Дом, в котором плачут птицы.

Глава 16. Последний день. Сфинкс. И прощальные слова.

- Что за странные типы торчат за забором? – спросила я, закрывая за собой дверь. - Черт его знает, - отозвалась Коготь откуда-то из-под кровати. – Может быть, у нас под боком все это время жила знаменитость, а мы и не знали. - Они больше похожи на религиозных фанатиков. - Тогда радуйся, что вы с ними не одной религии. Коготь вылезла из-под кровати, держа в вытянутой руке какую-то серую тряпку. Она брезгливо поморщилась и выкинула кусок ткани в огромный мусорный мешок, который стоял в центре комнаты. Еще один такой я только что унесла во двор и выбросила в мусорный бак. Хлама в комнате было очень много. Я ломала голову, как же все это количество мусора поместилось в относительно небольшой комнатушке, в которой жило всего три человека. «Четыре человека», - мысленно поправила себя я. Коготь бурчала что-то себе под нос и собралась было стащить матрас с кровати, как в комнату ворвалась Чаки. - Четыре!!! – проорала она. Чаки радостно носилась по комнате, скандируя всего одного слово, до тех пор, пока не врезалась в мусорный мешок, содержимое которого безжалостно разлетелось по всему полу. Коготь гневно топнула ногой, и Чаки пришлось остановиться. - Ради всего святого, что ты носишься, как будто бы у тебя ракета в заднице?! - Я математику сдала на четыре! Глаза Чаки вновь загорелись победным огнем. Она подлетела к Когтю, схватила ее за ворот рубашки и парочку раз встряхнула. - У. Меня. Четверка. По. Математике. - Ну, поздравляю. Дальше-то что? - Как что? Надо отметить! - Ага, отметить. Уборкой, - Коготь протянула Чаки опустевший мусорный мешок. – Собирай мусор, отличница. Мы принялись за работу. Драили, мели, протирали, стирали, собирали, убирали, разгребали – словом, вылизывали комнату от пола до потолка. Меня вновь послали выбрасывать мусор. Время близилось к закату. Во дворе никого не было, только майский ветер гулял среди некошеной травы. Дом был сегодня непривычно тих и спокоен, коридоры почти пусты, учителей после прощальной речи директора никто не видел. Как будто бы все разбрелись по своим комнатам, сели по углам и затаились, закрыв уши руками. Холл первого этажа был также безлюден, как и двор. Я собралась было подняться обратно на свой этаж, но тут увидела, что кто-то спускается по лестнице. Кто-то у кого есть трость. Я пулей вылетела обратно на улицу и затормозила только в середине двора, схватившись за сердце. Почему я шарахаюсь от него, как от ядерной бомбы? Какая же ты трусиха, Кира. Но тебе это прощается. Сегодня последний день сожалений, случайных встреч и возможных ошибок. Я нервно расхаживала, уперев руки в бока, вдоль дорожки, что вела к мусорным бакам. Наверное, они уже ушли. Можно возвращаться. - О, привет, - поздоровался кто-то. Я невольно вздрогнула и резко обернулась. В паре шагах от меня стоял Сфинкс в зеленой толстовке и без протезов. Как он здесь оказался? Я повертела головой, пытаясь найти какого-нибудь другого человека, к которому мог обратиться парень, но он явно поздоровался со мной. - Привет? – неуклюже ответила я. Честно говоря, я всегда думала, что Сфинкс относится ко мне предвзято. Мы с ним никогда не разговаривали, даже не здоровались, если сталкивались в коридоре. Нас никогда друг другу не представляли, мы просто знали о существовании друг друга, и этого нам было достаточно. Но периодически Сфинкс смирял меня долгими, изучающими взглядами с оттенком пренебрежения. Хотя в Доме меня многие не любили. Так что чему я удивляюсь? А удивляюсь я тому, что Сфинкс внезапно решил заговорить со мной. - Готовитесь к отъезду? - Эм, да. Прибираем комнату, собираем вещи. А ты? - Тоже. Хотел поспать немного, но в комнате так шумно. - Последняя Ночь сказок? - Ты придешь? - Боюсь, мне будут не рады. Учитывая произошедшее, из парней в друзьях у меня остался только Курильщик, но сомневаюсь, что он захочет, чтобы я присутствовала. Да и я не захочу. - Куда ты поедешь? – спросил Сфинкс. - К Чаки. Ее мама предложила мне пожить с ними, а потом, наверное, в общежитие. А ты? Мой неуклюжие вопросы «а ты?» выбешивали меня, но мой мозг не мог сформулировать ничего лучше. - Мне предоставили комнату в общежитии. Так что