***
— Тихо-тихо, твой кейс в гостиной. Брат промычал что-то, и Шерлок еле успел снять с него жилет, когда тот повалился вбок на кровать. Разув его, Шерлок осторожно приподнял ему ноги, уложил как следует, потом расстегнул ремень на брюках и ловко вытащил его из шлевок. На цыпочках он метнулся в гостиную и принес плед. Укрыв Майкрофта, собрал его одежду, отодвинул немного дверь шкафа, сунул туда руку и нащупал пустую вешалку. Убрав пиджак и жилет в шкаф, предварительно стащив у брата телефон, он ненадолго вышел из спальни — предупредить миссис Хадсон, чтобы та не пускала к нему никаких клиентов. Он отключил у обоих телефонов звук и оставил их в гостиной. Вернувшись в спальню, Шерлок внимательно смотрел на спящего брата, и ему решительно не нравилось то, что он видел. Майкрофт еще больше подтянул ноги, скукожился под пледом, и еще он как—то странно подвернул во сне кисти рук, как будто их свело судорогой. Он дышал беспокойно, и один раз даже тихо простонал на выдохе. И если в Торонто Шерлок просто волновался за брата, то теперь он готов был испугаться. Осторожно поправив ему руки, он лег на вторую половину кровати и обнял Майкрофта. Наверное, он пролежал с ним рядом около часа, боясь пошевелиться, так что затекла шея, и только когда окончательно удостоверился, что брат спит спокойно и дышит ровно, он рискнул отодвинуться, потом едва ли не сползти на пол с кровати и не дыша выйти в гостиную, прикрыв до половины дверь. Он сел на диван, скрестив руки, и стал думать, поглядывая на оба сотовых. Мысли крутились вокруг следующих тезисов: брат серьезно болен, доктор начинает сеансы; брат ведет себя странно, когда они вдвоем; это уже второй случай такого внезапного сна. Следовал логический вывод, что проблемы Майкрофта как-то связаны с ним, но причин Шерлок не понимал. Их отношения стали не просто хорошими, а прекрасными, в семье у брата тоже вроде бы все хорошо — с Майки вот проблемы вроде бы решились, а с Лестрейдом вообще не может быть никаких проблем — у того чуть ли не нимб вокруг головы мерцает временами. В чем причина? Что он опять сделал не так? Майкл позвонил, как и обещал, когда самолет приземлился в Париже. Шерлок в полголоса рассказал ему, как у них дела, — исключительно факты, представив их в самом радужном свете, и ребенок искренне обрадовался, что отец решил сбежать с работы и отдохнуть немного. За одиноким бдением на диване Шерлока застал вернувшийся с работы Джон. Уже предупрежденный при входе миссис Хадсон, он заговорил шепотом. — Привет. Как он? Спит? Шерлок кивнул. — А с тобой что? — продолжал шептать Джон, садясь с Шерлоком на диван. Тот замотал головой. Джон жестом указал в сторону кухни, и Шерлок кивнул. Они прокрались туда, и Джон поставил чайник. — Рассказывай, что стряслось? — продолжал шептать он. — Майкрофт давно спит? — Два с половиной часа, — ответил Шерлок так же, шепотом. — Ему в восемь к доктору Эртону на прием. — Угу, тогда я готовлю ужин. — Он достал из холодильника телячью вырезку. — А ты рассказывай. — Если ты ждешь чего-то конкретного, то ничего такого не было. Мы проводили Майкла, доктор даже приезжал — передал мальчику фильтры для фотоаппарата. Потом Майкрофт предложил выпить с ним кофе, пожаловался на то, что плохо спал ночью. — Насколько плохо? Только этой ночью или вообще? — уточнил Джон, подумав, что вряд ли психотерапевт решил поиграть в доброго самаритянина, а просто решил проверить, все ли в порядке у его пациентов. — Он сказал мне только о сегодняшней ночи. Но вид у него такой измученный, как будто он давно нормально не спал. — Что ему снилось? — Мориарти. — Да ладно? — Он так сказал. Вроде бы во сне Мориарти арестовывали, а потом опять отпускали зачем-то. — Вообще-то это немного соответствует тому, что было, — сказал Джон, продолжая возиться с мясом, стараясь не шуметь. — Ну, когда Мориарти оказался на свободе и произошло несчастье с Лестрейдом. Во всяком случае, такой сон можно хоть чем-то объяснить. — А чем ты объяснишь, что во сне Майкрофта я бросился с крыши? — скривил рот Шерлок. — Это уже к специалисту. Я не могу сказать, откуда у Майкрофта такие идеи — тебе суицидальные наклонности не свойственны. И насколько я понял, к специалисту он и собирается. — Ты, конечно, не психолог, а хирург, но все-таки, что ты думаешь обо всем этом? — Ты сам-то с доктором Эртоном разговаривал насчет Майкрофта? — задал Джон встречный вопрос. — Угу. — И что он тебе сказал? — Он сказал, что Майкрофт с трудом адаптируется к переменам, которые произошли в его жизни, и постоянно ждет какой-то неприятности… хотя док сказал — катастрофы. Угу, ты сам понимаешь, кто у нас ходячая катастрофа… — Не заводись. — Освободившись немного, сполоснув и вытерев руки, Джон подошел к Шерлоку и положил ладони ему на плечи. — Успокойся. — Я спокоен. — Угу. Тебя не устраивает объяснение доктора Эртона? Тебе кажется, он что-то скрывает? — Нет… Я не думаю, что он что-то скрывал в разговоре со мной. Думаю, он пытался прочистить мне мозги. Меня пугает кое-что в поведении Майкрофта. Ты же помнишь ужин, который устроил Майкл? И как Майкрофт уснул в кабинете? — Конечно. — Мы сели с ним в машину, и он вырубился через пятнадцать