Жизнь после драконов

      — Зефир, ты уверена, что хочешь брать на корабль свои новые сапожки?       — Да, мама!       — А что если они случайно выпадут за борт? Или промокнут и придут в негодность?       Астрид терпеливо ждала, пока дочь ей ответит, в руках она держала маленькие сапожки, которые обнаружила во время ревизии вещей, которые Зефир хотела взять с собой. Она уже хотела ещё раз окликнуть девочку, но услышала торопливые шажочки на лестнице.       — Эм… Может, будет лучше, если я приберегу свои новые сапожки на другой случай, — сказала Зефир, выхватывая обувь из рук матери и убегая вверх по лестнице в свою комнату.       Астрид усмехнулась и вернулась к сумке дочери, перекладывая аккуратно одежду, которую девочка просто запихнула внутрь.       — Итак, миледи, — сказал Иккинг, спускаясь вниз и держа в одной руке сумку, а в другой — их сына, — Нафф собран.       — Ты положил его игрушечного Змеевика?       — Конечно, я бы ни за что так не подвёл вас, — усмехнулся Иккинг. Наффинк вспыхнул и стеснительно спрятался на плече у отца.       — Милый, папа просто подшучивает над тобой, — заворковала Астрид, обращаясь к сыну, пока Иккинг целовал его макушку. — А ваша сумка собрана, вождь?       — Да, вождь. Мне только надо захватить пару запасных ног, и можем отправляться. Так что возьми, пожалуйста, это, — он протянул Астрид вещи сына, — и это, — добавил он, передавая ей Наффинка. Она покрыла личико мальчика поцелуями, бросив сумку рядом с вещами Зефир, прижала его к груди, и он от этого звонко засмеялся, пытаясь спрятаться от неё.       Иккинг хмыкнул, повернулся и пошел вверх по лестнице, где его чуть не сбила Зефир.       — Осторожнее, маленькая воительница! Помедленней!       — Прости, папочка! — ответила она запыхавшись. Она поспешила к маме и протянула ей старую пару ботинок.       — Эти подойдут, мамочка?       — Уже лучше, — похвалила Астрид. Зефир широко улыбнулась и поспешила обратно наверх.       — Куда ты?       — Помочь папе, чтобы мы могли отправиться скорее, — крикнула в ответ Зефир, уже скрывшись из виду.       Девочка ворвалась в комнату своих родителей.       — Папа-папа-папа!       — О боги, — рассмеялся Иккинг. — Что такое, милая?       — Скорее, папа, нам надо взять все твои ноги! — она побежала по комнате, заглядывая в комоды и ящики, пытаясь найти место, где папа прячет свои запасные протезы.       Иккинг засмеялся и открыл крышку сундука, рядом с которым он стоял.       — Ты про эти?       Зефир повернулась и засмеялась над собой. Она подбежала к отцу и помогла ему упаковать оставшиеся вещи, а потом поскакала вниз.       Иккинг спустился за ней следом и положил свой мешок к остальным вещам семьи.       — Кое-кто очень хочет поскорее отправиться в плавание, — сказал он своей жене.       — Я заметила, — согласилась со смехом Астрид. — Мне кажется, ты несколько перестарался со своими историями на ночь.       — Что ж поделать, я великолепный рассказчик, — сказал Иккинг, потом вдруг проворно наклонился и подхватил дочь на руки, когда она собиралась пробежать мимо родителей. Зефир захихикала от удовольствия, когда папа пощекотал ей живот, а потом посадил к себе на бедро. — Знаешь, на корабле не будет столько места, чтобы бегать, — пошутил он.       — Мы правда увидим драконов, папа? Беззубика и Громгильду? — спросила девочка, широко распахнув глаза, которые сияли, словно звёзды в ночном небе.       — Очень на это надеюсь, — ответил Иккинг, тяжело вздохнув. — Если будет на то воля Одина, то они будут возле поверхности, когда мы доберёмся.       — Я уверена, что мы увидим их, — сказала Астрид, протягивая ему руку для пожатия.       