LV: 1 ATK: 1 DEF: 1 HP: 0.5/1
Цыкнув, скелет неторопливо поднялся на ноги, пытаясь при этом нелепым образом не свалиться обратно. Он осмотрелся, желая поскорее определить, где находится, и вернуться домой. Санс не был сильно удивлен такому развитию событий, поскольку знал, что в этой временной линии могут даже после сброса возникать аномалии во временном континууме, из-за чего на некоторые вещи «возвращение назад» не будет влиять, поэтому они останутся в прежнем виде без «обнуления прогресса». Единственное, что его интересовало: почему он до сих пор жив? В памяти отчетливо засело то ощущение слабости и мелькнувший перед глазами чудовищный урон, прошедший по его костям словно тяжелым молотом. У него не было ни единого шанса выжить. Это просто физически невозможно. Наконец, приметив знакомую тропу из леса Сноудина, скелет направился вперед, стараясь игнорировать подступающую тяжесть в ногах и отдающуюся боль в ребрах при каждом движении тела. Привычный свежий воздух снежной местности Сноудина сейчас был сухим, а атмосфера давила будто бы многотонным грузом. Санс всей душой хотел побыстрее оказаться в деревне, убедиться, что все в порядке и встретиться со своим живым и невредимым братом. — САНС! — его остановил резкий громкий голос, звук которого — словно провести вилкой по стеклу с большой силой. Но, несмотря на это, до боли знакомый из-за энергичных ноток и интонации. В глубине души что-то кольнуло. — ТЫ, ЛЕНИВЫЙ КУСОК ДЕРЬМА! КАКОГО ХРЕНА ТЫ ОКОЛАЧИВАЕШЬСЯ ТУТ?! — ты хотел сказать «прохлаждаешься?» Каламбур был сказан, можно сказать, автоматически, ибо это стало чуть ли не обычным приветствием между ним и Папайрусом: Санс «играет словами», а младший злится на это и полностью забывает причину, по которой хотел накричать на старшего, высказывая, насколько подобные шутки безвкусны и ужасны сами по себе. Монстр уже хотел было обернуться, но его остановили маты, сказанные от того, от кого он точно не ожидал их услышать. Его Папайрус никогда не позволял себе подобного. Он мог сказать что-то резкое, если Санс уже продолжительное время действует ему на нервы своей ленью или шутками в неподходящие моменты, но не до такой степени, чтобы это кого-то оскорбило или затронуло еще что-то внутри. В конце концов, низкий скелет с самого детства учил младшего брата не использовать такие выражения в своем лексиконе ни при каких обстоятельствах… даже если сам не всегда следовал этому, временами матерясь при особо неприятных ситуациях. Этот же голос, в котором слышна легкая хрипотца, точно не мог принадлежать его Папайрусу. Верно ведь…? — ЗАТКНИСЬ! И ЧТО ЭТО ЗА ИДИОТСКИЕ ШМОТКИ НА ТЕБЕ? — уровень грубости все не спадал — эм… хэй, папс… — монстр медленно развернулся и тут же будто бы язык проглотил, больше не в силах сказать что-либо еще. Перед ним стоял высокий скелет с пронизывающим взглядом, который прямо внушал всем вокруг, какие они действительно куски дерьма, а во рту присутствовали заостренные кости (?), похожие на клыки вместо обычных зубов. Простая белая броня заменилась на черную, а вместо синих шорт ноги облегали черные кожаные брюки, переливающиеся от бликов редкого света вокруг. Красные сапоги оказались на чуть меньше средней длины каблуке. Единственной вещью, кроме внешности, что напоминала Сансу о его брате, был красный шарф, но и он претерпел некоторые изменения в виде куда большей потрепанности. Куда он вообще попал?! — Санс… — рычащие нотки в голосе «Папайруса» вынудили низкого монстра прийти в себя и перестать пялиться на него. Он резко поднял взгляд вверх и сглотнул ком в горле. Появилось плохое предчувствие… — Сколько раз я