Связанные судьбой не могут ей противоречить

В ту ночь в Каире было немноголюдно. Даже не так. Улицы пустовали, только кровавые разводы говорили о чьём-то недавнем присутствии. Ещё бы — какой идиот рискнёт остаться в месте, где на глазах отрываются конечности, вырываются дорожные знаки, и к чертям разносится все, что только находится в зоне досягаемости? Даже машины на какое-то время прекратили своё движение. Джотаро стоял на мостовой, возле реки. Вокруг валялись оторванные конечности его недавнего соперника. — …Невозможно… — еле разборчивый хрип звучал необычайно жалко из уст вырванной ровно по шраму головы. Как он вообще умудрялся говорить? Сама природа Дио была неясна, так что задавать такой вопрос было бессмысленно. Кровь продолжала вытекать из порванного рта, пачкая вымощенную дорожку. Такое жалкое зрелище. Джотаро грубо держал его за волосы одной рукой, второй закуривал сигарету. Парень был с ног до головы испачкан в крови — и в своей, и в крови Дио. Сейчас в его лице не читались какие-либо эмоции. Дио пытался что-то сказать, но захлебывался собственной кровью. — Заткнись! — сорвался Джотаро и с размаху ударил голову о перила. Послышался хруст. Но на испачканном кровью лице не было заметно новых повреждений, хотя сомнений не было — сломана кость. Джотаро не мог просто так убить его. Слишком мягкое наказание для такого ублюдка. — …Что… И что теперь?.. — усмехнулся Дио, сплевывая очередной сгусток крови. — …Будешь мучить меня?.. Ты такой же идиот, как и твой пред… — голова была брошена на землю с такой силой, что треснул асфальт. Но разве может такое убить вампира? Конечно нет. Похоже, Дио окончательно потерял рассудок, если судить по его хриплому подобию смеха. Даже смехом назвать тяжело — неразборчивые звуки, смешанные с хлюпаньем крови. Но это ничего не меняло — Джотаро до безумия бесило это ухмыляющееся лицо. Словно бы он говорил «Ну да, я почти мёртв, но я всё ещё лучше тебя. Что я сделал с твоими друзьями? То, что ты делаешь, их не вернёт». Нет, этот ублюдок не должен умереть просто так. До утра осталось немного времени, и чем больше Куджо думал, тем меньше его оставалось. — …Замолчал?.. Ты, низшее существо… Да что ты вообще можешь знать… Этот мерзкий голос резал уши. — Яре-яре… Если ты не можешь заткнуться сам… — сигарета сломалась напополам в пальцах Джотаро, — …я помогу тебе это сделать. Было бы иронично сказать, что по телу Дио прошёл бы холодок от этих слов. Но чувство было примерно такое же, только в голове. — Что ты… Дио услышал, как Куджо расстегнул ширинку. Кажется, до него начало доходить, что этот школьник решил сделать. — Только попробуй укусить, и я не такое сделаю. — абсолютно спокойно, словно делает такое каждый день, произнёс Джотаро. Дио, по началу, даже не понял, что произошло. А когда понял, было уже поздно. Не то, чтобы он мог что-то исправить но… Его гортань словно бы рвали на части — такое сильное жжение, которое поднималось все выше, заставляя Дио вытаскивать язык вперёд. Вернее, даже не жжение заставляло его это делать, а предмет, который ему так грубо засунули в горловое отверстие. Именно там срасталось горло Дио с горлом тела Джонатана. Не трудно было догадаться, что именно это был за предмет. — Скольких людей ты изнасиловал, прежде, чем убить? В особняке было много трупов девушек, которых Дио использовал как одноразовые игрушки, и сразу выбрасывая после использования. Джотаро насаживал голову Дио на свой член, грубо, резко, но не доводя до конца — он все ещё мог сомкнуть зубы. Для этого ему хватало одной руки — второй парень закуривал очередную сигарету. Весь его член уже был испачкан в крови Дио, вместе со штанами и обувью, на которую она стекала. Кажется, его это не сильно смущало — кровь идеально заменила смазку. Если убрать тот факт, что у Дио не было тела, он сейчас был похож на дешевую шлюшку, которую имеют как хотят в Богом забытой подворотне. Слюна, в перемешку с багровой жидкостью, стекала с его губ по подбородку, капая на землю. У Джотаро раньше не было партнера, и, по сути, сейчас это тоже тяжело назвать сексом с партнёром. Не сильно отличалось от руки, откровенно говоря. Возможно, даже приятней, если откинуть всё то отвращение, которое Джотаро испытывает к Дио. Нет, он не получал удовольствия от того, как голова врага насаживается на его член, рефлекторно сжимая гортань. Он получал удовольствие от самого факта — вот какое наказание заслужил этот ублюдок. Проводить свои последние минуты жизни, захлебываясь своей слюной, кровью, и чужим членом, который в буквальном смысле рвёт твоё горло. Кровь уже бежала даже из носа, ведь закрывая ему носоглотку при каждом толчке, Джотаро просто не давал другого выхода для крови — Дио буквально «вдыхал» её. От постоянного задевания язычка начинало жутко тошнить, что ещё больше помогало Джотаро делать свою «работу». На краях глаз Дио выступили слезинки — не от чувств, а от рвотного рефлекса. У вампира уже не было сил даже на возмущения — горло порвано, а челюсть находится на грани того, чтобы сломаться на две части. Куджо, неумолимо, сжимал руку, всю перепачканную кровью, и грубо тянул вампира за волосы, едва ли не выдирая их вместе с кожей. Дио никогда бы не поверил, что будет ждать рассвета. Но лучше умереть, чем дальше терпеть, как твою голову имеет какой-то школьник. Да, Дио всё ещё считал Джотаро обычным грязным человеком. Куда ему до Бога? Но рассвет абсолютно не зависит от желаний Дио, каким бы Богом он себя не считал. Интересно, а что бы случилось, повернись всё иначе? Была бы смерть Дио такой же грязной, послушай он в своё время Джонатана? Вампиру казалось, словно он вновь слышит голос Джонатана, который читает ему нравоучения. Идиот. Каким же он был идиотом. А чем Дио сам оказался лучше? Но на деле, конечно же, не было никакого голоса. Лишь хлюпанье головы, уже совсем без сопротивления съезжающей до основания члена, и выдохи Джотаро, выпускающего дым из своего рта. Если Дио мерещится Джонатан в такой ситуации, не значит ли, что он окончательно сошёл с ума? Но это размышление не имело смысла, ведь над рекой появились первые лучи солнца, постепенно заливая своим светом улицы Каира.