Спящая красавица

      Пробуждение Неро вышло не таким, какое могло бы пригрезиться ему. Никаких ленивых потягиваний под заливающим спальню солнцем или бодрого прыжка и пробежки до холодного душа, ни, тем более, объятий сонной возлюбленной, что так притягательна в одном лишь покрывале. Реальность оказалась разочаровывающей.       Что-то невыносимо елозило рядом с ним, пихалось и тормошило из стороны в сторону, пока он всего-навсего пытался поспать. Неро, не открывая глаз, страдальчески застонал и зарылся в подушку. Неужели он о многом просил? Пять минуток сна, не больше…       Жестокое чудовище, помимо прочего, источало выбивающий дух смрад. Неро не знал, куда ему деться от горелого запаха, так что с головой ушел под одеяло, последний рубеж защиты. В отличие от чудища, ткань пахла приятно и неуловимо знакомо, чем-то свежим. Он глубоко вдохнул, желая получить больше этой прохлады, и от неожиданности коротко завопил — в нос ему уткнулось нечто смолянистое, шершавое и даже более вонючее. Продолжать пытаться уснуть не представлялось возможным.       Неро вскочил и заозирался. Помещение было не знакомо на первый взгляд. Спустя миг он вспомнил о вчерашней беседе с двумя собеседниками в одном и о том, как умудрился провалиться в сон тут же. Он смутился и подумал, что надо будет извиниться перед Вергилием. Один его образ вызывал улыбку. Их недолгий разговор запомнится, как один из самых дорогих моментов.       Рядом раздалось недовольное покашливание. Неро прервался от славных воспоминаний и обратил внимание на источник раздражающего звука, которым являлась смуглая девчонка. Нико сжимала свое промасленное полотенце, его она и сунула парню в лицо, чтобы разбудить. Было, предположительно, утро, а от нее уже несло сигаретами, либо запах въелся настолько прочно, что сопровождал девушку всюду. Если она продолжит тут сидеть, то вся комната Вергилия провоняет табаком.       — О, смотрите-ка, кто продрал глаза. Наконец-то. За полдень, а он еще упирается, когда его будят, — похоже, с утром он погорячился.       — Твои грязные тряпки — не то, что я хотел бы чувствовать возле себя спросонья, — Неро потер лицо и смерил ее неприязненным взглядом. — Особенно тут. Где Вергилий?       — Ты мне скажи. Он пропал.       Юноша смотрел на нее достаточно долго. После чего выдал очень умное:       — В смысле?       — В прямом, — она пожала плечами. — Давай, просыпайся. Папаша твой, говорю, пропал. И мы не можем его найти.       Неро споро слез с кровати, машинально оправил мятую одежду и направился к двери. Его догнала Нико и начала тараторить:       — Мы с Кирие сначала думали, он прогуляться вышел. Ну, не сидеть же ему безвылазно дома, да? Но его долго нигде в округе не видно, а ты сказал не спускать с него глаз, — она едва поспевала за несущимся парнем. — Был вариант еще, что вы вместе валяетесь, но раз ты один дрыхнул…       В гостиной им навстречу вышла Кирие. Поджатые губы выдавали в ней высшую степень тревоги. Она надеялась, что полудемон вернется раньше, чем проснется Неро, но тот все не объявлялся. Случай за приготовлением ужина насторожил ее, а сейчас и вовсе пугал. Ее голос скакал от крика до шепота:       — Неро, мы везде смотрели! Даже бегали в ближайшие места, куда он мог пойти. Его нигде нет! А вчера…       Юноша обхватил ее плечи руками. Кирие нужно было успокоиться, она слишком нервничала из-за сложившейся ситуации. Неро пока не видел большой проблемы: в самом деле, он мог пойти куда-нибудь и не сказать им, не маленький ведь, и его не держат под арестом.       — Кирие, спокойно. Он ушел, но в этом нет ничего страшного. Он скоро вернется.       — Ты не понимаешь! — девушка никак не могла подавить волнение, отчего ее речь наполняли нетерпеливые восклицания. — Вчера, ты спал, он на секунду снова стал таким! Неро, у него были эти глаза… Нечеловеческие!       Неро удивленно распахнул глаза. Что? Он снова стал Уризеном? После их разговора? Рядом с Кирие? Но почему?!       — Он ничего не сделал тебе? Ты не ранена?       Кирие торопливо замотала головой:       — Нет-нет-нет, Вергилий быстро пришел в себя, кажется, не помнил случившегося. Но сегодня я встала очень рано, мне не спалось, — девушка обхватила себя руками, — и там, за окном, стоял он. Я не видела, как до этого он ушел спать, думала, может, позже. А он просто стоял там и-и смотрел перед собой. Неро, на нем скопилась роса! Он всю ночь простоял! А когда заметил меня, сказал что-то вроде "Я должен найти себя". И ушел.       Нико присвистнула: об этой истории Кирие ей не рассказала.       — Блин, жуть какая. А, может, для него это нормально? То есть, откуда мы знаем, не любитель продолжительных утренних прогулок ли он?       — Тогда он слишком загулялся. Пора домой.       Охотник глубоко вдохнул. Он должен собраться. И принялся раздавать указания, двигаясь к выходу:       — Кирие, ты оставайся тут, на случай, если он вернется. Нико, — он бросил на механика быстрый взгляд, — иди в населенные участки города и поспрашивай о нем там. Но, пожалуйста, сделай это так, чтобы никто не догадался о нашей связи.       — Эй-эй, — Нико с неудовольствием прервала его, — почему ты постоянно втягиваешь меня в свои семейные разборки? Мне заняться есть чем, кроме как бегать по городу и искать твоего блудного отца!       — Потому что я прошу тебя! — закричал Неро. Таким тоном точно ни о чем не просят, но ему было плевать. Если все было, как сказала Кирие, то нужно торопиться. Не на простую прогулку вышел Вергилий. Скорее, найти его!       — Окей, босс, но скажи на милость, как мне о нем спрашивать, при этом не навлекая подозрений на тебя? На описании "мрачный седой мечник" меня все к тебе будут отправлять!       — Придумай что-нибудь!       Вперед выступила Кирие:       — Неро, давай я пойду вместо нее. Я лучше знаю горожан и могла бы…       — Будь тут, — отрезал Неро. Это может быть опасно, а их дом, по крайней мере, далеко от центра.       И он рванул на улицу. Отправив Нико к людям, сам он планировал обследовать пустынные территории, многие из которых пока не были восстановлены. Не то чтобы Вергилию могло потребоваться что-то делать там, как и идти в людные места, но надо было с чего-то начинать. С большей вероятностью тот уединился бы, но, с другой стороны, Неро понятия не имел, зачем и куда он пошел. А что, если он вообще захотел "поиграться" с людишками? Они же ничего не значат для него, что ему стоит взмахнуть Ямато и разом вырезать дюжину человек? Или вместо него сейчас вовсю орудует Уризен, и висит угроза большая, чем они представляют. Но это тоже Вергилий и его желания.       Неро бежал и чувствовал, как ему противно от своих мыслей и себя самого. Стоит полудемону не оказаться возле него, и он сразу же начинает думать о нем самое худшее. Страшно то, что не безосновательно.       Здания, обрушенные постройки, ограждения, перевернутые машины пролетали мимо одной смазанной вспышкой. Неро несся сквозь голые улицы, ни на секунду не останавливаясь, перепрыгивая сразу на несколько метров и безостановочно вертя головой в поисках намека на белые волосы или синий плащ. Ему казалось, что он попусту тратит время и все делает неправильно.       — Чёрт, чёрт, чёрт…       Ну, почему Вергилий не может быть на глазах?! Почему вечно уходит куда-то? Бросает его? Впереди мелькнули Ламинские горы, с которых на город стягивались ледяные порывы и в летнее время. Они укрывали своими замерзшими хребтами Замок Фортуна, место, куда Неро запретил соваться жителям и приезжим журналистам. В его недрах до сих пор хранилось многое из того, что так и должно оставаться погребенным. Например, лаборатория Агнуса и его многочисленные библиотеки.       Неро затормозил и посмотрел на возвышающиеся вдали скалы. Дыхание рвано покидало его грудь. У него не находилось иных идей. Он развернулся навстречу Замку.       «Пожалуйста, будь там».       Порт Церула встретил скрипучими досками, заржавевшими торговыми кораблями и полузатопленными лодками. Какие-то все еще покачивались на темных волнах, привязанные и не имеющие возможности опуститься на дно к таким же, как они, ненужным и забытым суднам. Над таможней пронзительно крикнула чайка, и кроме нее и срывавшихся выдохов Неро никого не было слышно. Он вбежал в тьму Первого района горных работ.       Сырое подземелье сменило обширные просторы пристани, сразу стало холоднее. Шаги эхом отбивались от каменных стен, разлетаясь дальше по лестницам и коридорам. Пять лет назад, чтобы забраться на другой этаж, ему пришлось задействовать демонический хват. Тогда он впервые пробовал новые открывшиеся способности, пару раз упал в сток, но все-таки с усилием забрался наверх. Сейчас Неро с легкостью перемахнул преграду с помощью крыльев и устремился дальше.       Последняя лестница с аркой вывели на холмы Феррум, где когда-то довелось сразиться с Бериалом. От деревянных строений не осталось и следа, всех их сожгло пламя демона, что постыдно сбежал. Скорее всего, его пепел давно покрывает землю, прямо как остатки былых разрушений от адского огня. Холмы с тех пор спокойны в своем безмолвии.       Неожиданно внутри Неро все отозвалось предупреждением. Будь у него Приносящая Дьявола, она наверняка запульсировала бы ярким светом. Где-то поблизости были демоны. Или один конкретный. Парень настороженно отошел к груде камней, прислушиваясь. У него не было с собой Красной Королевы или Синей Розы, они и не были нужны ему — в его силах одолеть кого угодно, теперь, высвободив дремлющее в нем наследие Спарды. Если где-то рядом был враг или Вергилий (Неро упорно не хотел рассматривать их как одно), то он справится. Неслышной поступью он продвигался параллельно горному ограждению и высматривал невидимого противника. Ну же, где ты? Холм выглядел безлюдным. Чутье Неро по-прежнему заставляло его опасливо коситься по сторонам. Он двинулся обратно в шахты. На самой грани слуха охотник уловил движение. Туда! Неро поспешил к повороту, где чувствовалось чужое присутствие. Выпустив демонические руки — «Сейчас!», — он прыгнул на таящегося в тени демона.       Переливающиеся синим когти врезались и заскользили по толстому лезвию оружия. Полетели целые снопы искр, и в их свете Неро увидел высокую фигуру. Очень знакомую фигуру.       — Данте! — когти съехали с меча, парень отпрыгнул назад. — Что за? Откуда ты взялся?       — Ну-ну, могу спросить о том же, ночной кошмар, — Данте, не опуская меч, заставил его исчезнуть, после чего принял расслабленную позу, — кидаешься на бедных прохожих с горящими глазами и чуть до инфаркта не доводишь!       — Прохожие в заброшенной шахте? — Неро тоже "разоружился", желтые глаза погасли последними.       — А что, имеешь что-нибудь против экзотического туризма? Что поделать, если ваша Фортуна ничем другим похвастаться не может.       — Неправда, ты просто не… — Неро одернул себя. С Данте можно было спорить по пустякам до бесконечности, а у него не было времени. — Неважно. Что ты здесь делаешь? Когда вернулся? И выйди ты уже на свет! К тому же я сейчас спешу, так что давай быстрее!       Данте раздраженно цыкнул на его торопливость:       — Пацан, я без пересадок пролетел полполушария и проехал, судя по ощущениям, столько же. У меня трещит голова от недосыпа, а тут ты еще верещишь. Тихо! — он прервал начавшиеся было возражения. — Между прочим, я тоже не просто так погулять вышел. Где твой папаша шляется?       — Не поверишь, но меня тоже интересует этот вопрос, — криво усмехнулся Неро.       Наконец они вышли под небо холмов, и Неро смог рассмотреть Данте. Выглядел тот откровенно неважно: пепельные волосы скоро сольются по цвету с бледной кожей, мужчина постоянно облизывал искусанные губы, слегка покачивался при ходьбе, а под его глазами залегли жуткие тени. Видать, и впрямь проделал большой путь сюда. Единственное непонятно, зачем в такой спешке? И тут явно было что-то еще, помимо нехватки сна, слишком уж болезненный вид он имел.       — Вот как? Так он свалил? — почему-то Данте не выглядел впечатленным. Может, от усталости. — Теперь понятно, почему его у вас дома нет.       Они медленно пересекали огромное поле, успевшее побывать и площадкой для складов, и ареной с демоном. Данте заприметил вдали руины Врат Ада, которые стояли, как он их обрушил на землю. "Разбитое сердце" пропускало сквозь трещину лучи солнца.       — Как там Кирие? Когда я уходил, она места себе не находила, — Неро все гадал о причинах изможденности дяди. Это отвлекало от тяжелых предположений об отце.       — Кирие? Понятия не имею, я же не заходил к вам. Неро остановился и непонимающе посмотрел на полудемона.       — Тогда откуда ты знал, что Вергилия там нет? Он не живет обычно в горах, чтобы наведываться к нему сюда.       — Э, нет, — Данте не прекращал неспешной походки. Голубые глаза скучно оглядывали скромный пейзаж.       Он сказал, не глядя на Неро:       — Да, это верно, что я не был у вас. Но я шел не в шахты, а во-он туда.       Неро проследил за выставленным на виднеющийся Замок пальцем. Он успел прилично отстать и подбежал к мужчине.       — Там Вергилий, — он сказал это с такой уверенностью, что Неро не сразу нашелся с ответом.       — Откуда ты знаешь, что он именно там? — юноша и сам направлялся к крепости, но с куда меньшей верой в правоту собственной идеи.       — Откуда-то, — Данте пожал плечами. — Я вообще сейчас знаю много чего… интересного. Например, то, что Верджи окопался в этом достоянии Средневековья. Но не волнуйся, твои грязные секреты останутся в тайне.       — Что? Какие еще… — Неро не закончил. Данте упорно старался прикрыть важную информацию словесной мишурой. Только он пока не понимал, чем она так важна. — Данте, что-то случилось? Ты сам не свой.       И это было правдой, чистым наблюдением. Хоть мужчина и отшучивался и, в целом, подчеркивал свою беспечность, он не переставал хмуриться, то и дело сжимая ладони в кулаки и угрюмо смотря перед собой. От него исходило такое напряжение, какого Неро не ощущал от него никогда прежде.       Ему не ответили. Пауза не задержалась, и Данте бросил:       — Если тебе нужен Вергилий, то пошли.       Когда они поднимались по узкому деревянному проходу, Данте шел впереди, перекрывая льющийся сверху свет. Почти непримечательно, но с ощутимой для юноши тяжестью он переставлял ноги на крутые ступени. Еще немного, и у него обозначится одышка! От подъема по лестнице!       — Данте, скажи уже, что с тобой случилось? Выглядишь так, будто до Замка мне придется тащить тебя на себе.       Показались заледеневшие отвесы, и они вышли на смотровую площадку. Здесь еще стояли покосившиеся хибары, но даже самым отчаявшимся путникам они не смогли бы послужить пристанищем. Из кусков оградительных стен сыпался камень и торчали штыки. Высохшие деревья с жесткой травой ничуть не приукрашивали бедный пейзаж.       Данте подошел к краю обрыва и посмотрел вниз, на раскинувшуюся холмистую долину. В небе завивались полуденные облака, сливались с синью, перетекали друг в друга. Отсюда были видны зеленые луга и, если приглядеться, перекатывающиеся волны океана за ними.       — Красиво, — на губах охотника обозначилась незаметная улыбка. Чужеродная улыбка на сожалеющем лице, — было бы печально, исчезни все это. Неро ждал. Мужчина постоял немного и вернулся к нему. Они продолжили путь, лежавший в вырубленной пещере.       — Мы с Леди тут "катались" в Англию. Дельце одно было. Серьезное дело, Неро.       До сих пор горящий фонарь на земле отбрасывал их тени преувеличенно вытянуто, а силуэты воткнутых железок превращал в бесформенных созданий, слепо провожающих вглубь скалы. Под сапогами стучали шпалы.       — Поэтому она так срочно утянула тебя?       — Ага. Видал? С порога начала собирать в дорогу. Везде достанет меня, — глухой смех перекрыл шум водопада, обрушивающийся откуда-то сверху. Утопающие рельсы уходили в никуда, заваленные обломками пород.       — Похоже, тут нам надо прыгать, — Данте поднял голову, и ему открылся высящийся полог. Вверху можно было различить выступ, уводящий дальше. — Как неудобно устроены ваши шахты. На кого они вообще строились?       Если Данте хотел продолжать чесать языком и порционно выдавать информацию, то пускай. Главное, чтобы он довел до Вергилия. Неро внезапно усмехнулся, и за его спиной развернулись крылья.       — Мне донести тебя наверх, дедушка? — он надеялся таким образом немного взбодрить Данте.       — Еще ни один наглый мальчишка не таскал меня на руках, — едва закончив говорить, Данте прыгнул и в полете ухватился за хлипкие подъемные конструкции. Он начал быстро взбираться выше, отпрыгивая от стен и подтягиваясь за выемки в камне. — Не отставай!       Из соревновательного чувства Неро не стал взлетать, а расправил когтистые лапы. Они идеально подходили для того, чтобы подкидывать тело и цепляться даже за самые мелкие уступы. Ему почти не приходилось использовать руки, демонический хват ощущался естественно и приятно отяжелял спину при напряжении. Данте и Неро быстро поднимались, постоянно обгоняя друг друга и коротко переругиваясь из-за этого. В порыве возбуждения Неро на минуту забыл, зачем они идут, и пару раз попытался спихнуть дядю вниз. Тот тоже не пощадил племянника, пнув его по голени, нетвердо стоявшей на скользком камне. Но голубые лапы прочно страховали и полностью убирали вероятность падения.       — Эй, если будешь жульничать, я скажу большому папочке отшлепать тебя! — после очередного толчка Данте завозмущался, ведь так и сорваться можно!       — Ха! Только, если не застрянешь тут, старик, — Неро увернулся от летящего в него камня и одолел разом несколько метров.       На нужный выступ они добрались одновременно, слегка запыхавшиеся и посмеивающиеся.       — Напомни мне никогда не быть твоим напарником по заданию, — Данте оживленно глядел на Неро, разминавшего плечи, — мало ли, отбросишь в неподходящий момент, и конец. Эх, пить хочется.       — Там, внизу, много воды. Могу одним пинком отправить тебя напиться вдоволь.       — Я о чем и говорю! Никакого доверия тебе, — мужчина показательно посторонился парня. — Вот Леди — отличный напарник, хотя требовательный сверх меры.       Проложенные рельсы привели к их скоплению на земляной площадке. По сторонам были разбросаны вагонетки с горстями угля на дне и запыленные мешки. Громоздкие механизмы остановили свой ход. Здесь давно никто не был, потому что фортунцам сейчас не до добычи ископаемых и руды.       — Так и шел бы с ней, раз она настолько замечательная и ей можно доверять, — Неро ворчал вполне натурально, но все равно сдерживал улыбку. Когда Данте открывал рот, невозможно было оставаться серьезным, — и если она не мертвый груз для тебя.       Осознавал ли Неро, что при стычке с Уризеном мешался и мог сам себя угробить? Да. Забыл ли он брошенное в пылу битвы "мертвый груз" Данте? Категорично нет.       Они запрыгнули в узкий проход, где потолок нависал значительно ниже. Спереди на них несся морозный ветер, снег покрывал камни. Вот и выход.       — Я бы с радостью, да Леди сейчас временно выведена из строя, — Данте прищурился на снежном вихре, сбивающим с ног, — зализывает раны у дружков в Англии. Ну и ветрище! Мы точно не на Альпы вышли? Очень на то смахивает.       — Она была ранена? Серьёзно ранена?       Было нормальным и повсеместным, чтобы на миссиях охотники травмировались, таковы издержки их профессии. Но Леди, всегда собранная и осмотрительная Леди? Невообразимо.       — Как тебе сказать, пацан, — Данте приходилось перекрикивать вой ветра. Они продвигались по узкой дороге, стараясь не сорваться с обрыва, — ей сильно досталось, но не столько физически, сколько, м-м, психически, полагаю. В целом, она в порядке. Ее так просто не свалить.       Неро хотел бы расспросить подробнее, но видел, что Данте не горел желанием поднимать тему травм женщины дальше. Возможно, он чувствовал свою вину за них. Юноша очень хорошо понимал, что это такое — злость на себя за недостаток внимания или силы, когда страдают другие, которых он должен был защищать. Он сочувствующе посмотрел на идущего впереди демона.       Обрушенный мост и заснеженный плац с колоннами и арками они преодолели без разговоров. Либо Данте исчерпал свой лимит обязательной болтовни, либо не считал нужным что-то добавить. Другой мост, окруженный торчащими шпилями башен, вывел их прямиком к парадному входу. Замок Фортуна в освещение высокого летнего солнца совершенно не казался угрожающим, скорее наоборот, привлекал монументальным великолепием сводов, уносящихся в небо. За стенами этого торжественного, уважаемо старого гиганта скрывались отнюдь нелицеприятные тайны. Где-то там находился Вергилий. Данте размашисто отворил массивные двери.       — Он близко.       