говорил тебе называть меня «Босс»?.. — «б-босс»?.. — скелет глупо улыбнулся и сделал неловкий шаг назад, а его голос слабо дрогнул. Теперь он был точно уверен, что с этой временной линией что-то не так. — ТЫ ВЕДЬ ЗНАЕШЬ, КАК Я К ЭТОМУ ОТНОШУСЬ, ПУСТАЯ ТЫ ЧЕРЕПУШКА! — рука монстра взметнулась в воздух. Не нужно долго думать, чтобы понять, к чему это ведет. Быстро сориентировавшись, Санс увернулся от атаки, приняв какую-то нелепую позу с приподнятыми кверху руками из-за появившихся рядом с ним острых костей красного цвета, способных за один тычок лишить его тех драгоценных 0.5 HP. Это было чертовски опасно… «он атаковал?! как… но это… это определенно не папс!» — Последнее. Предупреждение. Ты понял меня? — эм… я… — встретившись с неприятным взглядом красных огоньков, монстр издал тихий смешок, в конце концов смирившись. Даже если этот скелет во многом не похож на его брата, он все еще напоминал о нем, поэтому он просто не мог его по-настоящему огорчить или же обозлиться на тот «выпад». —…да… босс, — как бы сложно ни было сказать последнее слово, Санс все-таки сделал это, отведя взор в сторону. — Хорошо. А теперь быстро иди домой и сними с себя эти… Взгляд «Папайруса» остановился на глубоком порезе вдоль ребер, который все еще жутко кровоточил, а рубцы у поврежденных участков слегка осыпались прахом при каждом движении тела. Санс на секунду заметил беспокойство со стороны «Папайруса», но оно практически сразу же скрылось за прежним суровым видом и раздражением на лице. Он ненавидел, когда Санс от него что-то скрывал или, что еще хуже, лгал, так что взбесился от увиденного не на шутку: — КАКОГО ХРЕНА ТЫ НЕ СКАЗАЛ, ЧТО РАНЕН, САНС?! — красные огни в глазницах даже загорелись чуть ярче и яростнее. Не успел скелет сказать и слова, как его резко схватили за руку до боли в костях и поволокли куда-то в сторону. Впрочем, туда же он и направлялся ранее. — ТОЛЬКО ПОСМЕЙ МНЕ ТУТ СТАТЬ БЛЯДСКОЙ КУЧЕЙ ПРАХА. — эм… п- то есть, босс…? — уставившись в спину высокого монстра с растерянной улыбкой, подал голос Санс, — а куда мы идем?.. — КАК Я ВИЖУ, ТЫ НЕ ТОЛЬКО ПОСМЕЛ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЯ РАНИТЬ, НО И УДАРИЛСЯ ГОЛОВОЙ ГДЕ-ТО ПО ДОРОГЕ? РАЗВЕ НЕ ОЧЕВИДНО, ЧТО МЫ ИДЕМ ДОМОЙ? — бросив раздраженный взгляд на «брата», со злостью в голосе чуть ли не прорычал скелет. Поняв, что если он будет спрашивать что-то еще больше, то этот Папайрус не выдержит, Санс натянул улыбку и опустил взгляд, стараясь не споткнуться от такой скорости ходьбы. Его ноги все еще были слабы и не очень хорошо держали, поэтому иногда заплетались, да и двигались не так легко, как обычно. — как скажешь… Больше ничего не произнося, шутник погрузился в свои мысли. После встречи с этим, как оказалось, совершенно незнакомым монстром ему стало совершенно ясно, что это не его временная линия… или вовсе вселенная. Мало того, что характер местного Папайруса СОВСЕМ не похож на характер его брата, так еще местность вокруг хоть и напоминала привычную ему, но все равно казалась другой. Как его вообще умудрилось сюда занести? Появилось ощущение, что все вокруг — одна сплошная ловушка, которая только и ждет момента захлопнуться с очередной жертвой. А Санс привык доверять своему предчувствию, так как оно никогда его не подводило. Положив свободную руку на свежую рану, скелет нахмурился и цыкнул языком. Если это не его мир, то ему нужно поскорее убраться отсюда и вернуться в родной, иначе там может произойти что-то ужасное, а он даже не узнает об этом… С Папайрусом может произойти что-то ужасное. Одна эта мысль заставила скелета резко остановиться. Внезапное сопротивление со стороны низкого монстра удивило Королевского Стража, но он постарался не придать этому значения и не потерять лицо. — Ты чего остановился, черт тебя дери?! — мне жаль, «папс», но я не могу с тобой пойти. без обид, лады? — «натянув» беззаботное выражение лица, Санс улыбнулся своей обычной улыбкой и, подмигнув скелету, из-за чего тот скривился в отвращении и попытался дернуть скелета на себя, спустя секунду щелкнул пальцами. Возмущенный громкий голос заглушил звук телепортации.***
