По велению сердца

      Освобождение из тюрьмы по УДО. Вроде бы, событие счастливое, но Леви всё ещё что-то мучало, не давало покоя. Он стоял возле тяжелых, массивных ворот с колючей проволокой и смотрел на небо. Небо, не в клеточку, небо без надзирателей, небо…какое-то свободное, чистое, доброе…       — До свидания, — буркнул Леви конвойному.       — Типун тебе на язык! Нужно говорить «Прощайте», чтобы никогда не возвращаться сюда! — хриплым голосом сказал конвойный в форме, засмеялся и махнул рукой. Аккерман кивнул головой и перекинул через левое плечо ручку от спортивной сумки с вещами. Сам мужчина был одет в серые штаны, светлую майку и бордовую олимпийку. Обут он был в чёрные кроссовки. Куда идти, что делать дальше, Леви не знал.       Машина, опель серебристого цвета, тип кузова — хэтчбек, остановился. Из него вышла Петра в цветастом, пышном платье, сверху которого было накинуто бежевое пальто. Рал подошла к Аккерману и посмотрела на него виноватым взглядом.       — Леви, я продала нашу квартиру, но твою часть денег успела вложить в бизнес, — начала Петра.       — Да подавись, — со злостью буркнул мужчина, отворачиваясь от бывшей жены. — Я из-за тебя срок отмотал, — эта фраза звучала очень горько. Когда вы кушаете что-то вкусное и вдруг разгрызаете перец горошком, сразу становится горько. Также звучала и эта фраза, но раз в десять горьче.       — Я тут деньги тебе, — Рал достала из кармана конверт, очевидно, с деньгами, — на первое время должно хватить.       Взять деньги от бывшей жены, которая бросила его в трудную минуту? А ведь он из-за неё застрелил человека, сел в тюрьму и вдруг спустя полгода заключения документы о разводе. Леви подписал их со злостью, с ненавистью. Он надавил ручкой так сильно на бумагу, что его подпись отпечаталась на деревянном столе камеры для встреч.       После развода было очень плохо. Леви лежал всё время отвернувшись к стене лицом и думал: «Почему Петра развелась со мной? Неужели она не любила меня никогда?». Ответа Аккерман не получал и лишь больше и больше закрывался в себе, прокручивая в голове первый момент их встречи с Петрой, Леви нечаянно наступил на длинный шлейф её платья, начал извиняться, они выпили по чашке кофе, обменялись номерами. Всё завертелось, закружилось и вдруг…они поженились, прожили вместе четыре года. Души друг в друге нечаяли, а потом, ограбление банка. Леви, работая в полиции, принял участие в поимке грабителей. Все на нервах, с оружием, началась перестрелка, двое товарищей Леви были убиты, лежали на земле в луже собственной крови. Аккерман застрелил двоих грабителей, остальных взяли в плен. Вдруг Леви видит Петру, в обнимку с другим. Брюнет по инерции достаёт из кобуры пистолет и… слышится выстрел. Кто-то кричит, Петра крутится вокруг любовника, у которого из груди течёт кровь. У Леви шум в ушах, а во рту ощущение сухости. Хочется пить и…немного отдохнуть, но наручники. Зачем их надевают на него? Он же полицейский, застрелил грабителя, который был вооружен и опасен.       Убийство в состоянии аффекта. — написано в деле Леви Аккермана. Четыре слова, сломавших его жизнь. Всего одна статья, перечеркнувшая его карьеру отметкой судьи «Виновен!». Ему дали четыре года, но отсидел он только полтора.       Леви Аккерман. Капитан 104го полицейского участка. Дисциплинирован. Надёжный. В совершенстве владеет огнестрельным оружием.       Эта вырезка из личного дела Леви осталась всего-лишь вырезкой, вырезанной из жизни мужчины. Многолетние заслуги, труды, старания все было перечёркнуто единственной ошибкой. Единственным выстрелом. Пулей, вошедшей не в то тело.       Он теперь не капитан, а уголовник. О карьере в полиции можно забыть. Просто взять и перечеркнуть толстым, чёрным маркером. Хорошо, хоть дворником возьмут. А может и не возьмут.       — Леви, не упрямся, а возьми деньги! Пригодятся же… — Петра долго смотрела вслед уходящему бывшему мужу, а он через плечо показал ей фак. Да, по-ребячески, да глупо, но ему просто захотелось так сделать. Рал подкатила глаза, села в опель и проехала мимо Леви, осторожно объехав большую лужу, чтобы не обрызгать бывшего мужа.

