Жизнь после драконов

      — Хорошо, Зеф, теперь твоя очередь.       Иккинг взял малышку Зефир на руки и посадил к себе на колени. Он улыбнулся жене, лениво устроившейся в кресле рядом с ним, её глаза были полузакрыты, а у груди спал крошка Наффинк. Она ласково поглаживала его спинку, глядя в ярко-голубые глаза дочери, жадно смотревшие на коробку, которую отец положил ей на колени. Астрид знала, что в ней, Иккинг выпросил разрешение на изготовление этого подарка ещё год назад, но она ещё не видела, что у него получилось.       Иккинг придерживал коробку, пока Зефир взволнованно тянула за веревку, аккуратно обвязанную вокруг упаковки, чтобы та открылась. Девочка подняла крышку, и её рот открылся, глаза расширились, а руки задрожали от восторга, когда она поняла, что именно подарил ей отец.       Это был боевой топор, прямо, как у её мамы.       Точнее, не совсем, как у мамы. Зефир наверняка знала, что папа сделал его специально для неё и только для неё. Рукоятка была украшена затейливой резьбой с вьющимися лозами и аккуратно покрашена в светло-голубой и чёрный цвета. Металлический наконечник топора был украшен отцовской красной печатью вождя с изображением Ночной Фурии, а в нижней части рукояти красовалась голова Злобного Змеевика.       Иккинг улыбнулся жене, приподнявшей голову, чтобы лучше видеть.       — Ну же, — подбодрил он свою дочку, — подними его, чтобы мама тоже смогла посмотреть.       Зефир нервно посмотрела на отца, вспомнив бессчетное количество раз, когда ей говорили, что нельзя играть с оружием.       — Ты поможешь мне? — пискнула она.       — Конечно, — ответил Иккинг, целуя её макушку. Прежде, чем помочь ей вытащить топор из коробки, он показал дочке, как лучше его брать. Иккинг прекрасно знал, что ей не нужна его помощь, он, конечно же, сделал его идеально сбалансированным и подходящим по весу для девочки. Он также воздержался от того, чтобы заточить его так же хорошо, как он делал это для жены, просто на всякий случай. Но он подыграл Зефир, зная, что это её успокоит.       Как только топор был изъят из коробки, Иккинг медленно освободил одну руку и положил упаковку на пол. Зефир внимательней присмотрелась к рукояти, мысленно сравнивая топор с тем, что всегда носила её мать, тем самым, что по словам папы, она носила с тех пор, как они были подростками.       Астрид издала тихий удивленный возглас, увидев крошечное оружие в руках дочери. Она сразу же узнала голубого Змеевика и чёрную Ночную Фурию, кружащихся и танцующих вдоль рукояти, которая соединяла голову Змеевика на конце и Ночную Фурию на верхушке. Иккинг переплел их цвета и символы таким прекрасным образом! Астрид знала, что этим он хотел показать, как соединились в Зефир лучшие черты обоих родителей.       — О, Иккинг, — вздохнула она, улыбаясь мужу со слезами на глазах.       — Нет-нет, не стоит так волноваться, — Иккинг зарделся, переключая внимание на дочь. — Что скажешь, маленькая воительница?       Зефир счастливо улыбнулась ему.       — Я обожаю его, папочка! — она выронила топор и крепко обняла папу.       — Ух ты, полегче! — Иккинг ловко поймал легкое оружие одной рукой, а второй обнял дочь. — Мы же не хотим отрезать папе вторую ногу? — улыбаясь сказал Иккинг.       Зефир виновато отпрянула.       — Прости, папа.       Он улыбнулся и поцеловал её в лоб, убирая несколько прядей, которые выбились из растрепанных со сна кос дочери.       — Я просто шучу, дорогая. Мне нравится твой энтузиазм.       Зефир улыбнулась и осторожно слезла со скамьи. Она подняла топор и стала снова восхищенно его разглядывать. Иккинг заговорил:       — Хочешь его опробовать или так и будешь любоваться им?       Зефир быстро подняла голову, её глаза распахнулись:       — Можно?       Иккинг пожал плечами.       — Почему бы тебе не спросить у мамы? Она у нас тут спец по топорам.       Зефир робко повернула голову:       — Мамочка?       Астрид улыбнулась, глядя в умоляющие глаза дочери. Разве она может отказать ей?       — Если ты оденешься потеплее, то мы можем выйти на улицу, чтобы испытать его.       Зефир снова уронила топор в руки отца, растянув губы в широкой улыбке, она выскочила из комнаты и побежала искать свои ботинки и шубку.       Астрид посмотрела на своего мужа.       — Иккинг, этот топор…       — Он тебе понравился? — спросил он, укладывая оружие обратно в коробку.       — Он прекрасен. И идеально ей подходит.       — Я надеюсь, — Иккинг поднялся и протянул свои руки к Наффинку. — Так, малыш, папина очередь обнимашек. Мамочке тоже нужно одеться.       Астрид усмехнулась.       — Удачи с обнимашками. Удивительно, что он проспал так долго, не поднимая шума.       — О, он просто весь в маму, — сказал Иккинг, забирая спящего ребенка у жены. — Утро ему не подходит.       — Что верно, то верно. Помоги мне встать, — попросила она. Иккинг покачал головой, улыбаясь, он прижал Наффинка к груди и, одной рукой удерживая мальчика, другой помог жене подняться на ноги. Она привстала на цыпочки, чтобы коснуться губами губ мужа, а потом светлых волосиков сына. Астрид, как всегда в таком сонном состоянии, ухватилась одной рукой за плечо Иккинга, а другую положила на его живот, чтобы удержать баланс. — Веди себя хорошо с папочкой.       — Как по мне, он прекрасен, не знаю, почему у тебя с ним столько проблем, — пошутил Иккинг. Астрид легонько стукнула его в живот, прежде чем убрать свои руки и подняться наверх.— Ай! Прекрати! Почему в последнее время ты всегда бьёшь в живот?       Астрид пожала плечами.       — Удобно, — ответила она, хитро улыбаясь через плечо.       Иккинг закатил глаза, смеясь вслед удаляющейся жене, он покачался из стороны в сторону, переводя своё внимание на сына.       — Так, малыш, чем займутся мужчины, пока дамы пойдут метать топоры в деревья?       Наффинк потерся головой об отцовское плечо и начал извиваться, хватая Иккинга за рубашку крошечными кулачками и что-то невнятно бормоча.       — Нет, не думаю, что нам стоит это делать, они будут слишком ревновать, — сказал Иккинг, поглаживая спинку сына.       Наффинк продолжал лепетать. Отблеск огня в камине посреди гостиной привлек его внимание. Он указал в том направлении, а потом поднёс кулачки ко рту.       — Ты прав, они проголодаются, когда вернутся. Надо приготовить завтрак, — Иккинг направился на кухню и начал доставать всё необходимое для каши.       Наффинк пытался запихнуть свой кулачок в рот, но потом вдруг убрал ручку и закричал.       Иккинг наигранно воскликнул:       — Не говори так! Зефир любит мою кашу!       Зефир вбежала в кухню, тяжело дыша и ища свою маму. Но вместо неё увидела отца.       Иккинг показал на Наффинка.       — Он говорит, что тебе не нравится моя каша.       Зефир пожала плечами.       — Она лучше, чем мамина.       У Иккинга упала челюсть.       — Это значит, что тебе не нравится моя каша?       — Папочка, я не знаю, что это значит, — ответила она нахмурившись.       — Это значит, что тебе не нравится моя каша.       — Так, ребятки, о чём спорим? — спросила Астрид, спускаясь вниз по лестнице.       — Зефир не любит мою кашу, — сказал Иккинг изображая негодование.       Зефир зарычала.       — Я этого не говорила, я сказала, что она лучше, чем… — она остановилась на полуслове, посмотрев на маму округлившимися глазами и поджав губы.       Астрид подняла брови, стараясь сдержать смех.       — Лучше чем?..       Зефир смотрела то на мать, то на отца.       — Ничего, мама, пойдём опробуем мой топор! — сказала она быстро, беря оружие и выскакивая за дверь.       Астрид скрестила руки на груди и посмотрела на мужа. Он помедлил, во все глаза глядя на жену, а потом указал на сына.       — Наффинк первый начал, — малыш увидел маму и засмеялся, размахивая ручками в воздухе. — О, не выдавай меня! — сказал Иккинг, щекоча ему животик, чем вызвал новую волну смеха.       Астрид закатила глаза, выходя на улицу. Она улыбнулась, беря свой топор.       — Мальчишки.

