Прошло две недели. Отца Антона давно выписали из больницы и даже домашний постельный режим закончен. Он снова возвращается на работу и уходит в нее с головой, словно не было никакого сотрясения и никакой больницы.
На дворе уже октябрь. На улице становится все более холодно и сыро. Становится еще более тоскливо. Антон любил сравнивать такую погоду со своим душевным состоянием. На улице часто идет дождь, а из глаз Антона все чаще капают слезы из-за очередной хандры. Он просто не выдерживает. У многих из нас бывает такое, когда слезами мы пытаемся избавиться от негативных эмоций, и после этого нам становится немного легче. Поэтому Антон именно это и делал.
Уж лучше выражать отрицательные эмоции, чем совсем никаких. Так хотя бы чувствуешь себя живым.
А в том, что Антон такой, в большей степени виноват не он, а люди, что его окружали. Да и не только его. Всех нас.
В его жизни очень мало людей, которым он доверяет. Точнее, хочет, пытается доверять. Он всегда ждет какого-то подвоха, думает, что его бросят в самый последний момент. Он пытался избегать людей. Люди злые и эгоистичные.
Ведь многим из нас знакомо подобное чувство, да?
Этим серым, пасмурным октябрем Антона греет лишь один «лучик солнца» – Арсений. Антон, конечно, не считал его таким уж прям лучиком, но что-то в нем было. Что-то такое теплое, греющее и необычное. От одной его улыбки становилось гораздо легче и спокойнее. Все дурные мысли и проблемы сразу забывались. Но когда Антон оставался один они снова возвращались.
Когда он не был знаком с Арсением – было тяжело.
А сейчас… сейчас бывает даже еще тяжелее.
К своим тараканам, давно обитающим в голове, в придачу еще добавились мысли о нем, которые все никак не хотели покидать Антона.
Арсений – это такой человек, которого хотелось бы видеть рядом с собой. И быть уверенным, что вот он, здесь, рядом, навсегда. Но это так нелегко – быть уверенным в ком-то на все сто. Особенно в том, кого ты знаешь не так уж долго.
Трудно ему верить…
А хочется…
Во время их поездок Арсений часто рассказывал Антону разные истории, ситуации, которые случались с ним за последнее время. Например, как его не пускала в свой собственный подъезд новая консьержка по неизвестной причине. Или как его кот не подружился со щенком, которого он нашел по объявлению и зачем-то забрал домой, и из-за этого ему пришлось вскоре отдать щенка соседям.
Некоторые истории были бы многим неинтересны, но Антон, как ни странно, всегда очень чутко слушал Арсения, стараясь не пропустить ни слова, ни звука. Его рассказы были живыми. Именно так Антон их называл. Почему? Потому что они происходили в обыденной жизни, в повседневности Арсения. А Антону очень хотелось знать, что происходит в жизни Арсения в свободное от работы время. Ему была интересна его жизнь и он сам. Да, и просто потому что ему нравился голос Арсения и его манера общения.
***
За этот месяц Арсению даже пару раз удавалось затащить Антона в кинотеатр на выходных. Было тяжело отказать человеку со щенячьим выражением лица, который так профессионально умеет уговаривать.
Оба раза они ходили на ужасы, брали одно большое ведро сырного попкорна на двоих и среднюю колу для каждого.
Во время сеанса они часто соприкасались руками, когда норовили взять попкорн, и каждый раз глупо хихикали над этим, а после отворачивались на пару секунд друг от друга и смущались.
На неожиданных моментах фильма в зале раздавались испуганные вскрики, иногда маты парней, иногда маты девушек. Арсений же вздрагивал и, бывало, резко хватал Антона за запястье, на что тот лишь посматривал на профиль мужчины и ухмылялся.
После окончания фильма Арсений спросил у Антона, почему ему абсолютно не было страшно, на что тот ответил:
«Настоящий кошмар – это наша жизнь. В фильмах бояться нечего».
При втором походе в кино, мест в зале оставалось очень мало и им пришлось купить билеты на последний ряд. Окружающие косо глазели на этих двоих, но им было все равно и они делали вид, будто совсем не замечают этих взглядов. Главное, они знают, что пришли в кино вдвоем чисто по-дружески, а последний ряд – это так, нюанс. Так ведь?
***
– Ужасная сегодня погода, – негодует Арсений, поворачивая на перекрестке.
– Согласен.
На улице все было таким мрачным и гнетущим. Из-за серых туч на хмуром небе не виднелось ни одного лучика солнца. Шел сильный дождь. Даже не дождь, а ливень. Антон и Арсений уже ехали из школы. Было три часа дня, но из-за отсутствия солнца казалось, будто уже вечер. По дороге домой Антон рассказывал о предстоящих пробных экзаменах, о том, что их сейчас активно готовят и как его это все заебало. Ему было наплевать на эти пробники, как и некоторым одноклассникам, а вот учителям совсем наоборот.
