Эдельвейс

      Несколько дней Шики не появлялся в доме, книга тоже исчезла, хоть Акира далеко не раз её искал. Сначала показалось, что проблемы закончились, но это было не так. В конце недели пришло сообщение от дяди, в котором он просил появиться в части как можно скорее. Идти пешком в такие беспросветные ебеня не хотелось, появилось жгучее желание послать его туда же. Пришлось приложить огромные усилия, чтобы стиснуть зубы и выйти на улицу.       Удивительно, но возле калитки уже ждала машина. Шики каким-то невообразимым способом узнал о просьбе и даже решил подвезти, хоть по блеску в глазах было понятно, что ему просто по пути. Акиру это удивило. Притом не столько лживая забота, сколько новый чёрный автомобиль. Таких у военных не было, да и номера гражданские. Его личный транспорт?       — Это не займёт много времени, — Шики завёл машину, и тут же заблокировались двери и окна, включился кондиционер.       Акира вздрогнул от неожиданности, неосознанно уцепился пальцами в колени и загнанно посмотрел в окно. Словно мышь в клетке. Так ему не нравилось. Даже в металлоломе, на котором рассекал Мотоми, было куда легче дышать.       — Заводское, — вероятно, это была попытка расслабить.       Акира посмотрел в окно. Мимо медленно проплывали деревья. Город остался далеко позади, а до части ещё долго. Внезапно стало так спокойно и легко. Появилось какое-то смирение, словно перед казнью. Он прислушивался к ощущениям и совсем не мог понять их. Это было нечто сродни отчаянию, полному разочарованию в жизни или себе. Акира дёрнулся, пытаясь сбросить эту неприятную эмоцию, но она всё так же градом сыпалась на голову, сворачивая внутренности в жалкий комок. Нечем дышать. Кажется, ещё секунда и лёгкие взорвутся, разукрасив эти паршивые чёрные кожаные авточехлы с красной каймой тошнотворыми, почти бордовыми пятнами. На краю сознания промелькнула мысль, что как раз этой машине грязное пятно из внутренностей очень даже подойдёт.       — Можно открыть окно? — тяжело, почти хрипя.       — Зачем?       Чтобы не захлебнуться в собственной крови, тварь. Акира зло посмотрел на сжимающие руль руки и почувствовал, как сознание медленно валится в бред. Ему кажется, что эти пальцы до хруста сжимают шею. Он готов был впиться Шики в глотку, только бы странная духота прекратилась. Или разорвать её самому себе. Сейчас и здесь, впиться в кожу короткими ногтями, разодрать её на длинные полоски.       — Неважно.       Шики усмехнулся, раздался щелчок и стекло, повинуясь лёгким движениям, поползло вниз. Тут же в окно ринулся ветер, спутывая волосы, разбрасывая бумаги по салону, и смывая непонятное наваждение.       — Брось их в бардачок.       Акира поспешно собрал какие-то отчёты и запихнул как можно дальше, надеясь, что они не помялись. Как только окно открылось, смирение исчезло, дышать стало легче, и вернулись собственные мысли. Будто контроль над сознанием испарился. Какая глупость. Акира покосился на Шики, стараясь разглядеть его. Он молод, несомненно, молод. Две лычки и цветок сакуры совсем не сочетались с возрастом. Как же так?       — Сколько вам лет?       Шики промолчал, только снизил скорость: скоро нужно будет сворачивать с трассы на грунтовую дорогу.       — Ведь явно меньше тридцати, — продолжал допытываться Акира, совсем потеряв чувство опасности.       — Меньше, — согласился Шики, не став делать из этого тайну.       — Так сколько?       — Старше тебя.       И снова тупик. Что же он так сильно не хочет о себе ничего рассказывать? Акира совсем не представлял, как получить хоть немного информации. Кейске советовал найти вопрос, от которого нельзя отвертеться. Лес постепенно становился гуще, машину начало подбрасывать на неровной дороге. И не жалко ему? Чистая ведь была. И как он вообще собрался заезжать внутрь не на военных номерах? Шики слишком самоуверен. Осознание блеснуло яркой вспышкой, затирая все другие мысли. Ну конечно, он молод!       — Как давно вы получили звание майора?       — Около месяца назад.       — Планируете продолжать военную карьеру?       — Да.       