Жизнь после драконов

      — Раз! Два! Три! Взяли!       Можно было слышать громкое кряхтение во время того, как сильнейшие мужчины Олуха тянули корабль, полный рыбы, вдоль берега, прежде чем вытащить его на сушу. Некоторые, согнувшись пополам, пытались восстановить дыхание, другие просто вытирали пот со лба и переходили к следующему судну. Иккинг поставил руки на пояс и, откинув голову назад, глубоко дышал. Тяжёлая рука опустилась ему на плечо.       — Иди домой, вождь. Я закончу разгрузку, — сказал Эрет.       — Ты уверен? Я могу остаться и помочь.       — Не, я справлюсь. Это просто рыба, — настаивал Эрет, ловя одной рукой корзину с уловом, которую бросил один из моряков с палубы. — Забери малышку домой. Я уверен, что Астрид нужна помощь с больным ребёнком.       Иккинг кивнул и оставил мужчин разгружать суда, не нуждаясь в дальнейших уговорах вернуться к жене и маленькому сыну. Он болел и температурил уже неделю, а ему едва исполнился год, и Иккинг не любил уходить надолго на тот случай, если малышу станет хуже. Он знал, что Астрид волнуется так же, как и он, и хотя Валка уверяла, что беспокоиться не о чем, они знали, что им не станет лучше, пока не станет лучше сыну.       Иккинг развернулся и направился в сторону детей, игравших неподалеку от доков, в поисках «малышки», о которой упомянул Эрет.       — Зефир! Пойдем, милая, время возвращаться домой к мамочке и крошке Наффинку!       Его дочь была слишком увлечена разговором с другими детьми, чтобы услышать его зов. Он подошёл ближе, любопытствуя, что же было такого важного. Подходя всё ближе, он заметил, что у детей был самый настоящий спор.       — Это правда! Папа мне рассказывал! — говорила Зефир.       — И что?       — А то, что мой папа — вождь! — Зефир скрестила руки на груди и вздернула носик, словно говоря: «Вот и всё», — маленькому мальчику, стоящему рядом с ней. Он не выглядел убеждённым.       — Эй! Кто это говорит обо мне? — пошутил Иккинг, становясь позади дочери, поставив руки на бёдра и улыбаясь. — Зефир, пора идти домой, — повторил он.       Она улыбнулась, вскочила на ноги, протянула к нему свои руки и заковыляла к отцу.       — Папочка, пожалуйста, скажи, м-м, скажи Стену, что... что, эм… — девочка остановилась и отдёрнула руки, поняв, что схватила протез Иккинга, глаза её расширились на мгновение. Иккинг рассмеялся про себя, вспомнив, как два года назад Зефир чуть не прищемила свои крошечные пальчики в механизме его искусственной ноги. С тех пор она её недолюбливала, а Иккинг всё ещё переживал, что чуть не причинил боль своей маленькой девочке. Но она взяла себя в руки также быстро, как сбилась с пути, изменила направление и обхватила ручонками его здоровую ногу: — Эм… скажи Стену, что… что драконы существуют!       Иккинг было наклонился, чтобы взять Зефир на руки, но помедлил:        — Что сказать?       — Про драконов! — ответила она, подпрыгивая на месте. — Как в моих сказках перед сном.       — О боги, это были хорошие истории, верно? — сказал Иккинг, медля. Он знал родителей Стена, и те не говорили о товарищах из прошлого. Они были из тех немногих на Олухе, кто не принял существ, как остальные жители. Они никогда не возражали против них, но у них никогда не было своих драконов и они предпочитали всё делать по старинке.       — Это же просто сказки, так, Вождь Иккинг? — спросил Стен слишком самоуверенно.       — Не-а! Папа скажи ему! — просила Зефир.       — Ну… — начал Иккинг, не зная, как продолжить.       — Стен, прекрати надоедать вождю и иди помоги отцу! — послышался женский голос. Иккинг вздохнул про себя, глядя, как убегает Стен, он избежал этой стрелы. По крайней мере, сегодня.       Иккинг наклонился, чтобы взять Зефир на руки, но она отстранилась от него, перекрестив руки на груди и взявшись за локоточки.       — Эй, в чем дело, моя маленькая воительница? — спросил Иккинг ласково, присаживаясь рядом с ней.       — Ты не сказал ему, — она надула губки. — Почему ты не сказал ему, папа? Теперь он всем будет говорить, что я выдумываю глупые истории и лгу. Они будут смеяться надо мной… — Иккинг увидел слёзы, появившиеся в уголках её глаз, и его сердце дрогнуло. Он думал, как объяснить своей маленькой девочке, почему всё не так просто в мире взрослых, но она была слишком мала для этого. Слеза выкатилась из её ясных голубых глаз, и Иккинг не мог этого вынести.       Он протянул ей руку, позволяя дочери решить, когда она будет готова позволить ему утешить её. Она покосилась на него, пытаясь противиться, но всё же нуждаясь в своем отце и безопасности его рук. Она быстро сдалась, опуская руки и кладя крошечную ладонь в протянутую папину, поражаясь сходством и различием их обоих. Иккинг приблизился и смахнул слёзы с её нежных щёчек другой рукой.       — Иди сюда, маленькая воительница. Мы должны зайти кое-куда, прежде чем пойдём домой, — он поднял её на руки, посадил на бедро и смахнул ещё одну слезинку, а затем двинулся в путь.       Зефир шмыгнула носом и потёрла глаза кулачками.       — Куда мы идём, папочка?       — Мы идём навестить дедушку, — сказал он с улыбкой.       В ответ Зефир положила голову ему на плечо и засунула большой палец в рот. Как правило, Иккинг быстро исправлял это — в пять лет, он знал это, пора бы уже оставить эту привычку в прошлом. Но сейчас он не будет обращать на это внимания.       Когда они добрались до монумента Стоика Обширного, Зефир задрала голову и уставилась в изумлении на него, как и всегда, когда они навещали дедушку. Но сегодня Иккинг хотел показать ей нечто особенное.       — Зефир, помнишь первый раз, когда я показывал тебе этот орнамент? — Иккинг показал на один из пяти резных рисунков, окружавших основание статуи.       Зефир кивнула.       — Беззубик.       — Верно, Беззубик. Этот рисунок показывает день, когда он принял мою дружбу. Ты помнишь эту историю?       Зефир кивнула.       — А о чём этот рисунок? — спросил Иккинг, двигаясь дальше, чтобы указать на другой орнамент.       — Это дедушка и Крушиголов, — ответила она, глядя ясными и сияющими глазами.       — Очень хорошо, маленькая воительница. А помнишь истории, которые я рассказывал про дедушку и Крушиголова?       Зефир снова кивнула, внимательно слушая.       Иккинг поднёс Зефир к поваленному дереву неподалеку от статуи, где он много раз сидел со своей женой и дочерью, рассказывая о Стоике Обширном. Он сел и устроил Зефир у себя на коленях. Она терпеливо ждала в предвкушении новой истории.       Иккинг сделал глубокий вдох.       — Видишь ли, Зефир, у твоей мамы и дедушки с бабушкой, и у меня — у нас у всех были свои драконы. У меня был Беззубик. У дедушки — Крушиголов. У твоей мамы — Громгильда. Помнишь её истории про Громгильду?       Зефир кивнула внимательно глядя на отца.       — А у бабушки был Грозокрыл! Я уже это слышала, папа! — добавила она хихикая.       — Да, всё верно. Но я хочу рассказать ещё кое-что, — усмехнулся Иккинг. — Почти у каждого на Олухе были свои друзья-драконы. И все любили своих драконов. Они были нашими лучшими друзьями. Они были важной частью нашей семьи. Но не все относились к драконам так же, как и мы.       Брови Зефир сошлись на переносице в замешательстве.       — Но почему, папочка?       — Ну, некоторые люди не видели в драконах друзей, милая. Они хотели использовать их. Они хотели заставить драконов делать плохие вещи с другими людьми, — Иккинг замолчал, чувствуя, как его горло сжимается от горя. Он посмотрел на статую своего отца, вспомнив день, когда они потеряли его.       Зефир проследовала медленно за взглядом отца, сопоставляя факты в своей голове:       — Поэтому дедушка умер? — спросила она осторожно, тихо.       Иккинг закрыл глаза, усмехнувшись, взъерошил ей волосы.       — Ты очень умная. Ты знаешь это? Да, малышка, поэтому мы лишились дедушки.       Зефир, потупившись, смотрела в землю.       — Что случилось, папа?       Иккинг сжал губы, вглядываясь внимательно в глаза Зефир. Он хотел рассказать ей. Он хотел, чтобы она поняла. Но боялся причинить ей боль, она была всё ещё очень мала.       Зефир протянула руку и поймала слезу ладонью до того, как она исчезла в бороде Иккинга.       — Всё хорошо, пап, — сказала она. — Я знаю, что не все истории счастливые. Я хочу узнать.       Иккинг поцеловал её в лоб. В такие моменты Астрид шутит, что видит в ней слишком много Иккинга. Как ей может быть только пять лет?       — Хорошо, но если ты захочешь, чтобы я остановился, ты должна сказать мне об этом. Договорились?       — Конечно, папочка.       Он кивнул и сделал глубокий вдох, подготавливая себя к оживлению того ужасного момента.       — На свете жил один очень злой человек, который хотел завладеть всеми драконами. У него был очень могущественный и необычный дракон, который обладал способностью подчинять себе других, — начал он, потирая лоб. Зефир полностью погрузилась в историю. — Он привёл с собой этого монстра на остров, где скрывалась твоя бабушка, заботясь о множестве разных раненых драконов. Я был там с ней. Это было впервые, когда я увидел её за долгие-долгие годы. Твой дедушка последовал за мной, он думал, что я в опасности. Твоя мама, а также дяди и тёти прилетели вслед за дедушкой, чтобы помочь ему, так что они были там тоже.       — Со всеми своими драконами? — прервала она его, складывая кусочки истории вместе.       