Вокруг стоял ощутимый запах жареного фаст-фуда, жира и алкоголя, что так любилось местным постояльцам. Возле барной стойки собралась группа монстров, перекрывшая весь обзор к тому, кого окружили. С их стороны зачастую слышался смех, саркастические высказывания и даже брань. Гриллби лишь временами хмуро поглядывал туда, протирая очередной стакан до блеска. Ему уже надоело это сборище, но выгнать он их не мог, поскольку те являлись завсегдатыми, а грубо относиться к таким клиентам себе дороже — в прямом смысле слова, поскольку они могут и не вернуться в следующий раз вовсе, а это вряд ли принесет много денег. Впрочем, иногда даже его выдержки не хватало, но это случалось в сторону лишь одного монстра — Санса, который как раз и был местным шутом, собирающим вокруг себя в баре других монстров. Гриллби раздражало в этом парне больше всего то, что тот является любителем записывать еду на свой счет и потом довольно продолжительное время не отдавать долг. Если эта пушистая груда костей вдруг выплачивает какую-то из своих задолженностей, то огненный монстр помечает этот день в календаре, как какой-то знаменательный. Может, где-то потолок Подземелья обвалился, а из этих камней выстроилась лестница вверх, на Поверхность? К тому же, Гриллби прекрасно знал, что Санс с его братом не бедствуют. Хотя Папайрус не дает старшему со своей зарплаты Королевского Стража ни копейки, этот костеголовый все равно умудряется где-то откопать деньги подработками, которых хватает ему для избежания голодной смерти и даже для обеспечения себе неплохой жизни. От группы монстров в очередной раз послышался гогот, и из-за него один из самых горячих монстров Подземелья невольно сжал стакан до слабого треска стекла. Фиолетовое пламя, из которого полностью состоял хозяин бара, загорелось немного ярче и увеличилось в размерах, что свидетельствовало о сильном раздражении своего обладателя. Мысленно он уже поклялся самому себе, что заставит Санса сегодня поработать в его баре, чтобы тот хотя бы частично оплатил все его потерянные нервы. Когда голоса монстров заглушились, послышался другой голос — низкий и хриплый, — обладатель которого принялся за рассказ своей очередной шутки, которые так любил. Временами у него промелькали и каламбуры, но не так часто, как другой вид юмора: — хэй, народ, у меня еще одна. что может быть лучше, чем пять мертвых детей в пакете? — сидящий возле барной стойки на стуле низкий скелет прикрыл правую глазницу и ухмыльнулся, а левая с азартом загорелась кроваво-красным огнем еще больше. Положив локоть на поверхность стойки, он подпер рукой череп и выжидающе посмотрел на монстров. На нем была надета черная куртка с серым мехом на капюшоне, желтыми полосками вдоль рукавов, и красный свитер, закрывающий шею до подбородка. На скрещенных ногах можно было увидеть темно-серые, почти черные, шорты с такими же желтыми полосками по вертикали спереди на каждой ноге и черно-красные кеды с болтающимися шнурками — скелет слишком ленив, чтобы каждый раз завязывать их. Этот монстр был самым завсегдатаем из завсегдатаев, поэтому мог позволить себе что угодно в присутствии