Вечная Одиссея.

      Ещё с самого нашего знакомства с Персивалем я знал, что мы совершенно разные. Не только характерами и принадлежностью к двум отличным друг от друга сословиям, но и тем, как проходила наша жизнь. Его детство было счастливым и безмятежным, а мне же пришлось познать горечь этого мира с ранних лет. На первый взгляд мы и в правду были с ним полными противоположностями. Я думал точно так же, но вскоре убедился, что у нас с Персивалем всё же есть и много общего. После прогулок в город на руках мальчика начали появляться ссадины и царапины, что заставили меня насторожиться. Он никогда не отвечал, куда и зачем ходит, и поэтому я решил проследить за ним ради его же безопасности. За пределами замка время нестерпимо быстро летело изо дня в день. Знойное лето постепенно сменилось на холодную, дождливую осень, напоминающую о приближении зимы. Город совсем выцвел и стал серым и печальным. Я даже не заметил, как одно время года сменилось на другое, лишь лучи, дремлющие на стенах золотыми пятнами, напоминали о ушедшем лете. После полудня я отправился за Персивалем, следуя за ним по пятам в узких улочках Он-Тайта, где по-прежнему веяло свежеиспечённым хлебом. Мы пересекли весь город и добрались с принцем до самой пристани, где мне пришлось затаиться и наблюдать. Как оказалось, он вот так вот несколько раз в неделю в тайне от всех спускался к песчаным берегам морских вод, чтобы собирать свежих моллюсков. Персиваль упорно работал по несколько часов, нагружая ими полные вёдра, а после относил устрицы к старому рыбаку, что жил в хижине рядом с пристанью. Позже я узнал, что этот человек когда-то был хорошим мореходом, но в одном из своих плаваний получил серьезную травму ноги, из-за которой теперь постоянно хромал и не мог передвигаться слишком много. А мальчик, любящий слушать его истории из путешествий, решил помогать мужчине собирать моллюсков, ведь их можно не только приготовить и съесть, но и продать на рынке, чтобы заработать немного денег. И вновь моё мнение о ком-то оказалось ошибочным. Но знаете, иногда так случается. Мы видим в человеке, например, гордого задиру, любящего огрызаться, а он оказывается обладателем доброго сердца и хрупкой, робкой души. И вы не увидите этого, пока человек сам не захочет вам открыться. Ведь Персиваль давно уже понял, что я слежу за ним, и он позволил мне дойти до пристани, а не остановил. Мальчик хотел показать себя настоящего. Когда я собирался возвращаться в замок, он окликнул меня. Мы оба молчали, но ноги сами повели нас на набережную. Вокруг было тихо, словно все люди попрятались по домам, напуганные бушующей стихией. Мы сели у самой воды, на пристани. Под ногами бился чёрными всплесками рокочущий океан. То и дело накатывали волны, обдавая нас солёными брызгами. Рубашки обоих промокли и прилипли к коже, вызывая лёгкую прохладу по всему телу. Ветер обнимал меня за ноги, уходящее за тучи солнце мягко целовало наши плечи. Запах мокрых дорог и океана увлёк нас в воспоминания детства. — Норберт, расскажи о своей жизни до всего этого, до того, как ты прибыл в Он-Тайт, — осторожно попросил Персиваль. — Ты ведь знаешь, что я жил в лесной деревушке на севере? У меня была только мать, отец погиб ещё до моего рождения на войне. Но мы жили счастливо, всегда были чем-то заняты. По утрам я и мама ходили обрабатывать поля, засеянные зерном, и ухаживали за домашним скотом, в обед прислуживали в церкви священника, что нас приютил, а вечером занимались готовкой и уборкой. Мне нравилось иногда ходить к реке и рыбачить вместе со старым фермером. Ещё я любил гулять в лесу и собирать полевые цветы для матери, радуясь её уставшей улыбке. У меня была самая обычная жизнь, как у любого другого крестьянского ребенка, Персиваль, — я горько усмехнулся и взглянул на мальчика, чтобы послушать его историю. — Мне нечего рассказывать, — он улыбается, его волосы треплет ветер: пшеничные локоны как колосья с полей, а в голубых глазах только память о вечном лете и о ласковом шорохе слегка пожелтевших трав, — Всё своё детство я провёл с матерью, отец всегда был занят из-за своих королевских обязанностей, часто уезжал надолго в другие края. У меня не было друзей, слуги льстили, пытаясь постоянно угодить, и