Unstable

Flashback — Вот, держи, – проворковала Энн малышу Гарри, ставя перед ним тарелку с детским питанием. Она пошла налить ему попить. Их холодильник уже почти опустел, но, к счастью, для Гарри нашлось немного сока. Энн широко улыбнулась, возвращаясь к Гарри, который, к её ужасу, всё ещё не вынул соску изо рта. Его большие зелёные глаза пристально смотрели на неё, а пухлые детские щёчки раскраснелись от её попыток научить его ходить. Он всё ещё спотыкался, но было заметно, что его ноги становятся сильнее с каждым днём. Это была единственная причина, по которой она очень-очень хотела, чтобы он пил молоко, но сейчас у них его не было. — Вот сок, – щебетала она, скорчившись от боли, когда случайно, сильно ударилась о стойку тем местом, где был синяк. Она легко скрыла боль под пристальным взглядом сына, не желая, чтобы он знал, что ей больно. — Я хочу, чтобы ты поел, хорошо? – мказала она, указывая на еду. Она посмотрела на часы - она понятия не имела, когда вернётся муж. Его не было на протяжении двух дней, когда-нибудь он вернётся. Энн вздохнула, прежде чем заправить за ухо темную прядь. –Пожалуйста, поешь, ради меня? Позволь маме помочь тебе. Она протянула руку, чтобы вынуть соску из его рта, и как только она сделала это, Гарри начал плакать. Его лицо исказилось, а рот открылся, чтобы издать протестующий крик. Его маленькие ножки били по сиденью, руки дёргались, пытаясь дотянуться до любимой соски. Энн чувствовала себя ужасно, но ей приходилось делать так, чтобы Гарри сосал свою пустышку больше, чем обычно. Когда Дэрил был дома, он не хотел слышать, как плачет или кричит ребенок, так что, по сути, соска была чем-то, вроде защиты. Энн ненавидела себя за то, что отбирала у него не; она чувствовала себя хулиганом. Но Гарри подрастал и нуждался в еде. — Давай, Хазза, ешь, — перебила его Энн, убирая соску на тумбочку. Он только продолжал плакать, его голос пронзал её насквозь, его изумрудные покраснели от слёз. По его лицу текли слёзы, он искал пустышку. — Ш-ш-ш, – сказала она, протягивая руку, чтобы вытереть салфеткой его маленькие щеки, – не плачь, малыш, хорошо? Я просто хочу, чтобы ты поел. Чем скорее ты поешь, тем скорее получишь соску. — Она улыбнулась, зная, что он не понял ни слова из того, что она сказала. Она взяла ложку и зачерпнула детское питание, держа ее так, чтобы он увидел. — Открой рот, – мягко приказала она. Формально, его рот был открыт, но она не собиралась бросать в него еду, пока он кричал. Снаружи хлопнула дверца машины, и Энн замерла, повернув голову, чтобы взглянуть в окно. Она едва успела заметить мужа, выходящего из машины и направляющегося к дому. Дерьмо. Ложка выпала у неё из рук, когда она потянулась за соской; её дыхание участилось, сердце забилось быстрее. Если бы Дэрил пришёл сюда и обнаружил, что Гарри плачет, он бы, наверняка, впал в бешенство. Она сунула соску Гарри в рот, и мальчик сразу перестал плакать. Он сосал её с удовольствием, его тело успокоилось, когда он, наконец, получил то, что хотел. Энн знала, что он упрямый мальчик и не отступит, пока не получит то, что хочет. — Я покормлю тебя позже, – прошептала она, вытаскивая его из кресла и унося в дальнюю спальню. Она уложила Гарри в кроватку, подняла решётку и провела рукой по его кудрявым волосам. Он родился с густой шевелюрой; некоторые дети рождались лысыми или с редкими волосами. Не мальчик родился с кудряшками, он был её маленьким ангелом. Гарри хихикнул, перекатившись так, чтобы держать ногу, подняв её рукой. Его зелёные глаза снова заблестели, когда он посмотрел на мать, как и много раз до этого. Она улыбнулась своему маленькому лучику солнца, не в силах оставить его, когда он выглядел таким счастливым. Гарри открыл рот и достал соску. Его маленькая ручка потянулась к ней, и когда он поднял её, радостно произнёс свое первое внятное слово, которое он когда-либо произносил. — Моё.

