Рокировка

      Малфой выглядит мало, чем растерянным.       — Ты чего?.. Что ты?..       — Кончай мямлить и отвечай на вопрос! — гремит Поттер, грозно сверкнув стёклами очков. — Ты затащил её в постель ещё раз?       Драко краснеет, как маленький ребёнок, которого застали при поедании конфет, припасённых на Рождество. Румянец этот не особо выглядит естественным на фоне его бледной кожи. Гарри уверен, говори они о ком-то другом, не о Гермионе, на лице слизеринца играла бы самодовольная ухмылка.       — Ну… Мы, вообще-то, вместе… Не так давно. Я хотел тебе сказать. Прости, если ты так беспокоишься за Гермиону…       — Не в этом дело! — врёт Гарри. Из его рта вылетает капелька слюны. Он продолжает чуть менее гневным тоном: — Ну, то есть, не только в этом… В смысле… Сейчас не это важно.       — А что тогда?       Гриффиндорец смотрит какое-то время на Драко, чья светлая бровь находится выше другой, а в холодных лишь по цвету глазах читается вопрос. Румянец его ещё не до конца прошёл. Он стоит, уперевшись руками в раковину к ней спиной, словно для того, чтобы было, за что держаться, в случае, если Гарри решит яростно и угрожающие нависнуть над ним в порыве своего гнева с палочкой в руках. Впрочем, такой ситуации они едва смогли избежать минуту назад.       — Это может быть связано с делом.       Это, может быть, последнее, чего ожидал Драко.       Его брови изумлённо приподнимаются. Он почти выпрямляется и выглядит ещё более изумлённым, чем раньше.       — Каким это образом?       Гарри хмурится и опускает взгляд, отступая назад. Он пытается понять, как же лучше изложить свои догадки.       — В общем, я узнал, что Рон был тут восьмого сентября, предположительно, в последний раз. Это было на следующий день после того, как ты рассказал мне о вас с Герми. Рон вылетел из Министерства хмурым. Ко мне он не заходил. Он, скорее всего, всё ещё хотел вернуть Гермиону и, думаю, пошёл к ней…       По мере рассказа Гарри Драко хмурится всё больше. Уизли, этот неотёсанный Уизли, пытался вернуть Грейнджер? Малфою не было известно, что у них там произошло, но что-то не мог припомнить, как наблюдал Гермиону счастливой во времена, когда она была в отношениях с гриффиндорцем. И, откинув всю гордость, шутки и самооценку, блондин мог твёрдо заявить, что с ним она таковой выглядела. Она отвечала на его объятья и сама тянулась за новыми, смеялась над его колкостями и смело опускала свои. Она была такой, какой он видел её краем глаза в компании Золотого Трио в школьные годы, пока сидел за столом Слизерина в Большом Зале и скрипел зубами.       Она была самой собой.       Гарри поднял на него глаза и внимательно всмотрелся в аристократически-бледное лицо.       — Он мог видеть вас вместе в тот день, Драко?       Восьмое сентября. День его признания.       Малфой опустил голову.       — Мы были в её кабинете. Мы… мы говорили. Я сказал ей, что люблю её, а она ответила примерно тем же. Дверь, вроде, была закрыта, но не заперта. Я не уверен… Ты знаешь эти министерские сквозняки.       Пазл, кажется, сложился. Осталось только вставить его в раму и повесить картину на стену.       — Могли быть другие варианты развития событий?       — Вряд ли. Рон тут, насколько я знаю, особо никого не знал.       А что он, Гарри, вообще знал о Роне, своём лучшем школьном друге, судя по последним теориям?       Поттер делает резкое движение в сторону и уже собирается развернуться, но сильная хватка за плечо останавливает его.       — Ты ведь не сказал Гермионе?       — У меня хватило приличия и такта спрашивать про любовные похождения у тебя, а не у лучшей подруги, — бросает Гарри через плечо, — к тому же, думаю, это её сильно заденет.       Он опустил взгляд и на мгновение задумался о смысле сказанных слов. Перед глазами Поттера пробежали воспоминания о том, как сильно Грейнджер переживала из-за множества событий, связанных с Уизли. Если новость о том, что Рон мог пропасть по её вине, не уничтожит её, то, как минимум, с силой выбьет из колеи.       — И куда же он мог пойти после этого?       Хочется добавить «К мамочке, что ли, плакаться?», но Драко из вежливости и осознания дружбы Гарри и Рона сдерживается.       — Да и куда ему идти?       Поттер едва заметно поворачивает голову и выдыхает.       — Я не знаю, Драко. Не знаю.

