Билет в 21 век

Рука меня потащила назад, и когда я спиной назад вышла в коридор, рука, что закрывала мне рот, захлопнула эту дверь и грубо прижала меня к стене, прямо рядом с этой дверью. Было темно, в коридоре горел красный свет, что очень раздражал меня. И вот, я стою и вижу перед собой блондинистые волосы. Но я не испугалась. — Да ты… — яростно начинаю я. — Тсс! Не успеваю я что-то внятное сказать, как он затыкает меня указательным пальцем. Я стою в недоумении. — Ты как? — я вижу его ухмылку, — я сегодня тебя чуть не убил. — Не до тебя сейчас, Тутанхамон, — дерзко сказала я и повернулась направо, чтобы зайти обратно к Кире, но он схватил меня за руку и прижал обратно к стене, на этот раз положив обе руки рядом с моим хмурым лицом. Я с ненавистью смотрела ему в глаза, — ты хоть понимаешь, что она делает с собой?! — с этими словами моя рука показывала в сторону двери, — это же ты?! Ты даёшь ей эти вещества, — снова эта ухмылка, — это же ты сегодня траву приносил. ТЫ! — я не заметила, как мой раздражённый голос перешёл на крик, — Кто ты такой, чтобы делать это! КТО?! Бесполезно. Он всё так же стоял расслаблено. В гневе была только я. — Закончила? — с ухмылкой и ровным тоном спросил он, — пойдем на балкон, поговорим. — Я не пойду с тобой никуда, — заявила я. — Боишься? — он оголил клыки в хитрой улыбке. — Ещё чего! — съязвила я. — Ну тогда после вас, мадемуазель, — сказал он, артистично пригласив меня жестом рук к двери в конце коридора. Я молча пошла вперёд и всеми силами пыталась скрыть настороженность и страх. Какие мысли были, пока я шла?! Пока я шла, я вспомнила, как после того вечера хотела погуглить и узнать, кто этот Фараон, но позабыла. И теперь я вообще не понимала, как себя вести и чего ожидать. Мы вышли на небольшой балкон, в котором был лишь маленький диванчик. Он сел и посмотрел на меня, в ожидании, пока сяду и я. Я медленно опустилась на диван. — Знаешь почему ты такая сейчас? — всё так же спокойно спросил он и, залезая в карман, вытащил оттуда сигареты. Ответила я только после того, как услышала щелчок зажигалки. — Какая такая? — мой тон уже стал поспокойней. — В тебе, блять, сейчас злость и паника, — заявил он, выпуская дым, — ужасная комбинация. Я раздражалась, ведь понимала, что-то, что он сказал, недалеко от правды. — Хм! — в моём тоне было глупое отрицание и сарказм, — и извольте узнать, почему же. — Это всё для тебя очень дико. Почему ты здесь? — Я здесь, потому что я хочу быть здесь, — заявила я. — Ну, тогда привыкай! — его тон немного поднялся, — где, блять, логика?! И вправду. Где логика? Я хочу делать плохие вещи, попробовать всё, но веду себя, как мамочка. — Хочешь быть плохой?! — с вызовом в голосе спросил он, прервав мои мысли, — я научу тебя. Он не резко, но очень сильно схватил меня за волосы, и когда я от неожиданности и боли приоткрыла рот, он всунул мне в рот сигарету. Почувствовав этот вкус и дым во рту, я начала кашлять, держась за горло, а он продолжал держать меня за волосы. — Ну? Как тебе? — с улыбкой спросил он, будто я попробовала его авторское блюдо и должна сказать, как оно, — как тебе вкус взрослой жизни? — Ну ты и урод! — закричала я, когда перестала кашлять. Он издевательски засмеялся. — Ты, блять, даже не материшься. Сколько вообще тебе? 9? — Что я тебе сделала?! — я закричала и почувствовала слёзы. — Ой, ой, принцесска плачет. Пиздец, — Глеб снова вдохнул никотин, затем продолжил, — не пойми неправильно. Я откатал все туры. У меня отдых в Москве и мне скучно. И раз малая хочет в мой мир, я приготовлю для неё особое место, — он убрал улыбку, — а теперь, докури эту сигаретку. Перед моими глазами снова появились его пальцы и курево, но тут дверь открывается. Я вижу парня с густыми растрёпанными волосами на голове. На его лице было удивление. Я на минуту понадеялась на поддержку. — Олег, блять, выйди! — нервно приказал Фараон, ещё сильнее дёрнув меня за волосы. — Чё тут… — о да, ясно. Мне никто не поможет. Парень был в хлам. Но он не успел сказать что-либо. — Выйди, блять, говорю, — повторил Фараон грубее. Как алкаш, Олег сердито бормоча что-то под нос, вышел и захлопнул дверь.

End of POV