Вечная Одиссея.

Солнце легко загоралось в вишнёвом пятне рассвета, едва касаясь крыш, кораблей и статуй, над холодными северными водами океана распростёрлась голубоватая дымка тумана, уныло воет сырой ветер. Светлые лучи небесного светила, осторожно проникающие в открытое настежь деревянное окно, наполняют тёмную комнату нежным теплом и немного слепят глаза, не привыкшие к такому мягкому свету. Где-то рядом с моим ухом доносится из ниоткуда тихое и приятное мурчание, отчего я, аккуратно потягиваясь, оглядываюсь и замечаю сидящую рядом кошку. Мы смотрим друг на друга пару секунд в полной тишине, лишь удивлённо вытаращив глаза. Не задумываясь, с детским восторгом прижимаюсь тут же к этому пушистому комочку и утыкаюсь лицом в бело-рыжую его шерсть. По комнате вновь разносится громкое, грохочущее урчание, вынуждающее блаженно прикрыть глаза. Мне кажется, я видел кошек за свою жизнь всего пару раз, ведь в нашей деревне, кроме скота, никаких животных больше и не было, а сейчас это лохматое нечто сидит на моих коленях, помахивая длинным хвостом. Знаете, есть даже маленькая легенда, будто уличные кошки прячут городские тайны в глубине своих золотистых глаз. — Как ты здесь оказалась? Тебя впустил Альбин или ты сама залезла? — спрашиваю я с нескрываемым восторгом и радостной улыбкой. Мне кажется в этот момент, что нет ничего мягче и приятнее на ощупь, чем шерсть кошки, от которой веет парным молоком и чем-то родным, домашним, — Как тебя зовут? — продолжаю я лепетать этому существу, прижав его к своей груди. Кошка в ответ лишь мурлычет и издаёт короткое мяуканье, и это отчего-то делает меня до ужаса счастливым. Кажется, будто она понимает меня, и я улыбаюсь своим мыслям о неожиданно найденном друге. Альбин ушёл по своим делам ещё с первыми лучами солнца, оставив для меня немного ячменной каши в миске и несколько кусочков приятно пахнущего пшеничного хлеба. Мужчина обещал, что покажет позже мне королевских лошадей в конюшне, а для деревенского ребёнка это было чем-то невероятно прекрасным. До этого времени он попросил меня сходить в город к свечной лавке и забрать заказанный им товар, а главное, быть осторожным и не создавать проблем, ведь теперь Альбин заботился обо мне и нёс ответственность. Я же имел тем самым возможность погулять по округе, чтобы хотя бы по чуть-чуть начать привыкать к новому месту. Мужчина также отложил на стуле для меня свободную рубаху белого цвета, простые красные штаны из тонкого сукна и сапоги для того, чтобы можно было переодеться из ночнушки и выглядеть подобающим образом, а не как оборванец. Я заправил штаны в ботинки и немного повозился с пуговицами на рубашке, приводя себя в порядок. Наспех перекусив почти остывшей кашей, мы вместе с кошкой, дожидающейся меня, покинули комнату и осторожно двинулись по пустым коридорам замка. Нам повезло никого не встретить, и уже через несколько минут я мог вдохнуть свежий воздух полной грудью, стоя на широкой каменной лестнице перед входом. Удивительно, что мне удалось не заблудиться и сориентироваться в незнакомом месте так легко. Где-то неподалеку гудели и увлеченно обсуждали что-то между собой хорошо сложенные стражники, облачённые в доспехи, спешили куда-то несколько слуг, озабоченные своими делами, женщины с огромными корзинами фруктов двигались, вероятно, на кухню, а другие же были заняты украшением замка различными лентами, цветами и гобеленами. Я быстро проскочил по площади и вышел за стены замка, спускаясь по каменной дорожке, ведущей прямиком к городу. Сугробы понемногу начинали таять, и холода, наконец, отступили перед вторым месяцем весны. Казалось бы, всего пару дней назад я едва не погиб от мороза в нашем маленьком и пустом доме на груди своей матери, а сейчас солнце светит всё ярче, и близится долгожданное тепло, согревающее сердце изнутри. Мне правда не верилось в такую