Жизнь после драконов

      Астрид была вымотана. Вся в поту и местами в крови, хотя Валка и убрала большую часть. Пряди волос прилипли к неприятно намокшей шее, глаза полны слёз, они умоляли её закрыть их на несколько часов. И всё же она не собиралась сдаваться. Она смотрела на крошечного ребёнка на своих руках, благодаря богов, что он в безопасности, несмотря на то, что родился раньше положенного срока. Он был так мал, что её сердце едва не остановилось, когда Валка положила крошечного малыша на её грудь. Страх в глазах Астрид был слишком очевидным. Валка попыталась успокоить её:       — Это не смертельно, Астрид. Иккинг был точно таким же маленьким, когда пришёл в этот мир, и посмотри, каким он стал теперь. И этот маленький мальчик будет таким же.       Астрид слышала прерывистое дыхание Иккинга, который рассматривал мальчика через её плечо, но она не могла заставить себя посмотреть на него. Всё, на чём она была сосредоточена, — это как поднималась и опускалась грудь её сынишки, она молча умоляла его продолжать дышать. Она не осознавала, что плачет, пока Иккинг не поймал слезу, катившуюся по её щеке. Он присел на кровать рядом со своей женой, он хотел, чтобы она успокоилась, мечтал забрать эту боль, которую видел в её глазах.       Астрид почувствовала, как рука мужа обвилась вокруг неё, глаза её по-прежнему оставались на крошечной груди сына. Дополнительное тепло, исходящее от тела мужа, неприятно нагрело Астрид, но ей было всё равно. Если Иккинг был рядом и пытался её утешить, может, это значит, что он не злится на неё…       Иккинг поцеловал её волосы, не обратив внимания на влагу, что коснулась его губ, а потом нежно сжал её плечи.       — Всё хорошо, у нас всё будет хорошо, — прошептал он ей через плечо. Он высвободил одну руку и медленно протянул её к малышу, легонько провел пальцем по розовым щечкам. Лицо мальчика недовольно скривилось, рот открылся широко, но никакого звука не последовало.       — Мы все будем в порядке.       Но Астрид по-прежнему волновалась. Она прижала мальчика к своей груди — боги, мальчик! Она подарила мужу сына! Легко удерживая его одной рукой, свободной она погладила его пепельно-светлые волосы на самой макушке. Мальчик на мгновение отпрянул от прикосновения матери, но тут же вернулся назад, поддаваясь ласке. Она не могла не вспоминать день, когда родилась Зефир, сравнивая про себя, насколько этот мальчик меньше, чем была её новорожденная дочь.       Астрид старалась изо всех сил не поддаваться эмоциям, но не могла больше сдерживаться. Рыдание вырвалось из её груди, она молилась, чтобы Иккинг этого не заметил.       Но он, конечно же, заметил. Он сжал её плечи и притянул её нежно к своей груди, стараясь не причинить ей неудобства.       — Эй, Астрид… Что такое? Тебе больно?       Она сжала губы, позволяя слезам литься по щекам.       — Прости меня.       Её голос был так тих, Иккинг решил, что ему послышалось. Он помедлил мгновение, а потом сказал с улыбкой:       — Астрид, у меня уже есть чудесная дочь. Почему ты извиняешься за то, что родила мне сына? Я думал, что это то, о чём ты мечтаешь.       Она медленно покачала головой.       — Но… Он такой маленький… Я… Я так старалась… чтобы…       Иккинг молчал, и Астрид приняла это как подтверждение того, что он сердится на неё.       — Астрид… — она приготовилась к… Вообще она не знала точно, к чему именно она приготовилась. Она редко видела Иккинга сердитым, и никогда по отношению к ней или их дочери. Но чего бы она не ожидала, этого не случилось. Он прижал её крепче, шокированно заговорил, едва дыша:       — Астрид… Это не твоя вина…       Эти слова лишь заставили её разрыдаться сильнее. Она подвергла их сына опасности, она не хотела теперь его сочувствия! Он имеет право злиться на неё. Но он не злился, и это почти приводило её в бешенство.       — Астрид, пожалуйста, не вини себя за это, — умолял он тихо. — Такие вещи… О-они просто случаются, ты не можешь это контролировать. Он будет в порядке.       — Откуда ты знаешь? — спросила Астрид резко, хотя вся сила слов была потеряна из-за слёз, сквозь которые она говорила.       — Потому что со мной всё в порядке, так мама говорит, — он протянул руку и обнял её за спину, убрал прядь волос с её лба, а потом положил руку на её голову, притягивая её осторожно, чтобы она могла облокотиться на него. Свободной рукой он обхватил Астрид, которая прижимала его сына. — И потом, у него есть кое-что, чего не было у меня. У него есть частичка тебя, — Астрид повернула голову и посмотрела на своего мужа впервые с тех пор, как её мальчика положили ей на грудь. Уголок её рта приподнялся и она потянулась, чтобы поцеловать Иккинга. А он, обрадовавшись, встретил её на полпути. — Я пойду приведу Зефир, хорошо? Она очень волновалась о том, как вы двое справляетесь со всем. Ты побудешь одна минутку?       