Изнутри Замок оставался таким же впечатляющим, как Неро помнил его пять лет назад, разве что свисающие люстры и факелы не горели. Охотники пересекли Парадный зал и без труда вскарабкались к секретному ходу за разорванной картиной. Дальше начиналась зона, полная ловушек. Хоть прошло много времени, но они все еще могли быть в рабочем состоянии, следовало быть осторожными.       Чем дольше молчал Данте (или чем ближе они подбирались к Вергилию), тем больше он мрачнел. Сменяющиеся одни за другими подземелья бросали на его лицо зловещие тени, изредка нарушаемые отблесками воды или металлическим отражением от поверхностей — стало слишком темно, Неро шел впереди и подсвечивал дорогу крыльями. Под метрами земли становилось душно, тесно, чего он не замечал тогда, слишком озабоченный охотой на того самого беглеца, что беззвучно следовал за ним. Данте не проронил ни слова. Удивительно, но когда он умышленно не привлекал к себе внимания, о нем можно было невольно забыть. Ситуация отдавала сюрреализмом: казалось, они все ищут и ищут выход из Подземного мира, а Неро, как Орфей из мифа, вел за собой молчаливую тень Эвридики. Вокруг была такая же непроглядная тишь, словно никого кроме него. Неро невыносимо захотелось оглянуться, что он и сделал. Данте прищурил один глаз на приблизившееся к его лицу яркое крыло и мимолетно дернул уголком губ, давая понять, что "я здесь, с тобой".       — И все-таки, — при лучшем освещении Неро не удержался и разбавил нервирующую тишину, задал один единственный вопрос, что интересовал его весь их путь, — как ты знаешь, где Вергилий? Не припомню у вас раньше телепатической связи.       Они вошли в обветшалую лабораторию, где-то не переставая капала вода. Клетки для будущих Ангелов заполняли почти все пространство. Навевало воспоминания.       — Никакой телепатии, пацан. К тому же, я чувствую не совсем его… скорее, часть его. И, поверь, это не самое приятное чувство, — Данте хмыкнул чему-то своему.       — А как же ваша особенная связь?       — Какая еще особенная связь?       — Связь близнецов, — Неро преувеличенно серьезно кивнул своим словам, — испытывать боль друг друга, эмоции…       — О нет, не говори, что ты… Ты же не… — Данте несдержанно захохотал, его смех разнесся по залам, обгоняя их. — Не существует мистической связи близнецов. Вообще нет. Не верь всему, что плетут в новостях.       — Разве не задокументированы случаи, когда близнецы могли точно сказать, где находится их брат или сестра и что они чувствуют? Говорят, смерть другого для них сродни собственной, — Неро, конечно, ни на йоту не верил тому, что говорил. Но ему нравилось вновь болтать с Данте, ведь это так естественно и легко разбивало гнетущее молчание. Любая глупость приобретала какое-то родное, им двоим известное значение. А еще ему было интересно, что думает дядя по поводу поднятого вопроса.       — Что ж, может, близнецы и впрямь обладают некой непостижимой связью. Но это точно не о нас с Вергилием. Нам и вместе-то было нереально понять друг друга, что уж говорить о том, когда мы на расстоянии. Мы либо дрались, либо существовали в разных мирах. Буквально, заметь.       — Что насчет сейчас? — Неро нагнулся, проходя заевшую заслонную дверь. Мужчина чуть повозился, проталкиваясь следом. — Сейчас вы лучше ладите?       — В плане, не пытаемся ли мы убить друг друга? Только в половине случаев. Успех, я считаю. Раньше не имели и этого. Если бы я мог знать, о чем думает брат, то такая способность изрядно облегчила бы взаимодействие с ним. Но в таком случае он бы определенно приложил все силы, чтобы прикончить меня. Он не из тех, кто подпускает близко к себе, особенно к своим мыслям и чувствам.       — Думаешь, он не способен на проявление привязанности? — спросил Неро взволнованно. Его нестерпимо тянуло поведать Данте о вчерашнем моменте, их моменте. Рассказать и, возможно, получить одобрение. Судя по всему, он совершил практически невозможное и был горд собой. Не должен ли Данте быть доволен, что они постепенно находят общий язык? Сам-то он не особо старается.       — Сложный вопрос. Может. Но ему нужно время. Слишком много времени, не каждый выдержит столько ожидания.       — Но с появлением V все стало намного лучше, не находишь? Он хорошо на него влияет. И мне нравится с ними разговаривать.       — То есть "разговаривать"? С ними двумя? — Данте нахмурился. У него закралось нехорошее подозрение.       — Да, с обоими. Одновременно. На самом деле, вчера я вроде как даже прикоснулся к V. Ну, почти, — Неро смущенно засмеялся, потирая шею. На его щеках расцветал румянец, симпатично сочетающийся с заблестевшими глазами. Упоминание Вергилия и его человеческой половины в настолько близком контексте взбудоражило юношу. Пережитые ощущения напоминали о себе теплом в руках, — я чувствовал его сердцебиение. И Вергилия тоже. Это было классно, Данте! Словно бы… словно два сердца. И они оба бьются, вместе, так по-настоящему. Сердце V очень беспокойное и…       — Неро, это ненормально.       Пока юноша уходил все дальше и дальше, занятый воспоминаниями, он не заметил, как резко остановился Данте. Он вздрогнул на упоминании "сердца" — совсем недавно он сам имел опыт прикоснуться к одному такому "сердцу". И что из этого вышло он тоже хорошо помнил. Данте пораженно, неверяще смотрел на мальчишку, что так самозабвенно делился впечатлениями и улыбался. Он же сам не понимает, чему радуется.       