жестокую несправедливость, казалось всё нереальным, но в городе жизнь просто била ключом: везде огромное количество народа, шум, гам, и такое копошение заставляло осознать реальность происходящего. Дети носятся под ногами у взрослых с весёлыми криками, тут и там проскакивают с улыбками стражники. В городе вовсю начинается подготовка к весне — это обилие ярких красок, это нарядная одежда, украшенные дома и палатки торговцев, развевающиеся флаги с гербом королевства — большим, ярким солнцем на белоснежном полотне; запах жареной кукурузы и оленьего мяса, сырого весеннего ветра; это непрерывное движение — на сценах, в толпе; это эмоции на краснощёких лицах людей — улыбки, предвкушение, недовольство. Всё было настолько изумительно и невероятно, что, попав в такое безумное и полное радости место, я едва дышал, у меня кружилась голова, и, кажется, потрясенный всем, я окончательно потерялся среди множества улиц, переулков и магазинов. Было душно, но мороз успевал болезненно колоть под шиворот рубахи, гуляя по бледной коже иголками и лохматя мои и без того слегка кудрявые, тёмные волосы. " Если сейчас была лишь подготовка, то сложно представить, что будет твориться на самом празднике весны! " — промелькнуло у меня в тот момент в голове. Кое-как я вскоре смог добраться до пристани, и резкий запах моря и рыбы понемногу приводили меня в чувство. Тёмно-синяя водная гладь слегка колыхалась, но тем не менее была необычайно спокойна, чего нельзя сказать об атмосфере в городе. Пара кораблей и рыбацких лодок у берега слабо покачивались на морских волнах, болтали между собой стоящие в стороне торговцы, прошмыгнула куда-то в подворотню бродячая собака. Здесь всё было более менее спокойно и тихо, но, немного передохнув, пришлось продолжить своё движение по городу дальше. Через долгое время блужданий среди множества разных домов мне всё же удалось найти маленькую и непримечательную свечную лавку. Старенькая вывеска качалась у дверей, слегка поскрипывая, и я без замедлений вошёл внутрь. Сквозь большие стеклянные окна заливал помещение теплый, жёлтый и лучистый свет, озаряя каждую пыльную полочку и стеллаж. В лавке пахло неизвестными мне травами и ягодами, приятно щекочущими нос, и повсюду стояли самых разных форм свечи. Пожилой мужчина с большими и очень добрыми глазами сидел за маленьким прилавком, вызывая своим внешним видом какое-то неосознанное доверие. Стоило упомянуть имя Альбина, как он сразу вручил мне в руки свёрток с несколькими толстыми розовыми свечами и с улыбкой сказал, что душистые ягоды, которыми те пахнут, принесут спокойные сны. Я до ужаса заинтересовался, из чего же ещё они могут быть сделаны и какие особенности могли бы иметь, но было давно за полдень, и мне необходимо было спешить, чтобы не заставлять Альбина волноваться, поэтому расспросы свечного мастера пришлось отложить и со словами благодарности покинуть это необычное место. На обратной дороге в замок я столкнулся с Альбином, и мы вместе вернулись в его маленькое логово. Он расхваливал меня за самостоятельный поход в город и безупречно подошедшую одежду и долго-долго рассказывал о сегодняшней охоте с королём. Смеялся и улыбался так много, что показался мне совершенно другим человеком по сравнению со вчерашним. Я же поведал ему о своём замешательстве и потрясённости из-за безумной атмосферы в городе, о кошке, что встретил с утра, но потерял в толпе людей, и о свечной лавке, которая вызвала во мне неясные эмоции и чувства. Весь остаток дня мы гуляли неспешно в стенах замка, мужчина показывал мне разные комнаты: покои работников, королевскую кухню, куда я мог зайти на правах так называемого слуги, конюшню с десятком лошадей и парой совсем молоденьких кобыл, а также старинный, заброшенный сад за стенами замка и казармы стражников, где каждый вечер, по его словам, стоял запах свежего пива, смех