Голоса людей звенят в воздухе, и кричат чайки, и все призраки пока что аккуратно ждут по своим могилам — до Хэллоуина ещё достаточно времени. И всё же мысль необходимо было закончить.       — Если кто и выносит мозг, то не я, Джоши. И не только тебе. У меня такое чувство, будто нас обоих имеют… в мозг. А может быть, даже и не нас обоих… У меня такое чувство, что творится какой-то… то ли розыгрыш, то ли…       — Хорош розыгрыш. — Джошуа отвернулся и пригубил кофе. «Злой», — понял Зак. Захотелось размять эти мигом напрягшиеся плечи. Джошуа допил свой кофе, смял стаканчик и занёс было руку — выкинуть, но, опомнившись, повертел картонку в руках, спрятал в карман куртки. Не поворачиваясь, заговорил — и голос его звучал глухо:       — Пусть даже розыгрыш. Но это, к чертям, лучший розыгрыш в моей жизни за последние шестнадцать лет.       Будь Зак моложе лет на двадцать пять — тут было бы самое место психануть и оставить Джошуа одного на пирсе. Приобретённый же опыт заставил его положить руку на плечо друга, развернув его к себе.       — Я же не сказал, что это плохо, мэн.       — Но ты собираешься это разрушить, так? Просто потому, что происходящее не вписывается в твои представления о реальности.       Зак покачал головой.       — Мне кажется, что я уже не представляю, где она — эта реальность. — Гул очередного самолёта заставил обоих вновь посмотреть в небо. Безмятежно-голубое, словно знакомо-незнакомые глаза.