***
– Глупо спрашивать, но вы взяли все, что вам там нужно? Они наконец стояли у фургона, еще раз распрощавшись с немногочисленными жителями дома, вроде бы готовые ехать прямо сейчас. Хотя "вроде бы готов" был лишь Неро. Скучающие Данте и Вергилий каждую секунду своего пребывания в "Медовом поместье" выглядели так, будто заскочили на ужин, а парню, несмотря на желание сорваться с места во все стороны с первым порывом ветра, было до сих пор сложно уложить в голове факт обещанного бродяжничества без временных рамок и четкого плана действий. Спасало то, что планам он не следовал и раньше. Вергилий поправил висящую на поясе катану. Данте сунул руку в карман, вытащил из него на свет обтрепанный леденец и лучезарно улыбнулся. Выдох Неро просвистел сквозь зубы. Ладно, они готовы. Уже сидя на водительском месте, оглаживая руль и вдыхая прокуренный запах кожи, Неро почувствовал подступающий азарт. Он постарался поймать его осторожно, не торопясь, смакуя процесс выслеживания "добычи", но заранее празднуя удачную охоту. Он обернулся в салон и заговорил с воодушевлением чуть большим, чем требовалось: – Итак, куда сперва? Ред-Грейв? Было бы неплохим началом. Или в соседние земли? Может, на юг? Не знаю, повлиял ли ветер на эти семена, но тогда частым явлением был юго-восточный шквал… – В мой офис, – хмыкнул Данте. Неро подумал, что ослышался. – А чего ты ожидал? Этот мир устроен так, что без всяческих бумажек – ни ногой из дома. Так что я озаботился и попросил хороших людей обеспечить Верджи да меня ворохом полезных удостоверений. Эй, ты умеешь водить? Нет? Ну, права лишними не будут. Кстати, пацан, рассчитываю, что у тебя есть загранпаспорт и вот это вот все. «Когда только успел?» – нервно пронеслось в мыслях Неро. – В общем, сначала ко мне домой – за документами и еще кое-чем, а потом, – он задумался, – потом скажу, куда. И не спрашивай сейчас. Конфетку будешь? Лицо Неро было достаточно красноречивым, чтобы Данте раскрутил конфету и закинул себе в рот. – Поезжай. Дорогу ты знаешь. Не оставалось ничего, кроме как вдавить педаль газа, стараясь не взорвать спидометр со злости.***
Узкий мост, единственная сухопутная связь Фортуны с материком, давно остался позади, как и треть Калифорнии. Их поездку нельзя было назвать увеселительной как минимум из-за ее основной цели, но почти пять часов тишины за ведением фургона действовали на Неро странным образом. Казалось бы, присутствие Данте должно было автоматически раскрывать им рты в глупых шутках или словесных перепалках, и Неро задолго до того готовился часто останавливаться, чтобы разнять опять подравшихся из-за ерунды близнецов. Однако за весь проделанный путь они суммарно наговорили едва ли с десяток слов, причем большая часть принадлежала Неро. Парень не считал себя болтуном, но одинокий рокот мотора начинал угнетать его все вернее. Солнечные лучи, жарящие через окна, плавили атмосферу закрытости всех присутствующих, подобно воску. Тишина облепляла уши, нос, глаза, лезла в рот и сковывала язык. Все время казалось, что что-то липкое и тягучее покрывало кожу, что никак не счесать и не соскрести. Любой звук заглушался в зародыше и навечно вязнул в формалине. Неро изнывал от духоты. Проблему Неро видел в том, что не понимал, стоит ли для коротания времени затевать пустые разговоры, ведь на другие рассчитывать не приходилось. Данте возлежал на диванчике, скрывая лицо журналом, и его блуждающая полуулыбка отнюдь не располагала к общению – все равно, что в щит с иглами наружу упираться. Вергилий занял место у стола, как после возвращения из Ада, и с отсутствующим видом пялился в прослойку вселенной. Зыбкий свет делал его глаза бесцветными и прозрачными. На долю Неро выпало хозяйское сидение с полнейшним смятением, доходившим до дискомфорта. Молчание