Другой мир

    Медленно открывая глаза, я почувствовала, как меня порядком трясёт, что даже несколько раз ударилась затылком. Похоже, я на данный момент нахожусь в машине. Перед глазами все ещё плыло, однако вскоре я смогла сфокусировать взгляд и рассмотреть человека, сидящего за рулём. Каштановые, немного взъерошенные волосы, прямая осанка, грациозность движений. Что-то было знакомо в нем... Вдруг меня осенило, и я просто не могла поверить собственным глазам.     Л-люпен?..     Рядом со мной кто-то зашевелились, и я, повернув голову, увидела свою подругу, медленно приходящую в себя. Оглядев ее и себя, я поняла, что мы не связаны, но папки, ради которой мы очень рисковали, не было со мной. Мои руки задрожали, и я судорожно стала перебирать все воспоминания, думая, где умудрилась уж потерять столь важный документ. Но мои размышления были прерваны шипением Камелии.     — Эй, ты, какого черта, мы едем в машине?     Люпен резко затормозил и, развернувшись, во все глаза уставился на меня, а на недовольную Ален вовсе не обратил внимание. Мое сердце сжалось, когда я увидела нежный и теплый взгляд золотых и настолько родных глаз. Арсен очень даже похорошел. Думаю, у девушек он пользуется большим спросом. Я еле сдерживала слезы, чтобы не заплакать от счастья. Меня переполняли эмоции, и я лишь смогла судорожно выдать:     — Это правда ты, Люпен?..     Парень вздрогнул, услышав мой голос, и, открыв дверцу машины, ловко обогнули ее, и подошёл ко мне. Я тоже покинула салон автомобиля и во все глаза смотрела на него. Он стал выше меня на две головы, не больше. Через секунду Люпен крепко обнял меня, и я не сдержалась и громко заплакала. Как же давно я не чувствовала столь родного тепла. Казалось, я вновь вернулась в детство, когда я проводила время вместе с джентльменом-грабителем. Особенно в голове всплывал тот день, когда я была готова опустить руки и позволить Елене угнетать меня. Люпен тогда был единственным человеком, кто утешил меня и дал возможность продолжать жить.     — Как я рада видеть тебя, — прошептала я, ещё сильнее утыкаясь в его грудь.     — И я, принцесса.     Вскоре мы вновь возобновили путь, но теперь уже Арсен принялся нам все рассказывать. Он напомнил мне, что его, так сказать, опекун знал о тайном заговоре Исаака, однако не мог хоть как-нибудь воспрепятствовать ему. После Люпен заявил, что хочет помешать Бекфорду, но для этого нужны документы, в которых можно найти нужную информацию. Поэтому сегодня ночью он тоже хотел проникнуть во дворец, но наткнулся на нас, окруженных солдатами. Тогда Люпен использовал колбу с усыпляющий газом, а мы тем самым смогли сбежать. Но этот газ подействовал и на нас. Арсен, услышав, как Камелия выкрикнула мое имя, подбежал ко мне и поймал. Он смог узнать во мне свою старую подругу, поэтому и везёт в тайное убежище.     — Знаешь, Елена, — вдруг обратилась ко мне Камелия полушепотом, — я, конечно, знала, что ты притягиваешь к себе вполне неординарных личностей, но чтоб настолько.     — Поверь, Люпен отличный человек, — отдернула я ее, смотря как ветер колышет его каштановую шевелюру.     — Ну не скажи, — хмыкнула Ален и многозначительно посмотрела на Люпена. — Не каждый человек заявляет, что он прирожденный джентльмен-грабитель.     Я закатила глаза, не желая что-либо говорить в ответ. Через какое-то время мы стали подъезжать к очень богатому особняку, отчего я и Камелия нервно сглотнули. Это здесь находится база заговорщиков? Что-то плохо в это вериться. Зайдя вовнутрь, я была готова упасть в обморок от столь ослепительно дорогих вещей, которые буквально были напичканы повсюду. Ален тихо засмеялась, говоря, что, похоже, мы влипли. Я с ней согласна. Во что мы втянулись?     — С возвращением! — вдруг кто-то вскрикнул.     