Почему ей так больно? Почему хочется выть на Луну? Она так прекрасна сегодня ночью.
Полная Луна освещает своим светом всю комнату. В гриффиндорской, девчачей спальне было тихо. Даже слишком, если считать, что в ней живёт Джинни Уизли. Рыжая бестия сегодняшнюю ночь проводила в объятиях ветра, сидя на Астрономической башне. Сегодня она не сможет помочь подруге, ибо сама теряется в своих чувствах. Гарри опять не реагирует на все её намёки, и Джинни больно. Гермиона сегодня ночью плачет. Как несколько последних ночей. Она зарывается в подушку и кричит. Ей больно. Грудную клетку давит, а сердце ноет. Почему Фред такой идиот? Почему он всегда всё усложняет? Почему нельзя просто сказать, что он играет с ней, или что она ему не нравится? Просто отвергнуть и не мучить её. Не дарить надежды. Но нет. С каждым разом Фред оставляет за собой воспоминания, ощущения и разбитое сердце. Хочется выбросить его свитер через окно. Или порезать. Или сжечь. А может и всё вместе. Но вместо этого Гермиона бережно прижимает его к себе. Ведь она так его любит. А он так часто разбивает ей сердце. Джинни плачет. Она сидит на холодном полу, лишь в тонкой школьной мантии да форме. Она знает, что заболеет и, что Гермиона влатает ей по первое число. Но ей плевать. Нет, Джинни не плевать на подругу и на её чувства, но ей просто хочется забыться. Просто забыть о том, что её влюблённость только мешает. Она мешает Гарри, он игнорирует её. И Джинни ловит себя на мысли, что и самой ей она мешает. Она думает, что будет лучше если она забудет о Поттере. И пускай её сердце будет ныть, стоит ей лишь взглянуть на Гарри, так будет лучше. Джинни смотрит на звёздное небо и зарывается руками в рыжие волосы. Всё плохо. Ей плохо. Уизли слышит шаги. Они столь тихи, что она еле их слышит. Смотрит на лестницу и видит женскую фигуру. У неё в руках чёрная мантия напуху с эмблемой Гриффиндора. Палочка спрятана, она ступает наугад. Входит в помещение и ищет взглядом девушку. — Джинни? Ты здесь? — из тени выходит Гермиона. Щёки красные, волосы спутаны, а глаза красные. Джинни думает, что Гермиона сейчас полностью олицетворяет её. Джинни будто в зеркало смотрит. Грейнджер подходит к подруге и надевает на голову шапку, вокруг шеи обматывает шарф, а на плечи накидывает мантию. — Что случилось, Джинни? — Ничего. — Я не верю тебе. — Всё нормально Герм. — Не лги мне, Джинни. — и Уизли срывается. Джинни падает лицом на коли подруги и плачет-плачет-плачет. Она говорит о Гарри, о сердце и ещё, что-то о ненужности. А Гермиона просто гладит её по волосам, шепчет, что понимает её и давится собственной совестью, которая твердит, что это она виновата. Что Гермиона была слишком занята собой, чтобы увидеть, как Джинни больно. — Прости, пожалуйста. Я не хотела волновать тебя. — говорит Уизли лёжа головой на коленях Гермионы. Она лежит и считает звёзды. — Всё нормально. Ты настолько часто слушаешь моё нытье, что я, наверное, останусь должна тебе ещё в следующей жизни. — Джинни смеётся, а Гермиона плетёт косички. Маленькие, тонкие, рыжие. И Гермиона вновь вспоминает о Фреде. Закидывает голову назад и глотает слёзы. Джинни не слепая, сразу замечает это и тихо спрашивает: — Что случилось? — Джордж позвал меня на свидание. — Джордж позвал тебя на свидание?! — Джинни вдруг вскочила и удивлённо распахнула глаза. — Да. Мы гуляли по Хогсмиду, а потом появился Фред. — И, что было дальше? — Он поцеловал меня. — Он, что? — Он поцеловал меня, Джинни. — Мерлин, ну почему он такой тупой. — Джинни тихо простонала и присела рядом с подругой. — Да, он самый тупой человек на всём белом свете. Но самое глупое, что я сделала — наорала на Джорджа. — Почему ты наорала на Джорджа? — Потому что я подумала, что они это подстроили! Джордж пропал, появился Фред и налетел на меня с поцелуями! Причём с такими поцелуями, что у меня перед глазами всё поплыло. — Может, он из ревности? — Джинни опустила голову на плечё подруги. — Да и Джордж тебя простит. Вот увидишь, завтра — точнее сегодня — утром, он прибежит к тебе с извинениями. Как и Фред, я думаю. — А Гарри.. Гарри просто нужно подтолкнуть к пониманию. Ты же знаешь, он всё ещё ребёнок. — Он самый привлекательный ребёнек которого я только видела. — Гермиона тихо засмеялась, а Джинни улыбнулась. — Надеюсь, ты не заболеешь. Пора уже идти в комнату. Поздно уже. — А сколько времени? — Около шести утра. Часик можно и поспать. — Ты знаешь, мы уже не уснём. — Джинни зевнула. — Ага, как же. Пошли давай. Не заснёт она. Пф. — Ой, иди ты.***