***

      …15 сентября…       … они ушли раньше обычного, воровато оглядываясь по сторонам. Они оставили после себя какой-то предмет на столе. Похож на фонарик. Я хотел взять его, но в тот момент к столу подошёл бармен. Он зло на меня покосился и начал протирать стол, сунув предмет к себе в карман. Я сказал, что могу догнать ушедших и отдать им забытое, но он сказал, что сделает это сам, как только они вновь сюда придут. Он не доверяет мне…       — … Похоже на фонарик… — повторил Гарри, нависая над бумагами. Его брови дрогнули.       Нет. Невозможно.       Пока Малфой говорил с Гермионой, вероятно, пытаясь её поддержать, а весь отдел трапезничал, Гарри изучал отчёты из бара. Он мысленно порадовался за парня, написавшего их, ведь его должны были сменить со дня на день.       Было сложно. Время шло, а ситуация не менялась, надо было что-то предпринимать, чтобы дело сдвинулось с мёртвой точки.       Но что?       Незаметно сфотографировать компанию из бара и показать снимки Троити? Так он вряд ли признается, даже если это его люди.       Оккупировать бар и начать проверять там всех и каждого? Тоже не вариант.       — Ну? Есть что-то?       Гарри обернулся и увидел Робардса, который своей устрашающе-серьёзной тенью стоял позади. Он выжидающе глядел на Поттера, не пытаясь заглянуть в его бумаги, и решил пояснить:       — Раз уж ты отказался от еды и стал работать, скажи, есть ли от этого результат?       — Ну… — протянул мракоборец, перерывая бумаги, — думаю, в баре нет глупцов.       Робардс удивлённо поднял брови. Гарри полностью на него повернулся.       — Я имею ввиду, что они начали настораживаться появлением новых гостей, которым интересна обстановка.       — Что ж, этого следовало ожидать, — выдохнул мужчина. Но Гарри не показалось, что он осознал всю суть ситуации.       — Я думаю… Я не исключаю факта того, что теперь человек, посланный нами в бар, в опасности. На него могут напасть.       — На него могли напасть и просто так, когда он шёл по переулку. Он знал, на что подписывался, когда согласился быть нашими ушами и глазами в баре в тёмной части Косого Переулка.       — Но на него действительно могут напасть. И вероятность этого, судя по записям, растёт с каждым днём. Он всего один, а тёмных волшебников много. От них никогда не знаешь, чего ожидать.       — Это мы всё тоже знаем, Поттер. Спокойно. Твои переживания за коллегу ценны и не безосновательны, но они ни к чему хорошему не приведут. Тем более, сегодня его сменят.       Дверь в отдел довольно резко распахнулась, и в проёме показался человек в простой одежде с очень серьёзным лицом, на котором лежала тень какого-то испуга. Гарри быстро узнал в нём того, кто был избран «своим» волшебником в баре с вывеской, на которой красовалась восьмёрка.       Оглядевшись, парень быстро и размашисто зашагал к столу, за которым сидел Гарри, и рядом с которым стоял начальник отдела.       В пять секунд преодолев длинный проход к рабочему месту одного из мракоборцев, он замер. Едва глянув на Гарри, он тут же перевёл глаза на начальника и, не моргая, выпалил:       — Здравствуйте. Я вот уже неделю слежу за даром в Косом Переулке. Мне известно, что я должен сдавать подробные отчёты и там, — он сделал ударение на «там», — описывать увиденное и услышанное, но сегодня я получил информацию, которая заставила меня прийти к вам лично.       — Прошу, отбросьте формальности, — махнул рукой Робардс. — Что вы получили?       Парень замер, побледнел и твёрдо произнёс:       — Сегодня я слышал, как та компания из нескольких человек, о которых я писал в отчётах, без всякого смеха обсуждала то, как можно напасть на Министерство.       Гарри поледенел, а Робардс поднял брови и, чуть подумав, спокойно ответил:       — Очень многие люди считают, что это им под силу, и такие обсуждения — не редкость. Это могло быть просто словами.       — Могло, но… Это не всё. Повторюсь ещё раз: они были полностью серьёзны. И совсем не прикасались к выпивке, — добавил он, глядя на то, как Робардс открыл рот.       Гарри понимал, что что-то важное привело сюда этого человека, и ждал его слов. Этим важным точно не было нападение на Министерство, ведь теоретически о нём уже было известно.       — Они обсуждали также то, как убьют Министра Магии, — не моргая, произнёс пришелец.       Гарри побледнел.       Отлично. Вот дело и сдвинулось с мёртвой точки.