Эдельвейс

      Акира проснулся прямо за кухонным столом. Он и сам не заметил, как отключился. Странное состояние прошло, но тело ныло от неудобного положения. В доме всё так же тихо. Шики нет.       Пришлось даже подняться в его комнату, чтобы в этом убедиться. Но никого действительно не было. Дом совершенно пуст. Захотелось взвыть. Это уже действительно начинало напрягать. Что же происходит?       На телефоне высветилось новое сообщение от дяди. Стало совсем не по себе. Даже читать страшно, но, сглотнув неприятный комок в горле, пришлось открыть. Несколько коротких строк, от которых веяло чем-то недобрым: «Жду в части к обеду. Не задерживайся». Такие слова скорее вызывали недоумение и желание сбежать. Сухо и безжизненно. Совсем как чужому человеку.       Акира постарался вспомнить все свои грешки. Что он уже успел сделать? Может, кто-то в кафешке услышал его разговор с Кейске и теперь предстоит объяснять свою позицию дяде? Или до него дошли слухи про Бл@стер? Быть может, ничего серьёзного?       Акира с сомнением посмотрел на себя в зеркало: синяки под глазами, растрёпанный, засос всё ещё ярким пятном выделялся на коже. В таком виде только к родственникам идти. Чувствуя полное право так поступать, он написал Шики с просьбой отвезти в часть. Но в ответ молчание. Даже через полчаса никто не ответил. В голову поползли совсем уж невероятные мысли. Это неправильно.       Пришлось поспешно нацепить кроссовки и едва ли не бежать в часть. Плевать на всё, нужно найти ответы. Что тут происходит? Неужто началось наступление? Да быть не может такого. Полнейший бред, шальная фантазия.       Акира споткнулся, но продолжил брести по трассе, прокручивая в голове последние несколько дней. Ничего же не предвещало беды. Среди гражданских вообще относительно спокойно. Все думают о войне, но никаких предвестников беды не было. Да и случайные встречные не казались подавленными. Значит, простым людям ещё ничего не известно. Тогда что творится в части? Последние тактические детали?       Ворота на этот раз открыли без дурацких вопросов и предоставленных документов. Видно, дядя потрудился лично отдать распоряжение. Обычно так не бывает. Акира кивнул солдату и поспешил в кабинет. Возле казарм стояли три новенькие чёрные машины с военными номерами. Сразу вспомнился автомобиль Шики, но его пока что не видно. Потом. Сначала дядя.       В части вообще было как-то слишком правильно. Все ходили тихо, отдавали честь, вели себя, словно паиньки. Видно, здесь не только генерал, а ещё, как минимум, кто-то из начальства. Акира поддался всеобщей покорности и вежливо постучал в дверь.       Дядя сидел за столом, но даже это не скрывало его напряжённости. Он постоянно постукивал ручкой по куче документов и смотрел в окно. Тревога витала в воздухе, подсказывая, что ничего хорошего из этого не выйдет. Акира чувствовал её всей кожей. Она словно расползалась по венам, заставляя их безумно чесаться. Хотелось разодрать их ногтями, ослабить эту мучительно-медленную боль.       — Я снова уеду из города. Оставляю тебя на полковника Нитори. Все предыдущие распоряжения в силе. Это всё. Тебя ждут у ворот.       — А что с Шики? Где он?       — У майора появились неотложные дела. Он не может присматривать за тобой. Да и мне кажется, что это затянулось.       — Какие дела?       — Не имеет значения.       — Он меня вполне устраивал.       — Знаю. Твоё мнение сегодня не учитывается. Аудиенция окончена, прошу на выход.       Акира с сомнением осмотрел кабинет, пытаясь найти любые зацепки, но всё казалось бессмысленным. Дядя уже переключил внимание на что-то другое и совсем потерял к нему интерес. По его выражению лица было понятно, что в штабе случилось нечто очень важное. И теперь им нужен Шики.       — Генерал… — робко начал Акира, не теряя надежды получить полноценное объяснение.       — На выход.       Глаза недобро блеснули: теперь нет права задерживаться в кабинете. Тут всё идёт не так. Акира отдал честь и вылетел из здания, пытаясь на ходу заметить знакомую машину. Он не помнил номер, но точно знал, что тот был не военным. Подобных машин в части не так много, можно постараться найти.       