убивало его, но, похоже, никого более оно не беспокоило, так что он не нарушал его и катил себе машину по дороге все вперед и вперед. Поэтому, когда в шум мотора внезапно вклинился вопрос Данте, Неро вздрогнул: – Твой ангел неземной, случаем, не распорядилась положить для нас парочку сэндвичей на прокормку? Данте (и Вергилий) не менял своего положения с того момента, как Неро газанул в Фортуне. Но то ли двухдневный голод действительно сказывался, то ли ему надоел звон натянутых нервов племянника, вынудивший его сжалиться над юношей вкусной передышкой. Смотря только на однообразно тянущуюся дорогу, Неро нарочито неохотно ответил: – В сумке под столом. Фургон затормозил у безымянной заправки посреди чистого поля. При необходимости они могли посетить местный магазинчик и побродить по его скромным залам, но вряд ли кому-либо хотелось пересекать черту шаткого порога. В таких местах Нико любила затариваться дешевыми сигаретами, но на большее они не тянули. Зашуршала фольга: приготовленные утром сэндвичи не зачерствели, о чем не преминул сообщить Данте, раскрывая сразу несколько штук с твердым намерением съесть их в одиночку. И он сделал бы это без раздумий, не отбери у него Неро половину и не кинь ее на колени Вергилия. – Смотри, он не голоден. В погоне за сильнейшим здоровьем на планете он ограничил свой рацион до воды, – большим пальцем показал Данте на брата. Его замечание не было безосновательным. С начала трапезы Вергилий не притронулся к силой добытой для него еде, а только хлестал воду, как иссушенное растение. – Даже если так, не отбирай чужое, он поест позже. Не жадничай. – Что ты со мной как со своей малышней разговариваешь? "Не жа-а-адничай". Взрослые дяди вроде меня могут не понять, – передразнил мужчина и усмехнулся. Мальчишка всегда бурно реагировал на подколки, а сейчас аж покраснел от натуги не затеять ссору – Данте видел, как ему хотелось. – Подходящая для тебя манера общения, разве нет? – прошипел Неро со стекающим по подбородку ядом. Он не рассчитывал ссориться, честно, только поговорить, неважно о чем, и потому говорил мало, зато вкладывался в интонации на полную. Но было кое-что, что он должен был узнать, хотел того Данте или нет. Под устремленной на него парой глаз Вергилий изучил содержимое своей обертки, содержимое Данте и снова свое. Лучшим решением он разумел стащить у брата листик зелени и комок хлебной мякоти. Удовлетворившись съеденным, он вновь принялся за бутылку воды, вторую по счету. Неро не посчитал нужным пихать его носом в импровизированный завтрак-обед, первый и последний на многие мили. А вот поцапаться с Данте было святым делом, раз уж возможность предоставилась. – Так что, Данте, – оторвал он полудемона от перечисления известных ему рыб, на которых походил Вергилий, – слизывание всех крошек до последней – единственное, чем ты будешь полезен? – Что ты сказал? – с невинным удивлением переспросил Данте. Ни для Неро, ни тем более для Данте не было секретом, как юноша уважает и в какой-то мере восхищается его способностями, опытом, знаниями, в общем, всем, что делало охотника Легендарным с большой буквы. Столь нахальное заявление о бесполезности мужчины скорее смешило, чем злило. Ему было любопытно, чего Неро добивался. – Тебя еще и слух подводит? – оскалился парень и стал похож на маленького, ершистого зверька. – То у тебя голова болит, то ноги подкашиваются, то дрыхнешь день напролет. Скоро стоять без подпорки не сможешь, а? Это простецкое прошлое задание так потрепало тебя? Улыбка Данте отдавала чем-то картонным, и, если приглядеться, заметны бумажные волокна, торчащие из неровно вырезанных краев. Неро сконфузился от собственных слов и еще больше от этой фальши, встретившей его слова, но раз начал, то нельзя останавливаться. – Может, оставить