Биение Ее Часов

      Прошлое было, есть и будет с каждым человеком. Томасу Бингли нужно вернуться на учебу, терпеть эти издевательства. Единственное, что спасало всегда, это барабаны. В гараже он любил собирать удары в биты, создавая ритм, как усладу для собственных ушей. Сейчас он спустился в гараж и заметил, что любимые барабаны не такие уж и пыльные, как могли быть, а всё благодаря матери, которая протирала их раз в дня три-четыре. Завтра уже на учебу, но внешний вид никак не мог удовлетворить парня. Может быть ему тяжело привыкнуть к новой внешности, к новому лицу, этому худому телу, которое до аварии было лучше, чем есть сейчас. Видны вены, кожа бледная, немного обвисла. - "Нужно исправлять этот кошмар" - Твердит сам себе Томас, понимая, что внутри что-то не так, однако скидывает на изменения в организме и внешне после аварии. Однако, его волосы все такие же кучерявые, темно-каштановые, глаза все такие же зелёные, губы удалось сохранить, форму носа - несовсем, скулы и нижняя челюсть подверглись деформации, но не сильной. Все же осталось в нем что-то от прежнего Томаса Бингли. Он чувствует неуверенность в себе, слабость перед другими, любовь к музыке и одиночество, но одиночество странное и будто внезапно пришедшее, не отпускающее. Учеба началась со следующего дня, хоть доктор и сказал побыть дома неделю, плюс-минус две. Все же надо идти, а потому, надев на чистое, худое тело тёмно-серую кофту старушечьего кроя, джинсы практически клёш, он понял, что эти вещи ему велики, висят больше, чем раньше. - Мам! - Громкий голос, прежний голос раздался на весь двухэтажный домик. Женщина примчалась спустя полминуты, выключив яичницу на плите в кухне. В зеркале напротив двери Томас замечает ее и продолжает говорить: "Эти вещи мне явно велики. Как идти на учебу?" - Томми, я правда не знаю. Мы ведь по рекомендации врача можем посидеть дома. Я схожу на работу, а ты можешь поиграть на барабанах, пока меня не будет. Как тебе идея? - Материнское волнение всегда было в ее глазах, но после появления Лолы оно утихло, а сейчас разгорелось вновь. На самом деле, в голове парня не было ничего, чтобы связывало его с этой девушкой, воспоминания стёрлись и никакого намека на них не осталось. - Хорошо, сегодня я останусь. Отвезешь в торговый центр? Куплю ещё одежды по размеру. Можно? - Хорошо, сынок. Хочешь, я могу с тобой? - Думаю, я один справлюсь. - Хорошо, я принесу тебе вещи отца, чтобы они хоть немного сели тебе на тело. Ты был таким упитанным до аварии. - Женщина действительно зла сыну не желает, но Лола порой высказывала свое мнение по поводу того, как мама Томаса опекает его и буквально не даёт прохода. Буду сокращать, иначе до самого интересного мы не доберёмся с вами. Хочу сказать, что поход по магазинам в старой мужской рубашке в клетку, классических серых брюках увенчался успехом. Бингли вышел из торгового центра с пакетами одежды, хоть и выглядел как дигенерат. Хочу ещё приметить, что внешность у него очень привлекательная, будь больше щёчек и мышечной массы. Кредитка мамы помогла купить всю эту одежду, а также добраться до дома. Тишина и покой сменились ударами барабанных палочек в гараже о барабанную установку. Руки помнят, а вот слух пострадал как-то. Почему-то крутилась в мыслях назойливая идея пойти потренироваться или просто сделать укрепляющие упражнения. Парень не знал ничего о наборе веса, только как не от еды. Кажется, это лицо, авария как-то изменили его. Часы так красиво тикают на его руке, а в голове покой и удовлетворение. Они как тонометр, прямо в ритм ударам о барабаны. В медленном темпе тонкая стрелка тикала так, словно время течет своим чередом, но с ускорением что-то