По велению сердца

      Эбигейл попрощалась с Хоуп и собралась смотреть фильм, поднявшись к себе, девушка открыла ноутбук и ввела в поисковик: «топ интересных фильмов». Высветились постеры и названия фильмов. Пробежавшись глазами по списку и насмотревшись ярких постеров, Блейк начала читать описания к фильмам. Сюжеты как-то не заинтересовывали, да и хотелось чего-то необычного.       Взгляд Эбигейл упал на ужастики, хоть Кенни и запрещал ей их смотреть. Но… Он же не узнает об этом? Открыв вкладку со списком самых страшных ужастиков, девушка выбрала один из них и, пока загружается фильм, решила поискать чего-то вкусненького, чтобы похрустеть за просмотром. Выйдя из своей комнаты, прометейка согнулась пополам. Она ощутила сильную боль и даже толком не поняла где. Дыхание перехватило, а в глазах на минуту потемнело.       — Только четвёртое же, неделя ещё целая! — пробубнила Блейк и немного отдышалась. Вроде, боль прошла, но не успела девушка пройти и пары шагов, как опять ощутила боль и взвизгнула. — Блин, где все?       Добравшись до лестницы, Эбигейл осторожно начала спускаться. Боль приходила внезапно, потом отпускало на некоторое время и опять резкая неприятная боль. Нужно было звонить Ханджи, а лучше ехать за ней, или к ней, или в больницу. Мысли Блейк путались, начало понемногу бросать в жар, руки тряслись, она не помнила, где оставила свой телефон.       Когда осталось только две ступеньки, Эбигейл согнулась и присела на ступеньки, стиснув зубы. Сделав пару вдохов, девушка поднялась и отправилась в зал. Никого… Где все, когда они так нужны? Почему Аккерман никак не приедет? То глаза все мозолят своим присутствием, то ни одной души.       — Боже! Ну почему же так больно? — Блейк нашла свой телефон на журнальном столике в зале, перед искусственным камином. Найдя номер Ханджи, набрала его. Врач ответила почти сразу.       — Да, здравствуй, Блейк. Что случилось? — спросила Зое, которая, судя по звукам, вела приём.       — Добрый вечер или день, — голос Эбигейл был писклявым и жалобным, — кажется, началось. Мне очень больно!       — Жди. Буду через полтора часа. Не будет пробок, приеду быстрее.       Целых полтора часа? А почему так долго? Блейк боялась, что родит раньше, чем приедет врач и поплелась наверх. Захлопнув ноутбук, девушка легла на кровать. Сначала на бок, потом на спину. Легче не становилось было больно и жарко. Ещё и рядом никого не было. С девушкой никогда не было никого рядом, когда ей это нужно.       Сжав в руках смартфон, Эбигейл решила набрать отца Донована. Пусть он благословит её. Проведя рукой по шее, девушка поняла, что крестик не на ней. Поднявшись с кровати, она подошла к комоду, гладкому на ощупь, открыла последний ящик и достала оттуда свою коробку с ценными для неё украшениями. Среди них была цепочка, которую ей подарила Петти — приёмная мать — на пятнадцатилетие, пластмассовый детский браслет, который ей подарил Суарес очень давно, помолвочное кольцо Джея, крестик отца Донована и, самый дорогой подарок, подвеска с цветочком, похожим то ли на подсолнух, то ли на тюльпан, это был единственный подарок от матери. Эбигейл очень сильно дорожила материнским подарком и всегда хранила его в этой коробке. Хоть подвеска и не имена огромной ценности, но для Блейк это была самая дорогая вещь в мире.       Надев на шею крестик, прометейка поймала себя на мысли, что хочет сейчас видеть мать рядом с собой, которая её пожалеет. Набирать Эдну Эбигейл не стала. Позвонив отцу, услышала:       — Благослови тебя и твоё дитя Господь.       — Спасибо, папа, спасибо, — повторяла девушка, боясь, что потеряет сознание.       Ханджи всё не ехала. Блейк металась по кровати и смотрела на часы, висящие над комодом, который стоял напротив кровати. С момента звонка прошло двадцать минут, но бедняжке казалось, что прошла целая вечность.       Сорок минут…       Эбигейл захотелось пить, но сил спускаться вниз не было.       «Перетерплю…» — подумала девушка.       Час двадцать…       Блейк уже отчаялась и хотела звонить Бейкер. Она уж точно примчится за пять минут в ступе с метлой и облегчит страдания девушки.       — Так, я тут, — в спальню влетела Ханджи с медицинским чемоданом. От врача повеяло морозным холодом. Эбигейл приподняла голову и прослезилась. Её не бросили, про неё не забыли и пришли помогать.       Зое не отходила от девушки, постоянно что-то говорила, крутилась вокруг, гладила по голове. Эбигейл было очень жарко, хоть в комнате и было прохладно. Простынь под девушкой была насквозь мокрая, подушка тоже, а волосы прилипали к затылку.       Десять часов…       Ханджи боялась, что что-то пойдёт не так, и она не справится в одиночку. Всё шло более-менее нормально. Эбигейл то кричала, то пыталась отдышаться, то звала маму. За окном была темень, в комнате был включен яркий свет. Врач была в медицинской маске и в очередной раз погладила пациентку по влажному лбу.       — Давай, осталось совсем немного, — уверяла Ханджи.       Эбигейл думала, что это никогда не кончится. Она почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, но Зое била девушку по щекам и запрещала отключаться.       За окном уже прошёл рассвет. Солнце светило ярко, прямо в глаза, а Эбигейл было плевать на это. Она прищурилась и опять закричала в очередной раз. Протяжный и долгий крик перемешался с детским плачем. Ханджи тяжело выдохнула и замотала ребёнка в пелёнку.       Казалось, у Блейк не осталось сил и она сейчас отключится, но она приподнялась на локтях, наблюдая за Ханджи, которая уносила куда-то плачущего ребёнка.       — Куда? — Эбигейл, собирая остатки сил, попыталась подняться с кровати. Но тело требовало покоя и было ватным и тряпичным.       — Я просто запеленала его, — шатенка вернулась с ребёнком на руках и протянула его девушке. Блейк отказалась брать ребёнка на руки, боясь, что не удержит его и уронит. А после девушка вырубилась, засопев на кровати. Ханджи укрыла бедняжку одеялом и тоже решила вздремнуть пару часов.

***

      Микаса проснулась в гостиной у Кенни. Алекс лежал рядом с ней и облизывал свои пальцы. Протерев глаза, девушка зевнула и поднялась с места. Щека очень болела. Микаса нашла небольшое зеркальце и ужаснулась: синяк был почти на пол-лица. Такой ни одним тональником не замажешь. Что же делать? Как гулять идти с Алексом? Тут в голове брюнетки что-то щёлкнуло. Она же выбежала от Леви и схватила только ребёнка и больше ничего. Чем кормить Алекса?       — Проснулась? Отлично, иди за вещами, поедешь со мной! — говорил Кенни, причёсываясь.       — Куда? — насторожилась Микаса и прижала к себе сына.       — К Эби, она не отвечает на звонки, мне это вообще ни разу не нравится, — мужчина опять набрал номер Блейк, но она не ответила. Возможно, обиделась, что он не приехал. Позвонить телохранителям, Аккерман не додумался. Совсем вылетело из головы.       Микаса робко вышла из девятой квартиры и подошла к четырнадцатой. Постучав, замерла. Леви появился на пороге и держал в руках бутылку водки. Очевидно, что ему было плохо морально, но после вчерашнего, девушка не хотела с ним общаться. Ей нужно остыть и подумать.       — Слушай, прости, что так себя вёл. Я не должен был, — было видно, что Аккерман говорит искренне.       — Нам нужно пожить раздельно некоторое время, — буркнула Микаса и положила сына в коляску.       — И у кого же ты жить будешь? — поинтересовался мужчина.       — У Эбигейл. За городом, — честно отвела брюнетка.       — Ладно, оставь адрес, чтобы я знал, — попросил Леви, поставив бутылку водки на прихожую в коридоре.       — Хорошо, только помоги мне спуститься вниз. Там скажу.       Это был второй раз в жизни, когда Леви помогал Микасе спускать коляску вниз. Девушка прикрывала синюшную часть лица капюшоном. На плече у неё висела сумка с детским питанием и кое-какими вещами. На руках сидел Алекс, который был тяжеловатым. Но сам ребёнок ещё не ходил, но пытался.       Кенни подошёл к своей машине и увидел семью Аккерманов, стоящих возле детской площадки. Микаса, увидев полицейского, подошла к нему. Леви был крайне удивлён такому повороту и держал в руках сумку с вещами Микасы.       — Вы не скажите адрес…       — Я знаю адрес, — пробубнил Леви, зная адрес загородного дома дяди. Они с Петрой приезжали туда несколько раз жарить шашлыки. Дорога там была прямая, ведущая к лесному кооперативу. Заблудиться было почти невозможно.       — Ну… Ладно, — пожала плечами брюнетка и села в машину. Леви помог сложить коляску и запихнуть её в багажник, Кенни закрыл багажник и покачал головой:       — Нехорошо поднимать руку на мать своего ребёнка.       — Не учи меня, как жить. Следи за Микасой и Алексом. Надеюсь, свежий воздух пойдёт ей на пользу, — сказал Леви. За городом и правда было хорошо. А гулять с ребёнком по охраняемому лесному кооперативу, где напугать могли только рыбаки, коим и принадлежал кооператив, было хорошо.       Дорога до загородного дома, грубо говоря, занимала от получаса до часу. Зависело от пробок. Сегодня пробки были. Суббота, начало третьего. Все едут за город или просто за покупками в торговый центр. Микаса терпеливо ждёт, хоть стоять в пробках и скучно.       — Вот нужно им всем ехать, а, — ругался Кенни.       Девушка зевнула. Алекс что-то залепетал на своём. Машины так и собирались в шеренгу, как солдаты в армии.       Пробка рассосалась через час и Аккерманы выехали на трассу. Кенни сразу набрал приличную скорость, но Микаса напугалась, когда за окном очень быстро начали мелькать заснеженные деревья.       Наконец-то они доехали до загородного дома. Кенни вытащил коляску и побежал в дом. Было тихо. Райнер и Берт сидели в зале и смотрели телевизор. Увидев капитана, парни подскочили и поздоровались. Мужчина же молча побежал наверх, где встретился с заспанной Ханджи, которая выходила из спальни Блейк.       — Что случилось? — Кенни уже запереживал, когда увидел врача в своём доме.       — Сын у Вас родился сегодня в начале двенадцатого. Поздравляю! — улыбнулась Зое и зевнула. Её глаза были красными и опухшими.       — Сын? — Аккерман не мог вдуматься в смысл услышанных слов. — А Эбигейл как? С ней всё хорошо?       — Спит, отдыхает.       — А… Сын?       — Тоже спит. Хотите увидеть? — Ханджи опять зевнула. Ей очень хотелось спать.       — Сначала зайду к Эби, — мужчина вошёл в спальню и посмотрел на спящую девушку. Блейк лежала на спине, отвернув голову в сторону. Она сладко спала, и Кенни осторожно покинул спальню, чтобы не разбудить Эбигейл. Теперь осталось зайти к сыну, который спал в соседней комнате в кроватке.       Аккерман робко заглянул в кроватку и посмотрел на сына, который был завёрнут в светлую пелёнку. Ребёнок мирно спал. Хотелось взять его на руки, но Кенни не хотел его будить и куда-то внезапно уехал.       