***

Я проснулась, почувствовав движение рядом с собой. Оглянувшись через плечо, увидела, что Гарри спит ко мне спиной; даже в темноте я видела, как напряжены его мышцы. Его тело слегка вздрогнуло, и внезапно он перевернулся так, что оказался лицом ко мне. Его лицо выражало дискомфорт, а брови сошлись на переносице. Его губы были плотно сжаты, и это выглядело так, будто ему снится кошмар. Я наблюдала за ним несколько секунд, задаваясь вопросом, должна ли я разбудить его, или он рассердится, если я сделаю это. Гарри был здесь уже четыре дня. Я не считала дни, но по ночам задавалась вопросом, как долго это продолжается. Вчера мы с Перри купили две квартиры по обе стороны от нас, так что теперь в этой жили я, Гарри, Луи и Элеонор; Перри и Фран жили в квартире по соседству, а Зейн, Найл и Лиам - в другой. Я не думаю, что парней беспокоило то, что Фран или Перри могли сбежать. Но было очевидно, что мы с Элеонор не сбежим, так как живем с Луи и Гарри. За эти дни Гарри ни разу не рассердился на меня. По большей части он, казалось, был занят чем-то, а я была достаточно умна, и знала, как вести себя в его присутствии. Мы с Элеонор прекрасно понимали, что мальчики что-то задумали; они не говорили нам, что именно, но велели нам оставаться в одной из комнат, когда разговаривали. Фран и Перри в основном находились в своей квартире, и у меня было чувство, что они могли продолжать заниматься своей работой, под угрозами парней убить одну из них, если они кому-нибудь расскажут. У них было строгое правило - одна из них всегда должна оставаться в квартире, просто чтобы угроза выглядела убедительно. Я потрясла Гарри за плечо, почувствовав, как он перебирает ногами и осторожно пинает одеяло. Я стала трясти его сильнее, когда его лицо исказилось ещё сильнее, и приподнялась на локтях, чтобы по-настоящему встряхнуть его. — Гарри, – прошептала я сонным голосом, – проснись. Тебе приснился кошмар. Его зелёные глаза мгновенно открылись и уставились на меня. На секунду он застыл. Возможно, он всё ещё пытается избавиться от кошмара, застряв между сном и реальностью. Когда он понял, что это всего лишь сон и что он больше не спит, его тело заметно расслабилось, а плечо смягчилось под моим прикосновением. — Ты в порядке?– тихо спросила я, снова ложась и убирая руку. – Я в порядке, спи, – прошептал он, пошевелившись и натянув на голую грудь одеяло. Мои глаза, как и его, оставались открытыми. — Хочешь поговорить об этом? Я думала, он откажется. Несколько секунд он пристально смотрел на меня, пряди волос упали ему на глаза. Он не отмахивался от них, просто позволяя им болтаться. Спустя несколько мгновений, он пробормотал: — Это был не кошмар. Тогда почему ему было так дискомфортно? Он посмотрел на меня... так, как будто то, что происходило во сне, причиняло ему боль. Я собиралась потребовать объяснений, но остановилась, когда его большая рука потянулась и убрала несколько прядей с моего лица. Моё дыхание было тихим, едва различимым в темноте. В такие моменты я почти забывала, что лежу в постели с человеком, которого боялись все жители Лондона. Люди приходили в ужас при виде Гарри. И вот, я сплю с ним в одной постели. — Ты всё ещё доверяешь мне? – еле слышно спросил Гарри. Он может оттолкнуть меня прямо здесь и сейчас, и я перестану существовать. Чёрт, я могла прекратить это, и всё закончилось бы. Затем губы Гарри коснулись моих, мягко, почти нерешительно. Я почувствовала вкус вина на его губах и поняла, что это то, что я ощущала раньше. Он углубил поцелуй. Моё сердце подпрыгнуло, когда я почувствовала, как он прижимается ко мне. Я обвила руки вокруг его шеи, когда он подтолкнул меня вперед. Моя спина выгнулась, повиснув над краем кровати. Мои ноги сомкнулись вокруг его талии. Он был буквально единственной вещью, которая поддерживала во мне жизнь прямо сейчас. Он не оттолкнет меня... он не отпустит меня... — Ты всё ещё доверяешь мне? Я вспомнила тот вечер, юбилей "One Direction", когда я обедала с бандой, чтобы отпраздновать это событие. Я вспомнила, как поднялась на крышу и сказала Гарри, что доверяю ему. Всё привело к тому, что я свисала с крыши, а он придерживал меня руками. Тогда я ему доверяла. Доверяю ли я ему сейчас? Две недели - не слишком