Поймай меня, офицер!

      В комнате допроса пока царила тишина, разрываемое лишь мерными постукиваниями костяных пальцев по поверхности чёрного стола, к которому и был прикован преступник. Сам задержаный был расслаблен и тихонько мурлыкал незатейливую песенку, на «лице» играла лёгкая улыбка, словно не он прошлым днём чуть не убил взрослого человека и теперь может сесть… Это немного напрягало и, честно признаться, пугало.       Вот массивная железная дверь открылась и в комнату зашёл угрюмый офицер Глитч-Колор с увесистой папкой бумаг, на которой был указан номер дела, в руках. Он критично осмотрел пойманого скелета и сел на свободный стул, прямо напротив того. — Ну, давай посмотрим что нам удалось на тебя найти, — устало сказал Эррор, открывая папку. — Оутер Стар; шестнадцать лет; мать погибла десять лет назад от множественных пулевых ранений, в убийстве обвинили отца, тот умер в тюрьме от онкологии; после потери родителей воспитывался в сиротском приюте; два с половиной года числится в пропавших без вести… — на этих словах полицейский захлопнул папку. — Ну… Что скажешь? — А что сказать? — наивно отозвался юнец, без какого-либо страха смотря на чернокостного. — Я даже не знаю… Может скажешь зачем пытался человека прикончить? Напишешь чистосердечное и тебе сократят срок. Знаешь, колонии для несовершеннолетних, да и колонии в общем, не самое приятное место, — непринуждённо рассудил Эрр, пожимая плечами. — Не-а, я ничего не буду писать, я просто избавлялся от человека, который всеми правдами и не правдами выгораживает аморальных уродов, — всё так же легко сказал подросток, ковыряя носком поношеных кед пол. — Разве я плохо поступил? — Значит, «аморальных уродов», — коротко выдохнул чернокостный и поднялся со своего места, подходя к Оутеру и склоняясь над ним, опираясь одной рукой о стол, а второй о спинку стула. — Значит слушай сюда, малой, сейчас «аморальный урод» это только ты, именно ты, своими собственными руками, пытался лишить жизни человека, не кто-нибудь, а ты. Так что тебе же будет лучше, если ты сознаешься в мотиве и напишешь чистосердечное, — доходчиво и рассудительно проговорил он, смотря на наглую улыбку подростка, что уже его очень сильно раздражал, затем он вновь выпрямился и вернулся на своё место. — Я вам больше ничего не скажу, потому что уже всё объяснил. И да, я не буду ничего писать, снова вам говорю, — продолжил играть на нервах Стар, словно смеясь над несчастным полицейским. — Я вижу, тебе очень хочется за решётку, — раздражённо выдохнул Глитч-Колор, снова начиная копаться в бумагах. — Хах… Офицер, ну толку от того что вы меня посадите за решётку? Меня всё-равно освободят. Да и не один я, — с той же наглой улыбкой сказал Оутер, смотря прямо в глаза Глитча. — Сколько вас? — спокойно спросил полицейский, начиная терять самообладание. — Я бы не сказал что много, но не так уж и мало, — мастерски увильнул от точного ответа преступник. — Чёрт, — тихо ругнулся Эррор, понимая что точный ответ ему не дадут, вредный малец. — Чего вы, мать вашу, добиваетесь? — прорычал он. — Справедливости… Разве это так много? — вновь пожал плечами Стар. — А разве справедливо убивать? Вероломно лишать их жизней? Разве это справедливо? — рассудил чернокостный, смотря на собедника исподлобья. — Без таких как этот частный адвокат и подобных ему мир будет лучше, — хмыкнул подросток. — Да? А ты не думал, что сейчас ты гораздо хуже него? — продолжал свои мохинации Эррор. — Нет. Мы делаем наш мир безопаснее, поэтому я в сто раз лучше этого урода, — лицо Оутера наконец приняло серьёзное выражение, а руки сжались в кулаки. — Не будь таких как он, многие не остались бы безнаказанными. — Тоесть, ты считаешь что поступил правильно? — спросил Эрр, устало откидываясь на спинку стула. — Да, — коротко бросил Стар. — Я уверен в своей правоте. — И чистосердечное ты писать не будешь? — вновь спросил Ошибка. — Не буду, — согласился подросток. — Жаль. Я думал что ты разумный, а оказалось что ничем не лучше своего папаши, такой-же уголовник, и кончишь ты подобно ему, — уже как-то на эмоциях говорил чернокостный, может даже пытаясь поддеть… Что у него удалось сделать с лихвой. — Заткнись! — прокричал допрашиваемый вскакивая, но цепи наручников его остановили, коротко звякнув. Эррор даже немного отступил. — Папа был не виноват! Он не убивал никого! Но разве кому-то хочется разбираться?! Просто повесили всё на первого встречного и дело с концом! А он… Он… — по скулам юнца покатились слёзы, видимо слова офицера его не просто задели, а зацепили за живое.       Эрр лишь покачал черепом, в какой-то степени, ему было жаль парнишку, ему пришлось многое пережить, неудивительно что он ступил на скользкую дорожку… Но это не отменяет попытку убийства и ответственность за неё, тут никакие слёзы не помогут. Как говорится: нужно отвечать за свои поступки. С этими мыслями полицейский вышел из комнаты, оставляя разрыдавшегося Стара наедине с собой, и окинул взглядом тех, кто находился в комнате для наблюдения, у всех были шокированые выражения лиц, но никто ничего не сказал... Только один Киллер что-то неслышно шептал, с жалостью смотря на Оутера. Пожав плечами, Глитч-Колор поспешил удалиться, ему здесь уже нечего делать.       Взяв с собой свою ветровку и кошелек, он вышел из здания и направился в ближайший минимаркет: ему срочно нужно развеяться, а значит, ему нужен шоколад. На улице моросил мелкий противный дождь, никто и не обращал внимание на одинокого необычного скелета и странного скрытного незнакомца в коричневой худи с капюшоном, небрежно накиным на череп, и длинном бежевом шарфе, что скрывал пол-лица незнакомца. — Вот мы снова встретились, Оши… Жаль что на этот раз, по разные стороны барикад, — прошептал он, но шёпот утонул в шуме улицы.