Long live the king

Трансфигурация, несмотря на свою обширность и редкую лояльность в вопросах того, что именно ею считать, считалась одним из самых сложных разделов магии. Сомбра до сих пор вспоминал свою шутку: он совсем жеребёнком, используя её определение, доказал своей наставнице, что превращение живого пони в мёртвого тоже относится к этому колдовскому искусству и не должно караться, как преступление или чёрная магия. Юный тёмный маг сделал это так хорошо, что из противодействующих аргументов у королевы Аморе осталась только указка, хлёсткими ударами которой она и выгнала воспитанника из тронного зала, а он был настолько доволен своей выходкой, что даже от боли хохотал, как безумный. После этого, конечно, все необходимые поправки в научное определение трансфигурации были внесены. Не то, чтобы Её Величеству это потом помогло. Ха. Несмотря на то, что Сомбра, как бы это иронично ни звучало теперь, внёс существенный вклад в развитие этой дисциплины, он критически обесценивал её значимость, если то, что она позволяет породить, не изменяет своих мерзких вкусовых качеств. Единорог не хотел давать Шайнинг Армору и Кейденс ни малейших догадок относительно своего плана, а их, наверное, насторожило бы, что он методично поглощает одно лечебное зелье за другим, не будучи при этом даже поцарапанным. Искусством трансфигурации Сомбра совместил все магические настои, критически увеличив их концентрированность, и превратил в безобидные с виду фрукты, которые и поглощал, с нарочито-жеманным видом устроившись на троне. Дозы лекарств и обезболивающих непрерывно поступали в организм, а познания Сомбры в химии и ядах позволили сделать так, чтобы они накапливались, а не убивали его передозировкой. Всё равно все поглощённые в формате виноградин, кусочков груш и бананов литры снадобий ему скоро понадобятся. Принцесса Ми Аморе Каденза могла казаться эмоциональной, но она никогда не была дурой. В сознательном возрасте Сомбра знал её не так уж много, но ни в одну их встречу аликорница не делала ничего глупого или бессмысленного, что уже заставляло считаться с ней. Разумеется, то, что она не сразу бросилась грудью на амбразуру, означало только то, что она взяла время на послание клича о помощи. Даже если Сомбра и ошибался — произошедшие по его вине изменения в эмоциональном и магическом фоне Кристальной Империи скоро дадут знать о себе по всему миру, и помощь очень скоро явится. Пережёвывая очередную горчащую капсулу винограда, единорог не переставал размышлять. Кристальное Сердце, способное разорвать его на куски как в физическом, так и в духовном смысле, оказалось легко обезвредить, лишив подпитки от местного населения и поставив в безвыходное положение его хранителей. А как обуздать самую мощную силу этого мира в виде Элементов Гармонии? Сомбра не знал ни единого примера из истории. Возможность его первого возвращения была обусловлена только тем, что Селестия и Луна изгнали его своими силами, не прибегая к этим легендарным артефактам, квинтэссенции мощи светлой магии. А сила этих маленьких камушков так велика, что способна переламывать ход вселенной. Она в секунду переплетает сами нити судеб, переписывает коды фиксированных временных точек, и вся эта невообразимая всевластность направлена на то, чтобы выправлять и блокировать всё, что нарушает стройный и безукоризненный порядок Гармонии — баланс добра и зла, посреди которого хрупко покачивается мир. Элементы останавливают угрозу для него любым непредсказуемым способом. Найтмер Мун, вздумавшая нарушить равновесие дня и ночи, отправилась на луну, откуда не могла сотворить это. Дискорд, бросивший вызов гармонии и порядку напрямую, получил кару ещё более жестокую. Сомбра не хотел и предполагать, что вершители расстановок уготовят для него. Поэтому закидывал себе на язык следующую ягоду. Низкий жужжащий звук справа привлёк его внимание. Срок действия магической блокировки для Флёрри закончился, и то ли её родители додумались использовать её, как пушку, то ли это была её личная инициатива — это не имело никакого значения, потому что луч растворился