большой срок для разлуки, хотя мне казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как я думала, что он мёртв. Я разрывалась на части; я должна была научиться жить дальше, вспоминая, с кем была связана. Гарри был одним из самых сложных людей, которых я когда-либо знала. И... Я действительно не понимала, что должна чувствовать сейчас. — В ту ночь ты сказала, что доверяешь мне, – вспомнил Гарри, его грубые пальцы потерлись о мою мягкую щёку, – Что это значило? Ты всё ещё доверяешь мне? — Какое это имеет значение? – почему его вообще волнует, доверяю я ему или нет? Его глаза потемнели - это было не то, что он ожидал услышать. Он хотел, чтобы я открылась и сказала правду, не зависимо от того, каким будет мой ответ; он не хотел, чтобы я отвечал вопросом на вопрос. Но я стояла на своём. Если он ожидал, что я буду в полном порядке после всего... произошедшего, он глубоко ошибается. — Ты права, – пробормотал он, отстраняясь. Его взгляд покинул меня. - Думаю, это не имеет значения. — Гарри, – тихо возразила я, вздохнув, когда он повернулся ко мне спиной. — Спи. — Почему с тобой так тяжело? — Спи, Клэр. Я скинула с себя одеяло, кровать заскрипела под моим весом, когда я придвинулась к краю. За четыре дня вместе, Гарри постоянно говорил мне, что я должна делать. Гарри говорил мне, чем питаться. Все было так, как он скажет, и, честно говоря, это расстраивало меня. Гарри обернулся через плечо как раз в тот момент, когда я опустила ноги на пол. — Куда это ты собралась? — Я собираюсь спать с Элеонор и Луи, – это прозвучало, как констатация факта. Я медленно пробиралась сквозь темноту и взвизгнула, когда ударилась об основание кровати. Мне пришлось остановиться, наклоняясь, чтобы осторожно коснуться пульсирующего пальца. Я терпеть не могла, когда ушибала палец на ноге. — Нет, ты не… – Я услышала, как Гарри замерзал на кровати, что заставило меня двигаться быстрее. Мне вдруг стало всё равно, наткнусь ли я на что-нибудь в темноте; я была сосредоточена на обретении свободы. Как только я потянулась к двери, Гарри схватил меня за запястье и притянул к себе. На нём были лишь темные боксеры, он всегда так спал. Было невозможно заставить его надеть что-нибудь ещё. — Я сказал нет, Клэр, – раздраженно огрызнулся Гарри и потащил меня обратно к кровати. — Чёрт возьми, – выругалась я, отталкивая его. К сожалению, Гарри был силён, намного сильнее меня. Бесполезно было даже пытаться. Как только ему удалось толкнуть меня обратно на кровать, я спросила, – Почему ты не можешь просто отпустить меня? Мой вопрос был очень расплывчатым. Я имела в виду не сейчас, а с самого начала. С самого начала Гарри не отпускал меня. И не отпускает до сих пор. — Мы уже говорили об этом, – сказал Гарри, сжав моё плечо, когда вернулся на свою половину кровати. Он потянул моё тело назад, так, что я оказалась на спине. Это было бесполезно. Я ничего не сказала и с хмурым видом отвернулась. Это крайне неприятно, когда кто-то постоянно указывает тебе, что делать. И еще хуже было то, что у меня не было выбора, кроме как подчиниться ему, или он снова отшлёпает меня. Я не была одной из тех женщин, которые увлекаются подобными вещами... Я знала, что есть женщины, которые получают от боли удовольствие. Секс казался мне потрясающей вещью. Я представляла себе, как два человека становятся ближе, чем когда-либо, становясь, практически одним целым. Я даже читала об одной древнегреческой традиции, где кто-то ждал всю свою жизнь, пока не встретит того единственного. Когда они встретятся, они займутся сексом. Они считали своего партнёра частью себя - как будто физически они были единым организмом. Всю жизнь они искали свою половинку, и когда находили, они, наконец, соединялись, чтобы стать одним целым. Гарри пододвинулся ко мне сзади, крепко обнял за талию и прижал к себе. Его ноги переплелись с моими, обвиваясь вокруг меня. Он положил голову мне на плечо, уткнувшись носом в мои волосы. — Я никогда не оставлю тебя, – тихо прошептал он, обдавая горячим дыханием мои волосы. Я закрыла глаза, тяжело вздохнув от его слов. – Если ты убежишь, я найду тебя. Мне всё равно, сколько времени это займет, я найду тебя. – Он крепче сжал руки, его губы коснулись моей шеи. – А теперь спи, Клэр.