***

      Леви не знал, сколько он шёл. Из тюрьмы его выпустили после завтрака, а сейчас уже было часов восемь вечера. Может даже чуть больше. У него не было часов, был только мобильный телефон, но время там было выставлено неправильно.       Вокруг Аккермана кипела жизнь: влюбленные бегали мимо него, желающие погулять по ночному городу; дама в смешной фиолетовой шляпке, выгуливающая мопса; подростки, тайно покупающие сигареты с помощью местного алкаша. И среди всего этого мрачный, потерянный Леви, как будто грозовая тучка, одиноко плывущая по ясному небу. Куда идти? Где ночевать? На вокзале? Ведь у мужчины нет ни дома, ни комнаты, никого в этом городе, или… Есть?       Леви пошёл в спальный район города. Дома из белого кирпича были живыми: в большинстве окон горел свет; во дворах слышались крики детей, которые отчаянно требовали у матерей ещё пять минуточек; собачники, выгуливающие своих четвероногих друзей.       Аккерман зашёл в один из подъездов, поднялся на шестой этаж с помощью лифта и постучал в бордовую, железную дверь. Открыли почти сразу.       — О, вы… Вас отпустили? — смеющийся Эрен остолбенел. Улыбка сползла с его лица.       — Могу ли я перекантоваться у тебя пару дней? — спросил Аккерман.       — Милый, кто там, — Хистория выглянула из-за Эрена и тоже перестала улыбаться, — здравствуйте.       — Да, проходите! — Йегер отошел от входа, пропуская Леви в квартиру.       Квартира была двухкомнатной. Входная дверь располагалась где-то на середине коридора. Справа была спальня, спереди зал, слева – раздельный санузел и чуть дальше кухня. Обои в коридоре были двойными: от пола до середины стены — полосатые, чередующихся бордовых оттенков (светлого и тёмного), а от середины стены и до потолка — просто бордовые.       — Вы кушать хотите? — Эрен посмотрел на незваного гостя, прижимая к себе Хисторию.       — Нет. Я хотел бы поспать. — Леви поставил свою сумку с вещами на пол и вздохнул.       — Я постелю вам в зале, — девушка скрылась в зале, куда вела двойная дверь, тоже бордового оттенка.

***

      Утром Леви разбудил Эрен и пригласил его на завтрак. Аккерман принял душ, оделся и пошёл на кухню, где тоже преобладал бордовый оттенок. Даже прямоугольный стол и четыре стула были бордовыми, а на Хистории была фиолетовая блузка с бантиком на груди и чёрная юбка-карандаш чуть ниже колен. Эрен был одет в белую рубашку, подвернув рукава до локтей и чёрные брюки. На завтрак были пельмени.       Атмосфера за завтраком была напряжённой. Хистория смотрела на Эрена, показывая ему какие-то знаки, парень же томно вздыхал.       — Чем планируете заниматься? — спросил Эрен, ущипнув рядом сидящую девушку за ногу, отчего она взвизгнула.       — Найду работу, — безразлично ответил Леви, копаясь в тарелке с пельменями.       — В полиции? — не думая спросила Хистория и тут же получила от Эрена: на этот раз он ущипнул её за бок.       Леви молча смотрел на стакан с соком. Вопрос про полицию — больно ударил мужчину прямо по сердцу, но он промолчал и лишь потёр уставшие глаза. Стало как-то очень горько на сердце. Сразу вспомнился весь судебный процесс в мельчайших деталях. Стало неприятно вспоминать всё это.

