***
На выходных Антон решает просто отдохнуть, стараясь ни о чем не думать. Все три дня этой недели были до такой степени тяжелыми, что казалось, будто он уже около месяца практически не спит, зубрит текст учебников двадцать четыре часа в сутки и терзает себя из-за одного человека. Ему в голову приходила мысль о том, что, возможно, он зря себя изводит и с Арсением ничего не случилось. У человека может просто не быть настроения. Но не три же дня подряд. К тому же, странное нехорошее предчувствие подсказывало ему, что повод волноваться есть. Всеми силами Антон пытается успокоить себя и расслабиться хотя бы на эти пару дней. Арсений, напротив, изводит себя еще сильнее. Он тщательно раздумывает над своим недавно принятым решением. Он привязался к Антону, не зная, что это взаимно. С каждым новым днем он привязывался все сильнее. А случай в больнице окончательно поставил его в тупик. Он находит лишь один выход – разлука.***
В понедельник происходит все то же самое. Арсений молчит. Антон нервничает. Честно сказать, Арсений тоже нервничает не меньше. Уже неделю нервничает, а может и больше. Он не высыпается, пьет много кофе. Кожа лица бледнеет, синяки под глазами становятся еще более заметными. Когда они едут в школу, Антон что-то заинтересованно рассматривает в экране своего телефона, кидая редкие взгляды в сторону Арсения, который просто молчит и даже не поворачивает голову в его сторону. Во время остановок на светофорах он смотрит в одну точку, прищуриваясь и всем своим видом показывая, что ему сейчас явно не до разговоров. Все, что он сегодня сказал своему единственному и постоянному пассажиру, была вялая фраза «доброе утро». Все. – Удачи, – тихо сказал Арсений, улыбнувшись уголками губ, остановившись у ворот школы. Третье слово. Наконец-то. – Спасибо, – Антон опустил взгляд и, взяв рюкзак, медленно вышел из машины.***
Кажется, что день тянется целую вечность. Уроки длятся невероятно долго. Учителя преподают материал слишком медленно, слишком скучно, слишком нудно. Но все рано или поздно заканчивается и этот день, конечно, не исключение. Антон едет домой, не веря, что, наконец, это случилось. – Арс… – заговорил он на полпути к дому. – Что? Вот и четвертое слово за сегодня. – У тебя все в порядке? – Антон наблюдает за тем, как Арсений нервно постукивает пальцами по рулю всю дорогу. Неужели он решился спросить хоть что-то. – Да, – кратко отзывается он, продолжая стучать еще быстрее и громче. Пятое. Да, Антон считал каждое чертово слово. Каждое из них сейчас было на вес золота. Другого ответа от Арсения и не ожидалось услышать, кроме как простое и краткое «да». Антон решает больше ни о чем не спрашивать. Не говорит, значит не его дело. Как захочет, сам расскажет. Машина заезжает во двор и останавливается около дома. Арсений крепко держится за руль, все никак не удосужившись отпустить его. Антон гипнотизирует его взглядом и вздрагивает, когда объект его гипноза поворачивает голову в его сторону. – Я должен сказать тебе кое-что. Вот и захотел. Антон шумно сглатывает. Обычно после такой фразы ее автор говорит какой-то пиздец. – Я слушаю, – он сосредоточенно смотрит в глаза собеседника и немного подается вперед. Арс опускает взгляд и тяжело выдыхает. Затем снова поднимает глаза на своего собеседника и зависает на пару секунд. – Это… последняя неделя, когда я вожу тебя… – медленно раздалось в салоне автомобиля. Антон замер. По телу пробежали мурашки. Все. Вот. И. Все. Вот тебе, Антош, и слова, и разговоры. – То есть как?… – Прости за то, что тебе пришлось зря упрашивать отца. Мне очень жаль, – Арсений начал прятать взгляд. – Но почему? – Я нашел другую работу. – Зачем? – Я тебя сразу предупреждал, что… – Что ты здесь временно, – как загипнотизированный, продолжил за него Антон. – Да... – подтвердил мужчина. – Все ясно. Рад за тебя, – Антон выходит из машины и громко хлопает дверью, заставив Арсения дернуться и прикрыть глаза на некоторое время. Снова. Снова ты привязался к человеку. И снова тебя бросили. Браво. Антон забегает в свою комнату и ложится прямо в школьной одежде на постель, закрывает влажные глаза, не давая слезам литься. Внутри него сейчас только пустота. Что он чувствует, сам до конца не понимает. Единственное, что он понимает - это то, что, скорее всего, это конец.