Тебя здесь не было

Не пропала. Заборы строю, каждый день - это как кирпичик. Мама, я будто снова в школе, он меня разделил и вычел.

— Здра... здравствуйте! — по-пионерски выпаливает Эми и, кажется, даже пугает мужчину. Он сдержанно кивает в ответ. — Меня зовут Эми. И у меня к Вам предложение. Он берет стакан с медового цвета жидкостью и прикладывает к губам, не отрывая взгляда от девушки, которая так отчаянно и нелепо завоевала его внимание. — У Вас вот... вот на шее висит, — Эм тычет пальцем на кулон, но незнакомец даже не опускает глаза себе на грудь. Он увлечённо наблюдает за мимикой и жестами блондинки, ожидая, что будет дальше. — Мне он нужен. Продайте. Неловкая пауза заставляет нервничать. Эми начинает ерзать на стуле в ужасно тесном платье, которое ей выдала Тиффани. — Хочешь мою вещь? Она раскрывает губы, желая продолжить уговоры, но он останавливает её жестом молчания. Эми оторопела, хотя Тифф морально готовила её к любому развитию событий. Незнакомец всё продолжал всматриваться в её лицо, пока она соображала, какие шаги предпринимать дальше. Дабы унять дрожание в пальцах, Эм сжимает тонкую эластичную ткань, оголяя колени. — Ладно, Эми, — мягко подводит мужчина, поднимаясь с места; он сразу же оказывается максимально близко к её лицу, — видишь тут дверь? — он кивает на дальнюю дверь, очевидно, за которой уборная, — через минуту пойдёшь за мной. *** Одна минута длиною в вечность. Эми бросает взгляд на подругу, сидящую в другом зале, и получив одобрительный кивок, толкает дверь рукой и входит. — Закрой. Она послушно выполняет его просьбу. Замок щёлкает, а сердце от стука металла начинает биться всё быстрее. — Иди сюда. — Послушайте... — Эми подходит, но к своему удивлению не чувствует опасности и страха; от него исходит странное спокойствие, которое распространяется и на неё. — Слушаю. — Мне очень нужно, — она складывает кулачки вместе, прижимая к своей груди, — очень нужно то, что висит у Вас на шее. Пожалуйста. Эми почти скулит, как побитая собачонка. Она забывается, при взгляде на совершенно-точно-человека, что в нем течёт не кровь, а кости решительно отличаются от её — металлические, не хрупкие. Он буравит её взглядом зелёных, полных осознания глаз, не моргая. В нем не ощущается ни влечения, ни желания, ни чего-то такого, что могло бы напугать. — Пожалуйста, эм... ммм... я даже имени Вашего не спросила. — Лев. — он выпрямляется, заносит руку на уровень лица Эми и касается пальцами покрасневшей щеки, почти невесомо. Она не успевает даже уловить этот жест и его значение, с непониманием хлопая ресницами. — Или Лео. Меня по-разному зовут. Он кажется ей настолько человечным и понимающим, что у Эм снова невольно зарождается мысль о том, что всё сказанное Тиффани неправда. Но в глубине трепетной человеческой души всё же восстанавливается барьер, препятствующий попыткам ввести её в заблуждение. — Так Вы, Лев... Вы отдадите мне это? — девушка глазами указывает на заветную частицу матрицы времени. Его ладонь, зависшая в воздухе рядом с её лицом, вдруг мягко прикладывается к девичьей щеке. Лев ненастойчиво, но ощутимо притягивает Эми к себе. Холодная кожа и нежные касания гладких пальцев вызывают мелкую дрожь. В голове никак не укладывается тот факт, что Лев — робот, и всё, что он делает, запрограммировано в нём... наверняка внутри сидит какой-то зловредный механизм, желающий причинить вред сравнительно слабому, человеческому организму. Либо наоборот, как говорила Тиффани, доказать преданность через боль и привязывание к конкретной личности андроида. Эми глубоко вдыхает, отчётливо ощущая биение собственного сердца. Лев, на манеру дикого хищника, слегка склоняет голову, словно