по внутренней стороне невидимого барьера — останавливающего поля, что плотным комком висело между служащими семье клеткой кристаллами. Сомбра очень гордился этими кристаллами. — Так мило, что ты думаешь, будто это поможет, — с благодушной иронией заметил он, не конкретизируя адресата. Шайнинг Армор лишь внешне выглядел лучше, чем вчера: он старался не шевелиться, боясь потревожить внутренние разрывы, переломы и растяжения. Кейденс была более активной даже в ограниченном пространстве, энергично выкинув ногу в сторону врат: — Это, может, и нет, но они — помогут! Сомбра вскинул брови. Он, хоть и провёл бессонную ночь, изучая в кристальной библиотеке книги по зельеварению и химии — к слову, библиотека его разочаровала: всего два новых тома ещё со времен тысячелетнего заключения во льды севера, наука и культура явно остановились в развитии в этой сверкающей дыре, — точно помнил, что отдавал своим рабам приказ рассредоточиться по территории Империи, чтобы мимо них не могла проскочить и мышь. Он хотел заранее быть готовым к прибытию Элементов Гармонии, но… Единорог моргнул, находя объяснение столь быстрому и внезапному появлению — телепортация на крайне большое расстояние, — но не веря своим глазам. Твайлайт Спаркл, чья копытная ящерица разрушила его планы в прошлый раз, была крылатой! — Кавалерия прибыла! — завизжала розовая земная пони, встав на дыбы и воинственно покрутив передними ногами, и вся шестёрка галопом бросилась в атаку, а Сомбра всё смотрел на бывшую единорожку широко распахнутыми глазами и не верил тому, что они говорят. Он видел её душу. Перед лицом могущественного тирана, со знанием об истощении своей няни и бессилии попавшего в ловушку брата, с запертыми среди тьмы и снегов лучшими друзьями и тысячами жизней растерянных, запуганных кристальных пони, настрадавшихся на своём веку… эта кобыла больше всего боялась завалить паршивый учебный тест! И она стала аликорном. «Во что вы превратили мою Эквестрию, твари?» — подумал Сомбра и вымученно расхохотался. Селестия, должно быть, совсем отчаялась! Он не был патриотом — напротив, клятвопреступником, предателем, королём эгоизма и самолюбия, но у Эквестрии был потенциал. Выдающийся альянс земных пони, пегасов и единорогов можно было привести к величию, какого не видел мир. Сомбра смирился с решением сестёр усыпить грозную силу их единства, превратить сильных и разумных существ, способных подчинить природу, погоду и магию, в изнеженных манерных пони в беде, но венчать на царствие одного из самых неврозных, малодушных их представителей… И это его называли безумцем? — Как я могу быть удивлён, если я ждал вас, чтобы показать вам ваши глубочайшие страхи, — всё-таки произнёс планирующуюся по тексту фразу единорог, подумав, что даже не придётся слишком сильно менять тематику. У Сомбры всё было запланировано, но сейчас он полюбил заданный сценарий ещё больше. Если он окажется прав, и Твайлайт Спаркл до сих пор не выросла духовно до действительно интересных кошмаров, порой внушающих уважение — даже хорошо, что Шайнинг Армор и Кейденс находятся рядом. Не придётся ждать слишком долго, с этим балаганом будет покончено быстро. Надеялся на достойную битву с единорогом и разочаровался, встретив аликорна. Какая ирония. Арка из чёрных кристаллов не пустила хранительниц через свои границы, и заклинание погружения в кошмар попало прямо в их души. — Ох, Твайлайт. Как же я разочарована в тебе. — Эквестрия была доверена тебе, а ты позволила её уничтожить! «Действительно, — мысленно перекатил Сомбра, сойдя с трона. — Какое разочарование». — Пора бы вам уже сдаться, — издевательски заметил он. — Собственные страхи не одолеть. «И ты — живое подтверждение тому, Спаркл. С крыльями или без. Именем бездны, и вот на это они оставили Эквестрию?! Я почти обижен. Но теперь, по крайней мере, я знаю, что заклинание превращения в аликорна теоретически существует…». Твайлайт в ответ распахнула затопленные молочным светом глаза, распространяя перезвоны гармонии от своей тиары, и улыбнулась. — Нам и не нужно было их одолевать. Всего лишь бороться с ними