Он дважды обошёл казармы, проверил стоянку, даже к курящим за деревом водителям прицепился, но никто ничего не знал. Шики словно испарился, его нигде не было. Только кто-то из спешащих солдат сказал, что того вызвали в генштаб по какому-то вопросу. Это могло значить только одно: Кейске был прав и действительно планируется наступление или что-то в этом роде.       Хотелось ещё поговорить с Мотоми. Этот старый проныра точно нашёл интересную информацию. Он вообще любил собирать слухи. Но не успел Акира подойти к лазарету, как его грубо схватили за край футболки, оттягивая к кустам. Высокий грузный мужчина с недовольством хмыкнул и направился к машине.       — Мне за тобой бегать?       — А вы?       — Полковник Нитори, по распоряжению генерала присматриваю за тобой. Шевелись.       — У меня есть дела в части.       — Не волнует. Сейчас я отвезу тебя домой, выходить, не поставив меня в известность, нельзя. И так куча проблем, ещё и с детьми возиться.       Акире этот человек сразу не понравился. Он казался слишком отрешённым от мира и занятым своими проблемами. Никакого взаимопонимания. Даже окно в машине не разрешил открыть. Запихнул в дом, отдал ещё несколько приказов и скрылся в неизвестном направлении, пригрозив дать по шее за непослушание.       Сначала хотелось просто смириться: все люди разные, может, у него действительно проблемы, но когда возле калитки появился конвой — желание входить в положение пропало. К дому просто подъехала машина, и рядовые целый день буквально шкварчали на солнцепёке. Это казалось невообразимым хамством.       Они просто стояли, со скукой смотря на дорогу, и пугали соседей. Этот полковник даже не подумал нормально поговорить. Почему Шики смог найти способ следить за ним, не заставляя невинных людей бесцельно прожигать время, а этот не смог? Ведь достаточно было просто объяснить свою позицию и попросить соблюдать правила. Акира и так не собирался никуда уходить без предварительной договорённости, зачем идти на крайние меры?       За несколько дней ничего не изменилось. Полковник не появлялся на пороге, только заскочил на несколько секунд, проверить караул и подписать какие-то документы, явно отчёты для дяди. Даже слова не сказал. Акира старался быть вежливым, но это начинало надоедать. Особенно, если сравнивать с Шики, который так легко смог найти подход. И плевать, что у него были свои больные интересы, он ведь смог.       Однажды вечером нужно было выйти в сад, но смотреть на торчащих возле калитки военных — невыносимо. Сколько они там стоят? Жарко ведь. Акира даже поймал себя на том, что появилось лёгкое сочувствие. Хотелось как-то поднять им настроение, наверняка они сейчас проклинают его всеми доступными средствами.       — Не хотите зайти?       — Мы при исполнении, нельзя, — мягко ответил солдат.       — Сторожить меня можно и в доме. Никуда я не денусь. Когда смена?       — Ещё четыре часа.       — Заходите.       Акира потянул одного из них за рукав, расставил перед ними тарелки, пытаясь хоть так показать своё гостеприимство. В самом деле, почему его сторожат как какого-то преступника? Ещё бы в клетку посадили, гении доморощенные.       Солдатам еда понравилась, это напоминало о тех временах, когда генерал ещё принимал посыльных в своём доме. Они всегда были благодарными. Акире нравилось говорить с такими людьми. В них был шарм и святая уверенность в своём будущем. Таким наивные. Тогда они ещё не знали, что будет дальше. А после того, как гражданские заговорили о войне, этот дом стал едва ли не запретным местом для любого военного, кроме самых приближённых.       — Вас надолго тут оставили?       — Пока что на две недели.       — Две недели. Это так много. С чем связано насильственное заключение?       — Ну, по документам это не заключение, а простое присматривание. Генерал попросил следить за вами. Атмосфера накалилась, и могут быть разные неприятности. Всё же вы племянник не последнего человека.       — Вот оно что. Причина во внешних факторах. Хорошо. С этим понятно, но что полковник творит?       — У него такие методы… воспитания. Не поймите неправильно, полковник слишком занят и не может быть с вами лично.       — Почему-то у Шики таких проблем не возникало.       Солдаты переглянулись, с улыбкой уставились в свои тарелки. Акира почувствовал, что это шанс узнать нечто сверх меры. Как бы тайну не хранили — в армии любые секреты разлетаются с невероятной скоростью. А эти точно что-то знали.       — Ну, майор — особенный человек, — медленно проговорил солдат, тыкая вилкой в тарелку со слишком большим рвением. — Быть у него под начальством всем нравится. Мало кто остаётся недовольным. Но в силу этой особенности, его постоянно перебрасывают с места на место.       — Вы знаете, где он сейчас?       — Ну, если сделать вид, что мы вам этого не говорили, то знаем. Несколько дней назад пришло распоряжение от начальства, где был приказ отправить его на какое-то персональное задание. Понятия не имею, с чем это связано и что там творится, но он уехал поздно ночью. Такие вот дела. Больше ничего не знаем, но можете спросить Мотоми. У того точно есть целое досье.       — Выходит, из-за этого ко мне приставили полковника?       — Отчасти. На самом деле ваш дядя считает, что вы слишком своевольный человек, и вам нужен куда более строгий контроль.       Акира не мог понять, что он опять сделал не так. Вроде ничего не творил, откуда такие мысли? А если бы дядя так не считал, Шики остался бы здесь? Нет, полная ерунда. Нужно выцепить Мотоми и разузнать у него, что там творится.       Больше полковник не появлялся, даже не изъявлял желания поинтересоваться самочувствием и прочими вещами. Словно его не касалась жизнь Акиры. Это уже не лезло ни в какие ворота, заворачивая глубоко в душе желание устроить разнос и Нитори и любимому дядюшке. Он ведь не кукла, в самом-то деле. Чувство военного пленника никуда не уходило и с каждой сменой караула становилось всё отчётливее.       Кейске написал восторженное сообщение о том, что наконец-то пустили в кинотеатрах этот «План захвата». Ему даже удалось достать билеты. Как он это сделал, думать не хотелось. Акира слышал, что требуется предзаказ, и хорошо знал Кейске, чтобы понять, что план был построен ещё до того, как он согласился.       Однако караул под дверью оказался непреодолимым препятствием.       — Сожалеем, но без письменного разрешения полковника вы не можете выйти.       — Я тут уже несколько дней сижу, где ваш полковник? Мне у него телепатически разрешение запрашивать?       — Напишите ему.       — Делать мне больше нечего.       Акира демонстративно захлопнул дверь и вернулся в комнату. А ведь паршивый полковник не оставил своего номера. Ему что, официальный запрос в часть отправлять? Слишком много чести. В сердце проснулось приглушённое желание устроить бунт, а садовый забор так и манил своей неприступностью.       Акира ухмыльнулся, сунул телефон в карман и тихо, словно вор, прошёлся прямо по клумбе с космеями, стараясь не сильно их потоптать. Под ноги чуть не попался несчастный эдельвейс, едва живой и какой-то покачивающийся на ветру. Нежный серебристый пух на лепестках стал темнеть. Акира внимательно посмотрел на него. Жалко. Шики так нравился этот цветок. Как вообще дяде пришло в голову его сюда посадить? Нужно посмотреть, как за ним ухаживать.       Ухватившись пальцами за забор, полез наверх, моля, чтобы с той стороны не ждал очередной караул. Но наивный полковник правда верил, что все люди выходят через калитку. Нормальные, может быть, но явно не все. Акира спрыгнул на горячий асфальт и, не рискуя выходить на дорогу, пустился через соседские сады в город. Если не сворачивать, то до кинотеатра можно быстро добраться. Чужие кустарники с размаху били по лицу, оставляя после себя колючее удовольствие и краснеющие шрамы.       Кейске ждал у большой двери, насвистывая себе под нос простенькую мелодию. Он удивлённо осмотрел потрёпанного друга и тут же начал осыпать вопросами.       — Ты через какие заросли пробирался?       — Через сад. На этот раз военный надзор реально паршивый.       — Что они с тобой делали?       — Ничего. Держали целый день взаперти.       — Стало ещё хуже?       — Будто ты не видишь. Я просто счастлив. Пойдём уже.       Акира быстрым шагом направился ко входу в кинотеатр. Он не хотел больше об этом думать. И так всё складывается не лучшим образом. Просто посмотреть глупый фильм и вернуться домой. И придумать, что делать дальше с этим паршивым полковником. От него нужно отделаться, пока не стало слишком поздно. Если с Шики можно было мириться, несмотря на его гадский характер, то с этим безумцем — нет.       