в тотчас услышав учащение ритмичных ударов. Он оглядывает открытое декольте, которое демонстрирует небольшую, туго стянутую для эффекта увеличения грудь, худые плечи и изящную линию шеи; шумно выдыхает через нос, словно недовольный внешним видом своего чада родитель. — Нельзя ходить по этим улицам и в такие заведения в подобном виде, — строго изрекает он, убирая руку от Эми и перекладывая на свой плащ, снимая тот и накидывая на плечи девушки. Эми таращится на андроида, совсем перестав что-либо понимать. Пользуясь её замешательством, Лев встряхивает вещь, фиксируя её с помощью ремня на её талии. В плаще миниатюрного роста и телосложения девушка просто тонет, но пояс немного спасает ситуацию. Всяко теперь она не светит всем своим телом перед андроидами с нестабильной системой. Эми вздрагивает испуганной ланью, когда он прикладывается холодными губами к её лбу. Это за гранью понимания и реальности: что вообще чёрт возьми происходит?! — Что Вы... — она начинает грубо, но смягчиться заставляет оказавшийся в её ладони амулет из частицы матрицы. — И... всё? — А ты хочешь чего-то ещё? — Нет, но... Это слишком просто, — амулет она всё же прячет в карман, делая шаг назад, — обычно в таких ситуациях есть подвох. Я уверена, что он есть. Что Вам нужно? Вы же не отпустите меня просто так. — Начнём с того, что я тебя и не держал. — Но Вы позвали меня сюда! Сказали, чтобы я закрыла дверь и Тиффани мне говорила, что вы все помешаны... — Я позвал тебя только для того, чтобы это не вызвало лишних вопросов и взглядов, — прерывает он её, — твоя подруга права. Андроиды помешаны. Но если бы никто не мог этого контролировать, ты бы не переступила и порога этого бара. А твоя подруга — подавно. Эми бросает взгляд на дверь, затем на Льва. На его лице не отражается ни единой эмоции, но она чувствует в нём доброжелательность. Желание унести скорее ноги из этого места вынуждает сторониться его, пятясь к стене. Светло-багровый шрам, расположившийся на его брови, на удивление не смотрится искусственно и как-то неправильно. Он подчёркивает выразительный взгляд зелёных глаз, а небольшая белая полоска у рта притягивает к себе, заставляя рассматривать искусно изогнутые контуры пухлых губ. Лев не препятствует разглядываниям. Он понимает по движущимся зеницам, куда смотрит девушка. И ловит её недоумение, свойственное всем людям не знакомым с андроидами: откуда же у них все эти черты, так сильно похожие на человеческие? Никому из людей не верилось, что кто-то способен воссоздать человека из металла, искусственной кожи и прочих синтетических заменителей органов, пластин и тканей. Но поверить пришлось. — Идёшь? Уголки его губ вздрагивают в подобии улыбки. Эми отвлекается, сжимает в кармане частицу и резко кивает. — Спасибо Вам. Лев провожает её взглядом, отмечая про себя нелепость наряда, который он на неё сам нацепил. Зато без лишних взглядов со стороны чужих. Никто кроме него не может смотреть на его Эми. *** — И даже не было никаких предложений? — продолжает негодовать Тифф, следуя за подругой. — Никаких. Он просто отдал мне его. Тиффани ощутимо напрягается, отводя взгляд. — Всё не может быть так... — О чем ты? — Эми поворачивается к девушке, шагая спиной к дороге. — Он показался мне вполне вменяемым. Странным только... до дрожи странным. Но, знаешь, эта странность, будь он настоящим, меня бы возможно покорила. Тиффани с застывшим ужасом таращится на блондинку. Для неё её помутневше-влюбленный взгляд ни разу не понятен. — Но он не настоящий. И он опасный. — Расслабься, мы сделали это. Теперь я вернусь домой и забуду об этом. Эми наконец-то впервые за долгое время пребывания в будущем улыбается. Искренне, облегчённо, счастливо. Она