минут. — В смысле? — Вдруг уронил мне голову на плечо — я даже испугался, подумал, что ему стало плохо, — а он спит. — Получается, вы сидели совсем рядом друг с другом? Как тогда в кабинете? — Джон словно машинально провел пальцами по волосам Шерлока. — Но тогда я его по голове гладил. Да, вот так. Но в машине я его за руку не держал, только в кафе. Джон кивнул своим мыслям. — У тебя ведь есть телефон доктора Эртона? Дай мне его, пожалуйста. — Вбей себе в сотовый — я его помню. Джон так и сделал. Он заметил некоторую закономерность в приступах сонливости у Майкрофта, и решил, что лучше уточнить у специалиста, заодно прояснив еще некоторые вопросы. В обоих случаях, как ему показалось, спусковым крючком служил тактильный контакт между братьями. — Ты только не волнуйся, — сказал он Шерлоку. — В данном случае, действительно, лучше доверять доктору… — Но сколько Майкрофт выдержит в таком состоянии?.. — А это опять же — забота врача, чтобы не дать ему сорваться и не допустить, чтобы проблемы отразились на физическом самочувствии. Внизу резко задребезжал дверной звонок, и Шерлок дернулся, словно через него прошел разряд тока. — Последи тут, — шепнул Джон и поспешил вниз. Слава богу, что миссис Хадсон впустила посетителя сразу, и тому не пришлось звонить дважды. — Миссис Хадсон, отключите пока эту чертову штуку! — в сердцах прошипел Джон. — А как? — Да там, на коробке, рычажок такой. Низкорослый мужчина средних лет скромно стоял в стороне и ждал, пока на него обратят внимание. И когда Джон взглянул на него, он прочитал на его лице выражение, знакомое многим врачам со стажем — так смотрят безнадежные пациенты, уже прошедшие стадию отчаяния. Придя к специалисту, они уже ни на что не надеются, а скорее делают это для очистки совести перед родственниками. — У вас дело к Шерлоку Холмсу? — спросил Джон. — Доктор Уотсон, верно? — спросил мужчина. — Добрый день. — Добрый день… — Я хотел бы посоветоваться с мистером Холмсом, но, кажется, пришел не вовремя. — Простите, но мистер Холмс плохо себя чувствует… — сказал Джон абсолютную правду и ничего, кроме правды. — Ничего страшного, но сегодня он принять вас не сможет. Вы можете прийти завтра с утра? Если у вас, конечно, не вопрос жизни и смерти, — прибавил Джон скорее из вежливости. Мужчина не запыхался, никаких внешних примет нервозности не наблюдалось, одежда была в порядке, ботинки начищены. Жаль только, что он не мог определить род его занятий на глаз. — Тогда завтра утром, спасибо, — сказал посетитель. — Передайте мистеру Холмсу, что заходил Джозеф Стэкер. — Ок, — улыбнулся Джон, открывая перед мужчиной дверь. — До завтра, мистер Стэкер. — Джон! — пронзительным шепотом позвала миссис Хадсон. Уотсон заглянул в ее маленькую прихожую. — Я тот рычажок опустила? — хозяйка уже слезла с табурета и показывала на коробку звонка, спрятанную в маленькой антресоли. — Тот, миссис Хадсон, спасибо. — Бедняжка Майкрофт! Шерлок его почти волок по лестнице. Разве можно так изнурять себя работой? Джон улыбнулся и мягко тронул миссис Хадсон за руку, прерывая поток красноречия. — Извините, у меня там мясо наверху… надо готовить ужин. — На троих? — уточнила миссис Хадсон. Уотсон кивнул. — Джон, милый, а давайте-ка это мясо сюда — я вам ужин приготовлю. Что вы будете на собственной кухне бояться вздохнуть? — Это, кажется, наиболее всего удручало миссис Хадсон. Джон поцеловал хозяйку в щеку. — Я всегда говорил, что вы святая женщина. Когда он поднялся наверх, Шерлока ни на кухне, ни в гостиной не обнаружилось — значит, он ушел в спальню, присмотреть за братом. Забрав нарезанное мясо, Уотсон отнес его хозяйке, в душе радуясь возможности отдохнуть хоть раз от вечерней готовки. В квартире царила непривычная тишина, словно у них появился тяжело больной. Вздохнув, Джон заглянул в комнату к Шерлоку. Тот приподнял голову, выглянув из-за плеча брата, и Джон знаками показал ему, что вздремнет на диване. Он, конечно, не заснул, а просто лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к звукам замершего дома. Он не знал, сколько прошло времени, когда в соседней комнате чуть слышно зашуршало покрывало на кровати, потом Шерлок подкрался к нему и присел на диван. — Что ты такой удрученный? — спросил Джон, открыв глаза. — Все будет хорошо. — Дело во мне. Доктор говорил, что все началось четырнадцать лет назад. — Шерлок сидел прямо, словно палку проглотил. — Эй! Ты это брось, — Джон потянулся и взял его за руку. — Может, что-то там и началось четырнадцать лет тому назад, но думать надо о том, что у вас сейчас. А у вас прекрасные отношения. Проблемы Майкрофта — это его проблемы, это его личные реакции на что-то, и он собирается свои проблемы решать. Надо ему помочь, а не усугублять. То есть я хочу сказать, что при нем постарайся не нервничать. Знаешь, я бы тебе посоветовал не давать брату возможность раскисать — ты лучше… знаешь, подтрунивай над ним… слегка, по-доброму. Шерлок усмехнулся и выразительно посмотрел на Джона. — Ну, учись, — улыбнулся тот. — Слушай, а Майкл-то ведь должен был позвонить. — Так он и звонил, я просто звук отключал. — И мне тоже звонил. Кажется, он там доволен. Шерлок кивнул и положил голову Джону