Гриллби, да и сам неплохо с ним общался, в связи с чем единственный не боялся гнева огненного монстра. Каждый раз, когда скелет сбегал от брата или работы, он наведывался в это злачное место, чтобы утолить «жажду» и отсидеться. Даже если его долги здесь были уже выше самой горы Эботт, ему до сих пор позволяли засиживаться здесь допоздна — если это выражение применимо к местам без единого луча солнца, — потому что он знал «особый подход» к хозяину заведения и не скупился этим пользоваться время от времени. — Десять мертвых детей? — подал предположение полупьяный монстр, похожий на кролика с желтой шерстью. Санс издал смешок и мотнул головой. — неа. один мертвый ребенок в пяти пакетах. «Шутник» пожал плечами и улыбнулся еще шире, когда как от окружающих его монстров прозвучало еще более громкое гоготание. Весь смех прервался звонким треском расколовшегося стакана. Санс опасливо покосился в сторону бармена, который сейчас горел похлеще, чем в обычные дни. Подобное нередко случалось в присутствии низкого скелета, так что тот лишь слегка прикрыл глазницы, смотря на открывшееся взору огненное шоу и задорно подмечая, что на таком огне можно даже поджарить парочку неплохих хот-догов на продажу и не только. Или картошку-фри… Помахав рукой самому себе рядом с черепом, будто это правда помогло бы отогнать соблазнительные мысли о фаст-фуде, Санс бросил мимолетный взгляд на все еще нетронутый им гамбургер, о котором совсем позабыл за всеми этими разговорами. Сколько уже раз он говорил самому себе не отвлекаться на этих идиотов во время посиделок в баре только для еды и выпивки, а не пустой болтовни? Вынырнув из мыслей, скелет приподнял надбровные дуги и продолжил наблюдать за действиями приятеля. Парой размашистых шагов огненный монстр настиг причину своего гнева и, схватив того за грудки, резко приблизил к своему лицу, обжигая горячим дыханием. Зубастый рот скелета растянулся в глупой улыбке. Он даже сам не заметил, как такая грубость начала постепенно заводить его. Одной из причин, почему шутник то и дело выводил «огонек» из себя, была жажда увидеть того в гневе. Если бы только здесь никого не было, он бы в ту же секунду накинулся на этого придурка, завалив на какой-нибудь стол. Но здесь находилась целая куча посторонних глаз, а низкий скелет не был из тех парней, которые получают кайф от наблюдений посторонних, так что увы и ах, но этому пока не суждено случиться. Пока. — Санс, твою мать… — рычащие нотки в голосе будоражат душу. — хэй, гриллбз, зачем же так горячиться? я всего лишь отжег немного в твоем баре. ничего личного, — левый глаз бармена с мягким светло-фиолетовым светом нервно дернулся, но скелет и не собирался останавливаться, будто бы специально добивался момента, когда тот совсем выйдет из себя. Хотя, почему «будто»? Так и было! — хе-хех, ты меня прямо прожигаешь своим взглядом. тебе никто никогда не говорил, какой обжигающий он у тебя? Заметив еще более яростное выражение лица хозяина бара, монстры немного расступились в стороны. Треск огня усилился, несколько секунд назад легкая атмосфера потяжелела, а Гриллби уже занес руку для удара, в то время как низкий монстр прищурился, уже готовый телепортироваться в нужный момент, дабы избежать нежелательной драки. Но ничему из этого не было суждено случиться: в бар без предупреждения, открыв дверь ногой с громким звуком удара, вошел не менее разъяренный, если не более, чем Гриллби, Папайрус. Санс невольно сжался, осознав, что прямо сейчас находится меж двух огней, и все его удовольствие от сложившейся ситуации куда-то тут же улетучилось. Он не имел ни малейшего понятия, что могло