вертит головой, вдруг замечая огромного размера металлическую статую. Взгляд скользит вверх, и девушка замирает, занося ногу для следующего шага. Тифф поворачивается к памятнику, безразлично пожимая плечами. С высоты более двух метров на них смотрел сутулый робот с глубоко посаженными тёмными глазами. Эми набирает полную грудь воздуха, понимая, что это L-707. — Пра-пра всех андроидов. Неподалёку памятник его создателю. — Леррою... — завороженно шепчет Эми. — Да, а ты... ты разве была в этом районе? Откуда ты знаешь? — Тиффани фыркает, ухмыляясь. — Или тебе Лев рассказать успел? — Нет. Ник был моим другом. — она делает несколько шагов навстречу скульптуре, прикладывая ладони к холодному металлическому подъему. — И он был моим другом. Тифф ведёт ладонью по щеке, словно осознав нечто важное и воистину ужасное. Её карие глаза выражают глубокое сочувствие, наблюдая за подругой. — А где-нибудь сохранилась оригинальная модель L-707? — Эм поворачивается, воодушевленная гордостью за достижения друга. — Да. — Далеко отсюда? — Она осталась в баре. — Что это значит? — Эм хмурится. — Ты с этой... с этой «оригинальной моделью» была в туалете. — Тиффани подходит ближе. — L-707 — самый совершенный из существующих андроидов. Она вздергивает воротник кремового плаща, который отдал Эми Лев. — L-707 — это Лев. *** Тиффани бездумно водила острым концом ржавой отвёртки по собранным деталям матрицы времени. В её голове сложилась полноценная картина происходящего. И самое противное то, что она непосредственная участница грязных игр одного отшибленного на все схемы андроида. Сидя на кухне, она наблюдает за девушкой, которая стала центром водоворота лжи. Она перебирает между пальцев пуговицы плаща, словно заколдованная. Лев добился того, чего хотел, и ему осталось всего несколько шагов. Всего пару жестов, чтобы лишить Эми всего. Он уже отнял её жизнь, осталось сердце. Тиффани одолевает злость на саму себя и на мир, полный боли для тех, чьё тело из плоти и крови. — Эмили, — строго зовёт её Тифф, грубо бросая один из фрагментов на стол. Непривычное звучание её полного имени отвлекает от мыслей и заставляет напрячься. — Что? Ты собрала? Получилось? — Я должна тебе кое-что объяснить... — она сжимает прядь вьющихся чёрных волос, с трудом выговаривая слова. — Матрица времени одноразовая. Эмили поднимается с дивана, ошарашенная услышанным. — Но ты же говорила... Мы же собирали все части столько времени... — Матрица не что-то из ряда вон выходящее. Её трудно достать, но возможно, если понадобится. И всё дело в том, что... она не может перенести в прошлое более, чем на... чем на пять лет назад. Эми осела у стены, прижавшись к ней спиной. — Нет, не может этого быть. Ты же говорила мне совсем другое! — отчаянно кричит девушка, задыхаясь от острого чувства несправедливости. — Зачем ты врала мне?! — Я не могла иначе. Меня заставили. Мне жаль, Эмили. — Тиффани присаживается рядом, хватая подругу за плечи и слегка встряхивая. — Послушай, пожалуйста. Я совершила ошибку, но только теперь я осознала, какие последствия будут для тебя. Чтобы выбраться из этого дерьма ты должна собраться и слушать. Я расскажу тебе, к кому пойти, кто сможет помочь тебе. Но ты сделаешь это одна, ибо я больше помогать не могу. Он... он придёт сюда искать тебя. Гримаса ужаса и страха исказила заплаканное лицо Эмили. Она зашлась плачем, пытаясь скинуть руки Тифф, но та держала её крепко, насколько могла, вынуждая слушаться. Времени у них катастрофически мало. *** Пустота долго и понемногу съедала что-то живое внутри. Неправильно будет звать это именно чем-то «живым», но он лишь так ощущал. Долго и кропотливо Леррой, — его