на грудь. — Тоже мне — две горошины из одного стручка. Ладно, ладно, проснется — успокоим, дадим телефон, накормим и отправим к доктору в лучшем виде. — Он погладил Шерлока по голове, и тот завозился, устраиваясь удобнее. — Майкрофт сказал мне, почему Майки расстраивался из-за Парижа. Ему доктор объяснил. — И почему? — Из-за матери. А я пропустил мимо ушей. То есть я не понял, из-за чего он делает проблему. — Это, конечно, не то что проблема, — скорее грустные воспоминания. — Можешь не объяснять, — пробурчал Шерлок. — Майкрофт уже успел — на примере… — В смысле? — не понял Джон. — Говорит, представь себе, что я тебе что-то обещал, а потом умер… — Мда. Оба вы хороши, я тебе скажу. Выброси из головы — это просто неудачный пример. А про мать я знаю — Майки мне вечером пожаловался по секрету, но раз уже все в курсе… — Ты ему, конечно, посочувствовал, что у него дядя — идиот? — Слушай, дядя и впрямь идиот, раз так думает. Шерлок хмыкнул. — И вообще лежи спокойно и лови кайф молча, — цыкнул на него Джон, прибавив к копошению в волосах еще и поглаживания загривка.***
Майкрофт проснулся около пяти. Шерлок услышал, как тот откидывает плед, садится на кровати, и метнулся в спальню. — Который час? — старший Холмс ошалело посмотрел на брата. — Где мой телефон?! Майкл же должен был позвонить! — Он и звонил, не волнуйся. Я сказал, что ты спишь. И, кстати, больше тебе не звонил никто, — Шерлок иронично поджал губы. — Так что Британия не рухнула тут без тебя. Они принес Майкрофту телефон. Тот проверил историю и, кажется, немного расстроился, что страна не заметила отсутствия героя. Потом позвонил сыну. — Привет, мой дорогой. Да, проснулся. Чем вы там занимаетесь? Гуляете? Отлично. Погода? О, совсем прекрасно… Майкрофт зачем-то закрыл глаза, но интонации его были такими мягкими, ласковыми, что Шерлок подумал, что он просто стесняется, и мог спокойно разглядывать брата. Рубашка помялась, брюки тоже, волосы встрепаны. — У меня есть еще кое-какие дела, но в одиннадцать я выйду в скайп, как договаривались. Да, мой дорогой, я не забуду — повешу на холодильник напоминание. Поцелуй за меня бабушку. Патрику привет. И я тебя целую, мой мальчик, конечно. До вечера. — А меня? — спросил Шерлок. — Что, мне поцелуй не полагается? — И тебе, конечно. — Ну? — Шерлок наклонился к брату, убрал челку и подставил лоб. — Хотя за что? Повез меня поработать, а в результате я все проспал? — укорил Майкрофт, прижимаясь губами прямо по центру к двум горизонтальным морщинкам. — Такой вот я коварный. И это еще не все. В душ — шагом марш. Я тебе выдам халат и пока приведу в порядок рубашку и брюки, а то поедешь к доку помятым. Хотя нет — рубашку возьмешь мою. Что ты на меня так смотришь — и вообще поедешь после того, как поужинаешь с нами. Чего сидишь? Раздевайся и топай, давай. Майкрофт немного попрепирался, но все-таки отправился в душ, услышав, что Джон решительно загремел на кухне тарелками. В голове было на редкость пусто — непонятно, правда, к добру это или к худу. Когда Майкрофт, наконец, выглянул из ванной, Шерлок как раз заканчивал реставрировать стрелку на его второй брючине. На кровати лежала белая рубашка — отглаженная, но когда Майкрофт взял ее в руки, запах подсказал, что она совершенно новая. — Она под запонки, а я их не ношу, ты же знаешь, — пояснил Шерлок. Одевшись, Майкрофт почувствовал себя значительно лучше. — Хм, кого ты стесняешься вообще? — недоумевал брат. — Да черт его знает? Просто это… как бы сказать, ваша с Джоном территория. — Наша территория этажом выше, — невозмутимо ответил Шерлок, застегивая Майкрофту запонки и критически его осматривая. — Практически как раз. Пол-Лондона не заметит, что рубашка не твоя, — особенно под пиджаком, а пол-Лондона промолчит. На Майкрофта окончательно напала немота. Он послушно поплелся за Шерлоком в гостиную, надеясь, что Джон как-то обозначит необычность ситуации, но взгляд доктора был спокоен и дружелюбен, как будто Майкрофт у них регулярно отсыпался и участвовал в общей трапезе. Правда, стол в гостиной освободили, но это потому, что ужин предназначался на троих. Такая вроде бы обычность намекала на постоянство и семейственность, и у Майкрофта тревожно засосало под ложечкой. Миссис Хадсон торжественно вручила в дверях Джону большое блюдо с мясом в окружении гарнира. За столом Майкрофт послушно принялся за еду, считая секунды всеобщего молчания. — Кто заходил? — спросил, наконец, Шерлок. — Какой-то Джозеф Стэкер, — ответил Джон. — Он так сказал, будто ты его знаешь. — Где-то слышал имя, но не помню — где. — Это тренер покойного Ральфа Каррингтона, — пробормотал Майкрофт. — Точно, вспомнил, — кивнул Шерлок. — В новостях было. — Каррингтон? — переспросил Джон. — Наша олимпийская сборная по конному спорту, — пояснил Шерлок. — В его смерти есть что-то необычное? — спросил Джон. — Скорее неожиданное, — ответил Майкрофт. — Неприятное для сборной, но не смертельное. Каррингтон собирался после Олимпиады уходить из большого спорта, а молодые уже наступали на пятки. — И кого-то из наступающих поставили вместо него, значит? — уточнил Шерлок. — Совершенно верно. — Что-то Стэкера, видимо, беспокоит, — заметил