Неро прервался и не сразу осознал, что сказал Данте. Он удивленно обернулся.       — Почему это ненормально? В чем твои проблемы? — он нахмурился, и его лицо сразу стало гораздо жестче.       Данте покачал головой. Даже не задумывался, что тут плохого. Вот черт.       — Неро, — Данте постарался произнести его имя так спокойно, как мог, хотя внутри все вскипало, — человечность Вергилия не должна быть отдельна от него, не должна иметь свои желания, чувства, свое гребаное сердце, Неро. Человеческая сторона также не может ходить, где вздумается и шептать свои автономные мыслишки тебе. Это противоестественно. Она должна…       — Должна? Не может? Что еще тебе должны, Данте? — Неро взбесился на подобное рабское отношение того, от кого он ждал совершенно иной реакции. Он никак не мог уловить, почему на V налагаются какие-то обязательства, когда он перенес столько кошмаров по чужой воле. Было большим счастьем, что он жив и все еще осознавал себя, что у него "все хорошо", как он сам сказал. Сказал! И Неро слышал! Разве это плохо? Разве Данте не нужно заткнуться со своими обязанностями?!       — Вергилий с самого начала совершил ошибку, отделив свою человечность, которая шаталась сама по себе непонятно где. Тебя ничего в самом звучании этого не напрягает? Ты продолжаешь цепляться за то, что должно было раствориться тут же, как вернулось обратно! Но вместо этого только ухудшаешь положение Вергилия!       — У него вообще-то имя есть! Его зовут V! — Неро закричал, уже готовый броситься на мужчину и разодрать его в клочья. Он не подозревал, как дико выглядит с горящими глазами и огромными растопыренными когтями по обе стороны от него. Его руки непроизвольно приняли демонический облик, и когти до крови вспарывали стиснутые кулаки. Он не чувствовал в себе силы долго сдерживаться, ему необходимо было выместить гнев тут же, неважно на чем, прямо сейчас.       — Осознай уже, что V, — Данте с желчной усмешкой выделил имя, злость рычащего мальчишки нисколько не пугала его, — не приятное дополнение к Вергилию. Не добрая и милая версия этого дьявола, что любит поэзию и без посторонней помощи не способна пройти и километр — вот настолько она слаба! Чем больше ты тормошишь его, пытаешься заговаривать с ним, тем меньше шансов ему слиться с другой половиной. Думаешь, Уризен не воспользуется возможностью перехватить контроль над жалкой и слабой стороной? Своими действиями ты намеренно отдаляешь их друг от друга, сводишь Вергилия с ума, понимаешь ты это или нет?!       Отросшие клыки Неро блеснули в оскале, и ярость толкнула его вперед, к Данте. Кровавые когти потянулись, чтобы вспороть ему грудь, но впились в вонзившееся в землю копье. Неро с рёвом задрал голову. В нескольких метрах над ними парили Бьянко Анджело. Видимо, их крики услышали посторонние. Очень вовремя!       Один из ангелов выставил перед собой щит и влетел в Неро, загородившегося демоническими руками. Когти продрали заслон, и сквозь разрывы виднелся равнодушный шлем. Пустые, бездушные доспехи, без следа вложенной в них души, не живые и не способные умереть. Идеальные куклы, чтобы позволить своему демону повеселиться.       Неро рывком оттолкнул Ангела, что наседал упорнее, и увернулся от электрических вспышек. К нему подступались сразу два рыцаря с пиками на изготовке. Они ударили заодно, целясь прямо в парня, но он успел прыгнуть и перемахнуть за спину одного. Синие заряды все-таки дотянулись до него, и по телу прошелся ток. Неро зашипел, окончательно озверев. Он за секунду оттолкнулся и обеими ногами врезался в одного Ангела, заставив сбить второго тоже. Налившиеся мощью руки опускали удар за ударом, сминали броню до лязга, до развороченного металла. Демонические когти рвали доспехи с ошеломляющей легкостью. Ангелы продолжали следовать приказу "уничтожить угрозу", но ничего не могли противопоставить озлобленному не человеку. Неро все сильнее пьянел от осознания собственного превосходства, что чуть не пропустил выпад копья в его спину. Перехватив орудие, он раскрутил врага и пустил того в полет, следом припечатав копьем. От стены, куда он вбил доспех, расползлись трещины. Пока Неро в лихорадке сражения расправлялся с прочими рыцарями, он краем глаза уловил поведение Данте, но тут же забыл о нем.       Что странно, но непосредственного участия в битве Данте не принимал. Он стоял, облокотившись на меч, защищался и атаковал исключительно призванными клинками. Они сферами раскручивались вокруг него, ни на шаг не подпускали близко. Другие кромсали Ангелов веером или стягивались в одной точке. Глаза Данте неустанно метались от одного конца лаборатории к другому, высматривали подходящих врагов и следили за состоянием полупрозрачных лезвий. Помимо своей защиты, ему приходилось присматривать за Неро — тот слишком увлекся и был невнимателен, едва не попадая под пики, если бы не полудемон.       Данте нацелился на самого ближнего рыцаря, но прямо в воздухе его сбил Неро. Прихваченным щитом он отсек голову и стал отрубать конечности подергивающейся броне. С каждым разом щит опускался тяжелее, так что затрясся этаж. С потолка посыпалась известка.       Пора с этим покончить.       