достаточно долго, чтобы отвлечь тебя! Сомбра обернулся. Снова цепная ящерица — тоже обзаведшаяся крыльями, вы посмотрите — пролезла ему за спину и теперь волшебным огненным дыханием растопила барьер достаточно, чтобы Кейденс пробила его изнутри и стрелой вылетела из тюрьмы, подхватывая Кристальное Сердце. Вовремя: трещины почти сошлись на его середине, а Сомбре, пусть тот и неохотно признавал это, не нужно было, чтобы реликвия развалилась. Как-никак, она снимала с него необходимость поддерживать в Империи благоприятный климат. Всё шло по плану. Сомбра, добавляя реалистичности накалённой его стараниями атмосфере, декоративно попытался вернуть артефакт на место, и был благодарен маленькой принцессе за то, что не пришлось ломать комедию слишком долго: она грозно выстрелила золотым лучом ему наперерез. Её отец, медленно выйдя из заточения, кажется, ехидно вернул Сомбре какую-то его же фразочку — единорог едва придал этому значение, потому что весь внутренне подобрался и приготовился к тому, что должно произойти. Сердце заколотилось сильнее, под ложечкой скрутило в дурном предчувствии. Опыт разрывания на куски так просто не проходит, но он держал себя в копытах. Кейденс решительно подлетела к постаменту Кристального Сердца, вернула то на место, похвально быстро залечила заклинанием — даже создалось впечатление, что ей приходилось делать подобное раньше — и запустила. Артефакт сдетонировал, и от него с бешеной скоростью разнёсся по спирали купол волн лазурной энергии, слегка сотрясших всё, через что они прошли, будь то пони или крепкое здание. Сомбра изо всех сил вцепился копытами в пол, задержав дыхание и зажмурившись, когда это произошло. Его оглушило. Но то было собственное проявление страха, а не результат активации Кристального Сердца. Его воздействие оказалось поглощено литрами проглоченных зелий, и то, что нейтрализация одной боли давала побочный продукт, растекающийся щиплющим ядом по сочленениям мышц и порождающий боль совершенно другую, было не такой уж большой платой за то, что Сомбру не распороло по швам на месте. Сухожилия расщепляло на волокна и тянуло в стороны, не стремясь разорвать насовсем, а лишь чтобы проверить, насколько они пластичны, когда дело касается столь нестандартных направлений растягивания. Медленно, безразлично, жгуче. Скалясь, жмурясь и рыча, даже в кульминацию мучений единорог прекрасно понимал, что способен их вынести. И он по-прежнему был жив, но инстинкт самосохранения всё равно побудил его попятиться от находившихся в тронном зале пони. Глазное дно спазмически пульсировало от боли, о типе которой Сомбра даже не подозревал. «Надо будет доработать формулу», — с сожалением подумал он, скрывая, как корчится в агонии всё его существо. Но, опять же, он по-прежнему был жив. — Может быть, вам удалось выиграть битву, — маскируя желание закричать до срывающегося хрипа, дал волю голосу единорог, — но я выиграю войну! Ответом ему служила лишь ещё одна улыбка Твайлайт Спаркл и её зажегшийся рог. Время остановилось. Это случается каждый раз перед гибелью: даже самому последнему негодяю мир даёт шанс замедлиться, бросить последний взгляд на свою жизнь и тех, кто свидетельствует её последние мгновения. Сомбра знал это, как никто другой. Знал он также и то, что миру на самом деле всё равно. Мир — самое безразличное и бессердечное понятие во вселенной. Любое искажение времени, растягивание финального мгновения в бесконечность пони совершает сам. Миг перед смертью лишает тебя любого выхода, но взамен снимает любые ограничения. Пони уже нечего терять — и именно тогда он высвобождает не просто максимум своих резервов, но двойную норму: потенциал, способный уничтожить бога. Сомбра уже был знаком с этим. Он, ускорившийся за аттосекунду до гибели настолько, что был способен разложить всё сущее на этапы, сразу же начал процесс телепортации. Разноцветные лучи, слившиеся в один убийственный заряд, затопили его дробящим вихрем. Радужные крюки моментально впились в плоть, но та уже наполовину перешла в состояние тени, и Сомбра влил в процесс превращения все имеющиеся