Джон. — Никакого скандала со смертью Каррингтона не было? — спросил Шерлок у брата. — Мы, конечно, посмотрим информацию… Майкрофт отрицательно покачал головой. Шерлок не стал больше приставать с расспросами — не до того было. Брат выглядел спокойным, но только для того, кто его не знал. Отмалчивался, покладисто поглощал далеко не диетическую пищу, но вот взгляд — рассеянный, а брови чуть приподняты. Джон пожалел, что у него нет возможности поговорить сейчас с Майкрофтом наедине — Шерлок сам взвинчен и от брата не отлипнет, пока не посадит в такси. Когда они закончили ужин, Джон отлучился под благовидным предлогом — отдать миссис Хадсон вымытое блюдо. Телефон он из кармана так и не доставал — с того момента, как добавил номер доктора Эртона. Задержавшись в прихожей, он позвонил. — Добрый вечер, доктор Эртон. Джон Уотсон. Простите, если отвлекаю вас. — Здравствуйте, коллега. Как он себя чувствует? — Точно и по делу — отлично. Джон довольно кивнул. — Боюсь, что оба себя чувствуют не лучшим образом. Майкрофт поспал, поужинал, но, кажется, он завязал себя в морской узел. — Он будет у меня в восемь? — Обязательно. — Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать. Вы хотите поговорить со мной? Голос и интонации доктора производили приятное впечатление — Джон подумал, что у пациентов они должны вызывать ощущения спокойствия и надежности. — Да, если можно. — Приезжайте к девяти. Возможно, вам придется немного подождать. Миссис Гейт впустит вас, я попрошу ее вас дождаться. Посидите в приемной, пока я не выйду к вам, хорошо? И не берите с собой вашего друга. Я поговорю с вами тет-а-тет. — Спасибо, доктор. Ровно в девять я буду у вас. До свидания. — Жду. Поднявшись наверх, Уотсон застал Майкрофта уже полностью одетым и пьющим чай. — Извините, что занял ваше кресло, Джон. — Нашли, за что извиняться. — Уотсон принял из рук Шерлока третью чашку — из белого сервиза тонкого фарфора, подарка Деборы. Он сел за стол и поставил перед собой ноут. — Посмотрю я этого Каррингтона? — спросил он у Шерлока. — Точно, давай. До отъезда Майкрофта оставалось уже не так много времени. Шерлок попытался поговорить с ним о следующей поездке в лес, о планах Майкла насчет распределения по командам. — И не забудьте о реванше, Майкрофт, — встрял Джон. У Холмса-старшего даже получилось улыбнуться. — Непременно. — Он посмотрел на часы. — Мне пора. — Я вызову тебе такси, — Шерлок поспешил вниз, бодро топая по ступенькам. — Спасибо за ваше терпение, Джон, — сказал Майкрофт. — Скорее, вам за то же, — улыбнулся Уотсон. — Вы стоически выдержали наши неуклюжие попытки поухаживать за вами. Майкрофт усмехнулся и протянул Джону руку, которую тот тепло пожал. — Счастливо и до встречи, — сказал Уотсон. — Счастливо. Майкрофт забрал свой кейс и ушел. — Слушай, а он не забыл свой сотовый? — спросил Джон, когда Шерлок вернулся. — Нет, не забыл. — Мне тоже скоро уходить. — Куда это? — Шерлок посмотрел через его плечо на экран ноута. — К доктору Эртону. К девяти. — Одному? — Разумеется, Шерлок. И, надеюсь, ты понимаешь, что так надо. — Но почему к девяти? Док выделил Майкрофту всего час? — Вот я и выясню все. А пока посмотри — как-то очень сухо пишут о чемпионе мира по конкуру, тебе не кажется?***
Когда Джон приехал к доктору без десяти девять, секретарша усадила его в кресло и попросила немного подождать. Джон, поблагодарив, взял со столика журнал — почему-то по ландшафтному дизайну и цветоводству. Секретарша попрощалась и ушла. Джон не успел посмотреть и пару снимков, как дверь в кабинет отворилась и в приемную выглянул сам доктор. — Добрый вечер, — Джон положил журнал на место и встал. — Проходите, доктор Уотсон. Присаживайтесь. У нас есть пятьдесят минут. Оказавшись в кабинете, Джон только улыбнулся и слегка качнул головой. — Красиво тут у вас. И так знакомо. — Я большой поклонник Стаута. Устроил все по образу и подобию. Верно, пациенты часто говорят мне, что кабинет им кажется знакомым, даже если они никогда тут не бывали. Старшего Холмса в кабинете, разумеется, не оказалось. Наученный уже за время жизни с Шерлоком хоть какой-то наблюдательности, Джон заметил ширму, за которой вполне могла находиться вторая дверь. — Ниро Вульф знал толк в том, чтобы расположить к себе клиентов, — сказал он, садясь в красное кресло. — Как себя чувствует Майкрофт? — Думаю, вы вполне правильно охарактеризовали его самочувствие на данный момент. Он чувствует себя завязанным в узел. Сейчас он спит. Я, конечно, не Шерлок Холмс, но у меня есть свои методы, чтобы погрузить человека в сон. — Не сомневаюсь, — кивнул Джон. — Хотя методы Шерлока скорее сводятся к тому, чтобы не дать человеку заснуть. Во всяком случае, до последнего дня я так и думал. Но у Майкрофта странная реакция на брата, точнее, если я не ошибаюсь, на его прикосновения. Вы, вероятно, слышали, как Майкрофт проспал семейный ужин? — Да, слышал. Не могу сказать, что меня удивляет такая реакция. Она начала проявляться не так давно, я полагаю? — Совсем недавно. Но они и общаются-то нормально не больше года. Я не могу сказать, было ли что-то подобное в Торонто — там это легко списывалось на стресс. — Вы попали в точку. Простите, коллега, законы