тебя в офисе? Говорю из чувства заботы о тебе, конечно. – Принимаю твою заботу, – исподлобья прожурчал Данте, по виду действительно счастливый от услышанного, а уж как оно там на самом деле? – Но если я вдруг почувствую себя неладно, я обязательно дам тебе знать. А пока можешь не усердствовать в принижении моих сил, выходит неубедительно. – Дашь знать? – хохотнул Неро. Сохранение грани между наносной издевкой и по-настоящему волнующими его чувствами давалось трудно, так как вторые каплями стекали в безмерную лужу, грозящую лишить его устойчивого дна и погрести под илом. Рычание или шипение не прорвались в его следующую фразу, он мог гордиться собой: – Ты никогда ничего не говоришь. Я не знаю о тебе ничего. Это не было тем, что он подразумевал, но это тоже правда. – Успеется, – безмятежно махнул рукой Данте. – Мы же семья, да? Наверстаем упущенное время, а ты еще взвоешь – настолько я тебе надоем. – Или ты забьешься в свою нору. – Всем нам нужно личное пространство… – Ответь на интересующие вопросы мальчика, пока он не полез в драку, – спокойным голосом сообщил Вергилий, и это первое, что было слышно от него за долгие часы. Он жевал хлебную корку и выглядел нисколько не вовлеченным в выяснение отношений родни. Возможно, оттого его совет прозвучал, как приказ. А приказам Вергилия не стоило противиться. – Скажи мне, почему Вергилий не прикапывается ко мне с допросами, как ты? – запустил пальцы в волосы Данте. – Мне не интересно. – Точно, я забыл, какой ты старик внутри. Молодежь-то горячая и вспыльчивая, все им надо знать первыми, даже если знание это вредно. Данте посмотрел на притихшего Неро, словно примерял на него образ молодежи. – Спрашивай, что ты хотел, – и мстительно добавил, – но только по делу, никаких душещипательных подробностей моей биографии. «Не могу сказать, что это было легко, но я ожидал худшего». – Сначала уточню: ты будешь лгать мне? – это важно, ведь если Данте наплетет ему убедительную чепуху, смысла во всех его стараниях будет ноль, а он и не поймет. – Я не лгу. Из принципа. Хорошие парни не лгут. – Я имел в виду, станешь ли ты юлить и выдавать мне полуправду, или как эта дрянь называется, – сердито поправил себя Неро. – Лгать и утаивать информацию – не одно и то же, пацан, – забавлялся Данте. Еще одним его принципом было не отказывать себе в удовольствии вкладывать спичку за спичкой в тлеющий костер. Нередко игрища с огнем приносили ему неприятности, но он и не подумывал останавливаться. Неро вздохнул. Нынче ему часто приходилось вздыхать. Едва ли облегчало. – Хорошо. Ты будешь утаивать информацию? – как по слогам, четко и раздельно. – Зависит от того, что ты спросишь, – ухмыльнулся Данте и увернулся от кулака. – Спокойно. Ты же все еще хочешь завалить меня вопросами? А то я обидчивый, могу передумать. Начинай. – Откуда ты узнал про семена? – выпалил на одном дыхании парень. – Леди показала. Дальше. – Что значит "показала"? – тут же взъярился Неро. «Ну, в конце-то концов, неужели настолько сложно объяснить все по-человечески? Так, чтобы мне не пришлось переспрашивать?!». – Это значит, что мы самостоятельно расправились с семенем, – пояснил с ленью в голосе охотник, – оно было всего одно, но заставило попотеть. Потому-то я и беру вас в свою милую авантюру – для подстраховки. С многозначным "О" Данте принял протягиваемый ему Вергилием шуршащий сверток. В фольге оставалось больше половины сэндвича, который старший Спарда так и не осилил. Отдав закуску, мечник прижался виском к окну, за которым дрались серые голуби и безымянные черные твари. Данте и Неро видели только птиц. Вергилий сказал, словно бросил камень в воду: – Продолжай. – Помнится, Леди сама не была уверена, что нас ждет, и притащилась с целым арсеналом колюще-стреляющего, – без