Время лечит все раны

Гермиона была в Отделе Тайн. Двери в большой круглой комнате мерцали темным и зловещим светом. Она нервно посмотрела на них, не понимая, что здесь делает. Она пошатнулась, когда пол начал вращаться. Вскоре она уже с трудом держалась на ногах, а пол вращался все быстрее и быстрее. Ее волосы взметнулись вокруг нее, обжигая лицо. Двери расплылись в одну линию. Она прошла круг, пока, наконец, пол не остановился. Дверь прямо перед ней открылась, и ее сердце наполнилось радостью, когда она увидела два лица, по которым скучала больше всего с тех пор, как попала сюда. — Гарри! Рон! — воскликнула она. Она бросилась вперед и заключила их обоих в объятия, которые могли бы соперничать с объятиями Хагрида. — О, как я рада вас видеть! — она отстранилась, чтобы посмотреть на них. Они оба улыбались, когда она обратила внимание на непослушные волосы Гарри и кусочек пудинга, который засох на подбородке Рона. — Ты никогда не догадаешься, что мы обнаружили. — сказал Гарри. Его зеленые глаза светились от волнения. — Мы знаем, что делает Воландеморта таким могущественным… — Нам просто нужно, чтобы ты сказала нам, как это уничтожить. — вмешался Рон. Гермиона засмеялась: — Что это? Гарри покачал головой:  — Не здесь, — он посмотрел через открытую дверь обратно в круглую комнату. — кто-нибудь может услышать нас. Рон потянулся и взял Гермиону за руку.  — Вернемся в общую комнату. — сказал он, притягивая ее к себе. Только тогда Гермиона заметила, что дверь открылась в коридор Хогвартса. — Как вы… — Нет времени Гермиона, — сказал он, когда они с Роном пошли дальше по коридору. — сейчас нам нужно идти. Гермиона пошла было следом, но что-то остановило ее. Прохладный ветерок ворвался через дверь, и она повернула голову, когда он коснулся ее головы. — Подождите, — пробормотала она. — я кое-что забыла. — Ты ничего не забываешь. — сказал Гарри. Он крепче сжал ее руку в знак своего нетерпения. Гермиона проигнорировала его и потянулась к двери, чтобы заглянуть внутрь. Они отказались отпустить ее руки и вместо этого угрюмо пошли с ней обратно. В другом конце круглой комнаты открылась еще одна дверь. Ледяной ветер дул из-под нее, и внезапно возникла фигура, ее лицо было изможденным и бледным, глаза из-под тяжелых век смотрели на них троих. — Лестрейндж! — прорычал Гарри. Он отпустил руку Гермионы и выхватил палочку из кармана. — Ты заплатишь за то, что сделала с Сириусом! Когда Беллатриса Лестрейндж ухмыльнулась со своего порога, Гермиона закричала: — Гарри, нет! — она выдернула другую руку от Рона и толкнула руку Гарри с волшебной палочкой вниз. Гарри уставился на нее. — Гермиона, что ты делаешь? — Да, Гермиона, — раздался хриплый голос Беллатрисы с другого конца комнаты. — что ты делаешь? — она протянула руку. — Разве ты не хочешь быть здесь со мной? Низкий звук отвращения вырвался из горла Рона. Гермиона уставилась на женщину в другом дверном проеме. Ее горло внезапно пересохло, когда она поняла, что должно произойти. Ей придется выбирать. Она посмотрела на своих спутников. Пристальный взгляд Рона был полон презрения и неприязни. С другой стороны, взгляд Гарри был зеленым пламенем ненависти. Каждый дюйм его лица преображался вместе с ним, ноздри раздувались, брови низко нависали над глазами, челюсть крепко сжата. Беллатриса, с другой стороны, была холодна и равнодушна к эмоциям, которые бросали на нее. Она смотрела только на Гермиону. — Я… — не отдавая себе в этом отчета, Гермиона направилась к выходу из коридора. Грубые руки схватили ее. — Гермиона, что ты делаешь? — завопил Рон. — Она под проклятием Империус! — ответил Гарри, его