Иккинг улыбнулся и спустил дочь на пол.       — Но, папа, — начала Зефир, — откуда ты знаешь, что Беззубик и Громгильда не изменились?       — На самом деле я этого не знаю.       Зефир обдумывала эти слова, пока Иккинг и Астрид брали вещи и относили их к двери.       — Тогда как ты узнаешь, что они всё ещё любят людей?       Иккинг вздохнул. Зефир всегда задаёт сложные вопросы.       — И этого мы не знаем, дорогая.       Девочка снова задумалась. Иккинг и Астрид взяли последнюю сумку, а Зефир уселась на ближайшее кресло возле очага. Наффинк тут же устроился рядом с ней, прижавшись к сестре. Она по привычке обвила его руками и обняла покрепче, позволяя ему облокотиться на себя.       — Мамочка, Беззубик съест папу?       Астрид фыркнула так громко, что чуть не закашлялась. Иккинг замер и бросил на жену предупреждающий взгляд.       — Беззубик не съест папу, — смеясь ответила Астрид.       — Но что если им больше не нравятся люди? — возразила Зефир.       — Поверь мне, Беззубик узнает папу в ту же секунду, как увидит.       — Но…       — Всё будет хорошо!       Но Иккинг не мог избавиться от беспокойства, которое скручивало его живот во время погрузки вещей на лодку. Что если Беззубик не помнит его? Эта мысль даже не возникала у него, пока об этом не спросила его дочь. Может, это плохая идея? Может, стоит отменить плавание? Не подвергает ли он свою семью опасности?       Астрид пыталась успокоить мужа. Он же был уверен, что это правильное решение, так что же изменилось сейчас? Зефир не знает Беззубика, как знают его они, она никогда его не видела. Конечно, Зефир переживает: единственное общение с животными у неё было со скотом Нового Олуха, а это не то же самое, что общение с драконами.       Но время от времени во время путешествия в Тайный Мир Иккинг ловил на себе любопытный взгляд дочери.       — Что такое, Зеф?       — Он съест тебя, папочка, — тут же отвечала она.       — Он не съест твоего отца!       — Он не съест меня!       Зефир внимательно смотрела на своих родителей, а потом склонялась к Наффинку, который обычно жался к ней.       — Его съедят.       Наффинк смеялся надо всем этим, и дальше плавание шло хорошо, пока Зефир снова не заговаривала об этом.       Но все затихли, когда лодка погрузилась в мягкий туман. Он клубился по деревянным доскам палубы и целовал щеки людей на борту. Зефир всё ещё возбужденно раскачивалась на канатах, изображая одну из техник плавания, показанную родителями, когда они бросили якорь. Наффинк был так же спокоен и насторожен, как и после посадки на корабль, чувствуя нервозность своего отца. А Иккинг действительно очень нервничал, отчаянно молясь, чтобы Один защитил его семью; пусть все беды достанутся ему, но ради Тора, пусть его жена и дети будут в безопасности и защищены от малейшей невзгоды. Астрид как всегда поддерживала мужа, давая ему понять, что она на его стороне.       Волнение распространилось на каждого человека в лодке, когда из-за тумана показались двое огромных животных, сидящих на камнях впереди: один яркий и белоснежный, а другой — таинственно чёрный, как ночное небо. Астрид медленно отступила назад вместе с детьми, а Иккинг замер; он испустил тяжелый вздох облегчения, шока, удивления, ностальгии, отчаяния, печали и радости одновременно, когда три крошечных чёрно-белых зверька появились позади белого создания.       И вдруг масса из чёрных чешуек с оскаленными зубами взлетела с далёких скал и приземлилась на нос корабля, тряхонув его. Весь восторг исчез, когда Астрид и дети с ужасом увидели, как зверь медленно приближается к Иккингу.       — Привет, Беззубик, — прошептал Иккинг, собираясь протянуть трясущуюся руку. — Помнишь меня?