Точно воевал. Иного объяснения такому продвижению по званиям не найти. Только вот, что ему нужно от дяди? Другие вопросы Акира задавать не решился, чувствуя, что ответов всё равно не получит, пришлось ехать в полном молчании. Возле ворот машину пропустили, даже не став прикапываться по мелочам, видно, Шики часто приезжал на ней. Их сразу же направили к генералу. Что он до сих пор делал в этой части, непонятно. Его место в генштабе, а не посреди леса непонятно с кем. Но уходить он не спешил, и Акира не рисковал лезть в эти дела, хоть чувствовал неладное. Часть словно стала пустой. Солдаты нервные, офицеры какие-то дёрганные. По сравнению с предыдущим разом, тут настоящий хаос. Да и от Шики больше веет неприятностями, чем обычно. Что-то определённо происходит.       Пришлось подождать около получаса, пока генерал поднимет необъятный зад и отставит чашку кофе в сторону. Чертовски занятой человек, даже сказать нечего. Дядя рухнул в огромное кресло напротив стола, перелистывая бумаги. Потом внимательно посмотрел на Акиру, словно надеялся на нём увидеть полный перечень мыслей, желательно, с примерами, и строго начал свою тираду.       — Это отчёт от майора Шики за прошедшую неделю. Ознакомься, пожалуйста, — он протянул кипу бумаг. — Скажи, этот Кейске, вы всё ещё друзья?       — Да.       Акира с замиранием сердца уставился на иероглифы. Красивый почерк. Такой ровный и аккуратный, кандзи казались немного острыми, зато шли абсолютно ровными рядами и все одного размера, несмотря на то, что изначально это был чистый белый лист. С какой попытки ему удалось такое провернуть? Но больше интересовало, что Шики написал. Он ведь знал куда больше, чем следовало. А слишком уж мягкий тон дяди намекал, что ничего хорошего ждать не нужно.       — Лето близится к концу, уже определился, куда будешь поступать?       — Пока что нет.       — Ещё один год потерян. Я не пытаюсь на тебя давить, но постарайся определиться со своим будущим. Отец очень этого хотел. Если ты не сможешь дать внятный ответ, пойдёшь в военное училище.       Акира кивнул. Конечно, совсем не собирался давить. А майор из воздуха материализовался, чтобы просто тратить время на бесполезное приглядывание. Впрочем, он обязательно подумает. Странно, в отчёте нет ни слова о Бл@стере или о неподобающем поведении. Всё чётко и красиво, словно всех устраивает эта ситуация. Зачем Шики спасать его шкуру?       — Надеюсь, этот Кейске поможет тебе быстрее определиться. Если что, можешь с майором поговорить. Он много знает и тоже в состоянии помочь.       — Разрешите вопрос?       Дядя кивнул, присматриваясь к его лицу. Нет, он точно видел там какие-то знаки. Слишком уж внимательно пялился. Акира нервно сглотнул, снова ощущая давление вокруг шеи. Сегодня какой-то больной на голову день.       — Сколько Шики лет?       — Двадцать семь.       — Четыре года разницы? Но...       — Он перевёлся из другой части. Служил на пограничных территориях, участвовал в вооружённых конфликтах и довольно быстро продвинулся по званиям. Шики — удивительный человек. Его карьера началась очень рано и развивалась стремительно. Его личное дело — пример для подражания. Тебя что-то не устраивает?       — Никак нет.       — Вот и хорошо. Меня срочно вызвали в генштаб. Нам с генералами нужно решить кое-какие проблемы. Оставляю тебя на Шики. Не прогуливай занятия и выбирай универ. Понимаю, что тебе сложно, но упустить столько лет я не позволю. Это последний год отдыха. В следующем точно будешь поступать, и только от тебя зависит, куда именно. Надеюсь, мы поняли друг друга.       Акира вышел из кабинета в подавленном состоянии. С одной стороны навязчивость дяди переходила все допустимые границы и с этим нужно что-то делать, а с другой волновал сухой перечень действий. Его вроде бы и не ругали, но на сердце клубилось чувство вины. Шики не стал рассказывать всего, что узнал, свёл отчёт к простым ел, спал, гулял, учился. Без лишних подробностей. Даже проникновение в дом через садовый забор не стал описывать, хоть это явно входило в его обязанности. Зачем покрывать его? И это не считается соучастием?       Нужно дождаться и поговорить нормально. Тут совсем ничего не сходится. Зачем обманывать собственного начальника? Акира прислонился к дереву, устало поднял голову к небу. Красивое. В нём явно не хватает самолёта, такого же удивительного, как на обложке той таинственной книги. Мимо прошла рота солдат, сотрясая землю тяжёлыми ботинками. Пришлось выбрать другое место для ожидания. Шики сказал, что у него есть какое-то дело в пятой казарме, но заваливаться туда так просто не хотелось. Да и шариться по части — не лучшая идея.       — Вам плохо? — голос Мотоми вывел из задумчивости.       — Нет, жду своего сопровождающего.       — А, этого странного майора. Бедный Акира, должно быть, он тебя совсем измучил.       Мотоми подошёл ближе, едва ли не вдавливая в ствол дерева. Вот старый извращенец. Никак не понять, что у него на уме. Это такие приставания или просто высшая степень наглости? Рядом с этим человеком Акира чувствовал себя как мышка в клетке питона. Не предскажешь, что он хочет. Собирает компромат или собственные цели преследует? Но каждое слово точно окажется на столе дяди в отчёте, такое невольно напрягает.       — Нормальный. Меня устраивает.       — Любишь грубо? — с хитрым прищуром спросил он.       — Вас это явно не касается, — Акира напрягся сильнее, чувствуя, что разговор хоть и нормальный, но с сексуальным подтекстом. Раздражает.       — Я ведь помочь хочу.       — Не нуждаюсь в помощи.       — Ну-ну. Если что-то понадобится, ты всегда сможешь ко мне обратиться. Доктор Мотоми выслушает любую жалобу.       — Обойдусь.       Акира вжался в дерево, пытаясь выбить хоть немного личного пространства, но Мотоми уже потерял к нему интерес, отошёл на два шага и хитро улыбнулся, будто хотел ещё что-то сказать.       — У вас есть дело к моему подопечному?       Шики появился из-за дерева с лёгкой полуулыбкой. Акира так и не смог понять, как он это делает. Научился телепортироваться или что? Мотоми покачал головой, внезапно стал серьёзным и спокойным, удобнее перехватил рукой папку.       — Ничего такого, мы просто побеседовали.       — В таком случае забираю у вас Акиру. Нам нужно возвращаться в город.       Мотоми только пожал плечами и скрылся по дороге в казарму. Шики одним движением ухватил за шкирку, грубым ударом подталкивая к машине.       — Быстрее. Я не советую общаться с этим человеком.       Будто Акира сам этого не знал. Только слепой мог не заметить странности в Мотоми. Но Шики не был расположен к разговорам и на все вопросы отмалчивался. Пришлось заткнуться и позволить везти себя домой, со скукой пялясь в открытое окно.       А в голове всё ещё крутилась целая куча мыслей. Но как подойти к таинственному майору — непонятно. Он игнорирует все неудобные вопросы. Акира даже не представлял, как теперь быть. С одной стороны, нужно подождать пока дядя вернётся из генштаба, тогда Шики исчезнет из его жизни, а с другой уж больно хотелось разузнать хоть что-нибудь.       У Акиры появилось чувство, что он нашёл человека, ход мыслей которого не может понять. И это привлекало. Ещё никогда сердце не сжималось от страха и интереса. Шики был странным, непонятным, необъяснимым и этим привлекал. А ещё безумно бесил. Но это уже совсем другое.       Акиру высадили у калитки, и машина уехала куда-то в город. Пришлось возвращаться в комнату и думать, чем заняться. В очередной раз перецепив все значки, потянулся к новому учебнику. «История Японии». Как банально. Акире нравилась эта страна, точнее то, какой она была много лет назад. Он с упоением читал рассказы о войнах, пытался понять, что происходит и почему. Каждая страничка оставалась в памяти, создавая образ сильной страны. И от этого становилось грустно смотреть в окно. Теперь, когда все разделено надвое, противно думать о прошлом. Бесполезный кусок проклятого мира. Не больше.       Акира устроился за столом, внимательно изучая карту. На глаза сразу же попалась Тошима. Интересно, что там? Поисковый запрос за долю секунды выдал кучу картинок полуразрушенного дождливого города. Несмотря на всеобщую заброшенность, улицы были почти чистые. Только кое-где удалось запечатлеть капли крови на асфальте.       Акира открыл первую попавшуюся ссылку, внимательно вглядываясь в новую порцию фотографий. Он путался в одинаковых серых пейзажах и не мог иногда понять, где начинается новый. Но сердце вздрогнуло. Нет, это не то. Совсем не то. Эти снимки времён целого государства, когда Тошима была известна только Игурой. А что там сейчас?       Новый поисковый запрос не смог удовлетворить любопытство. Словно Северная Япония не приемлет обнародования информации. Но ведь у них есть интернет. Или нет? Акира только сейчас понял, что совсем ничего не знает об этом месте. Оно притягивает, словно магнит, но остаётся за пределами досягаемости. Как жестоко. Было бы что скрывать.       