гостеприимства... кофе? что-нибудь покрепче? Подумав, что не стоит утруждать доктора Эртона варкой кофе, Джон согласился на второе. — Есть ли причины опасаться за физическое самочувствие Майкрофта? — спросил он. — Ммм... для начала, давайте определимся. Вы общаетесь со мной как родственник моего пациента, или это разговор двух врачей? Потому что, вы ведь понимаете, что есть вещи, которые не должен знать ни сам Майкрофт, ни его брат. — Как врач я не имею возможности ориентироваться на что-либо, кроме внешнего впечатления. И уж, конечно, если Шерлок спросит, я скажу ему, что нет причин для беспокойства. Собственно, я ему это уже говорил. Доктор Эртон откинул Северное полушарие глобуса и достал из своеобразного бара бутылку коньяка. — Вы скажете ему, что в интересах пациента вы не станете разглашать профессиональную информацию, полученную от коллеги. Не думаю, что мистер Холмс-средний может помешать процессу по незнанию, — сказал он, протянув бокал Уотсону. — Даже уверен, что не сможет. А вот имея некоторые знания, он может случайно, из самых лучших побуждений, желая помочь брату, затормозить процесс или повернуть его в сторону. Так что я дам вам информацию, коллега, но я настаиваю заранее: вы должны дать мне слово, что она не станет достоянием вашего супруга, и вообще ничьим, пока ситуация не разрешится. Вас устраивает такая договоренность? — Разумеется, доктор. Шерлоку пока что кажется, что он забыл что-то важное — из случившегося четырнадцать лет тому назад. Надеюсь, что завтрашний клиент окажется интересным, и это его отвлечет. — Приняв бокал, Джон усмехнулся. — А я уже думал, что сейчас материализуется Фриц с бутылками пива. — О, да, я пытался соответствовать, — улыбнулся Леон. — Пробовал пить пиво и сидеть на одном месте, но оказалось, что раз уж у меня нету своего Арчи Гудвина, то пиво не поможет. Чудесная все-таки пара, вы не находите? Не главный герой и его спутник, а два равноценных персонажа, еще подумаешь, кто там главный герой вообще... ваше здоровье, коллега. — Ваше здоровье, сэр. Арчи — незаменимый человек, — улыбнулся Джон. — Если бы тогда существовал Интернет, он явно стал бы блогером. И наводнял бы сеть фотографиями Лили Роуэн. Необычный вкус, — заметил он, попробовав коньяк. — Это армянский бренди. Именно такой любил сэр Уинстон, — заметил доктор с улыбкой, но тут же перешел к делу. — Глобально все началось именно тогда, четырнадцать лет назад. Спрашивайте, я понимаю, что у вас есть конкретные вопросы. Итак, светская часть закончилась. — Насколько я понял, и Шерлок это частично подтвердил, Майкрофт испытывает сильное беспокойство, опасаясь, что его отношения с братом могут опять ухудшиться? Мне показалось, он реагирует особенно остро, когда брат проявляет в отношении него заботу? Во время нашего семейного похода я ничего такого не заметил, во всяком случае. — Не совсем так, доктор Уотсон. Сейчас проблема Майкрофта как раз в том, что он не боится, что отношения ухудшатся. Он чувствует, что брат его любит и готов принимать ответственность за него на себя. И именно это делает Майкрофта сейчас очень уязвимым. — В чем же? — Представьте себе мальчика семи лет. Он растет в очень благополучной, счастливой семье. Его родители любят его, любят друг друга, а еще, возможно опасаясь детской ревности, они настраивают своего и так очень доброго и отзывчивого, но очень ответственного сына на то, что ему дарят брата. Что вот этот пищащий комок — его младший брат, за которого теперь он, Майкрофт, несет полную ответственность наравне с мамой и папой. «Ты его всему научишь, ты будешь для него примером, вы будете друзьями всю жизнь» — и все такое. Это было первое живое существо, за которое Майкрофт принял на себя личную ответственность, в силу своего тогдашнего возраста — практически полную. Сначала эта ответственность была полной только для него самого. Но жизнь семьи повернулась так, что отца не стало, а мать была очень и очень сильно занята... и ответственность стала совершенно реальной. А в силу сложившихся обстоятельств ни у младшего, ни у старшего Холмса не было по-настоящему близких друзей. Жизнь старшего была практически полностью посвящена заботам о матери и младшем брате, ну а про младшего вы и сами все понимаете... Джону оставалось только кивать. — Да. И все понимают, что младший брат очень нуждался в старшем, — продолжил доктор, — но отчего-то не думают о том, насколько старший нуждался в младшем. И когда произошло то, что произошло, ему самому в какой-то момент понадобилась поддержка брата. И вот тогда Шерлок ему отказал. Думаю, что он сам не помнит той ситуации. А сейчас ее не помнит и Майкрофт. Хотите знать конкретно? — Конечно. Надо было бы смотреть на вещи с точки зрения врача, отстраненно, но не получалось. Джон отставил бокал в сторону и, нахмурившись, внимательно слушал доктора Эртона. — Шерлок почти не общался с Майкрофтом в больнице, хотя брат проводил там сначала по двадцать четыре часа в сутки, а потом все время после работы и до утра. В какой-то момент Майкрофт и сказал брату, что ему очень плохо. Попросил — «помоги мне». И на вопрос «чем же я могу тебе помочь?» сказал — «обними меня». На