Микаса осмотрела дом. Райнер повёл её в одну из свободных комнат на втором этаже, где девушка могла покормить Алекса и отдохнуть.       Скинув с себя и с ребёнка тёплую одежду, Микаса достала из сумки смесь, бутылочки и пошла искать кухню. Райнер показал девушке всё, что ей нужно и поставил чайник. Разведя смесь в бутылочке, брюнетка пошла наверх.       Эбигейл поморщилась и открыла глаза. Перевернувшись на бок, девушка опять прикрыла глаза, но спать не хотелось. Вдруг появилось желание увидеть ребёнка. Поднявшись с кровати, Блейк похромала в коридор, а потом зашла в соседнюю комнату. Кроватка стояла у окна. На окне были бежевые жалюзи. Девушка доползла до кроватки и опёрлась на неё обеими руками. Ребёнок открыл глаза и закричал. Эбигейл растерялась и не знала, что делать. Она едва не упала, когда решила отойти от кроватки назад. Вдруг, она сделала что-то не так и малыш заплакал?       — Ой, не стоило тебе вставать, — на крик ребёнка прибежала Ханджи, зевая, — я бы принесла его тебе.       Врач взяла ребёнка на руки и передала его Блейк, объясняя, что к чему. Девушка лишь кивала головой, держа сына на руках.       Присев на кресло-качалку, Эбигейл на минуту прикрыла глаза, держа ребёнка на руках. Как-то не верилось, что у неё есть сын. Ещё вчера она была верна Бейкер и выслеживала Микасу, чтобы похитить, а сегодня держит на руках маленького, новорожденного малыша. Как круто меняется жизнь от правильного задания.       За окном темнело, а Блейк всё сидела на кресле-качалке и не хотела расставаться с сыном не на минуту. Ей было ужасно стыдно, что она допускала мысль о том, что лучше бы ребёнка не было. Захотелось есть и пить. Да и посетить душ не мешало бы.       — Проснулась? — Кенни тихо вошёл в комнату и подошёл к Эбигейл. Его взгляд смотрел на сына.       — Да, — кивнула девушка, открыв глаза.       — Как самочувствие?       — Сойдёт, но бывало лучше, — слегка улыбнулась Эбигейл и осторожно поднялась с кресла. Ребёнок, как назло, проснулся и заплакал. Девушка начала его укачивать, делая это неумело.       — Может, я попробую? — Аккерману не терпелось взять сына на руки.       — Дерзай, — Блейк передала мужчине ребёнка, а сама присела на стульчик со спинкой. — Ты просто плавно покачивай его и он успокоится, ну…наверное.       — Ага, — Кенни начал качать ребёнка, смотря на него. — А как мы его назовём?       Эбигейл лишь пожала плечами. Ей хотелось есть и пить. Ей было не до имён и прочего.       — Алан? — предложил мужчина.       — Хорошо, — согласилась девушка. — Красивое имя.       Покачав Алана, Кенни положил его в кроватку и осторожно взял Эбигейл за руку, ведя её в коридор. Оказавшись в коридоре, Аккерман обнял девушку и прижал к себе, запутываясь в её длинных волосах.       — Спасибо за сына, — говорил Кенни, не прекращая обнимать прометейку, — ты не представляешь, как я счастлив этому!       — А, ну… Не за что, — растерялась девушка.       — Слушай, — он вдруг отстранился от Блейк и достал из кармана коробочку с милым браслетом с лазурными камушками, — это подарок на День Рождения Алана! Хочу, чтобы ты носила его всегда. — Кенни застегнул браслет на запястье девушки.       — С-спасибо, — Эбигейл стало неудобно от такого подарка. Хоть в драгоценностях она не разбиралась, но было видно, что браслет не из дешевых. Подобные цацки любила Кира. Она бы сразу рассказала всё об этом браслете. Но Блейк не волновала цена браслета. Ей было важно то, что её коробка с бесценными вещами, пополняется новеньким браслетом.