Иккинг кивнул.       — Со всеми своими драконами. И тот злой человек приказал Великому Смутьяну подчинить себе всех наших драконов, и он это сделал. Включая Беззубика, — Иккинг замолчал, сделав глубокий вдох. — Я повёл себя глупо и не послушался твоего дедушку. Я хотел поговорить с тем злым человеком и переубедить его, хотя дедушка предупреждал, что ничего из этого не выйдет. Чтобы доказать свою точку зрения, злой человек приказал Беззубику убить меня.       Зефир тихо воскликнула:       — Папа!.. Дедушка спас тебя?       Иккинг кивнул.       — Он прыгнул между мной и Беззубиком как раз в тот момент, когда Беззубик выстрелил.       — Но… — Зефир помотала головой. — Но я думала, что Беззубик любил тебя, папа!..       — Он любил, дорогая, очень сильно. И он любил дедушку тоже. Но когда злые люди хотят что-то сделать, они ни перед чем не остановятся, пока не добьются своего, — глаза Зефир наполнились слезами. Иккинг смахнул их рукой. — Всё хорошо, мы вернули Беззубика и остальных драконов себе. И не расстались с ними в течение ещё одного года. Но мы лишились дедушки в тот день.       Зефир снова посмотрела на статую своего дедушки и медленно кивнула. Иккинг молчал, давая ей время всё осмыслить. Когда она снова посмотрела на папу, её глаза выражали обеспокоенность:       — Папа, это не твоя вина.       Иккинг был ошеломлён, он не ожидал, что она так растревожится, и тем более поймет его чувство вины. Всё, что он мог сделать — это поцеловать её в лоб и прошептать тихое «спасибо», прежде чем продолжить.       — Так что, отвечая на твой первый вопрос, я скажу: да, драконы не выдумка. Они действительно существуют. Но они очень далеко сейчас, там, где злые люди не смогут найти их, использовать их и причинить им боль.       — Были и другие злые люди? — спросила она в ужасе.       Иккинг обхватил её своими руками и крепко прижал к себе.       — Да, дорогая, были и ещё. Мы с твоей мамой сражались с каждым из них и побеждали вместе с твоими дядями и тётями, — он поцеловал её волосы. — Твой дедушка научил меня одному важному уроку: вождь всегда защищает его народ. Или её народ, — добавил он с улыбкой, дотрагиваясь до кончика её носа, вызвав её смех. — Мы поняли, что злые люди не остановятся, пока не поймают всех драконов, и мы знали, что должны их отпустить, если хотим защитить. Нам пришлось отправить наших друзей далеко, туда, где никто не сможет их найти, чтобы они были в безопасности. И мы поклялись хранить это место в тайне, чтобы никто не знал, где их искать.       Зефир медленно кивнула, уясняя то, что рассказал ей отец.       — Поэтому ты не сказал Стену, что драконы существуют?       Иккинг заметил, что прядка волос выпала из её косы. Он взял её в руку и заправил за ушко дочери.       — Если люди забудут о драконах, или буду считать, что они просто выдумка, сказки, тогда всё меньше людей будет искать их. Некоторые вещи лучше держать в секрете, моя маленькая воительница. Как думаешь, ты можешь помочь мне сохранить тайну?       Зефир посмотрела в глаза своему папе, с жаром кивая, всегда гордая и счастливая, когда её мама или папа поручали ей взрослую работу. Но потом выражение её лица смягчилось, и она снова посмотрела на него внимательными, встревоженными глазами, которые совсем не подходили к её детскому личику.       — Все драконы вернутся домой, папа?       Иккинг вздохнул.       — Я не знаю, милая.       Она подумала какое-то время.       — Увижу ли я когда-нибудь живого дракона?       Иккинг задумался на минуту, вспоминая разговор с Астрид, который состоялся много лун назад.       — Давай отложим пока этот вопрос, хорошо?       Зефир выглядела озадаченной, но не стала настаивать. Она просто согласно кивнула и прижалась к папиной груди. Иккинг сгрёб её с шуточным рычанием и поднялся, покрывая её лоб и щеки поцелуями, хватит серьёзных пугающих разговоров. Зефир довольно смеялась, пытаясь вывернуться из крепких объятий Иккинга.       — Ладно, маленькая воительница, достаточно грустных историй на сегодня. Пора идти домой и помочь мамочке с малышом Наффинком.       Она поморщила носик:       — Но он же болеет! — вскричала она игриво.       — А, но ведь вождь защищает его племя! — прорычал Иккинг, улыбаясь и усаживая Зефир к себе на плечи.       — Ты вождь, папочка, а не я! — смеялась она, обнимая голову Иккинга, чтобы не упасть.       Иккинг взял её за ноги, удерживая на своих плечах.       — Ну хорошо. Тогда как насчет такого: я позабочусь о твоём больном братике, а ты проведешь немного времени со своей мамой. Идёт?       — Идёт! — ответила она и запечатлела поцелуй на макушке своего папы.