Walk of Shame.

Вторник, вечер.

      У меня заняло несколько дней, чтобы я снова была готова показаться миру, и когда я наконец созрела, я начала с детских шажков. Я открыла входную дверь Кэролайн, держащей в руке большую коробку с пиццей и двумя кубиками сыра моцарелла на ней. — Мммм, — приподняла я бровь. — И так, — сказала она, заходя в квартиру. — Я заказала пиццу и попросила двойной сыр. Но потом я подумала, а что если сыра будет недостаточно, понимаешь? Так что я заехала в магазин и купила еще, потому что… сыыыр. Я одобрительно кивнула. — Именно поэтому мы лучшие подруги. Она положила коробку на столешницу, сбросила сумку и расставила руки. — Иди к маме Кэролайн. Как ты? Я с благодарностью приняла объятия. — Плохо. — Из-за родителей или парня? — И того, и другого, — призналась я. — Хотя насчет развода, я, более или менее, смогла убедить себя принять его, как взрослый человек, а вот насчет Деймона… — Он сделал тебе больно. Я пожала плечами. — В основном, я чувствую себя идиоткой. Все то время, что я влюблялась в него, практически, планируя нашу свадьбу, он был косвенным помощником мамы в организации активов, прежде чем она бросит папу. — Сядь, — приказала Кэролайн, открывая холодильник и вынимая бутылку вина. — Ты говорила с ним после разрыва? — спросила она, наполняя два бокала. Мой живот скрутило при слове разрыв, хотя я не знаю, как еще его можно назвать. — Нет, — промямлила я, когда она поставила передо мной бокал. — И это правда был разрыв, не просто ссора? Я несчастно посмотрела на нее. — Не знаю. Думаю, да. Я просто хочу большего, чем он может мне дать, наверно.       Не слушая меня, Кэролайн подошла к кухонному столу, на котором стояли три больших букета цветов. Попивая вино, она посмотрела на меня. — Объясни. Я тяжело вздохнула и указала на карточки, лежащие возле букетов. Я прочла их миллион раз, и это видно. На одной из них пятна от красного вина, а другая выглядит, словно была пропитана слезами. Может так и было, я не помню. — Идеально нелепа, — прочла Кэролайн. — Что? — Деймон, — сказала я мрачным голосом. — Это наша шутка. У него сработало в первый раз, во второй не очень. Кэр подняла вторую карточку. — Елена, пожалуйста. Мы можем поговорить, как рациональные взрослые? — Кэролайн сморщилась. — Ауч. Я фыркнула. — Это еще ничего. Тебе нужно было быть здесь, когда он сказал мне повзрослеть. Она прочла третью карточку. — Не делай этого.       Лицо Кэролайн смягчилось, когда она положила назад карточку. — Он звучит отчаянным, Лена. — Нет, думаю, скорее не в своей тарелке, я не веду себя логично, и его это бесит. — Так ты не скучаешь по нему? Мое сердце защемило. Конечно, я скучаю по нему. Я люблю его. Проблема в том, что я не смогу пережить любовь с человеком, который воспринимает наши отношения лишь на сегодняшний день. Я грустно посмотрела на подругу. — Я хочу большего, чем он готов мне дать. — Но… — Кэролайн, — я выдавила улыбку. — Я не хочу об этом говорить. Пока нет. Она протянула руку и сжала мою. — Как скажешь. Как ты смотришь на то, чтобы выпить слишком много вина, съесть слишком много пиццы и посмотреть этот диснеевский фильм, который ты так любишь? — Нет, — возразила я. — Только не «Зачарованная». — Серьезно? Ты говорила, что это единственный фильм, от которого тебя не тошнит при повторе. — Меня не тошнит, просто… он вызывает не очень хорошие воспоминания сейчас. — Ой, милая, нет. Ты позволила ему разрушить «Зачарованную»? Я потерла лоб. — Я не помню, чтобы позволяла ему делать что-то. Такое ощущение, как будто внезапно он был во всем и везде, полностью заполняя собой все мое время и пространство. — И тебе это нравилось, — сочувственно сказала Кэролайн. Я зажмурилась. — Очень. — Ты правда влюбилась в него? Я кивнула, сдерживая слезы. Даже несмотря на то, что было больно, было приятно наконец-то признаться в своих чувствах кому-то. Кэролайн крепко обняла меня одной рукой, оставляя нам обоим возможность пить вино, если нужно, потому что она знает меня. — Послушай, милая, я знаю, тебе сейчас больно, но ты должна пообещать мне кое-что, — сказала она. — Что? — спросила я. Она поцеловала меня в висок. — Пообещай, что ты не бросишь свою мечту о сказочной любви. Ты самый оптимистичный, заслуживающий «жили они долго и счастливо» человек. Если ты не сможешь достичь этого, то никто из нас не сможет. — Но мои родители… — Не смогли сохранить любовь. Но они не ты. Твой хэппи энд где-то там, я уверена в этом. Хорошо? Я кивнула, потому что это то, чего она ждала от меня. И потому что я не хотела произносить вслух мои мысли, что «жили они долго и счастливо» без Деймона Сальваторе не кажется мне таким уж счастливым.