я сразу же туда. - И на кого ты поступил? - Психолог. - Впечатляет. А остальные? - Черт его знает, - он сказал это таким странным тоном, словно будущее большинства из жителей Дома было понятием невозможным. - Но ведь все уедут, - возразила я. – Варианта остаться нет. - Поверь мне, если человек не хочет покидать свой Дом, он его никогда не покинет. Придумает любые способы, даже если они за гранью разумного. - Неужели они так боятся реального мира? - Они думают, что Наружность – это Хаос, - сказал Сфинкс, прислоняясь спиной к стене. - Но ты, как я понимаю, придерживаешься иного мнения. Не могла бы ты достать спички из кармана кофты и поджечь? Так не хотелось сегодня надевать эти грабли… Я достала коробок спичек, задумываясь над его словами. Зеленые глаза Сфинкса пристально следили за тем, как я поджигала сигарету, что торчала из его рта. - Наружность - это не Хаос, - мне было тяжело подобрать слова, чтобы описать свои мысли. – Скорее это точка отсчета. Хотя… нет. Это… Начальный уровень, в котором уже сформированы какие-то базовые объекты. Знаешь, как в видеоигре. У персонажа практически ничего нет, кроме тех предметов и навыков, которые выдаются в самом начале, и задача игрока исследовать готовый мир используя то, что дано. Кому-то легче, кому-то проще. Потому что мы все разные, и начальные навыки у нас тоже разные. А может быть, это и не начальный уровень, а лишь очередной. Новая локация, новые задания, новые более сильные враги. Может быть, кто-то считает, что он недостаточно силен, чтобы перейти на следующий уровень, а кто-то просто не хочет перемен. - А ты, стало быть, достаточно сильна и не боишься перемен? – Сфинкс выпустил клубок дыма изо рта. Меня поразило, что у него получалось курить, не доставая сигарету. - Я не сильна, да и перемены всегда страшны, но моя политики такова: нужно двигаться вперед, несмотря на все трудности. Глупость сказала, да? - Ну почему же сразу глупость? В твоем видении нет иллюзий, возможно, это потому что тебе удалось дважды познать этот мир. Он замолчал, устремив свой взгляд в небо, а я так и не решилась заглянуть ему в глаза. - Почему Дом меня так и не принял? - А что сказал Слепой на этот вопрос? - Полагаю, он сказал бы, что я чужая. - Значит, так оно и есть, - он равнодушно пожал плечами. – Смотри, вон входная дверь, – Сфинкс мотнул головой в сторону названного предмета. – Через нее ты попала в это место, через нее же уйдешь из него. Вопрос: куда ведет эта дверь? - В холл первого этажа? – несмело предположила я и тут же поняла, что сглупила. – Конечно же, нет. - Конечно же, нет, - повторил Сфинкс. – То, что ждем тебя за дверью и то, что по другую ее сторону, – два совершенно разных мира. Дом капризен, он требует поклонения, уважения. А ты, переступив его порог, увидела в нем всего лишь дом, в котором живут несчастные детки – больные, брошенные, озлобленные детки. Ирония в том, что это так и есть. Как я уже сказал, ты видишь мир без иллюзий, и дом ты увидела без иллюзий. Поэтому он тебя и невзлюбил. - Но не значит ли это, что я была неправа все это время? - Нет правых, нет левых. У каждого своя правда. Вот и все. - Как у каждого свой начальный уровень… - Именно. Ты не сломалась – это главное. Дом пытался подсунуть тебе испытания, пытался повлиять на твоих друзей, выбрав самого слабого. - Мадонна? О, боже… Это объясняет ее частую смену настроения и… нет, этого не может быть… Ужасное осознание накрыло с головой, заставляя колени затрястись, а кожу покрыться холодными каплями пота. - Это не месть. Назовем это «Проверкой на выдержку». - Жестокая была проверка. - Но ты ее прошла. В любом случае, я сам не до конца понимаю, зачем это все было нужно. Ты бы в любом случае ушла. Хотя твои друзья, наверное, не смогли уйти бы без тебя. Сфинкс выдохнул очередную порцию дыма. На этом, как я думала, наш диалог прервется, но Сфинкс неожиданно спросил: - О чем ты мечтаешь? – а после моего затяжного молчания добавил насмешливое: «Я ни за что не поверю, что у такой, как ты, нет втайне припрятанного блокнотика, исписанного желаниями». - А вот и нет, - возмущенно ответила я. – Ну… море, наверное, хочу видеть. - Почему «наверное»? Какие тут могут быть сомнения? Либо хочешь, либо нет. Я