Фильм начался и с первой же секунды окатил удивлением. Акира не ожидал, что его встретит на большом экране такая же форма, как и у фигурки. Чёрная и блестящая, с белыми пуговицами, мерцающими на солнце. Первое время он даже не мог понять, что происходит. Сюжет не интересовал. Волновала только форма.       Лишь через несколько секунд Акира обратил внимание на погоны и лицо. Офицер. Красивый офицер. Черноволосый, высокий с уверенным взглядом. Он излучал силу и казался едва ли не ангелом в таком свете. Чем-то напоминал Шики. Такие же яркие глаза и лёгкая полуулыбка. Акира сам не заметил, как погрузился в атмосферу, создаваемую фильмом, даже восхищённые вскрики Кейске рядом не разрушали мастерски созданную иллюзию. Поле боя, яркая и сочная зелень, горы, рваные диалоги и тихие признания в любви. Акира смотрел на офицера, но видел перед собой только Шики, словно навязчивый мираж.       Персонажи воевали, жертвовали собой, решали любовные проблемы, а что-то в голове не позволяло воспринимать это естественно. Слишком красиво, слишком ярко и впечатывается в сознание. И вот, главный герой на вершине горы. Где-то тысяча метров над уровнем моря, хотя, если подумать, там все две соберутся. Он смотрит на воду и видит в ней что-то важное для себя. А рядом эти чёртовы эдельвейсы как звёзды рассыпаются под ногами. В мистическом свете луны они кажутся маленькими светлячками, указывающими путь в другой мир. На ту сторону земли…       Вода отвечает яркими бликами, манящим полотном простирается между россыпью островов. И кажется, будто всюду небо: под ногами и над головой. Тёмное, полное блестящих путеводных огоньков. Офицер опускает голову, сгребает в руку нежные эдельвейсы, резко прижимает их к груди. А сердце Акиры замирает. Он словно чувствует это прикосновение, будто пальцы обхватывают лёгкие. И его ведёт. Отчаянно и бесповоротно в цепкие лапы иллюзии. Всюду небо: сделай лишь шаг и провалишься в него, погрязнешь как в лимфе, так тошнотворно текущей по рукам.       В ночной тишине проносятся до боли знакомые строчки, вбитые в сознание ещё на уроках литературы. Констанца принесла их с собой и обожала петь в перерывах, как гимн своему отчаянию. Все, кто ходили к ней на занятия, знали их на память, пусть и не совсем правильно произносили: «E nel tuo nome quanta gente non tornerà»*. Рот приоткрывается, выпуская беззвучный вздох, полный отчаяния. Кажется, Кейске рядом что-то спросил, но Акира совсем не обращал на него внимание. Яркая картинка, словно застывшая на несколько секунд, пробудила сознание, мягко вталкивая его в пелену полугипноза, такого же, какой так отчётливо ощущался рядом с Шики.       И вот, следующая сцена, всё в лучших традициях голливудских мастеров-сценаристов. Да плевать на них. И вот, среди домов и церквей девушка ищет того, кого больше нет. И сердце сжимается сильнее. Акира чётко видит связь со своей жизнью. Отпустить? Никогда. В душе рождается непреодолимое желание бросить всё и пойти к Шики. Найти его, где бы он ни был. Хоть на краю земли.       Чёрная форма расползающимся пятном виднеется на фоне яркой луны. Красивая и завораживающая, полная загадок. Словно бескрайнее небо, укрытое серебристым пухом эдельвейсов. Акира сильнее сжал кулак, впиваясь короткими ногтями в кожу, с трудом сдерживаясь, чтобы не укусить себя. Почему же это так красиво?       Тревога медленно накатывала на сознание. Чёртова «Libertà» сводила с ума. Зачем её только включили в эту и без того мучительно болезненную картину? Словно сердце разрывается прямо в груди, забрызгивая фонтанами крови растерзанные этим офицером лёгкие. Или всё же не этим? К горлу подкатывает тошнота. Совсем лёгкая, но чётко ощутимая и немного отвлекающая.       Шики где-то там, неопределённый и загруженный по горло. Можно попытаться найти его в квартире. Или всё же встретиться с Мотоми и уже там узнать точное местоположение. А полковника к чёрту. Он не заслужил того, чтобы перед ним ещё и отчитываться.       Эта мысль болезненно пронеслась в голове. Почему же этот офицер такой понятливый и любимый подчинёнными? Почему у него всё настолько легко и приятно получается. Так бывает? В армии таким людям есть место? Неправда… Правда. Шики точно такой же. Он никогда не скидывал свою работу на других и всегда думал о подчинённых. Солдаты его любят.       Почему же генералы такими быть не могут? Акира поднимался с чёткой уверенностью, что этот день он проведёт в поисках ответов. Страшно однажды вернуться и услышать: ты ищешь того, кого больше нет. Слишком больно и чертовски неправильно. Пока ещё есть время и ничего толком непонятно нужно двигаться.       Жаль, конечно, солдат из караула, но Акира ничем не может им помочь. Придётся смириться с этой мыслью. Самое главное — найти Шики. Неважно где и какой ценой. Они так и не поговорили. А что дальше? Акира пока что не думал. Он оставил удивлённого Кейске в одиночестве и поспешил среди улиц найти ответы.

