* * *
Магический и маггловский миры нередко называют параллельными, что предполагает их полную независимость друг от друга. Не будь на свете магов, это было бы верно. С другой стороны, если рассматривать магию как гиперпространство, аналогия уместна. Сближая и пересекая пласты реальности по своему усмотрению, сознание мага открывает между ними проходы, в маггловской терминологии — кротовые норы. Точечные одномоментные разрывы, создаваемые в ходе аппарации, затягиваются сами собой. Устойчивые кротовые норы — “тоннели” коллективного пользования (каминные сети, портключи, платформа 9 ¾), поддерживаются расставленными магическим сознанием “маяками-якорями”. Компетентный и худо-бедно сосредоточенный маг способен протащить через разрыв или тоннель себя, маггла, любой объект. Сбой навигации — расфокусировка его сознания — чреват расщеплением. Объект на выходе как бы размазывается в пространстве. Зоны магических аномалий, возникающие хаотично по всей Британии, ведут себя так, словно в них размазано само пространство. Маленькие, но неуклонно растущие бермудские треугольники существуют по законам извращенной метафизики. Они маскируются под привычные пейзажи, однако произвольно меняют внутренние координаты; подпитываются магией, искажаются и перестраиваются. На уровне простейших бытовых чар аномалии не слишком заметны, маг списывает их на собственную усталость. Процент ошибок выше, заклятия отнимают все силы, энергия словно уходит в песок. С аппарацией хуже — результат непредсказуем. Потеряться в окрестностях Зоны ничего не стоит, привычные пейзажи зачастую оказываются миражами. Пропавших людей уже много больше, чем признает министерство. По теории Снейпа Зоны — результат манипуляций расщепленного сознания. Разнонаправленное магическое воздействие на пространство породило неустойчивое гиперпространство. Оно, как черная дыра, вбирает в себя магию. Реконструкция позволяет приблизительно определить, когда появились первые червоточины — зародыши “черных дыр”. По подсчетам ДиЭм всё началось больше года назад. Подлинное расщепление сознания — это расщепление души, и последним тому примером был Волдеморт. Говорят, запретная магия рвет ткань мироздания, потому и запретна. Не в морали дело, мораль — штука абстрактная, даже надуманная. Но моральные аспекты можно понять и разъяснить, а про ткань мироздания как-то даже говорить неловко. Просто устойчивое словосочетание, космогонический пустой звук, всё и ничего. Пока не порвется.* * *
Тезисно пояснив Уизли концепцию “червоточин” и обновив разметку на карте, Драко рассказывает, как обнаружили первую Зону (окрестности Ридса): проверяли слухи о загадочном артефакте (артефактом в итоге оказалось само место), потеряли нескольких исследователей, прежде чем научились навигации в условиях аномалий. Артур, под гнетом черных мыслей, не вслушивается, главное для себя он уже уяснил: министерство столкнулось с проблемой похлеще оппозиции, в новой игре он сам, его жена и дети — разменные монеты, которыми Кингсли расплатится с ДиЭм за помощь. Чарльз, напротив, жадно впитывает информацию и оценивает критически: — Раз вы столько знаете про Зоны, почему до сих пор ничего не предприняли? Просто наблюдаете, а люди пропадают. Нейт задет, занимает агрессивно-оборонительную позицию: — Во-первых, мониторить и картировать Зоны было совсем не просто. Забини из Ридса чудом выбрался, меня под Шеффилдом мальцы из “Гитлерюгенда” едва не грохнули. Насчет гражданских… Хогсмидскую аномалию мы сами только обнаружили. Студентов этих… Морроу и Джонс — ищем. С остальными… что, по-вашему, мы должны были делать? Сеять панику? Собирать пресс-конференцию? Раздавать брошюры про неустойчивое гиперпространство? Поближе к столице народ-то у нас образованный, а в деревнях магических вы давно бывали? Дикие люди, хуже магглов. Когда Йоркширская Зона подтвердилась, я хотел разогнать от греха жителей ближайшего селения, Морсморде вывесил. — Так сообщения в “Пророке” о налетах Пожирателей… — перебивает Чарльз. — Точно. Не зря старался — столичная пресса помянула неделю спустя, и то приятно. Доложил всё же кто-то. Но я-то ожидал мгновенного эффекта... Теперь перебивает Драко: — Нейт, прошу тебя, не надо. — Нет уж, я расскажу! Снейп хмыкает, забирает принесенные Уилсоном газеты и располагается на диванчике. Историю про “глухую Йоркширскую Зону” он уже слышал. Все в ДиЭм слышали. — В общем, вывесил я Морсморде, — продолжает Нейт, — любуюсь, радуюсь, жду фурора: вот сейчас прильнут деревенские к окнам, метку увидят, ахнут, выкатятся на улицу стайкой и драпанут куда подальше. Если в сторону Зоны драпанут, я перенаправлю — выступлю из тени в маске, при параде, гаркну “Славься, Тёмный Лорд!”, они врассыпную. Что бы вы думали? Сижу в кустах, маска наготове. Час сижу, другой. Наконец выходит старикан с котомкой. По грибы, не иначе. На небо