Подняв голову, я увидела приближающегося к нам парня. Мой глаз сразу нервно задёргался, и я была готова просто истерически засмеяться. Кто бы мог подумать, что я встречу здесь Импи, который меня подвёз до деревни. Честно, он абсолютно не вписывался в окружающую обстановку: вокруг все так богато и роскошно, а он такой в оранжевом комбинезоне. Люпен-то в своем костюме хоть немного подходил, чем Импи. Похоже, Барбикен меня узнал, ибо через минуту меня уже крепко сжимали в тисках, желая, наверное, раздавить мою грудную клетку.     — Елена, как я рад тебя видеть! — верещал от восторга Импи, а потом взял меня за руку. — Я знал, что мы встретимся. Это однозначно судьба!     — Здравствуй, Импи, — неловко улыбаясь, поздоровалась я и освободила руку.     — Вы знакомы? — удивлённо спросил Люпен, скрестив руки и недоверчиво косясь на инженера.     — Буквально несколько дней назад познакомились, он тогда мне помог, — произнесла я.     — Стоп! Только не говори, что ты знаешь этого вора? — вскрикнул Импи, недовольно взглянув на Арсена.     — Ну да, Люпен — мой лучший друг.     — Как такое вообще могло произойти?! — схватившись за голову, кричал Барбикен. — Как ты мог раньше меня с ней познакомиться?!     Люпен злорадно улыбнулся и стал дразнить своего товарища, пока тот опять недовольно что-то верещал. Я стояла в сторонке и с теплой улыбкой наблюдала за ними, понимая, что с такими знакомыми точно не соскучишься. Ко мне поближе подошла Камелия с очень странной улыбкой.     — Ты, похоже, настоящий магнит для шизанутых, — усмехнулась она, приобнимая меня за плечи.     — Да иди ты! — фыркнула я.     На весь шум и гам пришел ещё один человек. Увидев его, я почувствовала как земля уходит из под ног. Сердце защемило, на глазах появилась пелена слез, губы предательски дрожали. Люпен и Импи прекратили свою перепалку и удивлённо смотрели то на меня, то на Франа. Сам Виктор застыл на месте с широко раскрытыми глазами. Я заметила, что они выражали искреннюю вину за свой действия, но меня это совсем не волновало. Я, пошатнувшись, на ватных ногах сделала пару шагов к нему. Фран испугался и, похоже, желал сбежать, лишь бы только не смотреть на меня и вообще иметь какой-либо контакт. Почувствовав это, я буквально бросилась к нему, крепко прижимаясь к его телу. Он вздрогнул и неуверенно погладил меня по голове.     — Ты не можешь себе представить, как я безумно по тебе скучала, — прошептала я и, немного отпрянув от него, ласково посмотрела в его чистые глаза.     — Елена, я… — начал было Фран, но запнулся и закусил нижнюю губу.     — Просто замолчи, — недовольно шикнула я, утыкаясь лицом в его грудь и вдыхая запах.     Фран всегда пах разными химическими веществами, но сейчас его запах чувствовался как-то по-особенному. Мне так не хватало его тепла, запаха, самого парня. Даже если я знаю всю правду, я не желаю расставаться с необходимым мне теплом. Звучит эгоистично, я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Мне кажется, что я тогда потеряю его, также как и Лори. Вспомнив о ней, на глазах невольно выступили слезы, которые я всеми силами сдержала.     Но, к сожалению, нам пришлось оторваться друг от друга, чтобы вместе обсудить весь план. К нашему кружку шизиков, как нас оклеймовала Камелия, присоединился ещё один человек, особняк которому и принадлежит. Сен-Жерман, аристократ с белоснежными волосами, торчащими во все стороны, а две передние пряди удлинены. Глаза узкие, но, вроде бы, ещё и серые. Очень симпатичный граф, что может подтвердить и Камелия, которая неотрывно смотрела на него, а когда он подошёл к нам, чтобы представиться, то вовсе была готова упасть в обморок. М-да, Лукас определенно в пролете.     — Итак, благодаря нашим прекрасным дамам, нам удалось найти весьма интересную информацию, — произнес Люпен, показывая добытую нами папку.     — А сам при этом ни черта ничего не сделал, — хмыкнула Ален, на что я только тихо засмеялась.     