громко вздохнула и сказала: - Ладно-ладно! Хочу увидеть море! - Почему? - В смысле «почему»? Хочу и все! Или у тебя и на этот счет есть свое размышление, мистер-философ? Сфинкс выплюнул окурок и затоптал его ногой. Тонкая струйка дыма поползла в небо из-под земли. - Море – это традиционное олицетворение свободы. Что ты скажешь на это? - Я мечтала увидеть море с раннего детства, когда мою семью еще можно было назвать «нормальной». - Может ты бежала от «нормальной жизни»? - Может, и я не бежала. Может, я что-то искала, но в итоге я всегда все упускала. Словно пытаешься удержать песок в своих ладонях, но он все равно сыплется на землю. И вот вроде бы ты готов смириться с этим, готов принять тот факт, что твои ладони уже пусты, но в твоей голове еще свежи воспоминания, о том, как ты держал этот песок и как ты был счастлив, когда он у тебя был… Я осеклась и побоялась продолжить свою мысль, потому что она неожиданно свернула не в то направление. - Что ж, как я полагаю, у тебя есть последний вопрос? – Сфинкс ухмыльнулся. - Нет, - соврала я. – Ты дал мне хорошую почву для размышлений. Остановимся на этом. - Бежишь от реальности, Безымянная? - Не думаю, что ты сможешь дать мне ответ на вопрос, который я сама не могу до конца сформулировать. Я не хочу опять лезть в эту историю со Стервятником. Слишком много слов сказано, слишком много теорий придумано. Но если у тебя на этот счет есть свое мнение, то я с радостью тебя выслушаю. - Когда ты впервые появилась в Доме, ты была очень похожа на Курильщика… - Кажется, мы неправильно друг друга поняли… - Это небольшое лирическое отступление, если ты позволишь. - Ну, конечно же. - Когда Курильщик только попал к нам в Четвертую, он постоянно задавал глупые вопросы, потому что не хотел думать. Ты была похожа на него: такая же испуганная, ничего не понимающая. Честно признаться, я думал, что ты недалекая барышня. А ты думаешь и очень охотно. Это мне в тебе и нравится. В этом месте не любят любопытных болтунов. - Оу, ну спасибо. А что со Стервятником? - Стервятник, хотел вырастить своих «детишек» сильными птицами. Некоторые из них стали настолько сильны, что решились «перейти на другой уровень». Но проблема в том, что Птичий Папа – сам всего лишь не долетевший птенец. - А почему он не долетел? - Потому что ему не позволили расправить крылья. - Он тоже хотел увидеть «свое море», хотел стать свободным. - Да. Грустная история, но в грустных историях есть своя мораль и свой урок. - Мда уж. Я, как никто другой, усвоила и то и другое. - Может быть, ты и была его «морем» …- задумчиво произнес Сфинкс, устремляя свои глаза к небу, что медленно из голубого превращалось в розовое. – Может быть, все было не напрасно. Что ж, пора собираться. Наверное, больше мы не увидимся. Будешь скучать по этому времени? – иронично спросил Сфинкс, делая шаг в сторону входной двери. - Не буду. - Хах, а как же чудесные времена, собрания вашего журнала, Ночи сказок, посиделки с друзьями? - Скучать, значит, желать повторения, значит, желать вернуться в прошлое. А я иду вперед, не забыл? Сфинкс улыбнулся так, словно именно этих слов он от меня и ждал. - А разве ты до конца отпустила прошлое? Весь ли песок упал? Или какая-то песчинка осталась на ладони? - Что? - Что ж, мне пора бежать! Пока-пока, Безымянная! Он каким-то невообразимо ловким движением открыл дверь ногой и скрылся в темном проеме, Дом так быстро поглотил его фигуру, что я и глазом моргнуть не успела. Теперь я одна смотрела на нежно-розовое закатное небо. *** - Ну и где ты была? Грозная Чаки налетела на меня, стоило мне только переступить порог комнаты, что заметно преобразилась за полчаса моего отсутствия. Впервые, кажется со времен основания Дома, подоконник не был завален барахлом, по полу не катались стеклянные шарики и комочки из бумажных оберток, которые Дездемона любила прятать в щели пола, шкаф был закрыт и из него не грозилось вырваться цунами из одежды, а стены были непривычно пусты. - Я заболталась со Сфинксом… - Со Сфинксом? – Коготь удивленно приподняла бровь и даже отложила свою одежду, которую до этого запихивала в спортивную сумку. – Как так вышло, что ты «заболталась со Сфинксом»? - Да мы случайно столкнулись во дворе. Я не