глянул, сплюнул и дальше двинулся. Ну, я прямо расстроился. Потом решил: ладно, бывает, подслеповат дедуля. Догнал его. “Простите, сэр, вы, верно, не заметили, знак смерти в небесах, приспешники Волдеморта наступают. Вы бы предупредили соседей, да сами ноги уносили. На запад лучше всего будет. А то как бы чего не случилось. Авроров я сам вызову”. Дед травинку пожевал, покивал мне, да и рукой махнул — мол, что здесь может случиться! Я громкости прибавил и на бис про Лорда, знак смерти, все дела. Он: “Глупости это, молодой человек. Выкиньте из головы. Костюм-то на вас больно чудной — никак из столицы к нам забрели. Там, верно, небылиц и наслушались. Министерская шелупонь с жиру бесится, выдумала очередную пугалку. То нацистами нас пугают, то русскими, то опять нацистами. А я вам скажу, нет никаких Пожирателей. И Волдеморта тоже. Никого нет. Одна сволочь аврорская как саранча по стране расползается. Сюда только пока не добрались, и нечего им тут делать. А если вызовете, наши вас поколотят”. Ну, я совсем расстроился. Даже за Лорда обидно стало. Маску напялил — смотри, говорю, дед, вот он я, нацист столичный во плоти, преступник, Пожиратель смерти в бегах. А он мне: “Оно и видно, что забегался — бледненький какой. Пойдем, моя хозяйка тебе сидра нальет. А с черепушками в небе ты завязывай, чего зря стараться. Народ у нас не впечатлительный. Тут по грибы пойдешь — не такого насмотришься”. Я тогда почти умолял его: “Не ходи, дед, за грибами! Опасно! Магические аномалии. Потеряешься, пропадешь. И семья твоя пропадет”. Он: “Про аномалии знаю, грибная поляна уже вторую неделю с места на место кочует. Ничего, местные все приноровились. А еcли сволота аврорская набежит, да сгинет, так и пусть!” По ходу рассказа Паркинсона Чарльз немного расслабляется впервые за последние дни. Смотрит на отца. Нет, Артура не “отпустило”, он слишком подавлен, чтобы реагировать на басню про Йоркшир, и не придет в себя, пока не увидит Молли. Чарльз почему-то уверен, что всё действительно как-то разрешится, Снейп сумеет договориться с Кингсли, маму вернут. Идя на встречу в ДиЭм, Уизли был готов к худшему, однако задвинул свои опасения куда подальше вместе с гриффиндорской гордостью и предубеждением против экс-Пожирателей. Заверил себя, что на Снейпа и Ко можно положиться, но то было вынужденное доверие. Сейчас — другое дело. Он почти проникся к этим слизеринцам и начинает понимать, почему отец к ним привязан. Паркинсон, чистокровный волшебник, на удивление простой в общении и чем-то похожий на Сириуса из рассказов Рона, заливает про свое “хождение в народ”. Пережитый им культурный шок Уизли слегка забавляет, не более (сам-то Чарльз в глубинке бывал не раз), но непосредственность рассказчика действует обезоруживающе. Молодой Малфой, когда фейспалмит на пассаже про сидр, тоже уже не кажется Чарльзу заносчивым манерным индюком. Даже Снейп с кривоватой, но мягкой, без желчи полуулыбкой, выглядит вполне себе человеком, и Чарли против воли прощает ему недавнюю легилименцию. А потом мелькает шальная мысль, что всё это какой-то спектакль. Или репетиция спектакля, имиджевый ход. Может, Снейп потому и приблизил к себе Паркинсона, что тот убедителен в роли добродушного раскаявшегося слизеринца, немножко авантюриста, немножко гриффиндорца по духу. Такой в меру комичный образ беглого Пожирателя удобно предъявить широкой публике и противопоставить карикатурному образу злодея с министерских листовок. Посмотрите на этого персонажа. Да, грешен, зато такой живой и даже обаятельный. Убивал людей? Не исключено, только как-то трудно себе это представить. По окончании байки Нейт, конечно, ждет реакции. Возможно, аплодисментов. — Что же, — интересуется Чарльз, — сидром вы в итоге угостились? — Сидром… да. А вот грибы из Зоны есть не стал, — словно почувствовав перемену в настроении Уизли, Нейт смотрит с прищуром, и Чарльзу кажется, его сканируют. — Короче говоря, после Йоркширского фиаско мы стали ограждать Зоны отводящими чарами по периметру. Сев сначала предлагал Фиделиусы, потом передумал… после Шеффилда... В общем, думайте, что хотите, Уизли. А про Зоны не так мы и много знаем. По крайней мере, я. — Но мистер Малфой упоминал о расщеплении сознания и этих… м-м… червоточинах. Нейт и Драко смотрят на Снейпа, тот увлеченно листает маггловскую прессу. Объяснять берется Нейт. — Сначала это была просто догадка. Потом Сев сделал модель. — Мы с Нарциссой, — поправляет Снейп, не отрываясь от чтения. — То есть… — включается в разговор Артур, — вы открыли новую Зону? — В общем да. — Господи, зачем?! — Чтобы понять, можно ли ее закрыть. — Получилось? — М-м. Отрицательный результат — тоже результат. Артур возвращается мыслями к Волдеморту и разделению сознания. Сложив два и два, он даже забывает на секунду о личных бедах. — Северус, если я правильно понял про расщепление… ты сделал крестраж?