***

      — Так, хорошо, теперь просто подними эту руку немного вверх, и у тебя будет идеальный захват, — объяснила Астрид. Зефир повиновалась, взявшись за рукоять, как показывала мама на своём топоре.       — Вот так, мамочка?       — Да, идеально, дорогая! Теперь сделай шаг назад… Нет, малышка, другой ногой. Да! Именно так. Теперь качни топор вперед и вниз через грудь. Медленно! Я хочу, чтобы ты прочувствовала это движение, прежде чем мы сделаем его в полную силу, хорошо?       Зефир кивнула, она упёрлась ногами в землю и взмахнула топором. Как только рука оказалась на уровне бедра, она остановила его. Улыбка, которой девочка одарила мать, могла бы ослепить даже человека в янтарных очках Иккинга.       — Ну как, мама, как это было?       — Идеально, дорогая! А теперь ещё раз, но немного быстрее.       Зефир подчинилась, поднимая топор к плечу и снова опуская его вниз с большей силой. Когда она остановила его прямо у своего бедра, она подняла его снова вверх и ещё раз опустила вниз, и так раз за разом, пока не замахнулась им в полную силу.       Астрид захлопала в ладоши, переполненная радостью, наблюдая, как её дочь привыкает к оружию.       — Да, Зефир, просто отлично! Я так горжусь тобой, детка, у тебя прекрасно получается!       Зефир счастливо засмеялась, видя мамину радость, она была в восторге, что её мама гордится ей.       — Что теперь, мама?       — Хм… — Астрид изобразила задумчивость, поднеся палец одной руки к подбородку, а другу руку поставив на пояс. — Я не знаю, готова ли ты…       — Готова! Готова! — запрыгала Зефир, умоляюще глядя на маму.       — Ты уверена?       — Да! Да! Да!       Астрид прищурилась, всё ещё сохраняя свою позу, но уже была не в состоянии сдержать улыбку.       — Хочешь метнуть его?       Зефир открыла рот.       — Метнуть в дерево?       — Да! Хочешь, я научу тебя?       Зефир с жаром закивала, и Астрид подняла свой топор.       — Хорошо, тогда слушай. Ты встанешь в такую же позицию, одна нога впереди, другая сзади. Захват тот же самый. Ты снова поднимешь топор к плечу, но вместо того, чтобы опустить его вниз, ты выпустишь его из руки, когда он будет на уровне твоего лица. Поняла?       Зефир кивнула, но уже не так уверенно, внимательно слушая урок.       — Теперь посмотри на меня.       Зефир снова кивнула, крепко сжав топор в руках и наблюдая за каждым движением матери.       Снег под ногами Астрид мягко захрустел, когда она принимала стойку, специально замедляя каждое движение, чтобы дочь могла наблюдать. Она бросила топор вперёд, и он глубоко вонзился в кору дерева примерно в двадцати шагах перед ней. Глядя на Зефир, Астрид улыбнулась.       — Видишь? Достаточно просто, верно? — Зефир нервно кивнула, заставив Астрид усмехнуться, она опустилась на колени рядом с дочкой. — Всё в порядке, я здесь. Теперь посмотри прямо. Найди свою цель, — сказала она, наклоняясь, чтобы её голова оказалась на одном уровне с головой девочки, и указывая на нижнюю точку на дереве, в которое только что ударился её топор. Зефир проследила за маминым взглядом. — Сфокусируйся на той точке, куда должен попасть твой топор. И когда будешь готова, просто подними его за голову и бросай вперед изо всех сил!       Зефир кивнула, и Астрид отошла назад. Она наблюдала, как Зефир, сделав глубокий вдох, сосредоточенно смотрела вперёд на свою цель и сжимала свой топор. Сердце Астрид подпрыгнуло, она сделала глубокий вдох и задержала дыхание, стараясь не лопнуть от гордости. Она сможет, у неё получится…       Брови Зефир сдвинулись, губы сжались, нос сморщился, и она сосредоточилась на дереве. Она нашла точку, в которую хотела попасть, как и говорила мама. Она приспособилась и расставила ноги, как это делала мама. А потом глубоко вздохнула и подняла топор.       