палочка снова была поднята и нацелена прямо в грудь Беллатрисы. — Нет! — закричала Гермиона. Гарри бросил на нее взгляд, и в момент его колебания Беллатриса начала действовать. — Ступефай! Гарри отлетел назад, тяжело приземлившись на пол. Заклинание было повторено. На этот раз Рон, отпустивший Гермиону, чтобы прицелиться собственной палочкой, отлетел назад. Оба бессознательно растянулись на полу. — Они не очень искусны в дуэлях, не так ли? — хихикнула Беллатриса, направляясь к Гермионе. Гермиону охватил страх, и она возненавидела себя за это. Она не сводила глаз с Беллатрисы, когда та подошла к ней так близко, что Гермиона почувствовала жар ее тела. — Они были застигнуты врасплох. — сказала Гермиона, заламывая руки, чувствуя себя виноватой, когда смотрела на их неподвижные тела. — Если бы я не возражала, я уверена, что они бы…. — Что? — спросила Беллатриса едва слышным шепотом. Она подняла руку Гермионы и оттянула рукав ее ночной рубашки. — Они бы убили твою возлюбленную? — она наклонилась к запястью Гермионы и поцеловала его кожу. Гермиона вздрогнула от прикосновения языка Беллатрисы к ее запястью, и Беллатриса усмехнулась в ответ. — Нам с тобой будет так весело. — промурлыкала она, притягивая Гермиону ближе к себе. Ее страх все еще колотился в ее сердце, но дрожь возбуждения затрепетала глубоко в ее животе от тона Беллатрисы. Она позволила себе приблизиться к некогда знакомому телу Беллатрисы Лестрейндж. Ты все еще где-то там, Белла, подумала Гермиона, я найду тебя. Их лица были в нескольких дюймах друг от друга, а затем лицо Беллатрисы начало исчезать. — Гермиона. Гермиона растерянно оглядывалась вокруг, когда все остальное начало исчезать, сменяясь ярким светом. — Гермиона. — Белла? — крикнула Гермиона в яркий свет. — Белла, где ты? — Гермиона, проснись! Гермиона подскочила на кровати, ее сердце громко стучало. Она быстро заморгала, когда остальная часть комнаты оказалась в фокусе. Семнадцатилетняя Беллатриса сидела рядом с ней, все еще в дорожном плаще. Она убрала свечу от лица Гермионы как раз перед тем, как та чуть не налетела на нее. — Белла! — Гермиона ахнула, крепко обняла девушку и осыпала ее поцелуями. — Я всегда буду выбирать тебя. — пообещала она, крепко прижимая к себе испуганную девушку. Беллатриса рассмеялась и отстранилась.  — Ты бредишь. — заявила она. — Чем ты занималась? — спросила Гермиона. Она провела пальцами по спутанной гриве, пытаясь убрать ее с лица. — У меня были кое-какие семейные проблемы. — горько рассмеялась Беллатриса. — Что случилось? — быстро спросила Гермиона, сбрасывая с себя одеяло. — Узнаешь, когда научишься Легилименции. — сказала Беллатриса. Она направила палочку к потолку, и зеленые фонари, стоявшие вдоль стен, вспыхнули, наполняя комнату своим обычным жутким светом. Гермиона сузила глаза. — Когда я буду изучать Легилименцию? — Мы начнем сегодня вечером. — сказала Беллатриса. Она вскочила на ноги. — Мы здесь одни, так что это идеальное время. — Почему именно сегодня? — Гермиона зевнула. — У нас есть много времени, чтобы попрактиковаться, мы можем начать утром. — Нет! — выпалила Беллатриса. — Мы должны начать сегодня вечером. Нам нужно стать мастерами Легилименции и Окклюменции. Гермиона удивленно моргнула, услышав такой ответ, и тоже встала. Она подошла к Беллатрисе и положила руку ей на плечо. Темная ведьма дрожала. — Белла, — тихо сказала она. — ты спала? — Сон не так важен, как это. — Беллатриса оттолкнула руку Гермионы. — Без сна ты не можешь нормально функционировать. — сказала она. — Почему бы нам не поспать немного, и мы можем начать сразу после завтрака. — Нет! — взорвалась