пререканий заговорил Данте на радость Неро, – а еще с противогазами. И вынудила меня натянуть один! В целом, они не особо помогли ни мне, ни ей, так что не было смысла идти на уступки гордости. – Ты упоминал, что Леди сильно досталось, – вспомнил Неро. – Что там было? Он, как узнал про продолжение истории с Клипотом, многократно прокручивал в подкорке мозга идеи того, с чем они столкнуться, но ожидаемо не приходил ни к чему конкретному. Ясно было одно: семена представляют угрозу, и уничтожать их опасно, что и подтвердил Данте. – Аномалия, скрывавшая семя, которую фиг найдешь. Огромный и не очень дружественный паук, защищавший вход в темное подпространство, где велик шанс сойти с ума или быть затянутым в темноту. Также в демона ты там не обратишься. Мне не понравилось, – сокрушительно вздохнул полудемон, вызывая острое желание пожалеть его, но все же больше разузнать о миссии еще, – не тянет меня туда возвращаться, но что поделать. Надеюсь, с вами дело пойдет лучше. – Тоже на это надеюсь, – проговорил парень, начав обдумывать, как им подступиться к следующему семени. Охраняет ли его еще один паук? Другой монстр? Как избежать помутнения рассудка? Безопасно ли соваться втроем? Почему демоническая форма не работает в близости с семенем? Раз Данте отзывался о деле так нелестно, значит, не лишним будет подготовиться. Тогда почему он играл в молчанку, если риск существует, да еще какой?! На какое-то время Неро погрузился в размышления, позволив Данте доесть врученный сэндвич и вытащить из сумки другой. Затем, наевшись, он полез к брату ни то с рыбами, ни то перешел на пресмыкающихся, ни то вовсе припомнил какую-то связанную со всеми ними историю, известную лишь им двоим. Все его сотрясание воздуха сопровождалось раздражающим тыканьем пальцем по рукам, груди, лицу, которое ему пришлось прекратить после звонкой затрещины. Неизвестно, действовали ли его махинации на нервы Вергилия, или тот отреагировал по привычке. – Сколько у нас есть времени? – наконец возобновил расспросы Неро. – Что, если семена попали в океан? Или простые люди обнаружат их первыми? При нашем провале будет ли новый Клипот расти быстрее? Медленнее? Как мы поймем, что уже поздно? Как тогда лучше выводить население? Было невозможно определить, какой из тревожащих его аспектов наиболее важен, да и не было в том никакой нужды. Вопросы сыпались друг за другом, не столько для того, чтобы добиться отклика, просто иначе они раскололи бы голову Неро на две пустые скорлупки. Как он и говорил, он не был болтуном, но при намеке на стрессовую ситуацию его язык сам собой развязывался в нескончаемом потоке разглагольствований. "Раз у него есть время на разговоры, значит, положение пока что не ужасно", – примерно так он оправдывал себя. Данте морщился, как если бы вопросы Неро прилетали и отскакивали от него теннисными мячиками. Ему казалось, что парню нужно выговориться, так что не прерывал его фонтан любознательности. Однако Неро замолчал, и по его пытливому взгляду Данте предположил, что от него ждали какого-то обобщающего ответа, не вызывающего сомнений, словно нерушимая и абсолютная истина, разгадка всех таинств мироздания, факт, логичный и основательный, как земля под ногами. Ну, один такой ответ у него был. – А, прости, без понятия. Что-то еще? – Да. Да, еще одна вещь. Каким образом ты чувствуешь Вергилия? Смотря на Данте, возникала ассоциация переключения кадров статичной картинки – изображение не менялось, а все равно не покидало ощущение, будто ты упустил какую-то мелкую деталь. А Данте как раз целиком состоял из этих мелких деталей, неуловимых улыбок и полунамеков, которые Неро разгадать не мог, из-за чего часто злился на себя и на дядю в частности. Он не любил усложнять и без того непростую жизнь, но при