К сожалению, Зефир слишком сосредоточилась на дереве и совершенно позабыла о захвате. Когда она попыталась бросить топор вперёд (как это делала мама), рукоятка выскользнула из её рук. Астрид вовремя заметила слабину в пальцах дочки и бросилась вперёд, чтобы поймать оружие, прежде чем оно упадёт и порежет лодыжку Зефир (Астрид боялась даже думать, что оно может порезать что-то еще… или отрубить что-нибудь…). Зефир, однако, только почувствовала, как рукоять выскользнула из пальцев за её головой, а не перед ней, и, вскрикнув, отпрыгнула в сторону.       Астрид положила топор и повернулась к Зефир, девочка дышала тяжело и быстро, в глазах стояли слёзы, она сжала руки и прижала из к груди.       — О, Зеф, иди ко мне, малышка. Всё хорошо, — сказала Астрид крепко прижимая к себе дочь. — У тебя всё очень хорошо получается.       — Н-н-н-но…       — Ты просто немного ослабила свой захват, вот и всё, — успокаивала Астрид, убирая волосы с лица Зефир. — А всё остальное было чудесно! Я уверена, что в следующий раз…       — Нет! Нет, никакого следующего раза, мама! — заплакала девочка, слёзы покатились по её розовым щечкам. — Не надо следующего раза…       Она всхлипнула, и Астрид вытерла ее слёзы.       — Что ж, давай сделаем небольшой перерыв сегодня и попробуем ещё раз завтра, м?       — Нет, мама, нет… — Зефир покачала головой и уткнулась носом в мамино плечо.       — Почему нет, малышка?       Её ответ был несколько смазанным, потому что она говорила в меховую накидку Астрид.       — Я не понимаю ни слова, когда ты говоришь в моё плечо, милая, — терпеливо заметила Астрид, поглаживая спину дочери.       Зефир подняла лицо, мокрое от слёз.       — Я не достаточно храбрая, мама, — выдавила она. — Я никогда не стану таким храбрым воином, как мама и папа.       — Глупости, — ответила Астрид, сама глотая слёзы. Она нежно взяла Зефир за руки, слегка отстраняя её от себя, чтобы она могла посмотреть в глаза дочери. Рыдания сотрясали грудь девочки, она была разочарована в самой себе и боялась, что разочаровала и мать. — Как папочка тебя называет? Какое прозвище он дал тебе?       — М-ма-ленькая воит-тель-ни-ц-ца, — выдавила она из себя, немного успокаиваясь.       — Именно, его маленькая воительница. И знаешь что? Папа никогда не лжет.       Зефир всхлипнула.       — П-правда?       — Правда. Особенно своей маленькой воительнице. Может, топор — это не твоё оружие, — лёгкий ветерок снова сдул волосы Зефир на её глаза, и Астрид убрала их и продолжила. — Быть храбрым — это не про оружие и силу, малышка. Быть умным и продумывать стратегию тоже важно. Как мы с папой. Я бросаю топор, а папа говорит мне куда. Вот что делает нас отличной командой.       Зефир снова всхлипнула, глядя на снег и обдумывая слова матери.       — Значит, я могу быть умной и храброй, даже если мне не нравятся топоры?       — Конечно, милая, — Астрид снова притянула дочку к себе, целуя её волосы.       Когда Зефир отстранилась, она сделала глубокий вдох и кивнула.       — Хорошо. Но, мама?       — Да, сладкая?       — Можем мы не говорить папе, что мне не нравятся топоры? Он и так считает, что я не люблю его кашу, я не хочу его расстраивать, — Зефир пожала плечами и развела руками. — И, я не знаю, может, мне понравятся топоры завтра или на следующей неделе. Я не знаю.       Астрид засмеялась.       — Хорошо, дорогая, это похоже на план. Как насчёт завтрака? — Зефир с энтузиазмом кивнула, и Астрид снова рассмеялась, вставая. Она вытащила свой топор из дерева и подняла топорик дочери. — Пойдём! — сказала она, протягивая руку.       Зефир помедлила немного, закапывая кончик ботинка в землю и покачиваясь из стороны в сторону.       — Эм… Можно… можно я всё равно буду сама носить свой топор, мама?       Астрид улыбнулась и протянула подарок Зефир, радуясь, что она не уничтожила полностью уверенность в себе своей дочери.       — Конечно! — Зефир радостно схватила своё оружие, посмотрев на мать, чтобы подглядеть её позу, и забросила топор себе на плечо, его острие позади головы, а руками крепко сжав рукоять возле Змеевика. Свободной рукой она потянулась и обхватила пальчиками два пальца на маминой руке, так они и пошли домой.       И к большой радости Астрид, это будет далеко не последний раз, когда её дочь попробует метать топор.