это брат рассмеялся, повернулся спиной и ушел. Понимаете, коллега, это был практически симбиоз и, потеряв симбиота, организм Майкрофта отказывался нормально функционировать. Ко мне обратились за помощью позже, чем это было нужно. К сожалению, да… Тогда я еще не знал Майкрофта настолько хорошо, как сейчас. Мне была поставлена задача — во что бы то ни стало сохранить молодого человека работоспособным, сберечь для нации уникальный мозг. Мне пришлось заблокировать его самые травмирующие воспоминания, которые запустили процесс... скажем, процесс подготовки к суициду. Я честно предупредил Майкрофта, что буду делать с его памятью. Мне удалось к этому моменту убедить его, что он нужен своему брату, и что какими бы ни были их отношения — его смерть повлечет в самом скором времени и смерть его брата. Я хорошо помню, как он сидел передо мной в этом кресле и грел руки о чашку с чаем. Чай закончился, а он все пытался согреть руки... и сказал мне: «Док, я никогда больше не смогу повторить это ему, я никогда не смогу опять произнести это «обними меня». Моя жизнь стала похожа на вот эту старую пустую чашку. Совершенно пустую и холодную. Я не могу работать, не могу сосредоточиться ни на одной мысли, кроме той, что моя жизнь стала абсолютно пустой на все оставшееся мне время. Вы убедили меня, что я должен жить. Но я с ужасом думаю, какой будет эта жизнь». И тогда я предложил ему... сделку. Я сказал ему, что заблокирую это воспоминание, мало того, я наложу табу на саму эту фразу. И что до тех самых пор, пока он не захочет произнести ее настолько сильно, что переступит через мой запрет, он ничего не вспомнит. Когда же он попросит брата обнять его, и в случае, если брат сделает это, блок будет снят, и он вспомнит этот разговор, эту чашку, и поймет, что в ней снова есть чай: горячий, крепкий и сладкий. Джон наконец-то смог нормально вздохнуть. — Майкрофт сегодня сказал Шерлоку такую фразу: «Представь себе, что я умер…» Он вам говорил о своем сне, сэр? — Объяснял ему что-то по поводу сына, я так полагаю? — уточнил Леон, слегка подавшись вперед в кресле. Джон кивнул. — Да... я могу только посочувствовать Шерлоку в такой ситуации. К сожалению, Майкрофт сейчас не совсем адекватен, и это проявляется в том числе и в том, что он говорит фразы, которые не позволил бы себе произнести, будь он в норме. Почти то же самое произошло в отношениях с мальчиком — Майкрофт упускает детали... это очень прискорбно, но его нельзя винить, коллега. Его состояние сейчас... он сильно выбит из равновесия. Понимаете, когда их отношения начали слишком бурно улучшаться, у Майкрофта наступили сложные времена. Реальность для него стала расходиться с той установкой, которую я ему когда-то очень плотно внушил. И когда в Торонто Шерлок взял на себя не просто заботу о брате, но как бы функции старшего по отношению к нему, когда он нажал кнопку на этом аппарате и отключил, вместо брата, он запустил процесс... выздоровления? Но это долгий и трудный процесс. Слишком я тогда поставил глубокий блок. Сегодня он рассказал мне о своем сне. Но это разовый сон. Такого больше не приснится. А вот пресловутая чашка наверняка будет сниться ему, судя по всему, постоянно, пока все не разрешится. Джон как-то осторожно сделал глоток из бокала и подумал, что в Афгане было легче. — Мозг этого человека совершенно уникален, и я не могу и не хочу вмешиваться в те глубинные процессы, что там происходят. Я буду очень осторожно разговаривать с ним в эти вечера, а чаще — просто давать ему поспать. Должен же он спать хоть несколько часов в сутки. Он засыпает, когда брат рядом и, как вы верно заметили, обнимает его или хотя бы просто входит в близкий тактильный контакт, не потому что у него завязка на такие прикосновения, — Леон мягко улыбнулся, — все гораздо проще: он очень хочет спать. Он ужасно устает. Его мозг борется сам с собой. Но находясь рядом с братом, он элементарно успокаивается. Брат рядом, и подсознательно Майкрофт чувствует, что может обратиться к нему в любой момент. Он не помнит с чем, но ощущение правильности происходящего у него есть — и он успокаивается, а успокоившись — просто тут же засыпает от усталости. Всего этого Шерлоку знать не надо, чтобы не попытался подтолкнуть брата к правильному поступку. Майкрофт должен справиться с этим сам. И он обязательно справится. — А что стоит знать Шерлоку? — уточнил Джон. — Ведь он станет меня расспрашивать. И если я правильно понимаю, Майкрофт должен оказаться в такой ситуации, когда он сможет повторить свою просьбу, а пока что Шерлок первым идет на контакт с ним. — Я думал над этим. Даже думал, не сказать ли ему... но решил, что не могу быть в нем настолько уверенным. Его сильная привязанность к брату может заставить его постараться помочь, подтолкнуть... этого делать нельзя. Но если Шерлок вдруг перестанет идти на контакт первым — это приведет только к еще большей панике у Майкрофта. Пусть все идет естественно. Пусть Шерлок ведет себя так, как ведет. В какой-то момент мы с вами уберем из Лондона инспектора, как уже убрали мальчика. Будьте готовы через некоторое время провести пару дней в одиночестве, «уступив» Шерлока брату, я думаю, что пары