Уже начало темнеть. Перекусив «Солидом», Акира сел у окна, с восторгом смотря, как полная луна выглядывает из-за верхушки дерева. Чёрные тучи, подгоняемые сильным ветром, быстро уплывали куда-то в сторону леса, время от времени закрывая серебристое блюдце. И вот, когда темнота опустилась на землю, сад наконец-то наполнился невообразимыми цветами.       В белоснежном свете полной луны, подхватываемом несколькими фонарями, растения обретали свою душу. На тонких листьях появились светлые блики, смешиваясь с каплями воды. Эдельвейс яркой звездой выделялся на их фоне. Даже маленький прудик, так старательно выкопанный дядей, мерцал в мистическом свете. Всё сливалось в одну большую сказку. И Акира как никогда чувствовал, насколько прекрасен этот мир.       На фоне привычного серебра выделялся Шики. Он стоял в чёрной одежде, тёмным пятном расплываясь по светлому саду. Ровно, с плотно закрытыми глазами, прислонив эфес нихонто к губам. Акире казалось, что он чувствует его ровное дыхание. Так хотелось прикоснуться, даже на кончиках пальцев появилось лёгкое покалывание. Шики слегка склонил голову, повернулся к пруду, обхватил обеими руками ножны.       Акира не смог устоять. Соблазн был слишком велик и он, игнорируя отбой, спустился вниз, остановившись только у двери. Как же красиво это выглядело вблизи. Кажется, что это всё цельный пейзаж, который нельзя разрушить. Сделав робкий шаг вперёд, совсем растворился в мерцающих серебром цветах. Ступал осторожно, стараясь не привлекать внимание.       — Что ты тут делаешь?       Шики спросил тихо, но отчётливо, даже не пошевелился. Он словно чувствовал постороннее присутствие. Ему не нужны были глаза в такой ситуации.       — Сегодня полнолуние, — другого объяснения не было. Просто полнолуние, просто мистический свет. Этого ведь достаточно, да?       Ответа не последовало, и Акира решился сесть прямо на холодную землю. Даже сквозь джинсы чувствовались острые камешки, которыми была выложена тропинка к пруду. Наверное, в светлых штанах делать такое не нужно, но уже было всё равно. Шики даже не повернулся, всё так же стоял, высоко подняв голову, оглаживая пальцами ножны. Медленно обводя подушечками плавный изгиб, перехватывая его широкой ладонью и так же нежно возвращаясь наверх, к эфесу.       Акире казалось, что он видит что-то непозволительное. Это выглядело настолько интимно, что невольно на щеках выступил румянец. Не получалось оторвать взгляд от бледных пальцев, двигающихся по блестящим ножнам, любовно обводящих каждую едва заметную линию.       — Ты хотел что-то спросить? — прошептал Шики, не открывая глаз.       — Я не мешаю?       — Нет.       Отчего-то Акире захотелось тоже попробовать, но у него не было подходящего оружия. Только старый армейский нож. А где-то в душе крутилось желание сделать подобное с катаной. Может быть, даже с этой... Интересно, это можно считать эротикой? Судя по расслабленному лицу Шики, и странным уколам в его собственном теле — вполне. По спине словно пробежала волна электричества, поднимаясь с земли, из острых камешков, отдавая в руки возбуждённой дрожью, затуманивая разум.       — Тебя что-то беспокоит?       Шики обхватил рукой эфес, и нихонто выскользнул из ножен, блестя в свете полной луны. Акира только восхищённо смотрел, отчего-то ощущая, как язык сам собой развязывается.       — Почему вы не рассказали дяде про Бл@стер?       — А следовало?       — Но это ваша работа.       — Это те вещи, которые ему не стоит знать, ведь так?       Акира глубоко вдохнул, с восхищением наблюдая за плавными движениями. Холод сковал тело, лёгкими щипками поднимаясь по позвоночнику всё выше, смешиваясь с электрическими импульсами и уходя куда-то в мозг яркими вспышками, на которые тело реагировало совсем уж странной заторможенностью. Захотелось коснуться бледной кожи, провести по ней пальцем, проверить, а насколько она гладкая?       — Неправильно, — Акира вздрогнул, сжал кулаки, пытаясь прогнать наваждение.       Шики открыл один глаз, с интересом покосился на него, но не перестал любовно оглаживать нихонто. Он молчал, ожидая дальнейших откровений. А Акира чувствовал, как онемевший язык предаёт его, выворачивая душу наизнанку.       — Нам всегда говорили, что мы должны восстановить Японию и всё в таком духе, но я не могу...       — Иди в армию. Там много таких, как ты.       