никто даже не пытался понять, чего я хочу на самом деле: немного отцовского внимания, заботы и обычного отношения как ко всем людям. Но мне уготована судьба наследника престола, поэтому случиться такому не суждено. Наше детство чем-то похоже, Норберт. Оба провели его рядом с любящими матерями, считай, не видя отцов, только ты рос счастливым, а я будто задыхался в стенах замка, не понимаемый всеми. Поэтому частые ссоры между мной и отцом можно назвать обыденными, мне просто хочется получить таким образом хоть немного его внимания. Ты, наверное, думал, что я жил хорошо, ведь ребёнок из богатой и знатной семьи не должен быть несчастным, но на деле все совсем не так. Впервые кто-то услышал мои мысли, Норберт.. Лицо Персиваля было грустным, но он продолжал улыбаться, словно радость от своей исповеди заполнила всё его тело. Мы ещё долго разговаривали с ним обо всём на свете, пока сумерки не легли на округу, и солнце, скрытое под тучами, не стало исчезать вовсе за горизонт. Нужно было возвращаться домой до ужина, чтобы взрослые не начали нас искать. Мы неспешно покинули пристань и вскоре добрались до замка. Расходясь по своим комнатам, каждый ощущал нежное спокойствие на душе после такой безмятежной прогулки и разговорам по душам. Я же прихватил на кухне с собой пару кусков хлеба, хорошо намазанных маслом и покрытых кусками розового окорока, и пошёл в конюшню, где после охоты ухаживал за своей лошадью Альбин. Я передал мужчине часть его ужина, а сам расположился рядом с ним на мягком стоге сена. День выдался довольно долгим, поэтому долгожданная еда так быстро и незаметно провалилась в желудок. И уже совсем скоро из-за тепла в конюшне, сытости и тихого ржания уставшей лошади я незаметно заснул прямо там.

***

Ранним утром следующего дня я очнулся в своей постели. Альбин заботливо перенёс меня спящего в комнату, не хотя будить. Такое случалось не впервые, но всё равно вызывало улыбку. Сразу после пробуждения и быстрого завтрака свежим мясом тетерева и овощами (уж едой нас не обделяли) я направился вновь искать мужчину с одной важной целью — мне хотелось научиться охотиться, и только он мог помочь в этом. Да, такое вот неожиданное желание возникло у меня в голове ещё прошлым вечером. На удивление, Альбин отреагировал на мою просьбу как нельзя лучше: направился мгновенно после нашего разговора к королю доложить о своём отъезде на несколько дней, предупредив, что возьмёт меня с собой. Охотник хотел, чтобы мы посетили его любимые леса, где всегда было полно разной дичи, но до них ехать целые сутки, поэтому нужно было выдвигаться уже сейчас, чтобы успеть до завтрашнего утра добраться до нужного места. Я не ожидал такой спешки, но Альбин загорелся идеей научить меня охотиться, и останавливать его уже было поздно. Для нас приготовили лошадей, которых конюхи привязали рядом с воротами замка. Любимая гнедая кобыла Альбина и чёрно-белый резвый скакун для меня, горячась, били копытами от нетерпения. Я успел забежать в комнату, чтобы переодеться в более тёплую одежду и прихватить плащ для поездки и меч, подаренный мужчиной после месяца моего обучения, в то время как он снарядил нам провизию и охотничьи луки, поджидая меня на входе. Мы выдвинулись верхом на лошадях на восток, когда дымка тумана ещё не сошла с полей. Город оставался всё дальше позади нас, растворяясь в еле заметные яркие пятна. Жажда приключений захватила меня с головой, и на протяжение всей дороги я нередко отдалялся от Альбина, припуская скакуна галопом вперёд по влажной тропе. Свободу и немного грусти — вот, что я ощущал, покидая Он-Тайт. Ночью мы устроили небольшой привал в тени деревьев, чтобы поспать и дать лошадям отдохнуть, а с первыми лучами солнца вновь сели в седла и поскакали дальше. Атмосфера вокруг медленно менялась. Под копытами животных доносился шорох листьев, вдалеке были слышны крики перелётных птиц, а сырой ветер, пробирающий до костей, устало качал деревья. Мы наконец-то вступили в охотничьи угодья, о которых говорил Альбин, и сосновый лес, темнеющий каким-то скучно-синеватым цветом, недружелюбно встретил нас сиплым карканьем воронов. Мне здесь не нравилось. И хотя я не мог объяснить, почему именно, но чувство тревоги отчаянно отдавалось болью в