Рокировка

      Гермиона Грейнджер очень хорошо относилась к Молли Уизли, и ненавидела те моменты, когда кто-то из её сыновей — а чаще всего это делали именно они — заставлял её ругаться или даже доводил до слёз (что, к счастью, случалось редко, однако после смерти Фреда такие случаи всё же участились). Грейнджер и так толком ничего не объяснила о поездке, хоть даже и отправила сову сразу, как только смогла. Собрав все эти факты воедино, без сорока минут пять, девушка стояла на пороге Норы, несмотря на то, что они с Джинни договорились встретиться в доме Андромеды.       Она простояла в одиночестве несколько секунд, уже слушая доносившиеся из в прямом смысле ожившего дома, а потом дверь перед носом девушки распахнулась, и на пороге появился мистер Уизли. Он будто бы не сразу узнал Гермиону, а потом на уже немного морщинистом лице расплылась улыбка.       — Гермиона! — он шагнул через порог и крепко обнял девушку, — Рад видеть!       — И я вас, мистер Уизли.       Мужчина отступил, и девушка прошла в дом, оглядывая знакомые стены, мебель и вещи.       — Кто там, пап? — с лестницы раздался голос Джинни. Через несколько секунд рыжая появилась в коридоре и, увидев Грейнджер, рассмеялась и чуть ли не прыгнула на девушку с объятиями. — Герми! Ты же вроде хотела сразу поехать к Андромеде…       — Да, но решила, что лучше сперва заскочить сюда. — улыбнулась девушка.       — И это было правильным решением! — раздалось откуда-то с кухни.       На секунду Гермионе послышался голос Фреда, наступил момент неверия , затуманивший сознание, и она вернулась в то лето перед седьмым курсом Хогвартса, проведённое в Норе, когда всё было хорошо. А потом мозг вернул девушку в суровую реальность, однако она быстро-быстро отогнала грустные мысли и улыбнулась, зайдя в кухню. Голос принадлежал Джорджу Уизли, который с чашкой в руке стоял, оперевшись о кухонную стойку. Когда троица появилась в проёме, Джордж окинул оценивающим взглядом Гермиону, которая зашла первой. Как только это произошло, на лице парня вспыхнула улыбка.       — О, Миона, ты очаровательна.       Времена простого «Грейнджер» сменила «Миона».       Джордж не скрывал своего восторга и не врал, делая комплимент: на Гермионе сидело аккуратное тёмно-бордовое платье выше колен с красивыми лентами вместо рукавов из полупрозрачной ткани, открывающих плечи, а часть кудрявых волос собрана в небольшой пучок. Девушка засияла.       — Спасибо, Джордж. Очень мило с твоей стороны.       Парень нагнулся в шутливом реверансе.       — Всегда пожалуйста, дорогая мисс Грейнджер.       — Грейнджер?       Голос миссис Уизли раздался как раз перед тем, как она сама появилась в кухне. При виде Гермионы она всплеснула руками и кинулась обнимать девушку.       — Ну-ка рассказывай, как там твои поиски, дорогая! Ты не представляешь, как мы волновались за тебя! — причитала миссис Уизли.       — И больше всех волновался Рон, — тихо усмехнулся Джордж так, что его услышала лишь Джинни.       — Да, да, миссис Уизли, простите меня. Я не хотела заставлять вас волноваться… — произнесла Гермиона, как только оказалась вне тёплых объятий миссис Уизли. — Всё хорошо… Я нашла родителей, и они вспомнили меня, — при этих словах она не могла не улыбнуться, — Они передавали вам привет.       Показалось, что на глаза миссис Уизли вот-вот навернутся слёзы. За последние несколько лет она стала много более сентиментальной.       — О, как это замечательно!       — Что замечательно, мам?       На этот раз голос принадлежал Рону. Он спустился по лестнице и застыл, увидев людей на кухне.       — Привет, Гермиона…       — Приветствую, Рональд.       