создатель, — внушал ему то, что он достоин жизни и должен её проживать. После загадочного исчезновения Эмили Ник окончательно погрузился в роботостроение и отдал всего себя до последней капли делу. Он научился смотреть на свое первое удачное создание — L-707 — глазами Эми. Обходился с ним как с другом, а не «микроволновкой». Больше не стояло задачи создать то, что будет служить. В голове гениального — каким его признают после — изобретателя ожил образ из металла и искусственной кожи. L-707 развивался вместе с ним, учился, осязал. Безусловно, чтобы прокормиться и продолжать работу без препятствий, Леррою пришлось поделиться проектом с компаниями, которые с удовольствием занялись созданием подобных L-707 андроидов. Но никто не подозревал о вирусе, забравшемся в самую глубь нового слова техники — первого андроида, созданного студентом Ником Лерроем. И вирус не такое страшное слово. У вируса белые волосы, добрая улыбка и тёплые ладони, которые гладили его грудную пластину, в то время, когда он не мог не то что чувствовать, а даже двигаться. У вируса тонкие пальцы и звонкий смех. Изящная шея, грацильное телосложение и молочная кожа с покрасневшими на солнце щеками и коленками. У вируса есть имя — Эмили. Но ей никогда не нравилось оно, поэтому она просила звать всех её просто Эми. Лев получил свое имя от Лерроя, перед его кончиной. В тот день старый, немощный мужчина сжимал холодную руку единственного создания, которое успел сотворить за свою жизнь и отдал ему последнее, что мог. Андроид, по завещанию, стал единственным наследником состояния гениального изобретателя. Он делал всё, что желал. О чем мог думать и о чём нет. Лев никогда не был наивным, как ребёнок, он всегда держался отстранённо и холодно — видел, к чему приводила Ника его доброта и как ему после приходилось разгребать последствия. Прожив тысячелетие, он всё время мыслями возвращался к той, что отпечаталась в тогда ещё примитивном сознании — если таковым его можно назвать у простого робота — и застряла вирусом внутри. Э м и. Лев говорит её имя вслух шёпотом, когда к нему стучится один из рабочих, сообщая о том, что Эмили покинула дом Тиффани. *** Пронзив пространство и время, Лев оказался в неком «зазеркалье» событий 2038 года в день исчезновения Эми. Телесно он не присутствовал в этот момент, а соответственно, в прошлое не возвращался. Его план состоял в том, чтобы разбить матрицу именно в этом коридоре времени, чтобы забрать Эмили; её мощности хватило на совершение этого плана. Он смотрел на то, как она падает на пол рядом с его старым телом, и растворяется в чёрной пучине под сопровождение зелёных вспышек. *** Он сохранял спокойствие. Неподвластный атаке эмоций, Лев рассуждал холодно и расчётливо. Скрутившаяся от боли Тиффани, сплюнув кровяной сгусток на носок ботинка андроида, предприняла попытку подняться на локте, держась за рёбра. — Я не знаю куда она ушла, — задыхаясь, бубнит девушка, — я не смогла удержать её. Тяжёлая рука ощущается холодом на затылке. Лев сжимая густые чёрные локоны и поднимает Тифф за них на ноги. — Ты не умеешь врать. Ответом служит следующий плевок кровью в невозмутимое лицо андроида. Он не морщится, перехватывает Тиффани за шею, не убирая руки с волос, и даёт ей ещё несколько секунд ужаса перед тем, как с силой тащит её на себя, отрывая голову, подобно резиновой кукле. Вытащив глотку вместе с шейными позвонками, он бросил бездыханное тело на пол. Винные пятна украсили полосатую рубашку и тёмные штаны на подтяжках. Лев пальцами зачесал липкие от крови волосы назад, взглянув на обезглавленное туловище молодой женщины. — Где нам её искать? — отзывается один из подчинённых. — У меня есть несколько идей.