Астрид закусила губу и посмотрела на их сына, глядя как поднимается и опускается его грудь. Она медленно кивнула.       — Только на минутку.       Иккинг приподнял её подбородок пальцем, чтобы иметь возможность посмотреть в лицо.       — Никакого чувства вины, хорошо? — приказал он ей нежно.       Она кивнула. Иккинг улыбнулся и нежно прикоснулся к её губам своими, а потом поднялся с кровати и исчез на лестнице.       Астрид огляделась. Валка, должно быть, ушла после того, как Иккинг пришёл сюда, потому что комната была пуста. Взгляд метнулся к её крошечному сыну, когда короткий стон сорвался с его губ.       — Всё хорошо, всё хорошо, малыш. Мамочка здесь, — заворковала Астрид. Ребёнок на её руках сразу же успокоился, протянув ручку к источнику звука. Астрид улыбнулась и осторожно приподняла малыша, чтобы можно было наклониться и поцеловать его лобик. Она почувствовала, как его крошечные ручки дотронулись до её шеи и щеки, и отстранилась, чтобы увидеть ещё раз его недовольное личико, как тогда, когда Иккинг погладил его щёчку.       Астрид издала короткий смешок:       — Тебе придётся к этому привыкнуть, дорогой. Мы семья, которая любит обниматься, — её улыбка медленно спала, пока она продолжала смотреть на сына, поймав себя на том, что она снова думает, какой он маленький. — Прости меня, мой мальчик, — прошептала она. — Я обещаю, что мы пройдём через всё вместе. Я не позволю чему-либо случиться с тобой. Ты вырастешь большим и сильным мужчиной, прямо как твой папочка.       Младенец зевнул и снова потянулся на голос своей мамы. Астрид улыбнулась, думая о тепле, исходящем от его крошечного тельца, и тихих звуках, которые он издавал, по-своему изучая новый мир.       Она не отводила от него взгляда, пока не услышала тихое восклицание у двери. Вошёл Иккинг, неся их дочь на руках и наблюдая за её реакцией, когда та увидела маленького человечка на руках матери. Астрид осторожно подвинулась, давая пространство на кровати для своей семьи.       — Мамочка! — сказала Зефир тихо.       — Зефир! — ответила Астрид, улыбаясь. — Иди сюда, милая. Хочешь посмотреть на братика?       Зефир кивнула, её глаза были огромными, губы сжались в предвкушении. Иккинг поднёс её к кровати и сел рядом со своей женой, позволяя Зефир перелезть по нему на постель. Она приподнялась на коленях, чтобы было лучше видно через руки матери малыша, который теперь спал у груди Астрид.       — Он маленький, мама, — сказала она, дрожащим, благоговейным голосом.       — Он очень маленький, так что мы должны вести себя с ним осторожно, хорошо? — сказала Астрид. Она держала сына на одной руке, а другой обняла свою дочь и поцеловала её волосы. — Что ты думаешь, Зеф?       Глаза Зефир неотрывно смотрели на крошечного брата. Она всхлипнула, Астрид и Иккинг взволнованно переглянулись.       — Зефир, милая, что случилось? — спросил Иккинг.       Зефир снова всхлипнула:       — Я так сильно люблю его, — ответила она.       Глаза Астрид снова наполнились слезами, она посмотрела на своего мужа, который тоже едва сдерживал слёзы. Они улыбнулись другу другу, им не нужно было ничего говорить, они и так знали, как они гордятся друг другом, и тем, что растят такую милую маленькую девочку, и ещё больше гордились самой девочкой.       Астрид снова поцеловала Зефир.       — Я тоже очень сильно люблю его, милая. Так же сильно, как и тебя.       Зефир улыбнулась своей маме:       — Я тоже тебя люблю, мамочка, — она посмотрела на своего брата, на его маленькие ручки, крошечный ротик и носик-пуговку. Она чуть не дрожала, а потом вскочила и обняла маму за шею. — Спасибо, мамочка! Спасибо тебе огромное!       Астрид и Иккинг одновременно протянули руки, чтобы удержать Зефир, она застигла их врасплох своим внезапным движением, и они забеспокоились, что она может нечаянно задеть мальчика. Но когда они услышали её слова, то с облегчением улыбнулись. Астрид обняла крепко Зефир, а Иккинг сел поближе, чтобы прижать к себе своих любимых девочек и новорожденного сына.       Карасики не разжимали объятий, пока солнце не начало садиться за горизонт. Каждый из них был переполнен любви, и никто из них не знал лучшего способа проявить чувства, чем объятия, но потом усталость от пережитого дня взяла над ними верх.