и песни бравых мужиков. Итак, днями напролет проводя время вместе, мы привыкли друг к другу, как отец к сыну. Наши взаимоотношения из огромного недоверия переросли в заботу, искренность и открытость. Я каждый день выполнял его небольшие поручения, часто бегал в город и заглядывал иногда к свечному мастеру, найдя в нём друга и просто хорошего человека, и совсем скоро привык к этому тёплому королевству и к его ритму жизни. Так, совсем для меня незаметно, пролетело целых три года. Страшные события позабылись, приход зимы перестал вызывать страх, а боль в сердце при воспоминаниях о маме не была настолько ужасной. Конечно, я помнил всё, каждую мелочь в тот день, и никогда не смог бы этого забыть. Её смерть постоянно возникает в моих снах, представая такой картиной, которая заставляет вскакивать по ночам в холодном поту, но сейчас это было как некий отпечаток, след, оставленный, как напоминание о непростой и очень несправедливой жизни. Но тем не менее, моя жизнь всё же продолжалась. Я креп с каждым месяцем, вытянулся в росте и научился вести себя достойно, преклоняя голову пред господами и держась в любом обществе уверенно и хладнокровно, не показывая ни обид, ни неприязни. Альбин научил меня разбираться в травах, чтобы лечить простуду или его раны, а также часто водил в конюшню, разрешая ухаживать за лошадьми. Бродячая кошка, что я повстречал тогда, стала заглядывать к нам, и мне очень нравилось подкармливать её время от времени. Никого из замка, кроме Альбина, я больше не знал, да и не горел особым желанием знакомиться. И даже за столько лет жизни в этом королевстве мне не удалось повстречать короля, будто он был каким-то неуловимым призраком. Я даже начал сомневаться в его существовании, но Альбин лишь посмеялся, заверив меня, что государь просто постоянно в разъездах вместе со своей возлюбленной, и редко удаётся ему отдохнуть в своём замке из-за вечных каких-то проблем, связанных с землями или жизнью населения. Моя же жизнь была спокойной, и ничего в ней не происходило. Я проживал каждый день, не задумываясь о своем будущем. Но одним тёплым вечером, кажется, всё начало понемногу меняться, и не уверен, что в хорошую сторону. Альбин в очередной раз попросил меня отнести бумаги королевскому летописцу, но так как его покои находились в западном крыле, а там я бывал редко, то, наверное, впервые за три года, как по закону подлости, мне удалось заблудиться в коридорах замка. Они все были настолько похожи, что казалось, будто ты ходишь кругами снова и снова до тех пор, пока окончательно не растеряешься. Ни одного слуги не удалось повстречать мне за прошедшие минут десять. Я вновь свернул в растерянности за угол, уже совсем перестав надеяться вернуться к Альбину до ужина, но оказался перед большими дверьми с какой-то странной резьбой, которую ранее встретить нигде не доводилось, и, не став медлить, отворил их. Из большой светлой комнаты повеяло лавандой и в то же время будто бы древностью, словно в этом месте давно никто не бывал. Я сделал несколько шагов вперёд и замер, осознав вдруг, куда забрёл. Помещение, уставленное огромными книжными шкафами, с письменным столом у широкого окна и вазой с цветами на нём, несколькими стеллажами для кинжалов и мечей и гобеленом на стене, сотканном из шелка и изображающим сцену в горах, было не чем иным, как кабинетом самого короля, где он часто любил уединяться и поразмышлять о чём-то своём в тишине. Это место не охранялось стражниками, потому что их вечная возня или даже кашель мешали государю, желающему от всех закрыться хоть ненадолго, и из-за этого не было в округе ни души. Альбин рассказывал, что король провел здесь почти всё лето, думая о своих политических проблемах и решая судьбы других. По спине пробежала стая мурашек от волнения, но мне было так любопытно осмотреться, что я постарался отмахнуться от