Воцарилось неловкое молчание, во время которого Рон вроде бы пытался сделать шаг по направлению к девушке, но его сдерживались какие-то невидимые силы. И тогда миссис Уизли провозгласила:       — Так! Все на выход! Джинни, тебе ведь надо собираться!       — Но происходящее тут поинтереснее сборов…       Один только взгляд миссис Уизли заставил её дочь замолчать. После того, как Молли повторила приказ ещё раз, все Уизли, помимо Рона, стали покидать комнату. Наконец, они с Грейнджер остались одни. Рон неуверенно произнёс:       — Гермиона, я…       — Не надо слов, Рон. Что сделано, то сделано.       — Но я хотел извиниться… Ты получила моё письмо?       — Да, получила, — Гермиона вдруг начала осознавать, что ей неприятен этот разговор, — и даже написала ответ. Да только совы у меня не было, и я не смогла его отправить.       — Оо… — протянул Рон. — Что ж… Ты нашла родителей?       — Да. С ними всё хорошо. Я только что от них.       — О, это замечательно! — воскликнул Рон. — Я очень рад за тебя.       — Спасибо. Я тоже очень рада, что мои поиски не прошли зря.       Почти…       Воцарилось недолгое молчание, а потом Рон неуверенно приподнял руки вверх. Гермиона без особого энтузиазма, но на автомате обняла его, довольно быстро отстранившись.       — А как там… — она всеми силами, будучи очень воспитанной девушкой, заставляла себя молчать и не произносить этого, но её женская язвительная часть победила. — Как там ваш с Джорджем магазин?       То ли Рон не почувствовал укол совести, то от очень тщательно его скрыл.       — Прекрасно. Как всегда много покупателей… — кажется, тут он понял истинную суть вопроса, и осознание промелькнуло в глазах парня. — Гермиона, я…       — Нет-нет, Рон. Всё хорошо. Мне пора к Джинни.       — Но…       Она отошла от парня и уже начала подниматься по лестнице, оставив его одного среди своих мыслей и аппетитного запаха обеда.       Грейнджер поднялась по лестнице, довольно быстро найдя знакомую с детства комнату, в которой проживала Джинни. Гриффиндорка приоткрыла деревянную дверь и заглянула внутрь. Младшая Уизли сидела за туалетным столиком, который успел появиться в комнате за последние года.       — Грейнджер? — произнесла она. — Недолгий у вас с Роном был разговор после разлуки…       — Не будем об этом, — на секунду Гермиона опустила глаза в пол, шагнув в комнату, а потом мягко улыбнулась. — Рассказывай лучше, как тут идут дела. — она окинула комнату взглядом.       Джинни крутанулась на стуле, отложив помаду, которую, кстати, ей подарила Гермиона на двадцатидвухлетие, и окончательно обратилась на шатенку. Подобно ей, Уизли окинула свою комнату глазами.       — Здесь всё, как всегда. Не так шумно, как в детстве, но при взгляде на то не отмывающееся пятно на обоях в гостиной, я всё ещё вспоминаю тот день, когда Фред и Джордж, захватив с собой пузырьки с краской, паря на мётлах, пытались обстрелять Перси, который читал во дворе, и нечаянно залетели в дом. Вот тогда точно было шумно. Мама так кричала…       Гермиона тут же вспомнила тот летний день и засмеялась. Шутки Джинни иногда напоминали ей о проделках Фреда, и от этого она не могла не улыбнуться.       — Мы вовсю готовимся к годовщине, — продолжала Джинни. Она встала с кресла и направилась к шкафу. — За неделю мы с мамой вымыли всю Нору с основания до крыши, в которой папа как раз заделал дыры, создающие протечку во времена дождей, — она извлекла темно-изумрудное платье из шкафа и приложила его к себе, прикидывая, как оно сядет на фигуру. — К завтрашнему дню приедет Перси, и мы все соберёмся в гостиной, дабы отпраздновать годовщину свадьбы мамы и папы. Застегни пожалуйста, — кивнула она на молнию, будучи уже в своём наряде.       