силы, лишь бы не попасть в засасывающую, удерживающую силу Элементов Гармонии. Сомбра чувствовал конфликт чёрной и белой магии, укусами вгрызающийся даже в его полуматериальное тело, и паника, что он может и не ускользнуть от шести вошедших в состояние аватаров кобыл, придала ему сил. Он растворился настолько, что смог сместиться в подпространство, вырываясь из вязкого огненного захвата, и бросился прочь по невидимым путям, спасая свою истерзанную жизнь. Элементы Гармонии были практически всемогущи, но смертные тела, которые обретали честь стать их хранителями и направляли их силищу, оставались ограничены в своих возможностях и зрении. Твайлайт Спаркл не была исключением — аликорн или нет, она не умела проникать туда, куда ускользнул Сомбра в своей теневой форме. Затаившись в безопасности, судорожно запустив процесс исцеления шипящих и расползающихся ран, он пытался перевести дух и поражался тому, что его дерзкий план сработал. Он вывернулся. Он по-прежнему был жив, всё ещё! Остатки лечебных зелий догорели в его организме, даже физически лишённом органов и плоти в целом, тем омерзительным побочным продуктом, причинявшим половину смертельных страданий, но, пока сохранялась жизнь, всё можно было исправить. Сомбра чувствовал себя достаточно вымотанным, чтобы оправдать падение в зыбкий, неглубокий, тревожный сон. Он нуждался в этом: смертельная усталость наливала тяжестью чёрных дыр даже его невесомое поглощающее свет тело. Оно было лишено всех несовершенств и изъянов осязаемой формы, но даже незначительное прикосновение Элементов оказалось способно изменить это. Очнувшись, единорог судорожно выскользнул в основное измерение, боясь, что проспал. Но, к его счастью, победа расслабила Твайлайт Спаркл и её друзей: они не торопились настолько, что возвращались домой на поезде. Слизывая, как пёс-ищейка, оставленные в пространстве незримые метки и следы, Сомбра настиг их в вагоне и слился с тенью Флаттершай — та была наиболее спокойной из всех и неотрывно сидела или полулежала на месте, что дало единорогу лишние часы для сна и отдыха. К моменту прибытия в Понивилль он чувствовал себя намного лучше, его лишь штормило и на матерчатой изнанке век до сих пор устрашающе вспыхивали, перешагивая одна в другую, радужные полосы, на роковую секунду поглотившие тогда всё тело. Но всё шло по плану. Собираясь вернуть Элементы Гармонии, Твайлайт Спаркл вела своих друзей и прячущегося в их тенях Сомбру прямо к Древу. То, что надо. Единорог ощутил момент беззащитности и беспомощности артефактов так чётко, что заколебался от волнения. Разумеется, он ещё не успел забыть и малую толику их воздействия. Осознание того, на что он собирается поднять копыто, пропускало через всё его существо маленькие чёрные молнии, толкающие из горла нервное, какое-то пакостливое, как у хулиганистого жеребёнка, хихиканье. Боясь поддаться странному трепету перед величайшим оружием и передумать, Сомбра решительно сдвинул слежавшиеся под землёй кристаллы, завладевая ими и очерняя их свет. Земля дрогнула. Отошедшие хранительницы насторожились и дружно обернулись на оставленное недалеко за спинами Древо Гармонии — идеально вовремя, чтобы увидеть, как массивные чёрные кристаллы один за другим выскакивают из стен и пола пещеры, разрушая изящные ветки-ложа Элементов, а затем земля под ними взрывается целым тёмным массивом. Сросшиеся заострённые вершины которого не оставили хрустальному телу живого артефакта ни единого шанса, расколов то по драгоценным прожилкам и разгромив на крупные куски. Сомбра с замиранием сердца смотрел на то, как сверкающие драгоценные амулеты в виде кьютимарок не сберегших их хранительниц попросту разбиваются о землю, как стекло. И они, физические воплощения-проводники священных благодетелей, так и остались там горсткой бессмысленно блестящих острых щепок. Единорог, забыв об осторожности, захваченный только этой революционной мыслью, материализовался прямо поверх них. Осколки жалобно хрустнули под сталью его накопытников… да так и сохранили неподвижность и безжизненность, не пылая желанием наказать