***

      Отчаянно пытаясь выплеснуть эмоции, Акира брёл малознакомыми переулками. Он бывал в этой части города очень редко и сейчас чувствовал себя потерянным, совсем как та девушка из фильма. Параллели вызывали неприятные эмоции. Не хотелось даже думать о том, что Шики не получится найти. Он точно где-то здесь. Иначе и быть не может.       С трудом отыскав нужную квартиру, Акира несколько раз постучал, но ответа так и не последовало. Неужели всё же не здесь. Уехал? Куда? Сразу же захотелось написать Мотоми, но эта мысль была откинута. Лучше просто подождать. Рано или поздно Шики точно вернётся домой.       Акира опустился на ступени, задумчиво посмотрел по сторонам: красивое место. Если бы не тяжесть на сердце, можно было бы подумать о чём-то таком. Пришлось закрыть глаза, расслабиться. Не обращать внимания на неважные вещи. Тут же вспомнились солдаты возле дома. Надо будет им нормальный ужин организовать в качестве извинения. Они не виноваты, что полковник тупоголовый болван.       Акира прислонился к стене лбом, закрыл глаза. Тут же вспомнился офицер из фильма. Очень похож на Шики. Такой же красивый и холодный. Это какой-то тип характера? Констанца когда-то рассказывала о драме на сцене. И вообще о сценическом искусстве. Она не раз упоминала амплуа. Там ещё таблица какая-то была. Акира приблизительно помнил, ещё бы, эта сумасшедшая включила её в тесты. Он не спорил, европейский театр очень интересный, но когда рядом появлялась Констанца, хотелось сбежать и забыть это как страшный сон. На ходу пытался сопоставить офицера с тем, что помнил.       Высокий рост, выразительные руки, продолговатые и запоминающиеся глаза, сильный голос — герой? Да, кажется, так. Только у него была такая характеристика. Офицер из фильма определённо отыгрывал это амплуа. У него ещё и функция простая — преодолевать трагические препятствия. Всё сходится. Это было не сложно.       Акира поднялся со ступеней, прошёлся по коридору. Наверное, поэтому персонаж такой запоминающийся. А Шики? Внешне ему подходит такое амплуа, но не до конца укладывается в образ. Интересно, бывает ли так в жизни? Нет, наверное. Но эта мысль не отпускала. Он похож на офицера, но есть в нём что-то ещё, другое. Чертовское обаяние и исключительный тембр голоса, который легко меняется в зависимости от ситуации. Кажется, было в таблице подходящее под это амплуа.       Акира даже остановился от осознания. Да так ведь не может быть в жизни. Его майор чертовски притягательный и правильный, одноликий и слишком героический. Словно не настоящий. Будто ему не хватает живости. Когда они остаются вдвоём, его модель поведения меняется, смазывая этот чертовски привлекательный чистый характер. Но если он и играл, то явно не героя. А кого?       Акира уже потянулся к телефону, чтобы проверить, как прямо над головой раздался вкрадчивый баритон:       — А ты что здесь делаешь?       Акира развернулся, едва ли не уткнувшись в грудь Шики носом. Поднял голову и только посмотрел в алые глаза, как эта мысль испарилась. Он неуверенно подошёл ближе, пытаясь понять, как правильно действовать.       — Что происходит?       Вероятно, глупейший вопрос. И так всем всё понятно. Зачем тогда спрашивать? Акира с радостью влепил бы себе пощёчину за такую глупость, но Шики ухватил за запястье и втолкнул в квартиру. Грубо. Не так, как ожидалось.       — Тебе не следует здесь ошиваться. И где полковник?       — Мне откуда знать? Шляется где-то, даже ни разу не зашёл. Я переживаю как бы.       — Так переживаешь или как бы?       — Не придирайтесь к словам. Что происходит?       — Меня вызвали в генштаб и отправили в другой город по делам армии. Скоро вернусь, и всё станет, как было.       — Выходит, слухи о войне правдивы?       — Боюсь, что да. Не уверен, что она начнётся в ближайшее время, но точно будет.       — У нас ведь слишком мало техники. Как мы будем воевать? Чем и зачем?       — Не спрашивай меня, я только исполняю.       Акира кивнул, пытаясь переварить новую информацию. Да. Всё не то и всё не так. Что же за ерунда там творится? Кое-какие догадки всё же были, но они больше походили на безумие. Всё прояснилось и теперь можно позволить себе задать совсем другие вопросы. Акира неуверенно осмотрел Шики, прикидывая примерный план, как его ошарашили, вбивая слова словно гвоздями в голову:       — Ты мазохист?       — Что?       Акира застыл, не зная, как реагировать. И что это значит? Видно, на его лице хорошо читался вопрос.       — Нравится, когда тобой командуют? Ты словно кричишь: ломай меня, переделывай, подчиняй. Это как вызов.       — Нет. Вы не так поняли.       Акира напрягся, стараясь откинуть от себя такую наглую ложь, но по телу разлилось приятное тепло, которое недвусмысленно намекало на обратное. Лжец. Да, он действительно получает какое-то мазохистское удовольствие от подчинения конкретно этому человеку. Но разве это его вина? Скорее назревает другой вопрос.       — Это вы притупляете мою волю.       — В самом деле? — Шики даже усмехнулся, услышав это, — ну, всё может быть. И что дальше? Какой у тебя план?       — Не знаю.       — Гениально. Предлагаешь похитить племянника генерала? Мне следует рассказать, чем это закончится?       — Есть другие идеи?       Акира начинал злиться: он понимал, что поступает, мягко говоря, неправильно, но это не значит, что нужно с порога сбивать странными вопросами и махать ручкой на прощание. Он то сам тянется, то сбегает. Мог бы уже определиться в самом себе.       Акира с вызовом посмотрел в алые глаза, с трудом сдерживая желание растечься лужицей от странного завораживающего взгляда. Почему он такой давящий и лишающий воли? Так должно быть? Разве бывают настолько проницательные люди? Шики сделал шаг вперёд, сократив между ними расстояние, и прошептал низким голосом:       — А ты уверен, что хочешь устроить такую заварушку?       Мёдом по ушам. Голова кивнула, соглашаясь. Да, блядь, он готов на любое дерьмо, если этот голос и дальше будет сводить с ума. Акира вздёрнул подбородок, уверенно смотря вперёд. Это точное решение, пусть и смахивающее на мазохизм. Шики отчего-то грустно улыбнулся и сунул в руку ключи от квартиры, а затем очень тихо продолжил:       — Давай попробуем. У меня всё ещё есть дела, да и с полковником надо проблему решить. Потрудись ничего не испортить. Вернусь вечером и посмотрим, что с тобой делать.       Акира остался стоять перед захлопнутой дверью, прокручивая в голове только что произошедшее. Неужели нельзя изъясняться как-то менее запутанно. Та ещё заноза в заднице. Вздохнув, он направился на кухню, пытаясь оценить масштаб проблемы. В этом доме совсем не было еды и чертовски грязно. Последнюю неделю, если не больше, Шики точно тут не появлялся.       Решив справляться с проблемами по мере их поступления, Акира начал с ужина. До магазина пришлось идти, оглядываясь и вздрагивая от каждого шороха. Улица пока что не переполнена солдатами, значит, его ещё не хватились. Надеясь, что не особо хитрый обман не откроется хотя бы до завтра, Акира вернулся в квартиру.       А мысли всё возвращались к совсем уж странному характеру. Даже солдаты видели в нём лишь одну сторону. Почему? Комната Шики манила неизвестностью, лишь плотно закрыв дверь, нашлись силы войти. Кровать, книжные шкафы, кресло и письменный стол. А ещё радио, разобранное раз десять по виду. Ничего особенного. Акира уже хотел уйти, как заметил пятно у окна. От машинного масла, такое оттереть будет непросто. Он что, автомобиль в квартире ремонтирует? Как так вообще получилось?       Акира присел возле окна, прошаривая руками пол. Скользко и противно. Кое-как вытеревшись, поднялся, осмотрелся внимательнее. Книги так и манили, словно там что-то было. Это неправильно. Майор неправильный. У него должно быть что-то ещё. Акира готов был поклясться, что там что-то не так. Предчувствие.       