Гермиона подошла к девушке и выполнила её просьбу. Джинни сделала несколько шагов вперёд и повернулась на подругу.       — Ну, как я?       — Прекрасна, как всегда.       Уизли улыбнулась.       — Спасибо. Надеюсь, Гарри тоже это заметит.       Лукавая улыбка проскользнула на её личике, девушка пересекла комнату, жестом оповещая о полной готовности к отбытию. Они с Гермионой быстро оказались внизу, и, уже готовы к выходу, стояли у двери. Миссис Уизли появилась словно из ниоткуда.       — Как, уже уходите? — на её лице проскользнули удивление и печаль.       — Да, миссис Уизли, — Гермиона изогнула брови. — Но ведь следующие несколько дней я проведу тут, в Норе. Обещаю, я расскажу вам всё то, что рассказали мне родители о своей жизни за последние пять лет.       — Тогда ладно… Желаю удачного пути, — она улыбнулась, но через секунду её лицо вновь стало серьезным, а голос отвердел. — Рон, где ты ходишь? Не заставляй девушек ждать!       С лестницы послышались шаги, а через несколько секунд в коридоре появилась рыжая голова Рона. Джинни вопросительно на него взглянула и махнула на дверь. Он кивнул и подошел к девушкам; спустя минуту троица уже шагала к дому Тонксов.       Первая часть пути прошла молча. Джинни вроде как пыталась завести разговор то с одним из своих спутников, то с другим, но, казалось, они оба предпочитали молчать. Однако девушка не привыкла сдаваться.       — Я вообще давно не видела Андромеду, — задумчиво проговорила она. — Да и знаю я её только потому, что Гарри — крестный Тедди. Хотя я рада, что меня пригласили на праздник. Она хорошая женщина. Так много всего пережила… Знаете, порой мне становится жаль её, например тогда, когда она проходит мимо книжного шкафа за чайным сервизом, и её взгляд падает на фотографию Тонкс, Люпина или мистера Тонкса. А потом я слышу, с какой любовью и гордостью она рассказывает о них всех Тедди, и от этого становится тепло на душе, — Джинни улыбнулась и добавила. — Гарри без ума от Тедди. Уже пытается научить его играть в волшебные шахматы, хотя я и говорила, что ещё слишком рано. Андромеда только смеется и улыбается, глядя на забавное зрелище.       — Я видела её во время суда над Малфоями недавно, — произнесла Гермиона, — У неё грустная история, но когда она стояла в зале Министерства и защищала Нарциссу, её вовсе нельзя было назвать вызывающей жалость женщиной. Она сильная. Она ведь всё-таки Блэк.       Пара Уизли удивлённо уставилась на девушку.       — Малфои, Блэки… — проговорил Рон. — Куда-то не туда тебя занесло, Гермиона.       — Не можешь же ты отрицать связь Андромеды Тонкс с Блэками. Тедди тоже связан с ними. И что теперь, вешать на него клеймо пожирателя?       Глаза Рона распахнулись ещё шире.       — Эй, спокойнее, Гермиона. Я просто сказал.       — А я просто ответила.       Когда она успела стать такой резкой защитницей Блэков и Малфоев? Или же это он, Рон преувеличивает, а в его девушке играет лишь её любимая логика?       Джинни глянула сперва на Грейнджер, устремившую свой взгляд куда-то вдаль, а затем на удивлённого Рона, и тогда уже не решилась продолжать диалог. Очень скоро они достигли дома Тонксов, за несколько метров до которого младший из братьев Уизли попросил Гермиону задержаться, а сестре сказал не ждать их и идти.       Пара отошла чуть в сторону, и девушка выжидающе сверлила парня взглядом, пытаясь понять, хочет ли она услышать его извинения вновь или же не хочет слышать его вообще.       — Гермиона, я… — кажется, в этот момент парень собрал всю свою волю в кулак, увидев, что Гермиона вот-вот отмахнётся от него и уйдёт, как сегодня уже было, отчего его брови встретились на переносице, он твёрдо произнёс: — Как же мне уже надоело мямлить! Всё, больше этого не будет! — он вздохнул, подготавливая свой монолог про себя и закрыв глаза. Девушка по-настоящему удивлённо на него смотрела, и Рон заговорил вновь, взяв её за руку. — Гермиона, я люблю тебя. Люблю уже не первый год. А потому я надеюсь, что я неплохо тебя знаю, и мне кажется, что твоя не беспричинная обида на меня не прошла. Прости меня. Прости. Тот разговор в кухне не был серьёзным, а потому я повторяю, и повторяю вновь и вновь. Прости. Я хочу, что б ты знала: мне не безразличны твои чувства, желания и твои родители тоже. Я бесконечно счастлив хорошим новостям. Я люблю тебя. Прости меня.       Гермиона не могла долго обижаться на Рона, за что порой ругала себя, и хоть этот случай был серьёзнее остальных, речь парня вызвала на её лице улыбку и заставила растаять тот лёд, что окутал её сердце. Она обхватила его лицо руками, он расплылся в улыбке и с жаром поцеловал её. Спустя мгновение она ответила на поцелуй, запустив руку в огненные волосы, он обхватил её талию. У девушки даже появилось такое чувство, что Рон забыл о том, где они находятся, и он вот-вот потянется к молнии на её платье. Может, так всё и случилось бы, если бы незнакомый звук трансгрессии, который раздался совсем рядом с ними.       Если бы не Гермиона, тут же повернувшаяся в сторону шума, Рон бы, возможно, ничего не заметил бы и продолжил бы своё увлечённое занятие девушкой.       «Да он же её сейчас сожрёт», — пронеслось в голове у Малфоя, как только он сделал шаг после трансгрессии. Будь он моложе, не сдержался бы и выдал свою мысль вслух. В самом деле, с его появлением поцелуй довольно быстро разорвался, однако парень успел ощутить какое-то странное чувство, застрявшем у него комом в горле.       Тем временем Грейнджер отступила на шаг от Уизли и замерла будто бы в ожидании чего-то, глядя на Малфоя. Тот немного растерялся, запутавшись в собственной растерянности и внезапного желания врезать Рону Уизли.       — Привет, — произнёс Драко.       Рон изумлённо изогнул брови и даже отпрянул от Гермионы после услышанного.       — Привет?       — Да, привет. Это такая форма приветствия.       — Не делай из меня идиота, Малфой! — Рон сделал шаг по направлению к парню. — С каких пор ты здороваешься с нами?       — Я обращался не к тебе.       Тишина, разбавленная лишь шорохом травы под напором ветра, натянулась между тремя молодыми людьми. Рон недоумённо смотрел то на Малфоя, то на Гермиону.       — Но тут нет никого, кроме… — он огляделся и остановил взгляд на Гермионе, отчего глаза его округлились.       Малфой выдохнул.       — Рон Уизли, ты и впрямь…       — Кто? — нахмурился Рон, вызывающе блеснув глазами.       — Так, хватит! — прикрикнула Гермиона, напомнив Рону своим тоном собственную мать. — Мы пришли на праздник, если вы забыли, и я не хочу, чтобы вы устроили такой же спектакль, как на Дне Рождении у Гарри.       Приподняв подбородок, Грейнджер направилась к дому, где очень скоро скрылась за дверью, оставив двух противников наедине.       Рон, спеша вслед за девушкой, с ненавистью глянул на Драко и пробормотал «вечно ты всё портишь» себе под нос, уже хлопая дверью.       О, я ничего не порчу. Ты и сам с этим прекрасно справляешься.       В серых глазах-льдинках Драко Малфоя промелькнула грусть, но он тут же тряхнул головой, и она пропала. Он давно уже не надевал маску безразличия, скрывающую за собой бурю эмоций, однако воспоминания о поцелуе осла Уизли и Гермионы заставили его заглянуть в старый пыльный ящик своего сознания и попытаться скрыть за невидимым материалом вновь всплывшее желание врезать.