этого чувства и зашёл осторожно внутрь. Кажется, что в этом городе каждое помещение всегда наполнено каким-то безмятежным и тёплым светом, будто бы и не существует в нём тёмных мест. Я начал обходить книжные полки одну за другой, со сверкающими глазами вычитывая разные названия книг, начиная от простой медицины и заканчивая историями о походах викингов. Да, мне была знакома грамота, пускай и не очень хорошо, но святой отец с раннего детства учил меня читать и совсем немного писать, потому что позволить себе бумагу для одних лишь упражнений было слишком дорого. Думаю, я мог бы понять несколько из этих книг, хоть и не уверен, что полностью. Мне правда нравится читать, погружаться с головой в изучение чего-либо или приключения каких-нибудь персонажей. Именно поэтому это место влекло меня, заставляя любопытству взять верх над волнением. Неожиданный кашель где-то со стороны заставил оторваться от мыслей, и я вдруг едва ли не обмер, прижимаясь к стене в надежде исчезнуть. Мужчина, возникший из ниоткуда, смотрел на меня ровным, спокойным взглядом, оглядывая с ног до головы. Я же в свою очередь без стеснения начал рассматривать его, перестав, наверное, даже дышать. Он был около шести футов, крепко сложен, опрятен. Волосы цвета тёмного ореха аккуратно уложены, чистое лицо без щетины и морщин и невероятно мудрые голубые, как небо, глаза. Одежда на мужчине была совсем не из дешёвых и даже, наверное, привезена из далёких краёв. На рукавах белоснежной шёлковой рубахи красовалась золотая кайма, а пояс на льняных штанах украшал синий камень, что означало цвет нежности. Мужчина будто видел меня насквозь, и я испуганно забегал глазами по комнате, ища спасения. В горле вмиг пересохло. — Мне..мне очень жаль! Я не хотел врываться в Ваши покои, правда, клянусь, не хотел! Просто..я ошибся, я не знал, что это комната короля, — нескончаемый поток извинений не прекращал литься из моих уст, пока мужчина не проронил ни слова, лишь хмурясь с каждой секундой сильнее. Я чувствовал, что только делаю хуже, но не мог остановиться. Что ещё делать ребёнку, впервые столкнувшемуся с правителем в такой ситуации? Мне ничего не оставалось, кроме как сорваться испуганно с места и помчаться прочь, наплевав на все правила поведения. Я бежал, сломя голову, куда глядели мои глаза, лишь бы подальше от этих неприятностей, нажитых только что мною же. Мне было стыдно, что меня поймали на проникновении в чужие покои, и первое, что пришло в голову, так это как объяснить всё Альбину. Но делать этого не пришлось. Мужчина, как обычно, вернулся к ужину. На его лице то блуждала улыбка, то брови начинали хмуриться, стоило взглянуть на меня. " Он знает ", — понял я тогда. Альбин молчал весь вечер, думая о чём-то своём, и постоянно ворчал, словно не обращая на меня внимания, а перед тем, как отправиться спать, мужчина сказал: — Завтра Дариан ждёт тебя в полдень в своих покоях. Ему есть, о чём поговорить с тобой. И я знал, что разговор будет не самым приятным. Не положено слуге, да к тому же ещё более низкому по сословию — сироте, так вести себя с королём. Просто взять и сбежать, пускай и извинившись. Что он может со мной теперь сделать? Дариан ведь с Альбином хорошие друзья, поэтому ничего плохого не должно случиться. Но и просто так он это не оставит, я уверен. Тем временем ночь спокойно догорала, и тепло сменялось лёгкой вечерней прохладой. Все мои мысли были заняты исключительно произошедшим. Впервые за три года случилось нечто такое, что заставило меня волноваться. С одной стороны, я был рад, а с другой — тут ничего хорошего не было. Гадать всё равно бесполезно, что же произойдет. Хотелось просто отдохнуть от сегодняшнего дня и поспать. Я не стал накручивать себя ещё больше и лёг в постель, молясь, чтобы хоть одну ночь сон о матери не являлся мне. И, конечно, моей мольбы никто не мог услышать.