столкновении противоречивых желаний приходилось соглашаться на меньшее зло, чтобы не лишиться всего. Значило ли это, что он мирился с придурью Данте? К сожалению, да. Упомянутый полудемон отлип от стекла и вопросительно взглянул на Данте – еще один с вопросами. Наличие у брата чутья на него было для Вергилия новостью не слишком приятной, и вывернуться, как с Неро, у Данте не получится. Однако они не учли, что Легендарный охотник на демонов не был бы так хорош в своей профессии без умения выходить из сложных ситуаций. Особенно в том случае, когда сложную ситуацию создал он сам, и разрешить ее было бы намного проще, чем избегать, доводя дело до абсурда. – Интуиция. – Вчера ты говорил, что связь близнецов – бред. – Я много чего говорю, не принимай всерьез. – А я спрашиваю серьезно. Это полезный… навык, – с сомнением хмыкнул Неро, – я знаю, что ты так не считаешь, пап, но это в любом случае лучше варианта, в котором мы вешаем на тебя ошейник. – Я бы предпочел ошейник, – невозмутимо ответствовал Вергилий, однако притоптывающая нога выдавала его внезапно испортившееся расположение духа. Похоже, Данте удалось лопнуть его пузырь отстраненности, но вряд ли он изначально планировал это. – Можем устроить, – от Неро не ускользнуло, как Данте старательно не смотрел на Вергилия, – ближайший зоомагазин через сколько? – Мы уже в зоопарке, передвижном. – Остроумно, пацан, тогда ты почитаешь себя хозяином зоопарка? А я редкий и величественный зверь, надеюсь? Чем ниже к отвернувшемуся и не перестающему молоть чушь Данте наклонялся Вергилий – это сидя на передвижном кресле-то, – тем большим количеством микроэмоций могло похвастаться лицо охотника. Среди них Неро отличил минимум четыре оттенка паники по нарастающей. Самому парню было не так уж важно выяснить, что там у Данте за встроенный радар – интересно, но без фанатизма. Тем более, что, судя по виду мужчины, он готов проглотить собственный язык в буквальном смысле, если Вергилий продолжит пялиться на него этим своим взглядом скрытой угрозы. Некстати для Данте Ямато всегда была поблизости от его угрюмого близнеца. Неро потянул на себя запястье Данте, перевернув, и изучил показания часов. Выходило, что они прилично задержались, и если не хотели прибыть в Портленд посреди ночи, не помешало бы поторопиться. Он постучал ногтем по циферблату. – Ладно, если все наелись и отдохнули, предлагаю ехать дальше. Данте, заменишь меня за рулем? – Без проблем, – не существовало иной ситуации, в которой Данте согласился бы выполнить чужую работу с подобным рвением. Через секунду он уже хлопал по соседнему креслу в приглашении Неро сесть рядом, чтобы тот его с̶п̶а̶с̶ ̶п̶р̶и̶ ̶с̶л̶у̶ч̶а̶е̶ ̶ развлек компанией. Данте мило улыбался и бил по обшивке все нетерпеливее, не обращая внимания на откровенно насмешливое выражение юноши. Неро посмотрел на недовольного Вергилия с не очень искренним извинением: "в другой раз выпытаешь, а я тебе помогу, и никуда он не денется от нас двоих". Полудемон дернул уголком губ. Взревел двигатель; вторая жизнь фургона потекла по механическим недрам, и фургон пришел в движение по неотрывно тянущейся трассе. Данте посвистывал, провожая разваливающуюся заправку посреди удушливой пустоши. Вихрь песка кинулся на стены, словно морской прибой. Они так и не посетили ее гостеприимные для странников дешевые закоулки, а, может, стоило. Приобрели бы магнитик с гризли. – Нам еще ой как не близко, так что как насчет поиграть в "слова"? – самым что ни на есть дружелюбным тоном спросил Данте, выруливая на перекресток. Неро застонал. – Если тебе скучно, здесь есть музыкальный автомат, – сказал он и понял, что вспомнил об автомате только сейчас. Раннюю гнетущую тишину он мог разбавить музыкой или, наконец, бубнежом радио – и то не так тяжко