хотела столкнуться со Стервятником на лестнице, а он просто вышел покурить. Вот и разговорились о жизни и будущем. - И как? - Весьма продуктивно. - Что ж, это все, конечно же мило, но не забывай, что ты еще даже не начала собирать вещи, - Чаки указала пальцем на мой чемодан, что валялся в углу комнаты в раскрытом состоянии. - Да не так уж и много у меня вещей, - оправдывалась я. - Да будь у тебя хоть всего две пары трусов и носков – иди собирайся! Мама сказала, что приедет в семь утра, а я ненавижу утреннюю спешку. Поэтому намотай сопли на кулак и собирай свои пожитки. - Ой-ей! – воскликнула Коготь. – Чаки включила в себе заботливую сварливую мамочку. В нее незамедлительно полетела подушка. Чаки действительно резко загорелась сборами. Письмо матери, видимо, было очень воодушевляющим. Я подошла к шкафу, схватила свои вещи в охапку и перенесла их на кровать Когтя, которая на время отложила свою одежду и стала упаковывать коллекцию лака для ногтей. - Я искренне надеюсь, что все пройдет благополучно, - сказала Чаки, нарушая повисшее молчание. - А что может пойти не так? Выпускного как такового у нас не было, от прощальной речи директора хотелось блевать, рисков надраться на вечеринке и переспать с одноклассником у нас нет, - ответила Коготь. – Поэтому мы просто уедем завтра утром и позабудем все, как страшный сон. Мы прекрасно понимали, что забыть все невозможно, что Дом и его жители навсегда въелись к нам под кожу, стали частью нашего организма, но мы вполне могли игнорировать это, отвлекаться на мирские проблемы. Нужно лишь только начать. Завтра – новая жизнь. Новая страница. Новая Кира. А сегодня надо попрощаться с прошлым: с Домом, с уроками, с противным Акулой, пугающей Крестной, с «Пустыми страницами», с Табаки, с Курильщиком, с Дездемоной, с Мадонной, с Когтем, с Чаки, с Безымянной и с… На глаза навернулись слезы, и я поспешила незаметно вытереть щеки рукавом рубашки. «Или какая-то песчинка осталась на ладони?». Черт! Черт! Черт! Весь песок остался в руке, Сфинкс. Я так и не смогла нормально поговорить с ним. Мы даже не попрощались. Я выудила из горы одежды свой многострадальный блокнот, почти полностью исписанный заметками для «Пустых страниц». - Эй, что это за внезапный прилив вдохновения? – иронично спросила Коготь, когда я уселась за стол и принялась строчить письмо. - Да ты издеваешься? - Успокойся, Чаки. Не видишь, что это что-то важное? Чаки недовольно попыхтела еще несколько минут, а потом вернулась к сбору своих вещей. Мои руки дрожали, когда я наскоро писала свои прощальные слова. Наверное, кто-то бы сказал, что это больше похоже на сцену из романтического фильма, но разве наша со Стервятником история построена не по всем законам трагедии? Несчастные возлюбленные, разделенные судьбой – как банально, но не менее болезненно. Ромео и Джульетта? Орфей и Эвридика? Наташа и Андрей? Нет, глупо сравнивать. У этих людей был шанс, а у нас – нет. Но можно ли сказать, что нас тоже разлучает смерть? Можно ли назвать «это» смертью? Я дописала последнюю строчку и отправилась на поиски Дракона. Других Птиц я не знала, да и не доверяла им особо. Остается надеяться, что Дракон будет один. Наверное, если бы год назад мне сказали, что я без стука ворвусь в Третью, я бы не поверила. Ворошить птичье гнездо – опасное дело, но страха отчего-то не было совсем. Дракон – высокий и мрачный парень – окидывает меня нечитаемым взглядом. Я молча протягиваю ему письмо, к счастью, он все понимает без слов и в ответ только кивает головой. Интересно, он уходит или остается? Я ухожу из Третьей с чувством выполненного долга. Заноса, что долгое время впивалась в мое сердце, наконец-то была убрана. На ее месте осталась маленькая кровоточащая ранка, но и она в скором времени заживет. Может быть, останется шрам, но я не буду против, не буду сожалеть о прошлом, а извлеку из него свой урок и пойду дальше. *** В Четвертой шумно и многолюдно. За окном полностью стемнело, но в комнате не спешили зажигать свет. Сигарета в руках Стервятника стремительно догорала и в конце концов обожгла ему пальцы, но вожак Птиц не почувствовал боли. Дракон ткнул его в бок, стараясь не привлекать внимание остальных, и протянул сверток бумаги. На