Когда огни погаснут, останется лишь пламя в камине.

Ты видел, как она плачет - она тоже любит, Но этих слов вслух не произнесут её губы..

      Гермиона тихо хлопала густыми ресницами, не совсем вникая в только что сказанное Джорджем предложение. Откуда эта рыжая зараза знает о том, что ей нравиться кто-то из его пяти братьев? А вдруг ей нравится Джинни? Хотя нет, звучит бредово, до такого даже Джордж не смог бы дофантазироваться. И вообще, с чего это она должна любить кого-нибудь из семьи Уизли? С чего этот глупый рыжий балбес взял, что ей нравится кто-либо из его семьи? «Грейнджер, хоть саму себя не обманывай.»       Спустя битых пятьдесят секунд Гермиона успокоила поток своих мыслей и все же смирилась, что Джордж прав, и она и вправду влюблена в одного из его братьев. Одного до невозможности рыжего, голубоглазого, наглого, милого, вредного, до ужаса раздражающего Фреда Уизли. Этот чёртов ураган из сплошного веселья и рыжих волос совсем недавно появился в её жизни и уже успел перевернуть всё с ног на голову. И её это ну никак не устраивало. Она всегда была главой своих мыслей и жизни, но теперь, видимо, им стал Фред. И это пугало её, она всего лишь до не отказа влюбилась в него, а он уже манипулирует её хваленными мозгами.       — И что же ты замолчала, о моя милая будущая невестка? — Джорджу все же удалось вернуть бедную девушку обратно в гостиную. Определенно, она уже успела уйти далеко в себя, если не дальше.       — А с чего ты вообще взял, что мне нравится кто-то из твоих братьев? — Гермиона упёрто уставилась на Уизли — И говори потише, еще не хватало, чтобы весь Хогвартс поверил в бред, что ты несёшь.       — О, милая, перестань упираться и просто признай это. — Джордж самодовольно ухмыльнулся — Прекрасный сводник Джордж Уизли поможет тебе в твоих амурных делах! Если это конечно не Билл, не хотелось бы получить от Флёр по башке, у нее, знаешь ли, рука тяжёлая. И если это не Чарли, от его любимейших драконов его уж точно не отвлечь. Надеюсь, это не Перси. Если это он, то единственное, что я могу сделать — посочувствовать. А если это… Точно, это Фре..       — Джордж, советую тебе закрыть свой рот и перестать наговаривать на своих невесток и братьев. И с чего ты взял, что это Фред? А вдруг это Рон? Или вообще ты? Что на это скажешь. — Гермиона уже ехидно — и так по женски — усмехалась, всем нутром чувствуя замешательство парня. — Что же ты, Джорджи, язык проглотил? Не игнорируй свою милую невестку.       И откуда только в ней набралось столько смелости, ещё не хватало, чтобы он поверил в то, что она влюблена в него.       — Ой, Грейнджер, не нужно пудрить мне мозги. Признавайся — Рон или Фред? — Джордж опять ехидно посмотрел на нее чувствуя, что скоро узнает ответ. Джинни ему, пускай и ненароком, намекнула, что её лучшая подруга влюблена в одного из их совместных братьев. Точнее, она сказала в одного из её братьев. Его охватил ужас. Что, если Грейнджер и вправду влюбилась в него? Нет, увольте, это в его план не входило.       Его план и замысел был прост — свести его подругу с одним из своих братьев и сделать её Уизли, а после всю жизнь издеваться и трепать по волосам эту вредину. Джордж уже давно заметил симпатию к ней, ту симпатию, что чувствовал по отношению к Джинни (обломайтесь). Гермиона была ему словно вторая сестра, девушка, с которой можно пошутить и поговорить на волнующие темы или просто поиздеваться. Собственно этим он и собирался заняться после переименования Грейнджер в Уизли, но он никак не ожидал, что она станет именно его женой.       — Подожди, ты ведь шутишь? — и её лицо сосредоточилось до невозможности. Губки сжались в тонкую линию, а глаза наполнились театральными слезами. — О нет.       И она сорвалась. На её смех обернулись все те несколько человек, что остались в гостиной.       — Кажется, староста сходит с ума. — эти слова принадлежали какому-то четверокурснику, который на несколько минут спустился в низ, дабы выпить воды из графина, что всегда стоит на главном столе гостиной.       — Мерлин, Джордж, ты бы видел свое лицо. А глаза! Господи, я думала, ты со страху сейчас умрёшь! — и Гермиона засмеялась ещё громче и пугающе.       — Точно сошла с ума сошла. — причитали семекурсницы, что до этого с горечью обсуждали очередного красавчика мира магглов.       — Мерлиновы кальсоны, Гермиона, ты меня чуть до инфаркта не довела. Сумасшедшая.       — Ну, согласись, было ведь очень весело. — и Джордж укоризненно посмотрел на подругу. — Хорошо, мне было очень весело.       — А теперь, чтобы я тебя простил за такое неуважение к моему здоровью, ты обязана сообщить мне кто же стал твоим избранником. Давай-давай, не тяни.       — О, Джорджи, милый, ты не будешь ревновать? — её тон слегка походит на тот, каким ранее общалась Лаванда Браун — сладким и до невозможности нежным. Девушка несколько раз наивно похлопала ресницами, а после её одолела новая волна смеха.       — Мы явно плохо на тебя влияем. Вот и шутить начала, безобразие! — Джордж показушно приложил ладонь к лобу и закатил глаза. Гермиона не смогла сдержаться. — А теперь переставай строить из себя меня и ответь уже на мой вопрос.       — А давай ты попробуешь отгадать?       — Грейнджер, не уходи от вопроса.       — Ну ты хотя бы попробуй.       — Ты мне начинаешь порядком надоедать. Хорошо, пускай это будет...Фред. — и увидев её в секунду покрасневшее лицо и шею, ухмыльнулся фирменной улыбкой Уизли. — Теперь я стану твоим личным купидоном, Грейнджер. Ты обязательно будешь спутницей моего брата!       И Джордж торжественно захлопал в ладоши, в голове уже придумывая новый план.       — Только смотри не облажайся.       — Обижаешь. Никто не узнает о нашей маленькой шалости, не переживай.       И Джордж ещё хитрее ухмыльнулся, облизывая пересохшие от нетерпеливости губы. Это будет самый весёлый второй семестр в его жизни, уж это он мог гарантировать.