Нет, неправильно, с книгами всё в порядке, с Шики что-то не так. Не герой, а кто тогда? Мысль об амплуа преследовала до последнего. Теперь, сравнивая его с офицером из фильма, появлялось безумное желание найти ответы. Ну не складывался образ. Снова вернулись мысли об этом. Что же там было? Инозримый с инодушным? Неизвестный и неприкаянный. Да, точно.       Акира с большим рвением начал переворачивать книги. Единственное амплуа, которое почти подходило под образ героя — это. Основанное на интриге. Не тот, кем кажется. Таинственный человек, скрывающий под маской другую личность. Солдаты отводят взгляд, когда говорят о нём, но обожают, словно это их личный ангел. Начальство восхищается и не давит своим авторитетом. Да Шики сам кого хочешь задавит. Чего только взгляд стоит. Он явно не простой майор. Тут что-то ещё.       Акира отбросил несколько книг на пол, продолжая изучать шкаф. Наконец-то на глаза попалось удостоверение личности военнослужащего. Да, тут ответы на все вопросы. Резко перевернув карточку, едва ли не поранившись о пластиковые края, Акира уставился в ровные строчки. Имя, дата рождения, звание: майор. Разочарованно выдохнув, он опустился на пол.       Совсем с ума сходит после этого фильма. Ну какие интриги? Обычный необычный военный. Как будто таких в реальной жизни не бывает. Дверь за спиной хлопнула, и Акира задрожал, чувствуя холодок, пробирающийся по коже.       — Продолжай, я подожду.       Шики несильно подтолкнул к книжному шкафу ножнами и с лёгким свистом обнажил нихонто. Стало тяжело дышать, руки не слушались. Акира не решился даже подняться, не то чтобы снова начать рыться в шкафу.       — Ну же, чего дрожишь? Давай.       Нихонто почти уткнулся в шею, оставляя лишь несколько миллиметров, а Акира так и не смог ничего сказать. Сидел и смотрел в алые глаза, отчего-то находя где-то на задворках сознания дикий восторг от этой ситуации. Словно повинуясь чужому желанию, он потянулся к книгам, вываливая их на пол, не прерывая зрительного контакта, переворачивал всё вверх дном, видя в глазах Шики азарт.       — Вторая полка.       Акира послушно уцепился пальцами в слегка выступающую панель, нажимая на неё со всех сторон, оттягивая. Наконец-то заметил щель и просунул в неё ногти, с немым восхищением отдирая её от шкафа. Пальцы болезненно заныли, казалось, ещё немного и ногтевые пластины отлетят вместе с хорошим куском мяса. Но Акира продолжал, чувствуя на себе внимательный взгляд и полупридушенным сознанием понимая, что это действительно мазохизм.       Деревянная перегородка поддалась и упала на полку, напоследок болезненно проехавшись по пальцам. В открывшемся пространстве одиноко стояло ещё одно удостоверение личности. Не понимая, что происходит, Акира поднял взгляд на Шики.       — Ты ведь это искал, бери.       Рука сама потянулась к карточке. Гладкая со всех сторон, довольно сильно отличающаяся от предыдущей. На фотографии Шики в чёрной форме со странными погонами. Сбоку несколько сокращений, код, и ещё какая-то ерунда. Акира трясущимися руками обвёл края и потянулся к тонкой клейкой бумаге, которая закрывала имя и должность, но нихонто, приблизившийся к шее, ясно дал понять, что этого делать не стоит.       Карточка упала на пол, скользнув куда-то под кровать, но Акиру это не сильно волновало. Он молча смотрел в яркие глаза напротив, пытаясь сформулировать вопросы. Шики ждал, легко сжимая пальцами эфес.       — Вы из Северной Японии.       Акира даже не спрашивал. Он знал, что такие удостоверения выдаются именно там, да и слово «Тошима» само говорило за себя. Шики кивнул. С плотоядной улыбкой провёл пальцем по тонкому лезвию и с насмешкой спросил:       — И что будешь делать?       Этот вопрос вызвал негодование. Что-что?! Слать всё нахрен, конечно же. Если в Тошиме такие офицеры, то это лучшая страна в мире. Ничего удивительного, что там такая сильная армия, если люди настолько увлечены своей идеей. Понятно, почему пограничники тоннами уходят, да он бы и сам сбежал, будь его воля.       — Неважно.       Совсем тихо ответил Акира, не веря своим ушам. Что он городит? Алые глаза безумно сверкали, они совсем сводили с ума. И Акира был готов тонуть в них. Захлёбываться этой кровью, задыхаться в ней, растворяться, оставить там своё сознание и расщепиться на атомы.       — Но какое у вас звание?       — Генерал.       