вопросительный взгляд Стервятника, он только покачал головой. Конечно же, он сразу же узнал этот почерк. Появилось желание смять кусок бумаги и выбросить его в окно, а еще лучше – сжечь. Но в тоже время, хотелось по-детски нелепо прижать его к груди, как самый долгожданный подарок. Стервятник выждал момент и удалился в ванную комнату, где, присев на пол, он нерешительно раскрыл письмо: «Мой дорогой друг, мы оба знаем, что, когда ты прочтешь это письмо, между нами будут километры, а, может быть, и целые Вселенные. Если честно, я сама еще не до конца понимаю, зачем пишу тебе эти бессмысленные слова. Наверное, это мой своеобразный способ прощания и принятия безвыходности ситуации. Я бы хотела говорить с тобой как взрослый со взрослым, хотела бы отбросить излишнюю сентиментальность, как это умеешь делать ты, но мне все еще необходимо многому учиться. Это напоминает мне нашу с тобой милую переписку, от которой, я уверена, у бедного Голубя случалось несварение желудка. Это те мысли, которые я бы никогда не осмелилась произнести вслух. И, как не странно, этих мыслей всего три. Во-первых, я действительно не понимаю двигал ли тобой эгоизм, когда ты начал встречаться со мной хотя прекрасно знал, что тебе придется меня покинуть навсегда. Мне хочется верить в лучшее, поэтому я буду считать, что стала для тебя своеобразным утешением. Мне так легче. Как будто бы я послужила благому делу. Мне хочется верить, что я принесла тебе хоть немного счастья, пока ты доживал свои дни в доме до новой встречи с братом. Во-вторых, меня удивляет сколько в тебе силы воли. Раз за разом переживать смерть самого близкого человека, ломать себя, смотреть, как рушатся ваши общие мечты и надежды – все это так ужасно. Я бы так не смогла. И, у меня к тебе есть одна просьба. Пожалуйста, если вы пересечетесь с Безымянной в новом мире, не позволяй ей влюбляться в себя. Мне кажется, что история Стервятника и Безымянной обречена на плохой конец, и неважно какая ему предшествует экспозиция, завязка и кульминация. Некоторым людям не суждено быть вместе, и судьба нам явно намекнула, что мы одни из них. Нет смысла бороться, нужно лишь принять этот факт и искать смысл жизни в чем-то другом. У тебя – это брат. У меня – мое будущее, ради которого я буду трудиться не покладая рук. И все же я не жалею, что влюбилась в тебя (кажется, это моя четвертая мысль). Потому что ты достоин того, чтобы в тебя влюбиться. И если честно я не понимаю, почему девчонки не ходят за тобой толпами. Может быть, ты и кажешься мрачным и нелюдимым, но на деле в доме нет человека добрее тебя. Что ж, мне пора заканчивать, потому что Чаки грозиться порвать все мои «бумажульки» если я сейчас же не начну собирать свои вещи. Я не хочу прощаться, но видимо P.S. Ты заметил, как я писала слово дом? У меня состоялся довольно странный, но весьма полезный разговор со Сфинксом. Думаю, это наша первая и последняя беседа, но не в этом суть. Теперь я понимаю, что больше не боюсь. И ты ничего не бойся. До свидания, Стервятник. С л наилучшими пожеланиями, Кира» - До свидания, - прошептал Стервятник в пустоту. Письмо оказалось смято, а потом опять бережно и тщательно расправлено. В горле образовался ком, который все никак не удавалось сглотнуть. На плечи давило бремя чужой жизни. Стервятник придирчивым взглядом окинул свои ноги – тощие и длинные, обернутые черной тканью. Рядом валялась трость, на поясе звенели многочисленные ключи. Вот и все, что от него останется. И еще море вины, которое никогда не исчезнет из сердца. Память не позволит забыть, какую бы он не выбрал жизнь. Он заперт в клетке сожалений. Он будет тащить этот груз до самой смерти. Если она, конечно же, есть. Эта странная штука – смерть. Кира – вот кто настоящая птица. Свободная, прекрасная, недосягаемая. Ей не страшен ни дождь, ни ветер, ни метель. В ней жизни больше, чем во всех остальных домовцах вместе взятых. Птица, вырвавшаяся из клетки, сохранившая себя… А кто он? Кто же он? Стервятник вновь смял лист в правой ладони. Левая же нашла в кармане брюк маленькая шестеренку. Выбор был очевиден. Он должен принять правильное решение. И он это сделает. Осталось только попросить прощения и сказать «до свидания». На этот раз навсегда.