Беллатриса. — Это должно быть сегодня вечером! Это должно быть прямо сейчас! — в ее голосе зазвучала истерика, и она быстро зашагала в пространстве между кроватями. — Мне нужно овладеть Окклюменцией, а тебе нужно научиться Легилименции, чтобы ты могла знать! Гермиона с тревогой наблюдала за ней. — Знать что? С криком Беллатриса опрокинула кипящий котел с зельем невидимости Годрика Гриффиндора, который Гермиона поставила посреди комнаты. — Беллатриса! — Гермиона в шоке смотрела, как усилия целого дня разливались по полу спальни. Голубое зелье растеклось по полу и выплеснулось на один из сапог Беллатрисы. — Я уже сказала тебе, — прорычала Беллатриса. — ты должна знать, что произошло сегодня вечером! Ты должна знать, — ее голос дрожал. — что я сделала. Несколько мгновений девушки смотрели друг на друга, а затем Беллатриса зашипела от боли, когда покрытый зельем сапог столкнулся с одной из кроватей. — Скоргифай! — Гермиона указала на синее зелье. Зелье тут же исчезло. Она подошла и толкнула Беллатрису на кровать. Не слишком нежными руками она сорвала сапог Беллатрисы и швырнула его через всю комнату. — Эй, это же драконья кожа! — возразила Беллатриса без энтузиазма. — Заткнись, если бы это было так важно для тебя, ты бы не использовала его, чтобы опрокинуть зелье, на которое я потратила семь часов! Беллатриса покраснела. — Прости. Гермиона вздохнула и постучала палочкой по светлым ожогам на ноге Беллатрисы. — Эпискеи. Ожоги мгновенно изчезли. Беллатриса издала еще один невеселый смешок. — Между тобой и моей матерью, мне больше никогда не понадобится другая медиковедьма. Слова были достаточно невинными, но что-то в тоне Беллатрисы заставило Гермиону поднять глаза. Впервые Гермиона заметила поблекшие синяки и заживающие розовые раны, которых не было, когда она в последний раз видела Беллатрису. — Что случилось? — в ужасе спросила Гермиона. Похоже будто Беллатрису бросили в яму с хищными драконами. Правда, отметины исчезали, но Беллатриса как-то заметила, что все ее магические навыки были унаследованы от матери, так что, вероятно, несколько часов назад они были намного хуже. Беллатриса отвернулась от испытующего взгляда Гермионы.  — Ты узнаешь, когда станешь Легилиментом, ладно? — Да, — серьезно сказала Гермиона. — и тогда я убью того, кто это сделал. — она уже догадывалась. В конце концов, Беллатриса сказала, что вернулась из-за семейных проблем. — Нет, ты не станешь! — сказала Беллатриса. Она снова посмотрела на Гермиону. — Ты не сделаешь ничего подобного. Я не хочу, чтобы тебя отправили в Азкабан. — она нежно погладила Гермиону по щеке. — Ты единственное хорошее, чистое в моей жизни. — сказала она, не сводя немигающего взгляда с глаз Гермионы. — Не оставляй меня. Глаза Гермионы защипало от непролитых слез.  — Никогда. — прошептала она. Затем она встала и заключила Беллатрису в крепкие объятия. — Поспишь со мной сегодня? — спросила она. Беллатриса ответила приглушенным голосом: — Пожалуйста. **** Гермиона нахмурилась над своими записями о чарах. Это был последний день пасхальных каникул, и общая комната быстро заполнялась возвращающимися студентами. Их веселая болтовня делала обычно безмятежную атмосферу более похожей на гриффиндорскую гостиную, чем когда-либо прежде. — Вот ты где. — сказала Беллатриса, плюхнувшись в кресло напротив Гермионы. — Мои сестры вернулись, ты не поверишь, как Нарцисса обращалась с… — она замолчала, скептически глядя на записи. — Что ты делаешь? — Готовлюсь к экзаменам в конце года. — прямо сказала Гермиона. Смех Беллатрисы испугал проходящую мимо группу третьекурсников. Они смотрели