происходило и она давала сбой, перепрыгивая несколько секунд вперед, а потом сразу назад возвращаясь на нужное время. Конечно, Бингли это не замечал, он был поглозен своей игрой, выбивал последние силы из себя, пока руки не устали и не свалились, отпуская палочки на пол. - Чёрт… - Ругается он, но это не вся беда. Раньше выносливость была больше, раньше он мог выбивать душу из этих барабанов: злился, веселился, гневался, завидовал, любил. Сейчас ничего из этого не даёт ему сил, но раньше этого ощущения пустоты не было. В его голове всё крутились мысли о том, что нужно взять себя в руки, нужно научиться драться, научиться быть сильным, стать лучше. Знаете, а ведь тот месяца без учебы дают о себе знать, точнее не посещая университет. Все уже и забыли о присутствии такого неудачника, как Томас Бингли, но он сдавал зачёты, экзамены и нормативы отдельно, не желая появляться на учёбе вместе со всеми. В свою очередь его руки, пресс, ноги становились больше, лучше, красивее, рельефнее. Кажется, будто его не узнают. Хотя и так бы не узнали, если бы он пришел в тот день, месяц назад на учёбу в том состоянии, в котором был. Могу с уверенностью сказать, что засыпалось ему очень тяжко. Постоянные всплески в памяти от той аварии и какой-то обрыв. Возникает вопрос: "Почему мама не рассказала про часы и оставила их"? - потому что подсознательно эти часы Томас не снимал, а женщина в свою очередь понимала всё и оставила на самотёк, но зря. Ее сын плохо спал, он словно слышал каждый удар стрелки часов в своих ушах, а от этого раз за разом, всё чаще стали всплывать эти столкновения машин, та авария. Можно ночью он выходил в гараж и начинал играть неразборчивую музыку, подсознательно заглушая слышимые им стуки или по-другому тикания. Всего месяц, а юноша смог набрать достаточную форму, чтобы его никто вообще не знал. Большинство студентов, наслышанных о произошедшем и о самом парне ещё до аварии и подумать не могли о том, кем этот поганец станет. Шагая по знакомому коридору в тёмно-синих джинсах, серой облегающей футболке и черных кроссовках, он ловит на себе кучу взглядов как одногруппниц, так и посторонних глаз, а шепот за спиной заставляет его мягкие губы расплыться в ехидной улыбке. Все эти люди ещё не совсем понимают, кто перед ними, но Томас знает нового себя, убирая старого очкарика и заучку прочь, в глубину себя. - Так, группа 7792, здравствуйте. - Преподаватель по английскому, женщина возраста матери Томаса, не выглядящая на свой возраст, начинает занятия сверяясь со временем на настенных часах. - Послушайте внимательно, многие помнят ту аварию, в которой город потерял много людей. Врачам удалось спасти несколько жизней и Томас Бингли вернулся на учёбу после реабилитационного периода. Мгновенный гул прошёлся по аудитории, всё оглядывались и не понимали, где этот мелкий, худой парень, куда он сел и зачем спрятался, специально ли, однако Томас сидел в конце, на галёрке, смеясь тихо от этой ситуации. - Томас, я и сама тебя не узнала. - Парню пришлось встать из-за жеста руки преподавателя. - Я очень рада, что ты вернулся к нам. - Спасибо, мисс Даркли. Я приношу свои извинения за то, что мое лицо изменилось. Это была не моя воля, врачи старались вернуть мне прежние черты, но у них почти это получилось. Группа выпала в осадок! Он сказал хоть слово помимо учебной деятельности. Для него самого это большой прогресс, после которого он сел за парту и привел мысли в порядок. Странный день, но новая жизнь, которая у него началась, положительно влияет на него. Порой мы не можем даже уследить за тем, как события на нас влияют. Я знаю одно - этот парень будет тем, кем всегда хотел быть. Но... Надолго ли это?