В студенческие годы вписка — самое обыкновенное явление. Молодые люди только-только вырвались в мир и с космической скоростью начинают его познавать. Естественно, начинают всегда с того, что им в детстве запрещали родители: алкоголь, наркотики и беспорядочные половые связи. Конечно, так не у всех, но у многих.
И если к последним двум Юнги не относился, то первое всегда пожалуйста. Правда, «веселящие» средства тоже имели место быть, но крайне редко: заработать себе зависимость от них не хотелось от слова совсем.
Вечер пятницы ознаменовывают звук шипящего пива, громкий гогот молодых людей и попса на полную катушку.
Юнги никогда особо не любил шумные тусовки. Вот культурно выбухать ящика два пива с Намджуном на пару в тихий субботний вечер, сидя за приставкой или за музыкальным инструментом, это да, это Юнги нравится. Сейчас же его просто вытащил одногруппник под предлогом того, что людей катастрофически не хватает.
Ну, как не хватало: сейчас в просторной гостиной собралось порядка сорока человек, и что-то на «не хватает» это совсем не тянет.
Взяв себе какую-то бурду в бокале и подперев спиной стену, Юнги окидывает взглядом собравшихся и честно не понимает, что он тут забыл. Но, как это обычно и бывает, шот за шотом, бокал за бокалом, и молодые люди пошли в разнос, и Юнги вместе с ними.
В толпе то и дело мелькает до боли знакомая голубая макушка, но Мин не обращает на неё внимание: не до этого сейчас как-то.
Минуты сменяются часами, но для пьяных тел это не имеет значения, как минимум для их мозга, если таковой ещё остался. А вот организм явно протестует и пытается донести до своего непутёвого хозяина, что, мол, пора бы уже и честь знать, ты не первый час уже вливаешь в себя алкоголь, остановись, хватит, твою мать!
Дышать с каждой проведённой в душном, пропахшем алкоголем и дурью помещении минутой становится всё сложнее и сложнее, но вдруг лицо обдувает свежий ночной ветерок, а лёгкие вновь наполняются воздухом.
Делая судорожные вдохи ртом, Юнги не сразу чувствует чьи-то тёплые большие ладони, аккуратно придерживающие пьяное тело, предотвращая его падение на холодный асфальт.
Кое-как придя в себя, Юнги ощупывает чужие руки, после поворачивая голову в сторону «незнакомца».
— Хули ты творишь? — с трудом возмущается Юнги, пока его не спеша ведут вдоль по улице.
— Мне не нравится, что мой омега столько пьёт. Что могло случиться, не будь там меня?! Господи, да ты же точно видел,
какие альфы там были! У них же мозгов ноль и даже меньше! — резонно злится Тэхён, удобней подхватывая за талию омегу.
— Да мня там не тронл б нкто, — заплетающимся языком произносит Юнги, стараясь отпрянуть от чужого тёплого тела. Не вышло.
А у Тэ сейчас внутри всё бурлит от ярости. Как эти мерзкие мужланы и «альфачи» смели засматриваться на
его мальчика?! Он, блин, так старался не причинять особо сильно неудобств парню, ухаживать за ним… Нет, естественно, это получалось у него по-своему, возможно, не совсем приемлемо для общества, но если Юнги так живо на него реагирует, краснеет из-за него, а не просто безразличен к альфе, то всё нормально. К тому же, привода в полицию до сих пор не было, да и Юнги не протестует.
— Вот и пчему ты имнно ко мне прстал-то? — как-то грустно говорит омега, заставляя лёгкую улыбку появиться на чужом лице.
— А почему нет? Мы не властны выбирать, кого любить, а кого нет.
Какое-то время они идут в тишине. Каждый думает о своём, хотя Юнги на лёгком морозце ещё потихоньку трезвеет.
— Я ж вообще никакой. Ни внешности, ни характера нормального, — внезапно адекватно изрекает Юнги, а Тэхён вновь начинает потихоньку злиться.
Этот парень, с которым их свела сама судьба, говорит такое о себе! Как ни странно, но Тэхён полюбил это маленькое создание буквально с первого взгляда, а было это до того, как они в первый раз вышли на контакт друг с другом. Да, Юнги нетипичный, немного грубый и слишком резкий, но Ким готов поклясться, что он буквально видит за всем этим показушнечиством маленького запутавшегося мальчика, который просто скрывается от этого злобного и жестокого мира таким способом.