Шики не стал уточнять, какой именно, но этого было достаточно. Тут же сладким щелчком пронеслось в голове, что это именно то слово, которое так подходит. Плевать, пусть он будет хоть самым последним генералом, он прекрасен.       — Вы хороший военный.       Шики засмеялся, прижимая нихонто к рубашке.       — Влюбиться в образ, ты безнадёжен.       — Я восхищаюсь вами, — честно признался Акира.       — Вижу. Потому что я так хорошо тебя ломаю? Тебе в кайф сходить с ума от боли? Какой испорченный ребёнок. Скажи, что ты чувствуешь?       Акира не мог возразить. Хотел, но не мог: язык прилепился к глотке, словно застряв в ней. Даже дышать тяжело. Шики подошёл ближе, обхватил холодными пальцами шею, сильно стиснул, нажимая грубо, болезненно, вдавливая ногти в израненную кожу. На глаза навернулись слёзы. Акира ухватил его за запястья, захрипел. Горло словно обожгли огнём, нечем дышать. Вот-вот и помутневший мир перед глазами совсем исчезнет, растворится в кровавой пелене гипнотизирующих глаз. Так приторно-сладко и желанно. Глаза закрылись сами собой, в темноте яркими вспышками возникали рубиновые пятна. Но пальцы разжались, выпуская его из плотного кольца, давая возможность поспешно отдышаться.       — Больно, — прохрипел Акира.       — Возбуждает? — с насмешкой спросил Шики. — Какой странный парень.       Он провёл рукой по щеке, нежно сжал пальцами подбородок, заставляя смотреть в глаза, и мягко улыбнулся. Сейчас сожрёт. Вгрызётся в кожу зубами, прокусит её до ярких пятен и разорвёт на части.       — Прокуси, — прошептал он, давя большим пальцем на губу.       Акира не смог унять дрожь в теле, она словно волнами накатывала всё сильнее и сбивала дыхание. Но так хотелось подчиниться, будто в тумане он сжал зубами краешек губы, пытаясь выполнить этот безумный приказ. Но яркая боль быстро отрезвила и заставила со стоном прекратить.       — Не можешь сам себе причинить боль? Или тебя это не заводит?       Шики говорил тихо, прямо в губы, обжигая горячим дыханием. Он улыбнулся, сжал зубами нижнюю губу и надавил. Акира вздрогнул, сходя с ума от сильной боли, ухватил его за погоны, снова сдирая и без того болящие пальцы. Кожа треснула и из небольшой ранки просочилась кровь, создавая во рту металлический привкус. Но Шики не остановился, аккуратно ухватил зубами торчащий кусочек кожи, отдирая его, причиняя ещё больше боли. Акира выгнулся, зацепил ногтём цветок сакуры, и по пальцу разнеслось адское жжение.       Шики отстранился, лизнув губу, с удовлетворением посмотрел на чужую дрожь, перехватил сдёртую в кровь руку.       — Тебе идёт.       С восторгом прошептал он, смотря с невероятной нежностью и странными нотками собственичества. Акира поднял на него взгляд, чувствуя, как кровь медленно собирается на разодранной губе. Хотелось возмутиться, но изо рта вырвалось лишь одно слово, удивительно сочетающееся с Шики:       — Генерал…       Страстный поцелуй в ответ с привкусом крови и лёгким жжением на губах. Хотелось растаять. Как же хорошо в таких крепких объятиях. Акира посмотрел в алые глаза и совсем сдался: такой же, как тот офицер из фильма: далёкий и непонятный, полный противоречий, чужой, но в то же время единственный, кому хочется верить. От него пахло свободой, цельной Японией и вертолётами. Акира был готов поклясться в этом, особенно сейчас, чувствуя стекающую по губе струйку крови, которую с таким восторгом подхватывал чужой язык.       Ломай — промелькнуло в голове. Лучше, чтобы это сделал именно Шики, а не дядя или кто-то ещё. Тут же всплыли красивые картинки из контрабандных фильмов: идея возрождения Японии, восстановления этой проклятой страны, возобновления нормальной жизни и вертолёты. Тяжёлые и прекрасные, разрывающие лопастями облака, с жужжанием взлетающие, создающие вокруг себя потоки ветра. Такие же непостоянные как и он, такие же обжигающе-прекрасные.       Акира потянулся вперёд, укладывая руки на широкую грудь, заглядывая в глаза, чтобы разглядеть там ответ на немой вопрос. Шики не похож ни на одного из генералов, на него можно положиться. По крайней мере, сейчас казалось именно так.       — Значит, похитить племянника генерала. Что же, давай попробуем.       Акира совсем потерял голову. Яркие пятна перед глазами, вспышки мучительной боли и странная тошнота, сводящая с ума. Плохо. Он смотрел прямо перед собой, но видел только расплывающуюся картинку.