***
— Пойдем, Джонсон, — санитар зашел в камеру. — Куда? — этот вопрос был скорее риторическим, он догадывался куда его поведут. — На терапию, — так обыденно и отстраненно ответил врач. — Я не буду подопытной мышью, — электротерапия совершенно неприятная вещь, а в этой «больнице» все время проводятся опыты. Зачастую пациентам просто плавят мозги. — Молчать! — у-у-у какие мы злые. — Нет! Я не замолчу, — на глазах навернулись слезы. — Это из-за вас я здесь! Это вы виновны во всем, вы! — Слушай, парень… — мужчина успокаивающе протянул руку, но Джонсон отбил её. — Не хочу! Никогда! Слышите? Никогда! — у него затряслись руки. — Я не сдамся, не позволю, это из-за вас я один, это вы уб… Дальше он не говорил.***
Небольшая комната, посреди которой — одинокое кресло с ремнями фиксации. Также большое зеркало, которое совершенно не зеркало, а окно — со стороны наблюдателя и зеркало — со стороны наблюдаемого. Сюда и привели Ларри. Серый цвет плитки выедал глаза. Здесь неуютно. От слова совсем. При приближении к ужасному стулу, у парня началась паническая атака. Судороги сковали тело, а душераздирающие крики разрывали мертвую тишину. Только не сюда. Но умолять было поздно. Кто знает, может быть он сам уйдет отсюда, а может его и унесут ногами вперед на носилках. Дело времени и судьбы. А верите ли Вы в судьбу? Ведь судьба штука опасная и непредсказуемая. Всех, кто пытался изменить свою судьбу, настигла смерть, и многих — ужасная. К примеру… Стоп. Что-то мы отвлеклись, мы ведь здесь не за этим. Верно? А ежели так, то чего же ждать? Вырывающегося Джонсона пристегнули к креслу, не давая пошевелиться. — Начнем с теплых воспоминаний. Нужная кнопка нажата, руководя безвольным телом в серой комнате, полной потери и отчаяния. Подали ток и душераздирающий крик разнесся по больнице Нокфелла.***
Фишер проснулся в холодном поту. Ужасный сон. И вновь про смерть. Неприятно слышать какие-то крики даже на яву, не то что во сне. А Сал слышал, но один и самый последний, из-за которого собственно он и проснулся, был слишком реалистичным и знакомым. Допустим это воображение. И что тогда изменится? Правильно — ничего. Все равно было ощущение некого дежавю, которое неприятно щекотало мозги. А эти препараты? Они убивают живьем. После них ты на расслабоне, и каждый раз дозы увеличиваются. Здесь все подопытные мыши. Умрет одна или две, или три — всем плевать. Скажут — несчастный случай. Сал вспомнил о Ларри. Уже неделю его не видел, да и самого Фишера не выпускали довольно долго. Тут без стука, собственно как и всегда, дверь открылась, и в неё зашел Откин. — Вставай, Сал, к тебе пришли. Салливан даже глазки вылупил на доктора от удивления. Как это? К нему и посетители?! Вот это сюрприз… Все же встав, он подошел к психологу, и уже вместе они прошли дальше. Его привели в небольшую темную комнатку, с одиноким столом и двумя стульями в центре. Ну что ж… уютненько. Фишер хихикнул, рассматривая помещение. За дверью послышались голоса, и из-за одного из них у Салли задергался глаз. Последняя преграда, разделяющая их, исчезла. Человек прошел к столу. — Ну здравствуй, — мужчина промолчал, оценивающе смотря на парня. — Сынок…