***

      Гарри Поттер не раз бывал в доме Андромеды Тонкс, он заходил туда каждое воскресенье, чтобы повидать своего крёстного сына и поиграть с ним, ответить на все вопросы, появившиеся за целую неделю. Например, не изобрели ли новый ход в волшебных шахматах, подачу в квиддиче или же новую сладость. Юный волшебник и его бабушка не вели затворническую жизнь, однако, ещё оставаясь под впечатлением от смерти мужа, дочери и зятя, Андромеда Тонкс не слишком часто выходила в людные места, в которых вероятность встретить приспешников пожирателей смерти возрастала; но всё же Тедди иногда уговаривал её на прогулки в Косой Переулок.       И вот сейчас Гарри уже как пять минут сидел на тёмном диване с цветочным узором, оглядываясь по сторонам. Такие знакомые классические обои на стенах дома почему-то казались ему более весёлыми в этот день, а, может, их преображала Андромеда и её бодрое расположение духа, улыбка, которую она показывала чаще всего лишь Тедди. Поттер был первым гостем дома в этот день, и, только встретив его, миссис Тонкс тут же нашла ему место на диване. Тедди тут же спустился на первый этаж поприветствовать крестного отца, и пока они разговаривали, Андромеда расставляла сервиз в столовой.       Прошло где-то десять минут, когда в дверь постучали. Прибывшими оказалась пожилая пара, состоящая из женщины в полой шляпе с пером и мужчины в пенсне. Андромеда представила их Гарри, как старых друзей.       — Никогда не забуду, как Нейл пытался подсыпать когтевранцу зубного порошка для змеиных клыков, а ты, Люсиль, настаивала на чём-то поинтереснее. — усмехнулась Андромеда, когда троица стала вспоминать свои школьные годы. Это произошло после того, как женщина с пером припомнила, что похожий сервиз — она тогда кивнула на стол в столовой — стоял на рождественских столах Хогвартса.       — Что значит «поинтереснее»? — спросил Тедди, который находился совсем неподалёку от них и прохода на кухню, на диване с Гарри. — Что она хотела добавить?       Андромеда заглянула в голубые и бездонные глаза внука и пожалела, что выдала воспоминание вслух. Общество друзей, которых она видела лишь изредка в последние годы, освободило её от некоторых рамок и на мгновение вернуло в прошлое.       — Что-то доброе, милый! — выдала женщина. — Ну там, знаешь…       — Жидкий мармелад, — сказал Гарри, вопросительно глядя на миссис Тонкс, и она тут же закивала. — Думаю, жидкий мармелад.       — Да, точно! — выдала дама с пером. Она оглядела своих приятелей и скрипуче рассмеялась. — Точно!       Андромеда одним выражением лица поблагодарила Гарри и пригласила друзей в другую комнату. Поттер предупредил, что сможет сидеть с крестником столько, сколько понадобиться, и она первый раз в жизни решила всё-таки воспользоваться его одолжением.       Мальчик довольно быстро забыл ситуацию с когтевранцем и завёл разговор о новой метле, которую видел за витриной магазина в Косом Переулке в прошлую пятницу.       — О, я наслышан о ней, — отвечал Гарри. — Все наши думали, что «Нимбус» уже отработал своё, но нет, они выпустили новую модель!       — Да, я тоже удивился, — с важным видом кивнул Тедди. Он мечтательно вздохнул: — Хотел бы я на ней прокатиться.       Гарри помедлил, обдумывая, стоит ли радовать мальчика раньше времени.       — Ну-у-у, знаешь, — протянул он, глядя куда-то в сторону, — мечты сбываются.       — Что? — Тедди тут же придвинулся ближе к парню. — О чём это ты?       — Помнишь, что я говорил тебе о Джинни?       — Да… — в глазах мальчика блеснуло понимание, — Ты говорил, что она играет за «Холидерских Гарпий».       — Верно, — Поттер улыбнулся. — Она сказала мне недавно, что её команде предоставят новые мётлы к началу чемпионата Англии. Так вот, я думаю, если ты её попросишь… — тут его взгляд упал на свадебную фотографию Теда и Андромеды, которая вновь дико напомнила ему Белатриссу, — И, разумеется, если твоя бабушка разрешит…       Тедди победоносно вскинул руки вверх и кинулся к Поттеру на шею.       — Да!       Тут раздался стук в дверь, и Гарри, со смехом освобождаясь от объятий ребёнка, в очередной раз напоминая ему, что сперва надо будет попросить, поднялся с места и отпер гостю.       Сначала девушка шагнула за порог, а потом только подняла голову. Как только Джинни увидела Гарри, глаза её просияли, а улыбка стала шире. Она резко обняла парня, отчего тот сделал непроизвольный шаг назад.       