— И, что нам делать? — спросил Фред, смотря в потолок. — Я думаю, что самым умным будет попросить прощения. В любом случае, я сделаю это с утра пораньше. — Джордж вертел в руках палочку. — Это, конечно, прекрасная идея, но ты думаешь она захочет меня прощать? — Я думаю, она только этого и ждёт. Гермиона ведь сказала тебе сегодня, что не может поверить, что влюбилась в такого мудака как ты. Или что-то в этом роде. — Мне знаешь, что интересно? Как такая как Гермиона могла влюбиться в меня? — О, ну ты очень красив. — ответил Джордж улыбаясь. — Ты эгоист Джордж. Самый настоящий самовлюблённый нарцисс. Не таким мама тебя растила, не таким. — Ой, заткнись. — И всё же, Гермиона ведь почти идеал каждого парня, чего это она в меня влюбилась? — Нашла в тебе, что-то, что не смогла найти в других. — Чувствую себя уродом. — Ты и есть урод, братец. Даже Рон не смог бы так бестактно повести себя с девушкой. — Очень мило с твоей стороны, — Фред тяжко вздохнул — мне больше интересно, что делать с Алисией? Она в открытую заигрывает со мной. Хотя я бы предпочёл, что бы Гермиона тёрлась и скакала вокруг меня. — Вокруг тебя или на тебе? — Джордж ухмыльнулся и посмотрел брату прямо в глаза. — И то, и другое. Хочу, что бы все в Хогвартсе знали, что Гермиона моя девушка. — Мило. Когда это ты стал таким сентиментальным? — Не помню.***
— Джинни, будешь салат из персиков и яблок? — Нет. — Тогда подай мне. — Гермиона, что это ты на фрукты перешла? Раньше ведь всегда овсянку хомячила. — Фрукты — это полезно. А овсянка надоела уже. Воротит от неё, — Гермиона проглотила кусочек персика и посмотрела на подругу — Как поспала? — Да нормально. Хоть и мало, но чувствую себя, будто горы свернуть могу. — Я рада, что ты не заболела. — Да. Ты сама-то как? — Голова, что-то болит. И перед глазами плывёт. Наверное я просто голодная, сейчас поем и всё. — Прости, ты из-за меня заболеешь ещё. — Да нормально всё. Звёзды ведь были прекрасны вчера, разве нет? — Да, словно летом. — Эй Грейнджер! — над головой Гермионы появилась рыжая голова, а прямо перед глазами букет белых ромашек. — Прости меня. Гермиона взлетела со своего места и сразу стала перед Джорджем лицом, всего на секунду замерев. Да, это точно Джордж. — Это ты меня извини, Джорджи. — Гермиона прошептала это совсем тихо, обняв парня за шею. — Я думал, ты бросишь в меня вилкой. — Джордж принял объятия подруги и улыбнулся. — Ещё не поздно. Если ты так этого хочешь. — Злая ты, Гермиона. — Джордж потрепал подругу за волосы и уселся рядом на скамью. Перед ними, сразу напротив, сел Фред. Он отводил взгляд, пытаясь собраться с мыслями. Гермиона смотрела прямо в салат, не говоря ни слова. — Эм.. Грейнджер. — Фред медленно позвал девушку. В Большом зале было довольно пусто, большинство ребят ещё спали. — Что, Фред. — в тоне Гермионы не было и намёка на ехидство или яд. Он был полностью измучен. Как будто она вновь и вновь будет ждать от него какой-то пакости. — Извини меня. — и Фред поднялся со своего места и быстро выбежал из зала. — Мерлин, и почему я теперь должна бегать за ним? — девушка устало поднялась на ноги и достаточно быстро пошла в том направлении, в котором ушёл Уизли. Гермиона не успевала за Фредом. От слова совсем. Она лишь успевала догонять его на поворотах, а потом лишь видеть его спину. — Фред, чёрт возьми! Остановись, у меня не такие длинные ноги. — и он остановился. Развернулся в её сторону, и Гермиона встала прямо перед его глазами. — Ты идиот, Фред Уизли. Ты знаешь это? И Гермиона, не удержавшись, обняла его. Обняла полностью, обхватив руками за торс и уткнувшись носом в грудь. — Будь моей девушкой Гермиона, иначе я просто не смогу сдержаться от соблазна целовать тебя. И ты вновь будешь дуться на меня. — Конечно, Фред. — Конечно ты станешь моей девушкой или конечно ты будешь дуться на меня. — И то, и другое. Можешь не сомневаться. И парень, впервые за последнее время, почувствовал себя спокойно.