так разозлить брата, но все равно не желал попасться ему на глаза в такое время. Заметив Королевского стражника, огненный монстр ухмыльнулся и, подняв некое подобие бровей, с насмешкой покосился на источник своих потраченных нервов. Это была возможность просто-напросто сплавить эту занозу в заднице ее братцу и лишь наблюдать за тем, как скелету надерут зад. Это бармена совершенно устраивало. В следующую секунду он разжал пальцы с куртки парня и, выпрямившись, скрестил руки на груди. Санс, лишь издав приглушенное «блять», от внезапности сего действия не успел среагировать и повалился на пол, словно мешок костей. Потирая череп, скелет бросил взгляд на брата и вздрогнул от давящей атмосферы вокруг него. Монстры, сидящие неподалеку, тут уже уставились в свои меню, пока мимо них проходил гроза Сноудина, а стоящие вокруг низкого монстра осторожно разошлись по углам подальше от центра событий. Громко топая сапогами, высокий скелет быстро приблизился к старшему и грозно возвысился над ним. Его выражение было неописуемо: это была смесь гнева, раздражения и беспокойства, последнее из которых страж усердно пытался скрыть за большей злостью и строгостью поведения. Когда подобное происходило, и обычно достаточно уравновешенный в эмоциях Папайрус оказывался в таком состоянии, это означало лишь две вещи: либо Санс серьезно где-то накосячил, сам того не заметив, либо произошло нечто настолько напряженное, что вывело из равновесия даже такого монстра, как этот. И оба варианта в данный момент совершенно не были на руку Сансу, в голове которого была только одна мысль: «вот дерьмо». — эм… хе-хе… б-босс? в чем дело? а я тут просто… — КАКОГО ХРЕНА ТЫ СБЕЖАЛ ОТ МЕНЯ В ЭТУ ДЫРУ, САНС?! ТЫ ХОТЯ БЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ИДИОТ, ЧТО С ТОБОЙ СЛУЧИТСЯ С ТАКОЙ РАНОЙ, ЕСЛИ ЕЕ ПРОИГНОРИРОВАТЬ?! — в голосе Папайруса звучало настоящее негодование. На мгновение Санс даже смог заметить в его взгляде обеспокоенность, но тут же одернул себя, решив, что просто неудачно ударился головой при падении, и ему теперь мерещится всякое. Его брат — не тот тип монстров, который так легко позволил бы распознать свою взволнованность и дал какому-нибудь мудаку воспользоваться его слабостью в виде близкого монстра. Поэтому Санс старался терпеть всю эту резкость и грубость, так как понимал, что это вынужденная мера. В стенах дома их отношения еще относительно неплохие. — ты вообще о чем, босс? я все это время сидел здесь. ходячий огонек вон подтвердить может, — приняв сидячее положение и положив правую руку на колено согнутой ноги, низкий скелет указал большим пальцем левой руки через плечо на тот самый «ходячий огонек», который на это лишь недовольно хмыкнул. Издав некое подобие рыка от накипевшего гнева, Папайрус резко вытянул руку, заставив Санса на секунду вздрогнуть от мысли, что тот собирается его снова ударить, но этого не случилось. Монстр лишь открыл черно-красный экран со статистикой и пробежался по ней красными огнями в глазницах:10 LV 8 ATK 2 DEF 3/3 HP
Глазницы скелета расширились от удивления. Он отчетливо помнил, что у Санса была серьезная рана на ребрах, из-за которой тот наверняка потерял много крови и, соответственно, HP. Бросив внимательный взгляд на красный свитер, Королевский Страж приметил, что сейчас там даже крови нет. Заметив резкую перемену в лице брата, низкий монстр непонимающе нахмурился. Что он ожидал увидеть? — слушай, босс, если это все, из-за чего ты сюда приперся, то я, пожалуй, продолжу отдыхать, лады? Только Санс собрался нормально сесть на стул, как его схватили за капюшон и дернули на себя. В очередной раз не