— Просто больше не пей, пожалуйста, — тихо говорит Ким, а тело рядом медленно начинает тормозить и через несколько секунд останавливается полностью.
Тэхён с недоумением смотрит на омегу, а тот, откинув голову на кимовское плечо, сладко сопит в обе дырки вот уже пару минут. Парень тяжело вздыхает, но на его лице появляется искренняя улыбка, и вскоре на его спине оказывается слишком лёгкое тело омеги, и вот таким образом они идут до самого дома.
***
Проснувшись утром с диким опохмелом, Юнги первым делом осматривает комнату, в которой находится. Мягко-серые стены, светлые занавески, тёмный книжный шкаф, комод для одежды и почти пустой письменный стол. Да, он совершенно точно в своей комнате. Но вот только как он сюда попал?
— Сладкий, ты уже проснулся? — дверь в комнату приоткрывается, и Юнги видит наполовину высунувшегося из-за косяка мужчину.
— Доброе утро, пап, — скрипучим голосом говорит омега, растягивая онемевшие конечности сидя на кровати.
— Доброе. Я уж думал, что ты собираешься проспать до самого вечера, — тепло отвечает старший, входя в комнату сына с водой, едой и лекарствами.
— Боже, пап! Зачем так заморачиваться из-за меня?! — видя поистине роскошное блюдо на тарелке, Юнги хмурит брови.
— Ты всё равно сейчас не в состоянии что-либо делать, так что позволь хоть раз за тобой поухаживать, — с тёплым смешком говорит старший, трепля парня по волосам.
Ещё немного побурчав, Юнги принимается за трапезу. Оказывается, он очень проголодался за всё это время. С тарелки стремительно пропадают сочные куски мяса, а в голове вертится один вопрос:
— Пап, а как я домой попал?
— Ты правда не помнишь? — искренне удивляется мужчина, а Юнги лишь молча кивает головой. — Тебя на спине принёс такой милый парень, он просто душка! — родитель в шутку мечтательно закрывает глаза, а у младшего выпадает вилка из рук.
— А он случайно не представился?
— Ммм, дай-ка подумать… — папа строит думающую гримасу, потирая подбородок, и можно было буквально слышать, как лопаются нервные клетки у Юнги в голове. — Ким Тэхён. Я серьёзно, он слишком прелестный. Он твой друг?
Юнги обречённо стонет, зарываясь лицом в подушку. Папа недоумённо на него смотрит, легонько трогает за плечо, а тот лишь пищит как-то загнанно, и, пожав плечами, старший выходит из комнаты.
А у Юнги по-настоящему горит лицо. И не только лицо. Внутри всё будто взрывается фейерверками, сердце стучит бешено, и непонятно, от чего это: от стыда или же от чего-то другого. И Юнги очень надеется, что не от этого чего-то.
***
С безысходным стоном откинувшись на спинку дивана, Юнги всё пытается выкинуть из головы тот случай. Ну как он мог так проебаться?! И что этот Ким Тэхён там делал?!
— Эй, Юнги, хватит думать так громко, — с смешком говорит Джун, подавая другу банку с холодным кофе.
— Отвали, — беззлобно тянет Мин, прикрывая глаза.
— Ой, да ладно тебе! Я же вижу, что тот парень точно что-то посеял вот тут, — он тыкает в омежью грудную клетку в районе сердца.
Юнги фырчит и хмурит брови, уходя от прикосновений друга.
— Не мели ерунды, и давай уже займёмся работой! — Мин резко вскакивает с места и идёт за стол.
Может быть, хоть так он сможет отвлечься от совсем уж ненужных мыслей? В голове до сих пор крутятся те слова, сказанные Тэхёном про него. Похоже, Мин даже не заметил, что начал размышлять вслух. И если честно, то в душе сейчас творится невесть что.
Все эти фразы про судьбу, любовь с первого взгляда и так далее… Это и так слишком искренне звучало, а с учётом всех обстоятельств… Юнги просто запутался.
