По велению сердца

      Кире было плохо. Конни отказывался принимать у девушки заявление о пропаже подруги.       — Да послушайте, девушка, во-первых, не прошло ещё трёх дней. Может, ваша подруга просто загуляла. Во-вторых, вы ей не родственница. Может, она поехала куда-нибудь, — сказал Конни, листая журнал посещений.       — Вы понимаете, что Мика сирота, она выросла в детском доме и у неё в Тросте нет никого. Она пропала и пока мы с вами здесь выясняем отношения, её на кусочки режут! — повысила голос Слатти.       — Девушка, я не могу принять у вас заявление! Идите, пожалуйста, по своим делам! Не мешайте мне работать. — Спрингер отвернулся. С подобными заявлениями в полицию приходили часто, но в большинстве случаев, пропавшие приходили сами, объясняя это, что они просто загуляли.       — Вам что, сраный закон дороже, чем человеческая жизнь? Вы вообще человек? — рыжая за злостью ударила по стеклу, Конни посмотрел на взбесившуюся девушку.       — Не нужно устраивать здесь эти сцены, иначе я выведу вас силой отсюда!       Кира немного остудила свой пыл. Она выдохнула пару раз, положила руки на бёдра и прикрыла глаза.       — Могу ли я пройти к капитану?       — Капитан будет после четырёх. Он вряд ли вас примет сегодня, но могу записать вас на пятницу, часа в три. Как раз пройдёт три дня и вы сможете поговорить с ним на счёт заявления. — Конни посмотрел на девушку с безразличием.       — Чего? Пятница? — Кира опять начала нервничать. — Да Мику могут убить завтра, или послезавтра, какая пятница, долбоёб?       — Дамочка, попрошу без оскорблений!       — Да пошёл ты, мудак! — Слатти взяла и плюнула на стекло. — Как обычно, полиция бесполезна. Ничего, сама найду Мику!       Девушка вышла из полицейского участка расстроенная и подавленная. Мало того, что заявление не принимали, так ещё и выгнали.       Слатти в который раз убедилась, что в Тросте всем друг на друга плевать. Девушке было неприятно от этого, да ещё и тревога за Микасу не покидала. Кира шла, шла и шла в сторону дома, слегка опустив голову. Девушка задумалась, а что, если Микаса и правда пошла к кому-то? Ведь девушка никогда не говорила есть ли у неё кто-то в Тросте или нет. Возможно, встретила кого-нибудь и пошла в гости, но с другой стороны, каких нормальных знакомых встретишь в четыре утра? Да, есть в городе фирмы, которые работают сутками и люди там пашут в три смены, но всё же…       Возможно, Микасу похитили из-за выкупа, хотя… Обычно, людей не похищают просто так. Их долго высматривают, выбирают, да и выкуп за девушку было не кому платить.       Кира думала и не могла ничего придумать. Умных мыслей почти не было. В голову лезли дурные мысли, возможно, стоит дождаться капитана и поговорить с ним? Или в полиции все такие же бесчеловечные, как и этот, за стеклом.       В любом случае, девушке нужно было домой. Поспать и приготовиться к выступлению. Придёт невыспавшаяся — Нуэрли голову открутит.       Пробегая мимо баб Рины Кира увидела Леви и задержалась. В общежитии редко бывали новенькие, девушка обожала новые знакомства.       — О, здрасте! — улыбнулась девушка, на миг забыв о пропавшей Микасе. — Баб Рин, а это новичок, да?       — Да, дочка, это Леви Аккерман. В пятнадцатой живёт. Не обижай его там, — консьержка рассмеялась и шутливо погрозила указательным пальцем. Леви неуверенно поздоровался с девушкой.       — Аккерман? — Слатти забежала в коморку и начала с интересом разглядывать мужчину. — Вы родственник Микасы? Брат?       — Что? — Леви не понял о чём речь, да и Кира ему сразу показалась надоедливой болтушкой.       — Микаса, у неё фамилия Аккерман! — Кира широко улыбнулась и хлопнула в ладоши. — Вы можете заявление написать?       — Ой, дочка, а правда… Тьфу, дура старая. Не заметила сразу, что у них фамилии одинаковые! — консьержка хлопнула себя по лбу.       — Какое заявление? Девушка, с вами всё в порядке? — Леви весь насторожился, не понимая, что от него хотят.       — Да у меня заявление не принимают о пропаже Микасы. А вы можете сказать, что её брат. — Кира улыбнулась. — Даже если вы однофамильцы, никто не будет проверять ваше родство!       — Что не приняли заявление? — Рина покачала головой.       — Нет, баб Рин, в пятницу приду к их капитану на допрос и покажу ему, где раки зимуют! — девушка сжала руки в кулак и потрусила ими.       — Кирка, осторожней будь. Про их капитана многое говорят, мало ли, ещё на пятнадцать суток посадит. Он всё-таки при исполнении, а ты и с кулаками кинуться можешь! — бабушка опять погрозила указательным пальцем, но на этот раз строго и серьёзно.       — Вы понимаете, что просите меня нарушить закон, прикинувшись братом пропавшей? — со всей серьезностью спросил Леви.       — Закон, закон, да к чёрту ваш закон! Человек в беде, а вы о каком-то законе все говорите! Понимаете, будем тянуть кота за яйца, Мику могут убить! — Кира начала злиться. От слова закон, её тошнило. Слишком много раз за день она его слышала.       — И давно пропала ваша подруга? — Аккерман решил действовать профессионально, без лишних эмоций и слова закон.       — Сегодня утром, часа в четыре. Она возвращалась домой из клуба «Чёрная Орхидея», а сюда не дошла, — баба Рина в это время отрицательно закачала головой, как бы поддтверждая слова девушки, — вы, как брат, сможете написать это чёртово заявление, чтобы эти оборотни в погонах начали её искать.       — А ваша подруга не могла пойти к кому-нибудь? Почему вы так твёрдо уверены, что она пропала? — продолжил допрос Леви.       Кира облокотилась к стене и подкатила глаза. Такие тщательные допросы она ненавидела, хоть и была разговорчивой и общительной.       — Мика — сирота! У неё нет никаких родственников и друзей в городе! Не хотите помогать? Да идите вы к чёрты? Сверните свой закон в трубочку и запихайте себе в задницу! — Слатти резко развернулась и помчалась к себе в комнату.       — Подождите! — Леви побежал за ней. — Напишу я заявление, раз девушка действительно пропала, — он догнал рыжую и схватил её за запястье, развернув к себе лицом.       — Честно? Напишете? — на лице Киры мелькнула надежда. Она так же быстро успокоилась, как и разошлась.       — Напишу, но завтра.       — Хорошо. Спасибо вам! — она улыбнулась и побежала к себе.       Слатти рухнула на свою кровать. Ужасно хотелось спать. Её мягкие волосы раскидались по подушке с розовой наволочкой и небольшими розочками, расположенных на приличном расстоянии друг от друга. Остальное постельное бельё тоже было розовым, с алыми розами.       Аккерман… — в голове крутилась только эта фамилия. Где-то сегодня она её слышала, только вот где? Возможно…где-то на улице? О Микасе часто говорили. Её называли фарфоровой куколкой или розой с шипами. Любоваться — можно, а трогать — нет!. Такой девиз был у Микасы, хотя, будь всё по её правилам, то запретила бы даже смотреть на себя. Эти голодные мужские взгляды, которые смотрели на полуобнажённое тело брюнетки, были невыносимы. Она чувствовала себя костью в окружении соб…шакалов. Голодных, похотливых извращенцев, бесстыдников, отвратительных людей, лицемеров, которые вечером любовались стриптизёршами, а на утро поливали их грязью.       Под грузом своих мыслей, Кира заснула, перевернувшись на бок и укрывшись пледом.