успев вовремя среагировать, скелет повалился на спину, вновь ударившись, но в этот раз затылком. По всему черепу стала постепенно растекаться волна боли, а внутри забурлила копившаяся до этого злость. — твою мать, босс, какого хрена на тебя нашло?! — злобно зыркнув на младшего, монстр стиснул зубы, сдерживаясь от того, чтобы подняться и дать по лицу обидчику. Каким бы ни был его брат, Санс до сих пор не способен причинить ему хоть какой-либо вред в отместку за перегибание палки в их импровизированной игре ненавидящих друг друга братьев. В его памяти все еще жив маленький скелет, которого нужно защищать и читать ему сказки на ночь. — Хватит расслабляться, Санс! Живо иди на свой пост, иначе я не могу гарантировать, что самолично не выпну твою ленивую задницу из этой блядской дыры, именуемой «бар»!!! — В последний раз осмотрев старшего и убедившись в его целостности, высокий скелет развернулся на сто восемьдесят градусов и такой же грозной походкой, заставляющей дрожать местных монстров, направился на выход из помещения. Наверняка мысли каждого здесь сейчас были по типу: «Если он так поступает с собственным братом, то что будет со мной?», чему шутник был доволен. Чем больше страха с их стороны, тем меньше прыгающих выше своей чертовой головы надоедливых выскочек… и тем меньше придется что-либо делать самому шутнику. Он люто ненавидел лишний геморрой, а пытающиеся убить его монстры, которые решили, что тот «легкая добыча», только действовали на нервы. Проводив брата несколько недовольным взглядом до самой двери, которая почти слетела с петель от его удара ногой, Санс недовольно проворчал под нос: «вообще-то, у меня перерыв…» и медленно поднялся с пола. Теперь все внимание каждого монстра в баре было обращено на его не очень скромную персону, что в какой-то мере… хотя, нет, жутко начало раздражать скелета. Ему нравится, когда во время рассказа шуток взгляды прикованы только к нему, но после таких стычек с Папайрусом настроение, даже если до этого оно было выше некуда, к черту падает. Скрипнув зубами и приглушенно рыкнув, скелет злобно повернулся к монстрам за столами, а его левая глазница угрожающе засияла зловещим красным светом еще сильнее. — чего, блять, уставились? Большая часть внимания тут же сошла на нет: кто-то уткнулся в уже сто раз прочитанное за время стычки братьев меню, кто-то отвернулся, а кто-то продолжил разговор со своим соседом по столу, имитируя высокую степень занятости. Только Гриллби стоял неподалеку за барной стойкой со все еще скрещенными руками и, ядовито улыбаясь, беззаботным взглядом смотрел на скелета: — В очередной раз записать на твой счет? Или попросить Папайруса выплатить за тебя? Снова. — засунь свой счет знаешь куда? — повернувшись к приятелю, прошипел Санс. У него совсем не было желания сейчас перекидываться шуточками с барменом, а вся крупица хорошего настроения, что еще оставалась, мигом улетучилась после этого колкого вопроса. — И куда же? — улыбка сменилась ухмылкой, а глаза наполовину закрылись в насмешливом взгляде, в котором играли искры азарта. Если он хочет сейчас поиграться, то его ждет разочарование: Санс совершенно не хочет этим заниматься. — аргх, проехали… — Не забудь сегодня вечером прийти и отработать свои долги, костяшка, — тон звучит слишком нагло и напыщенно. Раздраженно цыкнул языком, скелет развернулся к монстру спиной и резко махнул на прощание рукой. Засунув руки в карманы, он ленивым шагом пошел в направлении двери, чуть ли не прожигая взглядом все перед собой. Гриллби пялился ему в спину до тех пор, пока низкий монстр не скрылся из виду, громко хлопнув дверью. От очередного сильного удара она, не выдержав, жалостно скрипнула и, сойдя с петель, упала на уличный снег. Снаружи Санса уже не было. Издав смешок, огненный монстр засунул руку под стойку и достал оттуда уже порядком исписанный блокнот. Фиолетовое пламя охватывало бумагу, но совсем не сжигало: монстр мастерски умеет контролировать свой огонь. Взяв черную ручку, он несколькими ловкими движениями записал на счет Санса починку двери и те несколько гамбургеров с горчицей, что он съел и заказал за сегодня.***