***

      Хистория ушла в институт, девушка училась на дизайнера, а Эрен пошёл на работу в Макдональдс. Йегер учился на заочке и подрабатывал, чтобы не сидеть на шее у родителей. Леви же начал искать работу, вооружившись планшетом, блокнотом и ручкой.       Требуется бариста. Опыт работы приветствуется.        Леви выписал номер, указанный на сайте себе в блокнот.       Приглашаем на работу грузчиков       Блокнот пополнился новым номером.       Сниму порчу, сглаз.       Мужчина остановился на этом объявление. Неужели есть люди, которые верят в эту чушь? Конечно, жизненные неудачи легче всего оправдать магическим вторжением в твою ауру, чем в простое стечение обстоятельств.       Не зная зачем, но Леви записал номер ведуньи. Элеонор Ловара       Выписав ещё пару номеров в блокнот, Аккерман начал обзванивать потенциальных работодателей и собрался на собеседование.       Городишко был небольшим. Население не больше двухсот тысяч человек, зато в центре города расположился огромный торговый центр, большие буквы его названия отвалились и никому не было до этого дела.       Главная площадь кипела жизнью. В обед тут всегда было полно народа и пахло булочками с чесноком и жареной рыбой с лимоном. Горожане были подозрительно счастливыми, с их лиц не сползали блаженные улыбки, от которых иногда бросало в холодный пот, правда Леви не обращал на их улыбки внимания. Он был опечален, что в пяти из семи мест получил отказ. Люди, видя судимость, не хотели иметь ничего общего с преступником. Не важно каким образом человек попал в тюрьму, был ли он хорошим или плохим человеком, важнее было то, что у него имелась статья. Клеймо, которое нельзя убрать или зачеркнуть.       Никто не хотел брать бывшего заключенного на работу. Зачем кому-то портить свою репутацию? Человеческий фактор — отсутствовал. Фактор не запятнать репутацию — был помножен на трое.       На улице, напротив мясной лавки, стояли фрилансеры, подростки, раздавали листовки. Леви взял одну просто, чтобы взять. Сама информация ему была не интересна, а подросток, протягивающий листовку — улыбнулся.       В нашей мясной лавке только свежее мясо! Не проходите мимо! Выберем для Вас лучший кусок мяса! — гласила красочная листовка, оформленная в красно-зелёном цвете. Аккерман мельком взглянул на неё, свернул в переулок и кинул листовку в урну. Зачем в дом тащить лишний хлам?       Вечерело. Леви всё шатался по улице, перекусывая домашними пирожками, которые он купил у старушек. Бабушки хотели продать ему ещё и семечек, но Аккерман покачал головой и быстрее пошёл дальше.       Вот уже показался конец города. Обшарпанные буквы с названием города стояли на въезде и сейчас Леви смотрел на них сзади, видя железные подпорки для металлических букв. Недалеко от выезда стояла одинокая, тоже обшарпанная остановка с объявлениями о работе. Леви подошёл к ней, перебежав дорогу, машин было немного, штук пять-семь проезжали в час.       В портовый город Трост, требуется охранник в доки.       Аккерман на автомате открыл блокнот и записал номер. А что, вдруг повезёт и возьмут хотя бы туда? Да и смена жительства пойдёт ему на пользу.       Рядом с остановкой остановился зелёный автобус. Усатый водитель окликнул зазевавшегося Аккермана:       — Молодой человек, едете?       — Еду, — Леви запрыгнул в автобус, заплатил за проезд и сел на одиночное сидение, пристально смотря в окно, за которым замигали дома, магазины и прочее. А в сердце теплилась надежда, чтобы начать жизнь с чистого листа, переехав в Трост.