на них широко раскрытыми глазами, пока взгляд Гермионы не заставил их поторопиться. — Что тут смешного? — спросила она. — Ну, ты же не серьезно. — сказала она, ее голос все еще был полон юмора. Ее ухмылка исчезла под решительным взглядом Гермионы. — Ты серьезно! Гермиона вздохнула и полезла в сумку, стоявшую у ее ног. Она вытащила два свитка пергамента и протянула один Беллатрисе. — Я написала их сегодня утром. — сказала она. Она подавила усмешку, услышав удивленный вздох Беллатрисы. — Гермиона, — сказала Беллатриса с видом человека, который вот-вот подвергнется ненужным страданиям. — это смешно. Гермиона фыркнула. — Это не смешно, это важно. Мы должны быть подготовлены. — Мы две самые умные ведьмы в нашем поколении. - заметила Беллатрикс. — В нескольких поколениях, но даже в этом случае, нам не нужно тратить драгоценное время на изучение того, к чему мы уже подготовлены. — Что ты хочешь, чтобы мы сделали? — сухо спросила Гермиона. — Нам нужно попрактиковаться, — она многозначительно посмотрела на Гермиону. — моя Окклюменция все еще слабее, чем должна быть, и твоя Легилименция… Гермиона напряглась. — Легилименция — чрезвычайно углубленный метод…. — Знаю, знаю! — успокаивала ее Беллатриса. — Ты отлично справляешься. Я не могла бы сделать лучше! Но мы должны! Если мы собираемся выступить против Воландеморта, нам нужно быть как можно сильнее. Гермиона откашлялась: — Вот почему… — она постучала пальцем по нижней части расписания Беллатрисы. - у нас есть два часа по Защите от темных искусств, которую мы изучаем каждый вечер. Если то, что мы делаем каждый вечер, не является защитой от темных искусств, я не знаю, что это такое. — О. — Беллатриса посмотрела на расписание и застенчиво улыбнулась Гермионе. — Хорошо. Гермиона вздохнула, но легкая улыбка заиграла в уголках ее рта. В другом конце комнаты открылась дверь в спальню мальчиков. Люциус Малфой вошел в гостиную с самодовольной улыбкой. Он подошел к камину, где группа мальчишек шумно приветствовала его. Как только Люциус занял свое место, они окружили его тесным кольцом и принялись серьезно перешептываться между собой. — Интересно, что они задумали. — сказала Беллатриса. Гермиона взглянула на них. — Ничего хорошего. — сказала она, возвращаясь к своим записям. — Не беспокойся о них. Сейчас середина дня, они ничего не будут делать. — У Люциуса что-то есть в руке. — заметила она. — Наверное, это масло для волос, — сухо сказала Гермиона. — блеск его головы ослепляет. Беллатриса закатила глаза.  — Это письмо. — сказала она. — Значит, у него есть письмо. — сказала Гермиона, но подняла глаза и посмотрела на маленькую группу. — Ха! — сказала Беллатриса, когда к их группе присоединилось еще больше студентов. — Ты не можешь отрицать, что что-то происходит.  — Конечно, это выглядит подозрительно. — согласилась Гермиона. Они смотрели несколько минут, а затем Люциус встал. — Он куда-то идет. — сказала Беллатриса, схватив Гермиону за руку. — Мы должны следовать за ним. — Мы должны были изучать Чары в течение следующих двух часов. — слабо сказала Гермиона. Она тоже наблюдала за Люциусом. Они смотрели, как Люциус выходит из общей комнаты. Беллатриса наклонилась и схватила сумку Гермионы.  — Что важнее, — спросила она, перекрывая протесты Гермионы, когда она запихивала записи в сумку. — изучение чего-то, что ты уже знаешь, или пойти за амбициозным комком слизи, который явно замышляет что-то нехорошее? Гермиона посмотрела на свои записи и перевела взгляд на вход в общую комнату. Она тяжело вздохнула: — Хорошо, пойдем. Беллатриса рассмеялась и подняла Гермиону на ноги. — Отлично, пошли.