***

      Тихий плач разбудил Зефир, она открыла глаза и обнаружила, что комната вся в оранжевом свете от заходящего солнца. Она осмотрелась и увидела своих маму и папу спящими по обеим сторонам от неё, папина рука лежала поверх головы Зефир и под маминой шеей. Мама держала руку папы рядом со своей щекой. Зефир улыбнулась, глядя на них. Ей нравилось видеть, как её мама и папа привязаны друг к другу, она знала, что не все родители в деревне любят друг друга так сильно, как они.       Зефир снова услышала плач, отвела взгляд от родителей. Её младший братишка, проснувшись, ёрзал в колыбели. Зефир потёрла глаза, отгоняя сон, аккуратно переползла на край кровати и тихонько спрыгнула вниз, не желая разбудить своих родителей. Она подошла к колыбельке (правда, немного петляя со сна) и присела на колени рядом.       — Ш-ш, сё холосо, плиятель, — сказала она, коверкая слова спросонья. — Я люблю тебя, сё холосо.       Она лениво склонила свою голову на край колыбельки и протянула руку к братцу. Зефир попыталась взять его за ручку, но вдруг обнаружила, что она была намного меньше, чем её собственная. Так что она вместо этого подсунула свой большой палец под его пальчики и обхватила его запястье, решив, что это очень похоже на то, как если бы она держала его за руку. Младенец постепенно успокоился, пока его сестра бормотала ему ласковые слова, временами зевая между фразами.       — Я твоя старшая сесса. Я хоч-чу, стобы с тобой нисего* не случилось. Нисего… — сказала она, последнее слово утонуло в зевоте.       Астрид открыла глаза и увидела, что Иккинг уже проснулся рядом с ней, а их дочь больше не лежит между ними. Иккинг сосредоточенно смотрел на что-то на другом конце комнаты, изо всех сил стараясь не шевелиться, Астрид проследила за его взглядом. И тут она услышала, как её дочь разговаривает со своим братом. Малыш полностью успокоился, и Зефир будто бы уснула, облокотившись на колыбель.       Иккинг улыбнулся, стараясь сдержать смех. Он был уверен, что Астрид ещё спит, он посмотрел на неё, и она ответила ему немым вопросом во взгляде.       — Она «хоч-чет, стобы с ним нисего не случилось», — повторил он слова дочери с тихим смехом.       Жена стукнула его по руке, и, улыбаясь, прошептала:       — Прекрати, она просто сонная, — Астрид повернула голову, чтобы взглянуть на своих детей, её сердце переполняла радость, когда она увидела, что рука Зефир обнимает брата, а ладошка мальчика сжимает её большой палец. Оба ребенка сладко спали. Она снова повернулась к Иккингу, который тоже любовался детьми. Он посмотрел на жену с самой глупой улыбкой, которую она только видела на его лице. Лицо Астрид слегка вытянулось.       — Эй, что такое? — спросил Иккинг, протягивая руку, чтобы приподнять её подбородок.       Астрид отвела взгляд, вздыхая.       — Он выглядит, как маленькое ничего, — ответила она, её глаза снова наполнились слезами.       Иккинг тоже вздохнул.       — Астрид, мы говорили об этом. Он будет в порядке, точно так же, как и я.       — Да, но что если он и правда станет таким, как ты?       Иккинг засмеялся.       — Ой, это не круто. Я думал, тебе нравится вся эта грубая викинговость, — пошутил он.       Астрид посмотрела на него серьёзно, глядя прямо в глаза.       — Что если он будет самым маленьким ребенком в племени, и другие дети будут издеваться над ним из-за этого?       Иккинг сжал губы. Он знал, что она имеет ввиду, но он старался не углубляться в этот вопрос. Сейчас он хотел беспокоиться только о здоровье и благополучии своего сына. Он знал, что когда-нибудь этот вопрос всплывёт и им придётся встретить его лицом к лицу. Поэтому он улыбнулся и продолжил шутить, пытаясь улучшить настроение жены.       — Я имею ввиду, что если мы назовём его «Наффинк», то другие дети не смогут называть так за его спиной.       Астрид закатила глаза.       — Я не назову своего сына «Ничего», — сказала она, но уголки её губ приподнялись.       — Прошу прощения, но я не сказал «Ничего», я сказал «Наффинк», — ответил он, имитируя голос своей сонной дочери. Иккинг кивнул и показал на их спящих детей. — Я думаю, Зефир согласна со мной. Это хорошее имя.       — Это глупое имя, — сказала Астрид, улыбаясь во весь рот.       — Да, это потому что Иккинг** — потрясающее имя, — сказал он, закатывая глаза.       Астрид засмеялась и покачала головой. Но Иккинг видел по её глазам, что она размышляет над его словами. Он просто шутил, но какая-то часть его считала, что имя… подходящее.       Он наклонился и поцеловал её лоб.       — У нас есть несколько дней, чтобы обдумать это.       Астрид усмехнулась и закатила глаза.       — Ты имеешь ввиду: оптумать это? ***       Иккинг опять улыбнулся своей глуповатой улыбкой, которая всегда заставляла сердце Астрид таять, он был рад услышать, как она снова шутит.       — Вот моя девочка!