Акира покачал головой, грустно улыбаясь, посмотрел на свои руки, взвешивая, стоит ли говорить о таких вещах незнакомому человеку. Но отчего-то мысли словно стушевались, притупились, оставляя после себя только тягучую усталость и безумное желание наконец-то высказаться.       — Я не хочу связываться с армией. Это худшее, что только может со мной произойти.       Шики вопросительно наклонил голову, закрыл глаза, прислушиваясь. Его пальцы почти невесомо прошлись по краям лезвия, лишь сбив вокруг них воздух, словно лаская. Дрожь в теле усилилась, пришлось на секунду прикусить губу, чтобы привести себя в чувства.       — Люди, связывающие жизнь с этой сферой, любят страну, в которой живут… — Акира пустил голову ниже, чувствуя себя как преступник, который признаётся в государственной измене. — Я не уверен, что испытываю такие чувства. Мой отец был лётчиком. И однажды он не вернулся домой.       — Боишься повторить его судьбу?       — Нет. Хочу увидеть, как прощаются самолёты.       Шики широко распахнул глаза, вслушиваясь в тихий голос. Алая радужка поблёскивала, отражая мягкий свет фонаря, только немного расширенные зрачки выдавали его эмоции от лёгкого поглаживания нихонто. Акира сцепил руки в замок, стараясь смотреть куда угодно, только не на него. Он говорил ужасные вещи. С тех самых пор в этой стране почти не осталось авиации. Она была старой и прогнившей изнутри, а новой не делали. Самолёты стали чем-то особенным и редким, а вертолёты найти вообще нереально. Раньше перед посадкой военные самолёты делали прощальный круг над городом, пролетая очень низко, накрывая широким разворотом крыльев, словно защищая. И от этого зрелища замирало сердце, застывало оборванным ударом где-то в горле. Теперь их не было. Совсем. Шики должен был знать это, он ведь военный.       — Любишь самолёты?       — Люблю небо. Поэтому я не хочу идти в армию. Не смогу служить стране, которая уничтожила мою мечту.       — Говоришь мне такие вещи. Ты наивный или идиот?       — Мне всё равно.       Акиру сковало равнодушие. Верно, какая разница? Он просто говорит это потому, что обстановка подходящая. Но тело ещё раз дрогнуло, возобновляя странную дрожь. Шики опустился рядом на землю, уложив нихонто перед собой. Поднял голову, вглядываясь в полную луну.       — Значит, небо. Ты хоть понимаешь, насколько ужасные вещи говоришь? Генерал был бы в ярости.       — Знаю.       — Отчасти я тебя понимаю, действительно не хватает авиации, но сомневаюсь, что когда-нибудь она снова появится в этой стране.       — Знаю, — прозвучало совсем тихо и обречённо.       — Ты крайне занятный экземпляр. Можно сказать, мне интересно за тобой наблюдать, — Шики недобро улыбнулся, сильнее надавливая пальцем на ножны.       Акира не знал, как на это реагировать. С одной стороны, ему прямо сказали, что воспринимают как неведомую зверушку, а с другой — никто больше даже не пытался понять его. Это так странно. Доверять не самые правильные мысли незнакомому человеку. Он же легко может донести дяде, и тогда на голову упадут сплошные проблемы. Так почему же совсем нет страха? Только лёгкая расслабленность и какие-то отголоски постыдного возбуждения, словно он школьник, который дорвался до порнушки. Безумно стыдно. Будто голос Шики усыпляет, заставляет терять связь с реальностью, а его плавные движения гипнотизируют и кажутся совсем уж эротичными.       — У вас странный голос, — повинуясь внезапному желанию, признался Акира.       — Думаю, кому-то пора спать. Отбой в девять никто не отменял, — Шики усмехнулся, поднялся, отряхнул налипшую грязь и вернулся к прудику.       — Да, — прозвучало как в тумане.       Акира сам не понял, как поднялся и поспешил в комнату. Он даже не подумал о том, что может отказаться или показать характер. Просто хотелось поступать так, как ему велели. Почему? Наверное из-за стыда от странного полувозбуждённого состояния. Акира чувствовал взгляд Шики даже после того, как завернулся в одеяло. Эти алые глаза настолько сильно впечатлили, что остались в памяти, вызывая дрожь и сбивчивое дыхание. Так страшно и так хорошо одновременно. Словно глотка наполняется липкими, немного вязкими сгустками крови, будто грудь разворачивает наизнанку, обнажая рёбра... и в то же время это как невесомое прикосновение к коже, ощущающееся только через подрагивание сбитого воздуха.