было бы. – Да? Я думал, он стоит памятником самому себе. Ну-ка, включи что-нибудь, – обратился к нему Данте с поблескивающими глазами. – Похожий имеется у меня в конторе. Большую часть времени он в нерабочем состоянии, но все же. Сравним, у кого вкус в музыке изящнее? – Я выберу, – внезапно подскочил с места Вергилий и уже рассматривал стопку пластинок, – Неро, покажи, как он работает. – Оке-ей. – Что?! Нет-нет-нет, пацан, не позволяй ему шариться там, – отчего-то заволновался Данте, поглядывая через плечо на включающего фонограф Неро, – поверь, ты совершаешь большую ошибку! – Почему? – заинтересовался парень. Беспокойство Данте было для него непонятно. – Что ужасного случится? Вот, сюда вставляются пластинки, а это переключатель. – Хорошо, я понял, – ответил Вергилий, но когда он стал читать информацию на "яблоках", об окно с треском ударилась птица и скатилась на капот. Сначала она не подавала признаков жизни, но потом, подергавшись, с трудом расправила крылья и тяжело взлетела. – Чем не плохой знак? Ты веришь в предупреждения свыше? Это было оно, – все ворчал Данте, включая стеклоочистители и убирая осыпавшиеся перья. Вергилий все смотрел на стекло так, будто на него по меньшей мере налипли внутренности неудачливой птицы. Что бы он там не высматривал, он вернулся к выбору музыки прежде, чем Неро решился бы спросить, в чем дело. Щелкнул автомат, "проглатывая" пластинку. Заиграло что-то неспешное и лиричное, с явным религиозным подтекстом. Неро узнал звучание: это была одна из тех меланхоличных кантри-песен, которые они с Нико обычно игнорировали в силу своих буйных нравов, на весь фургон врубая рок-н-ролл или рок. «Красиво», – заметил Неро, вслушиваясь, как женский вокал вплетается в перелив гитарных струн. Зря они обходили стороной столь душевную часть музыкальной коллекции бывшего обладателя машины. Теперь у него будет много возможностей распробовать все оставленное наследство. Данте состроил скорбное лицо. – Что не так-то? – спросил Неро. – Разве не лучше твоей игры в "слова"? Откуда ты вообще вытянул эту идею? Не отвечай. – Кантри находится под запретом, – немного помолчав, наконец протянул он, вздыхая, – это непозволительно грустная музыка, я от такой становлюсь чересчур эмоциональным. – Вот оно как? Не волнуйся, мы прикупим платочков специально для тебя, – усмехнулся Неро, возвращаясь на место и устраивая ноги на панели. Боковое окно поползло вниз; ветер комком врезался в лицо, заставив невольно рассмеяться – Данте не мелочился на скоростях. – Они мне пригодятся, – согласился Данте. Звучал он как человек, только что похоронивший любимого хомячка, больной астмой и в один момент утративший веру в Бога одновременно. – Но мог не идти у него на поводу и включить что поживее. – Мне нравится, – просто сказал Вергилий, в этот раз выбирая местом своего пристанища пустующий диван. В окна он больше не смотрел, а со скепсисом перелистывал журнал, ранее интересовавший его брата. Довольно быстро он его отложил и взял другой. – Полагаю, выбора у меня нет? – отозвался охотник и не сдержал улыбку. Больше он не выглядел жертвой обмана: ему тоже нравилось. Веки сами собой прикрылись под мелодичные аккорды. Неро сидел с закрытыми глазами, подставляя лицо под власть горячего ветра. Перед зрачками отпечаталась далекая полоса горизонта, где встречались синее и золотое, иногда островки зеленого или кораллового. Бывало, бесконечную линию перечеркивал чей-нибудь полет – ястреба или, возможно, мысли. Когда думаешь о том, насколько широко разворачивается эта пустыня, забываешь о существовании других городов, людей, пейзажей. Словно пока они не догнали горизонт, когти проблем не смогут настигнуть их старенький фургон. За разливающимся пением Неро услышал, как осыпается слой засохшего воска.