дней братьям хватит. Но это произойдет еще не сегодня. Ближайшие две-три недели вам всем придется перетерпеть. — Надеюсь, что две-три недели здоровье Майкрофта выдержит, — заметил Уотсон. — Доктор... Джон? — попросил Эртон разрешения, называть его по имени. — Конечно, — улыбнулся тот. — Я рассказываю вам все это потому, что я знаю вашу репутацию. И понимаю, что строй вы догадки и предположения — подошли бы к истине очень близко. Для всех будет лучше, если вы будете точно знать, что происходит, и в том числе как врач и как друг проследите за его здоровьем. Я, например, не исключаю, что ослабленный организм подхватит и инфекцию, и просто простуду какую... тут уж вам виднее. — Не дай бог. Меня сегодня так и подмывало пощупать у него пульс, но Шерлок бдил. Не дай бог даже простуды — Майкрофта же придется к постели привязывать. — Да, не хотелось бы, конечно... ну тем более следите. Кстати, Джон, могу я дать вам совет? Не касающийся предмета разговора? — Разумеется, — ответил Уотсон, хотя немного удивился. — Подозреваю, что у вас уже некоторое время возникает мысль оставить клинику и посвятить себя только работе с Шерлоком. Сделайте это заранее, прежде чем ваш друг предложит вам брак. Иначе это может быть расценено коллегами в несколько юмористическом ключе, вы понимаете? Джон растерянно заморгал, глядя на Леона. Может, его ввели незаметно в транс, и ему все это чудится? — Черт… Простите… Что предложит? — Брак, Джон. И нет, я вас не гипнотизирую. — Шерлок? — усмехнулся Уотсон. — Тогда точно наступит конец света… Вы меня… что, простите?… О, боже, мало мне Холмсов, доктор, и вы туда же? — Я не обсуждал этот вопрос с Шерлоком, нет. И не собираюсь. Но я разбираюсь в людях, вы ведь не сомневаетесь, коллега? — Леон едва ли не подмигнул. — Когда это произойдет, обещаете, что позвоните мне первому и скажете, что я как всегда оказался прав? — Обещаю, — рассмеялся Джон, недоверчиво качая головой.***
Он посчитал слова доктора Эртона шуткой, но она направила его мысли в другое русло и помогла справиться с нервозностью, поэтому домой Джон вернулся спокойным и готовым к допросу. — Ну что, что там? — Шерлок поднял глаза от экрана ноута. Значит, работал — и это радует. — Да все в порядке, — ответил Джон. — Все с Майкрофтом будет в порядке. — Ты видел Майкрофта? Он был там? Почему всего час — доктор объяснил? Что он вообще объясняет? Что значит — будет? Само не станет в порядке — что делать нужно? — вопросы выстреливали, как из автомата. — Не волнуйся так. Майкрофт спал в смежной комнате. Насколько я понимаю, это что-то вроде глубокого транса, который перешел в обычный сон. Доктор работал с ним час, а потом оставил отдыхать и выкроил время для меня. — Не думал, что Майкрофт поддается гипнозу. Штучки... Ладно, допустим. Что тебе конкретно сказал доктор? — Транс — это не совсем гипноз. — Джон сел на диван. — Доктор сказал, что надо последить за физическим состоянием Майкрофта, потому что он очень много работает. Ничего ужасного, не думай — просто в стрессе мы более подвержены всяким респираторным заболеваниям. Еще он говорил, что Майкрофт в твоем присутствии расслабляется, чувствует твою поддержку, поэтому и засыпает. — Интересное дело, а поддержку Лестрейда он не чувствует что ли? — взвился Шерлок. — Ерунда какая-то, не может быть дело в этом. — Шерлок, я же не в курсе подробностей твоего разговора с доктором, я всего лишь повторил то, что он сказал мне. Насколько я понял, дело в стрессе, даже в нескольких стрессах, которые Майкрофт пережил последовательно. «Посмотри в мои честные глаза», — словно говорил Джон, и Шерлок должен был констатировать, что глаза у того всегда честные, и он совершенно не может определить, говорил ли Джон правду, или что-то скрывает. — То ли Леон темнит, то ли, что вероятнее, ты темнишь, — буркнул он. — У Майкрофта вся жизнь состоит из стрессов, но чашками он не кидался, и уж точно не... у него сейчас все хорошо, и я не понимаю, почему у него сдают нервы, а еще больше не понимаю, почему он так на меня реагирует. — Все мои знания по психологии ограничиваются курсом в университете. Но я помню, как нам приводили однажды пример, как психика человека приспосабливается к определенному виду стресса и не может справиться, когда обстоятельства меняются к лучшему. Это, конечно, очень радикальный пример — потому итог там был трагический. Но такое возможно и при меньшем давлении. Нам рассказывали, как люди, пережившие лагеря Третьего Рейха или репрессии в сталинской России, совершенно терялись в мирной жизни. С одной стороны, они не могли приспособиться к новым условиям, но с другой — при первом же намеке на возвращение старого, впадали в совершенное отчаяние. Опять же — это крайний случай. Я хочу сказать, что для Майкрофта перемены к лучшему в семейной жизни стали более сильным переживанием, чем постоянные проблемы в ней. — Вы с ним друг друга стоите. Один говорит — умру, другой про концлагеря... ты еще стокгольмский синдром вспомни. Я, наверное, мазохист, если люблю таких садистов. И что, он теперь до конца жизни будет видеть ночные кошмары? Что Леон говорит конкретно, что можно сделать? — Шерлок забарабанил пальцами по