висках. Поворачивать всё равно было поздно, поэтому мы двинулись вглубь леса. Альбин прислушивался к звукам в округе и тщательно осматривал местность в поисках каких-нибудь следов, но ни одного животного не было здесь, словно они все вымерли, и лишь вороны стайками кружили в небе. Это был плохой знак. И пускай мужчина не обращал на такое внимание, я не смог молча игнорировать присутствие падальщиков и подгонял лошадь вперёд, к месту, где их было больше всего. Альбин кричал мне что-то в спину и нёсся следом, но мы уже вышли к небольшой роще и сразу же пожалели, ведь увиденное заставило мой желудок вывернуться наизнанку. Трава была сплошь залита тёмно-багровой кровью; четыре безжизненных, растерзанных тела с измученными от боли лицами замерли в неестественных для человека позах; в воздухе стоял невыносимый смрад, а вороны, слетевшиеся к трупам, поедали людское мясо, обгладывая их до костей и злобно каркая своими окровавленными клювами. Это было похоже на место жестокого побоища, и такая ужасная, неописуемая картина застыла у меня перед глазами. Я понял в тот момент, почему этот лес так меня тревожил — в нём пахло смертью. Четыре мертвеца были облачены в одеяния королевской стражи, и Альбин отметил, что, вероятно, они являлись патрульными и прочесывали леса, но наткнулись на кого-то, кто стал их последним видением перед кончиной. Мне стало страшно. Даже если прямо сейчас мы развернёмся и поскачем назад, нам всё равно придётся заночевать в лесу, а после увиденного он пугал меня сильнее любого кошмара. Каждый шорох или треск веток заставлял испуганно дёргаться и хвататься за рукоятку меча, сжимая её от испуга до боли в костяшках. У меня дрожали руки, а сам я был похож на безумца со сверкающими глазами, который нервно оглядывался по сторонам. Альбин, кажется, не был готов верить во всё это. Он начал гадать, кто же мог так поступить с людьми Дариана, ведь у него не было врагов, а головорезы и разбойники никогда не водились в королевстве. Здесь всегда царил мир и покой, но, судя по всему, без нашего ведома всё начало слишком быстро меняться. Охотник велел мне держаться рядом с ним, и мы развернули лошадей, уносясь прочь от этого страшного места. Той ночью я так и не смог заснуть. Лишь стоило закрыть глаза, как сразу возникала картина с окровавленными телами посреди рощи. Я долго ворочался и смог немного вздремнуть только когда солнце на горизонте показало первые лучи. Дорога домой оказалась гораздо дольше из-за нагрянувшей грозы, сбившей нас с тропы и не дающей пробираться лошадям по вязкой грязи. Мы оба, как и животные, устали и промокли насквозь, но к вечеру Альбин вывел нас к дороге, а в вскоре и к самому городу. Ещё никогда я не был так рад видеть родные стены замка, как сейчас. Возвратив лошадь в конюшни, я сам чистил ее, несмотря на усталость, и это было по-домашнему приятно и успокаивающе. Альбин сразу направился к королю, чтобы доложить о своём возвращении и увиденном в угодьях, приведя его в смятение. Дариан был не просто озадачен узнать о смерти своих патрульных, это повергло мужчину в лёгкий шок. Он, как и мы, не догадывался, кто мог совершить такое, но больше ничего от нас не зависело, и все размышления легли на его плечи. В тот же вечер сопровождаемый немалой охраной и слугами в королевство прибыл важный для Дариана гость — его старший двоюродный брат, что правит в землях далеко на севере. Благодаря ему радостный король смог ненадолго отвлечься от всех проблем и устроил небольшой пир в качестве приветствия своего любимого родственника. Они веселились и разговаривали о прошедших годах с последней их встречи всю ночь напролет, не поскупившись ни на самые разные и дорогие блюда, ни на вина. Дариан познакомил Милларда, так звали мужчину, со мной и Альбином, представив как важных членов его семьи, и неоднозначная улыбка северного правителя немного меня смутила. Позже он рассказал, что хочет задержаться у брата на какое-то время, потому что мечтает хоть немного насладиться спокойной жизнью в его тёплых краях, которой в северных землях никогда не бывает. И в душе все мы надеялись, что внезапно приехавший брат Дариана поможет разрешить надвигающуюся на Он-Тайт грозу, потому что один король вряд ли бы справился с ней.