своего убийцу за осквернение. Безумный хохот вырвался из груди Сомбры и обдал опростоволосившихся хранительниц деморализующей волной. Глядя на их лица, единорог и вовсе не мог успокоиться. Его смех вот-вот грозил перейти в истерический. — Что это было?! — воскликнула Рэйнбоу Дэш. — Древо Гармонии нельзя ведь так просто уничтожить, правда? — испуганно пропищала Флаттершай. — Правда, — неуверенно ответила ей Твайлайт, выступая вперёд, и Сомбра, захваченный адреналином, задыхающийся от совершённого преступления против самой Гармонии, выведшего его грехи на совершенно новый круг, торжествующе выпалил: — А вот и неправда! Вы думали, что я повержен, но сами привели меня к источнику своей силы, — он прошёлся по остаткам Элементов Гармонии, давя их сталью в мелкую пыль и наслаждаясь скрипучим хрустом. — Теперь, когда он уничтожен, ничто меня не остановит! Каждый нерв в его теле горел от напряжения и возбуждения. Усталости как не бывало. Раны будто затянулись, словно это зависело от мести тому, что их нанесло. Покорённая вершина эйфории подарила ощущение небывалого, невообразимого могущества. — Он прав, — заикаясь, прижала уши Твайлайт Спаркл, и это упадничество с отвратительной скоростью вернуло Сомбру на землю. Он не ожидал столь скорого признания поражения. Это было слишком скучно, ему хотелось борьбы, ему хотелось утвердиться в своей победе, ибо только завоёванное трижды может по праву считаться твоим. — Я не знаю, как нам победить его без Элементов Гармонии. — Тогда нам придётся наподдать ему по старинке! — красноречиво разрубила воздух передней ногой Рэйнбоу Дэш, и её боевого духа хватило на то, чтобы сдвинуть с места и бросить в бой даже самую тихую из их компании, в тени которой Сомбра прекрасно выспался, переезжая из Кристальной Империи в Понивилль. Твайлайт Спаркл же, лидер теперь не только среди Элементов Гармонии, но и среди всей Эквестрии, осталась на месте. В её глазах отражались растерянность, печаль и даже ненависть к себе… но никак не слабоумие, которое оправдало бы её тупые и неуклюжие попытки соединить осколки оранжевого яблока вместе. Если бы это и возымело действие — аликорница оказалась не в состоянии соединить грани сколов. Даже на это она оказалась неспособна. Это было… скучно. Досадно. Это едва ли не полностью аннулировало ликование от успеха. Сомбра приподнял бровь и ударом магии призвал клетку из кристаллов, аналогичную той, в которой недавно держал Шайнинга и Кейденс. Разве что эта была побольше и напоминала скорее арену — Рэйнбоу Дэш успела отвести маленький карательный отряд далеко от Твайлайт. Та, оказавшись в ловушке, удивлённо осмотрелась и предсказуемо, но запоздало попыталась сломать ту магией. — Бесполезно, — громко констатировал Сомбра, вышагивая вдоль бритвенных стен. — Вы мне не ровня. Я наконец-то буду править Кристальной Империей. Впрочем… избавившись от вас, почему бы мне не завладеть всей Эквестрией? — Нет! — воскликнула Твайлайт, беспокойно перебрав ногами. Это выглядело совсем уж по-жеребячьи, но как тут быть слишком категоричным. Что ещё может сказать эта игрушка в короне принцессы? Она была недостойна. Она заслуживала уничтожения. — И я знаю, с чего я начну. — Не смей даже! — отчеканила Эпплджек, по-бычьи пригнув голову, будто и впрямь намеревалась боднуть порождённое тёмной магией препятствие. Ха, попробовала бы она. — С вашего маленького, уютного городка, — невозмутимо продолжил Сомбра интимным шёпотом и вырвал из Рэрити отчаянно-истеричное: — Оставь Понивилль в покое! — А то что? — скучающе осведомился единорог. — Без Элементов Гармонии подчинить вас не составит труда… Только зачем. Протянувшиеся к сбившимся в дрожащую кучку кобылам теневые когти резко исчезли. Сомбре попросту не хотелось тратить силы на этот парад ничтожества и беспомощности. — То, что я завоюю Понивилль — это и так ваш худший страх, — бросил он внутрь кристальной клетки и теневым облаком поплыл прочь. «Интересно, кто-нибудь из их крылатых догадается поискать брешь на вершине купола? Надеюсь, что да, иначе это точно будет похоже на избиение жеребят-земнопони».