столу. — Слушай, если бы Майкрофт сейчас работал не так интенсивно, то и реагировал бы не так болезненно на перемены. А так ему хочется и сыну больше времени уделить, и тебе, и Грегу — а тут труба трубит, Британия рулит. Вот он и разрывается. Что тебе делать? Ничего особенного, Шерлок. Просто любить брата и помогать ему по мере возможности. — Да как помогать-то? Приходить укладывать его спать? Боюсь, что Лестрейду это не понравится. Не нравится мне все это... что-то тут не так. Получается, что мы его бросаем — плыви сам, мы-то его как бы страхуем, но он об этом не знает, а ну как от страха утонуть судорогой сведет? — Ты все время ищешь излишнюю конкретику, — усмехнулся Джон. — Думаю, что Грег его и сам прекрасно спать укладывает. Ну, вот нужна тебе конкретика… Взять сегодняшний день. Грег был на службе, а Майкрофт расстроен из-за сложностей с сыном. Ты составил ему компанию, привез к нам, дал возможность отдохнуть. Это более чем помощь. Он же не остался один на один со своими мыслями. И не забывай о докторе — он тоже работает. — В транс вводит? Работа... — Шерлок, я не думаю, что ты настолько невежественен. Так что хочешь поворчать на доктора — выбери пример получше. Лучше уж трансовая методика, чем химию жрать, — в сердцах ругнулся Джон. — Лучше просто спать. Какого черта он не спит тогда с супругом под боком? Почему я могу, а Лестрейд нет? Док говорил мне... сказал, что мы все — одна семья, что я тоже... но не вместо. Джон, ты же врач. Ты веришь в интуицию? Моя интуиция говорит мне, что дело конкретно во мне. Но что я могу сделать и как изменить происходящее — я не понимаю. Шерлок вскочил, пробежался по гостиной и плюхнулся в кресло. — Я думал, что ты обычно руководствуешься логикой, — сказал Джон. — Кто тебе сказал, что Майкрофт не засыпает рядом с супругом? Но его мозг перевозбужден, пойми. В нормальном состоянии, при нормальном режиме, без такого прессинга ответственности, он бы спокойно реагировал на многие вещи. У тебя никогда не бывало бессонницы? — Засыпает он. А потом ему снятся кошмары. И тут... я вышел из комнаты, а когда вошел... ему явно снилось что-то такое... и когда я лег рядом, он успокоился сразу. И спал потом несколько часов. А дома он не спит ни черта. Ты же видел его. Он будто неделю не спал. Да и Майкл говорил... Бывала у меня бессонница, но она была вызвана не тем. Там все... иначе. — Что Майкл говорил? Он же не сидит с часами у отцов под дверью и не засекает, кто сколько спит? — Ты такой же наивный как они? Считаешь, что парень в тринадцать лет не слышит, что в квартире происходит по ночам? Джон, не хочешь говорить — не говори, только не делай из меня дурака. — Шерлок, из тебя никто не делает дурака, но параноишь ты знатно. Тебе говорят, что ничего катастрофического не происходит и все под контролем, а ты так реагируешь, как будто от тебя скрывают чью-то смертельную болезнь. Нельзя же так, в самом деле! — Джон начал терять терпение. — А как можно?! Я смотреть на это не могу! У меня всего один брат, знаешь ли! И ты мне предлагаешь смотреть, как он загибается? Да я все понял, было плохо — стало хорошо... и что, теперь это вот так с ним на всю жизнь? При стрессе или перенапряжении будет вот такое выплескиваться? Да у него вся жизнь — стресс, с его-то работой! И он всегда был совершенно невозмутим, а тут срывается из-за ерунды! А я должен ждать — чего? Что он опять сам со всем справится? Да иди ты к черту с такими советами вместе со своим доктором Эртоном! — Ты вообще меня слушаешь? — невозмутимо спросил Джон. — Кажется, нет. Кто тебе сказал, что Майкрофт загибается? У него даже депрессии-то нет в классическом варианте! Ест нормально, сексом занимается — да, имеются нарушения сна. Тебе говорят — над этим работают. И без всяких таблеток, что немаловажно. Кто тебе сказал даже о месяце таких проблем, а? Ты чего себя накручиваешь почем зря? — Я, конечно, эмоционально тупой, — желчно сказал Шерлок, — но Майкрофта я просто чувствую, мне не надо, чтобы мне кто-то что-то говорил о его состоянии. Не знаю, как у тебя это с сестрой... может быть, ты просто не понимаешь. — Вот только не надо Гарри сюда приплетать, — промолвил Джон, понизив голос, и Шерлок почувствовал, что немного переборщил. — Я... не в плохом смысле. Сестра все-таки не брат… Ладно, извини… Я сам с Леоном поговорю. Пусть мне объяснит, почему я должен ждать чего-то. В прошлый раз он со мной разговаривать не хотел, пока я не спросил, что я могу сделать, чтобы помочь. А теперь я должен ждать, пока все само может быть наладится... — Сексист несчастный, — усмехнулся Джон, встал и подошел к креслу, где сидел Шерлок. — Вот и поговори. Если док что и имеет тебе сказать, то через кого-то такие вещи не передают. — Наклонившись, Джон поцеловал Шерлока. — Ты что-то нашел про Каррингтона, пока меня не было? — Кое-что нашел. Давай сюда ноут, я тебе покажу. «Аллилуйя!» — мысленно возблагодарил Джон. Он для порядка поворчал, заставил Шерлока пересесть на диван и следующие полтора часа читал о спортивных достижениях и светских победах Каррингтона, слушая язвительные замечания о фотографиях, где низкорослый конкуровец появлялся с очередной моделью на аршинных каблуках.