Полудемон собрал множество клинков в один длинный штык и начал пронзать им парящих рыцарей, нанизывая одного за другим. Когда игла собрала всех оставшихся Ангелов, Данте отправил ее точно в середину пола. Один большой клинок на миг застыл, после чего миновал преграду и ушел вниз, вместе с проткнутыми доспехами. От дыры быстро расходились трещины, соединялись с предыдущими.       Расшатанный, пробитый пол рухнул.       Приземлившись, Неро с кашлем отмахивался от витающей пыли. Этот больной на голову ублюдок сломал целый этаж, чуть не погребя их под собой! О чем он вообще думал?! Недалеко от себя юноша разглядел Данте. Отлично, у него как раз еще оставался запал, а Ангелы послужили неплохой разминкой. Он хотел избить его, и он сделает это.       Уже приблизившись к охотнику, Неро заметил его неподвижный взгляд. Столько всего в нем просвечивало: страдание, раздражение, смирение, гнев, жалость и особенно усталость. Очень много усталости. Юноша невольно посмотрел туда же. И всю его враждебность, как рукой сняло.       Видимо, под лабораториями располагались библиотеки, на что указывали растянувшиеся на весь зал ряды книжных шкафов. Некоторые были заколочены, другие обрушены или покошены. Книги и документы неопрятными кучами валялись повсюду вперемешку с осыпавшимися камнями. Работающие энергетические генераторы осветили столы в центре. За одним из них полулежал Вергилий.       Руки опущены вдоль тела, голова и грудь покоились на столешнице. Разрушения не задели его, лишь слегка припорошили прахом. Но он не замечал этого, потому, что веки были сомкнуты. Без сознания или спит. Или…       Неро напугала неестественная белизна его кожи, и он, забыв о злости на дядю, бросился к отцу. Подбежав к столу, он не знал, что делать. Опять. Вергилий выглядел так хрупко, безжизненно, осевшая пыль только подчеркивали его недвижимость, что страшно было прикоснуться к нему. Неро с подавляемой паникой аккуратно потряс его. Вергилий никак не отреагировал. Он перевернул мечника и приложился к его груди, встряхнул его сильнее. Еще раз. Тот не открывал глаз.       — Вергилий! Пап!       Неро не понимал, почему тот не просыпался. Он не слышал дыхания, но почувствовал сердцебиение, поразившее его. Сначала юноша подумал, что его сердце не бьется, но затем осознал: стук настолько частый, что почти сливался в сплошной гул. Данте так и стоял, ничего не делал и просто смотрел, доводя своим бездействием Неро до зарождающейся истерики.       Стоило ему об этом подумать, и Данте уверенно направился к ним. Их разделяла пара шагов, как вокруг Данте проявились алые клинки. И вонзились в Вергилия, отрывая со стола и пригвождая к дальней стене. Его голова дернулась и упала на грудь.       От шока тело Неро задеревенело, он не смог выдавить и крика. Он видел оказавшегося возле Вергилия Данте, как тот дернул белые волосы, чтобы заглянуть в лицо, и с размаху врезал по скуле. На костяшках охотника осталась кровь, которую он смазал на следующем ударе. Раздался хруст, и Вергилий впервые трепыхнулся. К обваленному потолку вознесся неясный рокот, от него Неро пришел в себя. Он вскочил, переполненный прожигающим насквозь бешенством, перед которой былая злость была ничем, ничтожной искрой. Ни подойдя, ни подбежав, а буквально за мгновение пролетев отделявшее расстояние, Неро замер от открывшегося зрелища. До этого Данте загораживал собой старшего Спарду, и было не видно его лица.       Ранее прозвучавший рокот издавал сам Вергилий. С его клыков стекала кровь и заливала подбородок, падала на плащ и сливалась с расплывающимися пятнами на ткани. Но ни крепко державшие его красные клинки, ни выступившая кровь не сравнились бы с адским заревом, пылавшим в двух безумных очагах, устремленных на Данте. Неро поразился, как их огонь не опаляет мужчину, спокойно выдерживавшего этот чудовищный взгляд. Белая рука сжалась и оторвалась от стены, готовая достать охотника. Однако его мечи вонзились в нее и другую, надежно припечатывая в бетон. Беспрерывный рокот взвился до оглушительного воя. Из пасти — ртом это никак нельзя было назвать — сорвались нечленораздельные звуки, и Неро понял: он что-то говорил. Данте, прекрасно все разобравший, вдруг усмехнулся совершенно неподходяще ситуации, по-доброму и сочувствующе. От улыбки "приколоченный" демон взвился в бешенстве и захотел рвануть ее зубами, но был остановлен загнанными под ребра лезвиями. На Данте брызнуло немного красного.       — Мне жаль, что это происходит с тобой. Но это только твоя вина.       Ответом ему стал тот же неразборчивый грохот звуков. Висящее тело всё задрожало, в усилии отделить себя от стены, но тщетно. Поняв это, демон исступленно впился невыносимыми глазами в охотника. Охотник и его добыча.       — А тебе, — Данте сказал это так, будто раньше обращался к кому-то иному, — пора спать. Можешь не возвращаться.       Воткнутые клинки разом разбились, и демон на секунду качнулся вперед. Грудь пронзил широкий меч "Данте", и тело обмякло. Беловолосая голова приземлилась на плечо Данте, что легко обхватил шею, поглаживая. Неро не шевелился. Что дальше? Слабый стон приглушил ворот плаща Данте. Поломанная рука согнулась и попыталась отпихнуть от себя мужчину. Затем хлопнула на пробу.       — В следующий раз, я предпочел бы, чтобы ты будил меня менее радикальным способом.       — Тогда сам просыпайся в следующий раз, неженка, — Данте открыто улыбался и ерошил запыленные волосы брата.       — Вынимай. Больно, — Вергилий мотнул головой, уходя от назойливой ласки.       Данте одним рывком вынул меч, вызвав новую порцию болезненных охов. Раненый полудемон неодобрительно покосился на испорченную одежду; всегда, когда за дело брался его брат, выйти чистым не удавалось. Мало того, витающая пыль забивалась в чувствительный нос.       — Грязь преследует тебя, куда бы ты ни шел, но не мог бы ты не втягивать и меня? Раздражает.       — Иногда не мешает снизойти до простого люда, принцесса. Давай, это не так страшно!       — Убери руки!       — Ты уже весь изгваздался, не упирайся.       — И по чьей же вине? Нет! Я сказал "Нет"!       Неро наблюдал за шуточной потасовкой близнецов с ошеломлением, не имея понятия, как реагировать и вести себя. Они вели себя так, словно обсуждать загрязненный прикид сразу после короткой, но жестокой стычки было абсолютно нормально. Нормально для них.       Неро переступил с ноги на ногу. Данте оторвался от перекидывания остротами и попытками измазать Вергилия больше, и заметил растерянность парня. Упс, он забыл, что другим со стороны сложно понимать их поступки. Да и надо кое-что разъяснить для обоих, как бы ни хотелось продолжать дурачиться. Более того, он хотел бы этого превыше всего. Вот так строить из себя дурака и не задумываться, через что предстоит пройти.       — Не переживай, малец, все в порядке с твоим дражайшим папочкой. Что ему сделается от легкого тычка? Я же не ставил цель зарезать его, — пробормотал Данте. Если приглядеться, то можно было различить, что ранения от полупрозрачных клинков уже зажили на Вергилии, то же медленно происходило с разорванными тканями груди.       «Быстрота его регенерации поражает. Его и Данте».       — Прости, если напугали, Неро, — обратился Вергилий к сыну. Выражение лица мальчика смешило его, но тот явно не видел ничего забавного. Он стоял побледневший, как совсем недавно бессознательный старший Спарда.       Череда слишком резкой смены эмоций вывела Неро из равновесия, утомила сверх меры. Ему хотелось махнуть рукой на их чудны́е отношения, сказать разбираться самим и оказаться дома. Пришло осознание, что он ничего не ел почти сутки и вообще проснулся пару часов назад, а уже успело случиться столько сложных вещей, требующих немедленного осмысления. Глаза Вергилия, если это был он, продолжали маячить перед взором свежим кошмаром, от которого ты проснулся, но еще не выяснил, что сон был лишь сном. Но в их случае реальность и была таким кошмаром. Неро по-детски, отчаянно, до зажмуренных век пожелал проснуться от этого нелепого ужасающего сновидения, чтобы рядом, как у всех нормальных детей, был нормальный отец, а его друг не был заточен в личности другого человека. Он не представлял, что еще может свалиться на него в ближайшее время.       — Вергилий, — голос молчавшего Данте звучал, как бы, с усмешкой, но от которой совершенно не порывалось смеяться, — не подозреваешь, как меня тянет набить твой проблемный зад.       Мечник вздернул бровь.       — Тебе мало было? Могу устроить, но не думай, что так просто отделаешься впредь.       — Боюсь, ни моя, ни твоя победа в нашей маленькой бойне не принесет облегчения, — Данте горько хмыкнул, его лицо сделалось жалостным и обезоруживающим, — когда уже сбивает с ног задачка, что ты так мило подкинул нам на решение. Нет, правда, почему создаешь столько сложностей ты, а все это дерьмо приходится разгребать другим? Почему так всегда, брат? Почему?       Он бессильно двинул кулаком по подставившейся стене. Рядом стекали бурые следы, оставленные случившимся возвращением контроля Вергилию. Все у него завязано на крови, и жизнь, и смерть, и сила. Возможно, подобное создание, которому проще обречь мир на гибель и погибнуть самому, чем обрести душевное равновесие, лучше справится с войной, а не с мирным течением дней? Но имел ли Данте право отнимать у него столь непривычную малость, малость, делающую его человеком, впервые за долгое-долгое время — семью? Данте знал, это нечестно. Но также он четко знал, что Вергилий не может оставаться тут.       Неро вскинулся на прозвучавший удар. Страдание, проскользнувшее в глазах Данте, при виде спящего брата, сейчас выражалось во всей его позе. Застывший в воздухе кулак, скрывающая лицо ладонь, будто ему было невыносимо смотреть на них; Данте опирался всем телом о стену и вновь показался Неро изможденным человеком, обычным человеком, слишком уставшим от нескончаемой войны. На него с любопытством взирал Вергилий, наклонив голову вбок. «Как они далеки сейчас», — подумалось юноше.       — Данте, — Вергилий опустил ресницы.       Когда ему не ответили, он позвал еще раз:       — Данте, что такое? — вместе с припущенными веками он понизил голос, звучавший почти нежно. — Жалкий вид. Выпрямись.       Полудемон тяжело посмотрел на него сквозь пальцы. Потом зачесал челку назад, как это делал брат, и криво улыбнулся, всё-таки, вставая ровно.       — Мои любимые родственники, — начал он, — никто из вас не хочет попробовать себя в садоводстве?