Они ехали, ведя непринужденную беседу. Арсений решил завернуть во дворы, дабы скоротать время.
Ничего не предвещало беды, как вдруг…
Машина заглохла.
– Не понял, – Арсений недоуменно нахмурился. Он попытался повторно завести машину, и когда ничего не вышло, посмотрел на Антона и как-то виновато улыбнулся.
– Заебись, – лаконично описал ситуацию Антон и демонстративно выдохнул, подперев щеку рукой. – И че делать?
– Надо бы открыть капот, посмотреть, в чем проблема.
– Там такой ливень, а ты собираешься в капоте колупаться?
– Нет, конечно. Я же не идиот, – сделав небольшую паузу, Арсений продолжил. – Слушай, я же тут живу недалеко. Давай по-быстрому добежим, переждем дождь. Не здесь же нам сидеть. Еще неизвестно, когда он кончится.
– Ну, пошли, других вариантов я не вижу.
***
– Блять, бля-я-ять, – бормочет Антон, быстро идя за Арсением, крепко вцепившись в мокрый капюшон, надетый на голову.
– Антон, давай быстрее! – крикнул ему Арс, после чего Антон сразу заметно ускорился.
– Долго еще? – спросил промокший насквозь Антон, когда добежал до Арса.
Арсений повернулся к Антону. По его челке стекала вода, а на лице была счастливая улыбка, которая была абсолютно непонятна для Антона.
Арсений не любил осенний дождь, но он любил подобные ситуации, когда люди выходят из своей зоны комфорта, когда случается что-то, чего никто не ожидал и когда ты попадаешь в подобные ситуации с человеком…
Просто с таким человеком, как Антон. Просто с Антоном.
Кажется, не одним Антоном привязанность овладевает.
– Нет, – сказал он и, развернувшись обратно, продолжил быстро идти.
– Какого хуя ты лыбишься? – недоумевает Антон, смотря Арсению в спину, который после этих слов развернулся и уверенным шагом направился к Антону, подойдя к нему максимально близко, заставляя Антона смутиться.
– А ты, какого хуя материшься? – журит его Арсений, глядя мальчику прямо в глаза. – Вырос, что ли?
– Допустим, вырос.
– Смотрите-ка, какой дерзкий. Еще молоко на губах не обсохло, вырос он, – заерничал Арсений, поставив руки в боки.
– Блин, Арс, пошли уже быстрей! – сказал Антон, делая небольшой шаг назад, растерявшись от того, что они стояли слишком близко друг к другу.
– А вот постой немного и подумай о своем поведении, – сказал Арсений, снова приближаясь к Антону, на этот раз подойдя почти вплотную, и крепко ухватил его плечи руками, чтобы не дать парню отстраниться.
Они стоят под сильным ливнем друг напротив друга и просто смотрят друг другу в глаза, изредка хлопая мокрыми ресницами. В этот момент ни один, ни второй уже практически не замечает сильного дождя, не чувствует холода.
Арсений убирает сильные руки с чужих плеч и опускает их, продолжая стоять максимально близко: так, что они слегка касаются передними частями туловищ друг друга, а расстояние между кончиками их носов до неприличия мало и, если бы не разница в росте, они бы точно коснулись друг друга.
Внутри у Антона происходит что-то очень непонятное. Будто одновременно бушует океан, начинается сильный шторм и горит яркий огонь с сильными вспышками. Парень смотрит в голубые глаза и шумно сглатывает. К горлу подступил ком.
Арсений продолжает смотреть в зеленые глаза Антона и облизывает губы, хоть они и не могли высохнуть под таким ливнем.
По носам и щекам обоих парней стекают капли дождя, очень похожие на слезы.
Рука Арсения не слушается и медленно движется к тонким окольцованным пальцам. Остается буквально миллиметр и они соприкоснутся, но именно в этот момент Антону понадобилось отдернуть руку, чтобы убрать намокшую челку со лба. Арсений резко отстраняет руку и огорченно выдыхает.
Антон прерывает тишину и они оба выходят из эйфории.
– Ты долбаеб? – говорит он чуть ли не в губы Арса.
М-да, убил романтику.
– В смысле?
– Ты заболеть захотел? Или от меня решил избавиться ненадолго? Чтобы я дома полежал, поболел, а ты как раз отдохнул.
– Нет, – грустно улыбнулся Арсений уголками губ. Он уже и думать забыл о том, из-за чего они остановились.
– Тогда веди меня уже, че ты встал-то?
– Да… пошли, – сказал Арс и, взяв Антона за локоть, повел его к своему подъезду, ускоряясь с каждым шагом.
– И почему я такой идиот… – буркнул Антон сам себе.
– Ты что-то сказал? – обернулся Арсений, продолжая очень быстро идти.
– Нет, это так… мысли вслух.