***

      Блейк хотелось спать. Её так жестоко клонило в сон. Конечно, она ведь пришла домой под утро. Бейкер опять её задержала в лаборатории. Знала, что у неё сегодня первый рабочий день и задержала.       — Эй, не спи! — Жан сложил из бумаги вертолётик и запустил его в задремавшую Эбигейл. — Скоро капитан придёт. Увидет, что спишь — сделает выговор!       — Я не сплю. Просто моргнула. — Блейк подскочила и начала протирать глаза.       — Давайте кофе пойдём попьём, пока капитана нет? — улыбнулся Марко.       — Да, ещё неплохо съесть чего-нибудь, — Энни потянулась на кресле.       — Да, ребят, что-то есть охота. Давайте… — Армин надел свою полицейскую куртку и поднялся с места.       Ребята направились к выходу, скучковавшись возле двери. Эбигейл поглядывала на них и чувствовала себя не в своей тарелке. Ей тяжело было работать в коллективе. Она — одиночка. Ей всегда казалось, что люди желают ей только зла и всё равно предадут, воткнут нож в спину в самый неподходящий момент.       — Эби, идёшь? — спросила Имир, повернувшись к девушке.       Блейк неуверенно кивнула, обула свои «копыта» и поплелась за своими новыми сослуживцами. Они разговаривали друг с другом о зарплате, медицинском страховании. Кто-то из них записался в тренажерный зал, кто-то проходил тест на профпригодность, кто-то рассказывал о каких-то щеночках. Блейк не понимала кто о чём рассказывает и плелась сзади, пожалев, что пошла с ними.       Ребята перешли дорогу и оказались в уютном кафе, которое располагалось напротив полиции. В кафе сидело несколько подростков, которые пили молочные коктейли из трубочек, две пары влюблённых, двое парней у окна и женщина, весело болтающая по телефону.       Полицейские сели за стол, оккупировав его. Жан присел между Армином и Марко. Энни между Марко и Имир. Блейк между Имир и Армином. Жан и Марко собрались идти заказывать кофе и перекус. Вкусовые предпочтения друзей они знали и поэтому начали смотреть на растерянную Блейк.       — Что угодно, главное — поменьше жира, — сказала Блейк. Парни кивнули и ушли.       — На диетах сидишь? — спросила Имир, повернувшись к новенькой.       — Нет. Просто не люблю жирное, — ответила Эбигейл, почувствовав себя неуютно.       — Ничего личного, но полицейские не ходят на каблуках и в обтягивающих юбках, — сказала Энни, которая напрягала Блейк больше всех.       — Я это уже поняла…вырядилась зачем-то, — Эбигейл нервно хихикнула, поправив непослушную прядь, — так в принципе ходить неудобно.       — Это да, на каблуках ужасно неудобно, — покачал головой Армин. Все с удивлением посмотрели на него. — У меня просто друг-музыкант, у которого эпатажных стиль. Он ходит на каблуках и я пару раз их обувал.       — Я тоже эти каблуки не люблю. Как модели на них бегают сутками? — Имир задумалась, положив руки на стол.       — Вам просто удобные каблуки не попадались. У меня есть шпильки, удобные как тапочки, — сказала Энни, облокотившись на стол рукой, подперев подбородок.       — Не понимаю я этого: «как в тапочках». Сколько каблуков перетаскала, от всех ноги и спина болит, — замахала руками Имир.       Жан и Марко принесли еду: всем по мясному куску пирога и кофе. Все начали кушать, попутно разговаривая обо всём: от погоды до политики. Ребята оказались не такими злыми, какими их представляла Эбигейл. Да и к ней они отнеслись нормально. Да, напряжение было, но оно и должно было быть. Всё-таки Блейк ребята видела впервые в жизни. Она работала с ними, но они ещё не знали её. Только имя и фамилию, но этого мало. Нужны ещё увлечения, предпочтения в еде, небольшая биография. Да и навыки и умения девушки тоже не помешало узнать. Если с ней выезжать на задания, то им просто необходимо знать сильные и слабые стороны Блейк. Это просто необходимо для того, чтобы их не застрелили, если они будут не собранными или неподготовленными.       Перекусив, ребята оплатили счёт и направились обратно в участок, не прекращая щебетать о своём. Блейк же они почти ни о чём не спрашивали, видя напряжённость девушки. Возможно, от внешнего вида не к месту, а может просто из-за того, что это её первый рабочий день. Он всегда страшный и напряжённый. Завтра будет легче. Она более-менее знает своих коллег.       Зайдя в участок, Конни сразу махнул ребятам. Они сразу все напряглись, так как это означало, что их капитана уже принесло на работу и их ждёт пендаль из-за того, что они где-то прохлаждаются.       — Приехал, да? — стиснул зубы Кирштейн. Спрингер кивнул. — Ладно, ребят, я схожу к нему и объясню, что мы на полчаса выбежали перекусить.       — Скажи, что это для улучшения продуктивности! — давал совету другу Армин.       — Конечно, он что, дурак второй раз на это покупаться? — немного нервно ответил Жан и пошёл по узкому коридору. Остальные за ним. Дойдя до своих рабочих мест, все расселись и начали смотреть друг на друга и на прозрачный кабинет капитана, в котором были опущены жалюзи. Сам кабинет располагался как раз возле рабочего стола Жана. От двери парня отделяли только кулер с водой и пышная монстера. Кирштейн вышел быстро. На его лице читалось удивление, что его почти не отчитали и не грозились лишить премии.       — Блейк, он попросил, чтобы ты зашла к нему вместе с личным делом, — сказал Жан, посмотрев на новенькую.       — Ладно, — Эбигейл поднялась с места, взяла папку с личным делом и направилась в кабинет, слыша, что новые коллеги почти шёпотом пожелали ей удачи. Даже как-то приятно от этой поддержки стало.