Исаак Бекфорд, человек, создавший вечный двигатель — хрологиум, который поместил в свою собственную дочь. Кто бы мог подумать, что в мире полно таких психов. Теперь нужно найти ее, пока кто-нибудь другой не нацелился на нее. Например, «Сумерки». Как-то приходилось с ними пересечься, но эти птицеголовые мне сразу же не понравились. Оказалось, многие того же мнения. Было решено, что я (сама вызвалась), Люпен, Импи, Фран и Сен будем искать дочь Исаака, чего бы нам этого не стоило. А вот Камелия отказалась от такой затеи.     — Простите, но без меня, — произнесла она и, уловив мой непонимающим взгляд, пояснила, — я решила тебе помочь, чтобы убедиться, что ты не поддашься мести. Моя миссия на этом окончена.     — Спасибо тебе, Камелия, — улыбнулась я, взяв ее за руку. — Ты не представляешь, как ты нам всем помогла.     — Знаю, — усмехнулась она, а потом, наклонившись ко мне, добавила, — скажу Лукусу, что ему не светит быть с тобой.     — Вообще-то он за тобой ухлёстывает! — вспыхнув, прошипела я. — Но ты, похоже, тоже занята.     — Н-ничего подобного, — покраснев, буркнула Камелия.     Когда Ален покинула особняк, Импи объявил, что сейчас пора ужинать. Его, конечно, не волновало, что сейчас уже где-то пять часов утра, поэтому мы послушно поплелись в столовую. Обстановка за ужином была очень веселой: Импи старался показаться при мне очень крутым; Люпен иногда подшучивал надо мной, но в основном просил инженера угомонить свои гормоны; с Сеном я нашла общий язык, поэтому тем для разговора было очень много. Только Фран иногда разговаривал, да и то, чтобы ответить на вопросы. Вскоре ужин/завтрак подошёл к концу, и Люпен пошел показывать мне мою комнату. Потом стоит зайти к Камелии и забрать свои вещи. Идя по коридорам особняка, между нами возникла тишина, но ее тут же прервал Арсен.     — Почему ты сейчас не в деревне?     Этот вопрос выбил меня из колеи. Я, конечно, знала, что Люпен спросит что-то подобное и была даже готова к ответу, но все равно не могла подобрать и слова. Да и как мне сказать, что от жителей деревни жестоко избавились?     Я не отвечала, лишь угрюмо взглянула на парня, отчего тот вздрогнул. Он открыл дверь, и мы зашли в мои новые покои. Честно, сказать, что я была в шоке — ничего не сказать. Все было в приятных фиолетовых тонах; посередине большая двуспальная кровать с бархатным покрывалом; по бокам тумбочки с узорными подсвечниками; был большой балкон, украшенный различными растениями; картины, статуэтки и даже разноцветный ковер; большой платяной шкаф и зеркало. От подобной роскоши у меня закружилась голова, и, схватившись за сердце, я обратилась к своему другу.     — А нельзя было поскромнее мне подобрать комнату?     Люпен в ответ только засмеялся и, подойдя ко мне, потрепал по голове. Я недовольно цыкнула и, демонстративно вытащив пистолет, наставила на парня. Арсен заметно занервничал и попросил меня успокоится. Не выдержав, я звонко засмеялась, кладя пистолет обратно в кобуру. Вскоре у нас завязался довольно личный разговор. Люпен рассказывал, как проходили его дни, пока меня не было, и честно признался, что очень скучала по мне и нашим с ним приключениям. Я же в красках описывала свои тренировки в армии, нашего инструктора и, конечно же, не забыла упомянуть о своих сокурсниках. Парень обиженно надул щеки, говоря при этом, что я так легко променяла его. Хихикнув, я стала щекотать Люпена, тем самым показывая, что его я определенно не стану обменивать, да и как он вообще мог подумать об этом. Арсену пришлось примирительно поднять руки вверх, и, пока я думала, что смогла проучить его, он запульнула в меня подушку. Боюсь, наш смех можно было услышать даже в дальней части Лондона.     — Все, мир! — воскликнула я, устало рухнув на кровать.     Арсен кивнул и решил оставить меня, но на полпути остановился, вопросительно взглянув на меня. От этого взгляда мне стало тяжело и больно. Я знаю, что он хочет у меня спросить, но не решается, боясь задеть мои чувства. Ну, я все равно собиралась поговорить с Виктором, так хоть настроюсь вместе с Люпеном.     — Когда я вернулась в деревню, то обнаружила безобразные трупы жителей, — сглотнув, начала я. Я вспомнила, что чувствовала, находясь рядом с ними. Это самый худший день в моей жизни. — Все, даже Лори, были мертвы.     — Мне… очень жаль… — неловко и с жалостью произнес Люпен и подошёл ко мне. Я видела сочувствие в его глазах, он понимал мои чувства. От этого мне сделалось только ещё хуже.     — Я… знаю, кто это сделал, но… мстить не собираюсь… — понурив голову, прошептала я, а потом меня прорвало.     Сколько раз я буду плакать, а другие меня утешать? Сегодня я задалась этим вопросом, когда меня вновь успокаивал Люпен. Я рыдала, говорила, что хочу повернуть время вспять, и просто пыталась высказаться. Арсен же ласково гладил меня по спине, молчал, лишь иногда бросая добрые и нежные слова, что успокаивали меня. Лишний раз убеждаюсь, что я довольно таки слаба и никчемна, раз каждый раз позволяю себе такие эмоции. Может, хватит этого? Я так думала, пока не постучалась в дверь комнаты Франа. Настало время поговорить, ему тоже нужна поддержка, как и мне. И это мой шанс спасти его от самобичевания.     — Елена, а что ты тут делаешь? — Виктор был удивлен, увидев меня, но заметно расстроился.     — Я пришла к тебе, — произнесла я, отводя взгляд в сторону.     Немного помедлив, Фран пустил меня в свою комнату. Роскошью не отличалась, но была поменьше. Я прошла на середину спальни и задумчиво огляделась. Сразу можно понять, что здесь живёт алхимик. Различные колбочки с жидкостями, бумажки и инструменты. Обернувшись, я заметила, как Фран нервно теребил края своей кофты, кусал губы, а его взгляд блуждал по всей комнате, стараясь не пересекаться с моим. Я сделала пару шагов к нему и прошептала:     — Виктор, я все знаю.     Он испуганно посмотрел на меня и, рухнув на колени, начал рыдать. Я присела рядом с ним и ласково поглаживала его руку, пока Фран грубо ее не отдернул и не взглянул на меня взглядом полной ненависти. Но не на меня, а на самого себя.     — Я… правда не хотел этого! Из-за меня погибли все… Лори тоже… — судорожно бормотал Виктор, хватаясь за голову. — Ты должна меня ненавидить, желать мне отомстить, но не жалеть, Елена! Я убийца и не достоин этой жизни!..     Мощный звук хлопка раздался эхом по комнате. Фран перестал плакать, пораженно смотря на меня, а на его щеке красовался красный отпечаток руки. Я сидела с опущенной головой, кусая нижнюю губу. Заскрежетав зубами, я резко подняла на него свои заплаканные глаза.     — Да как ты можешь такое говорить! — вскрикнула я, схватив парня за ворот кофты. — У меня больше не осталось родных людей, кроме тебя, Люпена и Камелии. А ты тут мне говоришь, что не достоин жизни! Да ты хоть понимаешь, что я думала точно также, когда увидела тело Лори? Я… не хотела жить, зная, что не успела сказать ей банальные слова «спасибо» и «я тебя люблю». Но… я продолжаю жить, ведь у меня остались близкие мне люди! Виктор Франкенштейн, если ты сейчас же не возьмёшь свои слова обратно, то ты пожалеешь, что вообще произнес эти слова!     Глаза Виктора широко раскрылись и из них снова стали течь слезы. Я захлёбывалась своими, пыталась восстановить свое дыхание, а конечности в конец онемели. Неожиданно Фран крепко обнял меня за шею и, вздрагивая, попросил прощения за все. За то, что убил мою семью. За то, что заставил так страдать. За то, что был таким эгоистом, раз позволил себе мысли о смерти. Он просил за все прощение.     Мне не вернуть мою прошлую жизнь, былые времена и Лори. Это не подвластно моим силам, но… Все это будет жить в моем сердце, в моих воспоминаниях. Я помню своих родителей, их причуды и заботу обо мне. Я помню, как беззаботно проводила время с Франом и Люпеном. Я помню понимающие глаза Лори, ее мягкий характер и искреннее желание дать мне всё, что было в ее силах. Я это помню и ни за что не стану об этом забывать. Впереди ещё столько испытаний, но также и новых воспоминаний. Я должна спасти дочь Исаака, чтобы у нее тоже была возможность получить все от своей жизни. А пока я хочу больше времени проводить со своими друзьями, радоваться с ними и грустить. Это все, чего я действительно хочу.