Поттер засмеялся и, поправив съехавшие очки, обнял Уизли в ответ. Девушка чмокнула его в щёку, и сзади раздалось «Фуууу, тут же дети!» от Тедди, который хоть и улыбался, но не очень любил нежности.       — Ах так, ребёнок! — Гарри бросился на диван и схватил Тедди. Ловкими махинациями он достиг рёбер мальчик и принялся его щекотать, вызвав взрыв смеха.       Джинни не стала ждать в стороне. Она незаметно подкралась к Тедди, который пытался выбраться на волю, но веселье мешало ему. Девушка подгадала момент и взъерошила голубые волосы мальчику, это был жест, который всегда и забавлял и злил его.       — Что за шум? — с кухни вышла Андромеда. Она, увидев веселье всех троих, и сама заулыбалась, а потом заметила новую гостью. — Джиневра! Рада видеть тебя!       Джинни кивнула и подошла к женщине.       — Я поздравляю Вас, миссис Тонкс, с праздником, — улыбнулась она. — Вы потрясающая женщина. Это Вам, — Джинни протянула Андромеде серебряный свёрток.       Та заулыбалась и приняла подарок.       — Ты меня смущаешь, Джинни, — она обняла девушку. — Спасибо. Что это? — кивнула она на свёрток.       — Это от нас с Гарри, — улыбнулась девушка, кинув взгляд на Поттера. — Посмотрите сами.       Андромеда последовала совету девушки и аккуратно избавилась от упаковки. Через несколько секунд в её руках красовались несколько кисточек.       — О, спасибо! — воскликнула Андромеда. — Я всё хотела купить их, но никак не получалось!       — Это шерсть горной овцы, — с гордостью прокомментировала Джинни.       — Мы старались, — невинно пожал плечами Гарри.       Андромеда с трудом удержалась от того, чтобы не расцеловать обоих на месте. Дело в том, что совсем недавно она открыла в себе художественные таланты, и сейчас уже несколько её картин украшали стены дома.       — Я очень вам благодарна. Но где же ваши друзья? Гермиона и Рон?       — О, — произнесла Джинни, — они скоро будут.       В этот момент в дверь постучали, и сперва на пороге появилась Гермиона Грейнджер, затем Рон Уизли, а потом и, к удивлению Джинни и Гарри, Драко Малфой.       К пяти подошло ещё несколько гостей, включая Нарциссу Малфой, и праздник начался с тоста мужчины в пенсне, представившегося, как Нейл. Он описал Андромеду как прекрасную, сильную женщину, упоминал о её чудесном союзе с Теддом, их дочери, зяте и внуке. Мужчина потрепал Тедди по голове и поднял свой бокал ввысь.       Застолье длилось вот уже полчаса. Все поздравляли миссис Тонкс, дарили ей подарки, хвалили Тедди и вспоминали прошлые события, так или иначе связанные с их жизнями. Когда Андромеда заговорила о том случае, когда миссис Уизли отправила Тедди вязаные носки на Рождество, а Сычик перепутал адрес и принёс их к квартире Гермионы, которая тогда была в Норе, Грейнджер тоже подхватила смех женщины и принялась добавлять комментарии к рассказу. Рон, поворачивая голову, вдруг поймал взгляд Драко на своей девушке. Брови сами-собой встретились на переносице. А когда ещё через полчаса все решили сделать перерыв, выйти из-за стола и размять ноги — Андромеда пригласила всех в сад, над которым расстилался ковёр заката — Драко Малфой подошёл к ним, и из ноздрей Рона готов был повалить пар.       Они с Гермионой и Джинни стояли под небольшой аркой, обвитой плющом, когда все гости ещё выходили из дома на свежий воздух. Тедди повёл Гарри показать ему какие-то свои игрушки, и так как отказ не принимался, Поттера сейчас и не было среди друзей. Они втроём о чём-то смеялись, когда белобрысый парень появился рядом.       — Хороший вечер, не правда ли? — улыбнулся он.       Рон удостоил Драко ненавистным взглядом, Гермиона удивлённо подняла брови, а Джинни, меньше всех знакомая с парнем и его школьными проделками, накормленная рассказами Гарри об их совместных спецзаданиях, чуть улыбнулась и кивнула.       — Хороший, — ответила она. — Я иногда завидую магглам, ведь, насколько мне известно, у них есть целая наука, связанная с изучением рассветов и закатов.       Гермиона в подтверждение кивнула, и Малфой обратил на неё свой взгляд.       — Можно тебя на минуту, Гермиона?       — Это ещё зачем?       И Грейнджер, и Малфой, которые секунду назад смотрели друг на друга, повернулись на Рона, с жаром выпалившего резкой вопрос. Казалось, Драко это только позабавило. В его глазах блеснуло что-то, что жило в них все семь лет Хогвартса.       — Нам нужно поговорить.       — Она моя девушка!       — … а не рабыня.       Уизли уничтожающе уставился на бывшего слизеринца.       — Спокойно, Рон, — никто наконец не перебивал девушку, — я ненадолго.       Они с Драко направились в другую часть двора, оставив Уизли одних, и парень, вздохнув, произнёс:       — Послушай, Гермиона, я хотел перед тобой извиниться.       Приспичило всем именно сегодня просить прощения!       — Я отдал бы всё на свете, чтобы не обманывать тебя в тот раз. Мне бесконечно жаль, я не могу и представить, что ты чувствовала в тот момент, когда узнала правду. Будь у меня маховик времени…       — Послушай, Драко, — Гермиона выдохнула, и на её лице появилась усталая улыбка. Девушка положила ладонь на плечо парня и тот сразу остановился. — Я поняла, что ты жалеешь о своём поступке, и мне приятно, что ты осознал моё состояние. Но все обиды в прошлом, ведь ничего из этого уже не важно. Я нашла родителей, и это главное. К тому же, — казалось, она хорошенько думает над тем, продолжать ли ей начатое, но в итоге девушка всё же подняла на парня глаза, — если бы ты не нашёл меня в том лесу, хотя я без понятия, как ты это сделал, не знаю, вернулась бы я в дом к родителям вообще. Ведь тогда я уже потеряла надежду. Но ты… ты её не потерял.       Несколько секунд их глаза видели лишь друг друга, и оба волшебника улыбались, она — воспоминанию о родителях и том, как Малфой пришёл к ней, несмотря на все её проклятия в его адрес, а он — воспоминанию о том, как они трансгрессировали из леса.       На удивление, прощать его было проще, чем простить Рона.       Вкус её губ он всё ещё чувствовал на своих губах.       — О чём болтаете? — голос Гарри Поттера вывел обоих из оцепенения, и они синхронно повернулись на парня.       — Поттер! — удивился Малфой. — Что ты тут делаешь?       — Вы с Тедди вроде…       — Он отпустил меня, Герм, — пожал плечами парень. — Сказал, что хочет съесть ещё пирожок с тыквой, и мы спустились вниз, — воцарившееся молчание начало его угнетать, и Гарри нахмурился. — Я помешал?       — Нет, всё хорошо, — ответила Грейнджер. — Я уже уходила.       Она улыбнулась, окинув парней взглядом, и направилась в сторону, откуда они с Драко пришли.       — Что я пропустил?       Малфой вздохнул.       — Я всё-таки помешал, да? — Гарри виновато поднял брови и запустил руки в карманы.       — Да нет. Я вновь извинился, и она, вроде, приняла извинения.       — Это ведь хорошо. Почему ты тогда такой хмурый?       — Не знаю… — он опустил взгляд и немного помолчал. — Кстати, Уизли постоянно испепеляет меня взглядом. Он что, озабоченный что ли?       Он не мог ехидно не улыбнуться на своих словах, и Гарри издал смешок.       — Это вряд ли. Скорее всего, он просто не может убрать из своей головы образ тебя во времена школы. Твои поступки и козни против нас он, видимо, всё никак не может забыть. К тому же, может, он просто ревнует Гермиону. Я видел из окна, как ты что-то сказал ей, и вы отошли. А потом я видел взгляд Рона, который готов был убить тебя на месте.       Малфой по-малфоевски усмехнулся.       — Что? — спросил Гарри.       — Что ж, его ревность не беспричинна.       Брови Поттера поползли на лоб. Фраза была произнесена тихо, но он её услышал.       — Ты меня пугаешь. О чём ты?       — Да так, ни о чём, — он стал медленно отходить, и Гарри направился следом.       — Серьёзно? Ни о чём с таким выражением лица?       Малфой картинно выдохнул и повернулся на Гарри.       — Я же сказал, ничего.       Гарри скрестил руки на груди.       Хорошо, будем играть по твоим правилам.       — А не скрывается ли за этим «ничего» то, что ты неровно дышишь к Гермионе?       Малфой, кажется, был поражён, а Поттер доволен произведённым эффектом.       — Я всё ещё помню тот разговор в Министерстве.       Драко молчал, и победная улыбка постепенно стала пропадать с лица Гарри. Он опустил руки и обеспокоено попытался перехватить взгляд опущенных глаз белобрысого.       — Эй, ну ты чего? Я ведь пошутил. Она… она и впрямь тебе небезразлична?       Драко молчал ещё какое-то время, а потом выдохнул.       — Я… я не знаю. Но, прошу, не говори никому. Я не хочу… Никому не говори.       Теперь была очередь Гарри поражаться.