Пошатываясь, Санс медленно осел на снег, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. По его черепу медленно скатывались капли пота и падали вниз, а из раны стала сочиться кровь с новой силой, будто бы та была нанесена всего несколько минут назад. Монстр совсем не ожидал, что подобный трюк, как «короткий путь», будет стоить ему стольких сил. Он никогда не был одним из самых выносливых в Подземелье, но и такое случалось последний раз давным-давно, когда в нем еще горела надежда починить ту чертову машину в подвале, и он усердно трудился над ней днем и ночью, в связи с чем был слишком изнурен для телепортаций через пространство. Впрочем, это все равно оказалась лишь пустая трата времени. В очередной раз глубоко вдохнув и выдохнув, Санс обессиленно упал спиной на снег и уставился замутненным взглядом в каменный потолок Подземелья, на котором еле заметно сверкали маленькие кристаллики, торчащие из булыжников. Глубоко внутри стала накатывать горечь от воспоминаний. Сколько уже лет ему приходится довольствоваться этим бездушным камнем? Почему именно ему выпала участь помнить каждый сброс и то, как все они когда-то счастливо жили наверху — вне горы Эботт, — но затем вновь оказывались заключены под землей, словно ничего и не было? И все из-за одного-единственного человека, который подарил это все, а затем внезапно вырвал из самых рук… Резко открыв уже начавшие закрываться глазницы, скелет быстро принял сидячее положение, но в ту же секунду пожалел об этом и со стоном снова упал на спину в сугроб. По ребрам прокатилась режущая боль, а еще не восстановившиеся силы делали движения какими-то деревянными. Хлопья из-за чего-то сероватого снега совсем не облегчали участь, забиваясь в одежду и отверстия черепа. Это приносило легкий дискомфорт, хоть и не являлось существенной проблемой. Единственная существенная проблема на данный момент — это… — дерьмо… фриск… «он остался наедине с тем отродьем… какого черта я не был внимателен?!» Со стороны деревьев послышался хруст разломанной сухой ветки, от которого скелет вздрогнул и резко повернулся туда, откуда появился подозрительный звук. Там не было ничего, кроме тьмы между высокими жуткими деревьями, что напрягало еще больше. Зажав рану, низкий монстр оперся на локоть и попытался отползти от того места подальше. Он прекрасно осознавал, что это вряд ли поможет, если там какой-нибудь недоброжелательный монстр, но это лучше, чем просто валяться на снегу в крови и ожидании своей участи. Все равно Санс уже не может нормально встать на ноги. За скелетом шла кроваво-красная полоса, а спустя еще несколько рывков он без сил упал на спину, еще более тяжело задышав. Когда ветка в очередной раз хрустнула, раненный в ту же секунду обратил взгляд горящей голубым левой глазницы во тьму и стиснул зубы, слабо скривившись от боли в ребрах. Этот монстр играется с ним? Почему он не нападает? Или хотя бы не покажется на глаза, если не представляет угрозы? Ему доставляет такое удовольствие наблюдать за страданиями скелета? «больной ублюдок…» — кто ты?! хватит прятаться, черт возьми! покажись уже!Ему нельзя умереть здесь.