Лемегетон

Кругом, как в первый день творенья, Прекрасно всё, что создал Бог... Гете Фауст

Данталион мрачно смотрел в пустые глаза лежавшего на полу бездыханного дворецкого. Среди около пятнадцати мёртвых тел без глазниц, хаотично разбросанных по полу большой гостинной в доме Учих, именно дворецкий привлёк его внимание: на его бледных щеках кто-то вырезал по три короткие линии. Герцог совершенно не слышал истерику своих спутников – его будто что-то оглушило и он ощущал присутствие этого чего-то. И этим чем-то был, несомненно, кто-то из его братьев, но Данталион никак не мог узнать, кто именно виноват в произошедшем и почему внутри него вдруг зашевелилась животная ненависть. Зубы на ладонях начали скрежетать от злости и блондин почувствовал, как его глаза предательски наполнились жгучими слезами. - Ты позоришь моё имя, - ледяной голос будто звучал отовсюду. Данталион не слышал этот голос веками и хотел бы продолжать эту традицию, но Всевышний распорядился иначе. Каждое произнесённое им слово приносило блондину страдания: он хотел разрушить стены, которые впитали в себя этот звук, уничтожить владельца голоса, не оставив после него и горстки пепла; но в то же время хотелось бежать, бежать настолько далеко, чтобы никто не смог его найти, а особенно - он. Герцог попытался взять себя в руки и ему это отчасти удалось – он снова начал слышать вскрики Наруто и Джирайи, которые, к счастью, были ещё живы. - Кто это говорит? – вопил седовласый мужчина. - Призываю вас, мои слуги, защищать смертных, покинув меня, - прошептал Данталион, не отрывая глаз от дворецкого. Стоявший рядом Узумаки слышал каждое слово и видел каждое изменение в его лице. - Куда покинув? – решительно спросил он. – Данталион, уходим вместе. - Смертные, - снова начал голос. – Священники. Более подходящего общества для тебя не придумает даже Владыка. - Бегите. - Нет! – закричал Узумаки, остановив своим голосом уже намылившегося бежать Джирайю. – Мы уйдём вместе. - Никто не уйдёт. В комнате стало темно. В кромешной тьме и мёртвой тишине Наруто слышал лишь предательское биение своего сердца и скрежет зубов на ладонях Данталиона. Они стояли рядом и Узумаки почему-то чувствовал, что эта встреча не просто опасна для жизни, а жизненно важна для герцога. Не боясь быть укушенным, блондин обхватил ладонь демона своими тёплыми пальцами и удивился, когда Данталион ответил тем же. Они не видели лиц друг друга, но если бы могли – нашли бы в глазах напротив решимость и обещание быть вечной опорой. - Беги, - прошептал Данталион. – Я обещаю вернуться к тебе. Привыкнув к темноте, помимо сияющих глаз демона, Наруто увидел позади него несколько крылатых чудищ: они походили на горгулий, которых часто изображали архитекторы на своих домах, но существенными отличиями были рост, явно превышающий человеческий и человеческие лица в гримасе вечного страдания. Узумаки вздрогнул, увидев их, но ещё больший страх на него навеяла картина, разворачивающаяся напротив него. За спиной этого существа находилось несколько таких же экземпляров, но даже они меркли на фоне такого чудища. На огромных волосатых паучьих лапах было три головы: кошачья слева – без одного глаза и с ползающими на его месте стервятниками; огромная голова заплесневелой жабы была справа; посредине из-под огромной массивной короны на них смотрела голова человеческая – на ней почти не было кожи и на том месте, где должны быть губы, осталась лишь обнажённая челюсть. - Беги. Я вернусь. Наруто кивнул и, отпустив ладонь, машинально отправился в сторону выхода, прихватив за собой Джирайю. - Преклони колено перед королём, ничтожество, - в унисон разными голосами, но одинаково отвратительными, произнесло существо. - Ты мне не король, Баал. Узумаки бежал по просторным помещениям и больше не слышал голосов демонов. Лишь спустя несколько секунд он осознал, что рядом с ними бегут те отвратительные существа. Его охватил страх, но лишь на секунду, поскольку он понял, что это и есть легионеры Данталиона. Парень старался не думать о судьбе герцога и верить его словам, но глубоко внутри он почему-то чувствовал, что это была их последняя встреча. Они выбежали на улицу из дома и в сумерках увидели перед собой пятерых мужчин одинакового роста, одинаково одетых, стоявших друг от друга на одинаковом расстоянии. Горгульи за спиной Наруто бросились вперед, но были остановлены внезапно возникнувшими из воздуха такими же существами и поле боя на время заслонило смертных от ожидающих их демонов. Визг существ резали слух, но сильнее всего по барабанным перепонкам Узумаки был доносящийся из дома крик Данталиона. Джирайя потащил юношу куда-то в сторону, но там уже стоял один из мужчин, как, впрочем, и везде, куда они хотели побежать. Священник, отпустив руку Наруто, упал на колени и начал молиться, пока Узумаки, пытаясь придумать план побега, суетливо переворачивал на пальце сигилу принца Вассаго. Внезапно вспыхнувший огонь за спинами демонов развеял мрак и напугал их, казалось, даже больше, чем Наруто и Джирайю. Горгульи перестали драться и половина из них, визжа, вернулась в дом к своему хозяину. Наруто оглянулся и понял, что ровная линия огня обхватила весь дом и приближающиеся к нему силуэты – это члены ордена Арс Нотория. Джирайя немедленно продолжил молитву, пока Узумаки пытался осознать, Итачи ли является одним из тех, кто медленно, раскинув руки в висящими на ладонях крестиками, шагал к огню в католической рясе. Чем ближе надвигались священники, тем отчётливее блондин понимал – это он. Учиха выглядел худее, бледнее и измученнее обычного, но его бледные губы двигались в молитве чётко, а взгляд был как никогда решителен. Их голоса сливались в одинок поток, который становился всё громче и громче, и даже Узумаки показалось, будто этот звук куда смертоноснее голоса Баала. - Именем Господа – изыди! – уже кричали члены ордена. Они повторяли эту фразу снова и снова, громче и громче, и слова эти сопровождались истошными криками демонов и отчётливее всего Наруто слышал тихий стон Данталиона. Блондин, собрав всю волю в кулак, забежал обратно в дом и, миновав несколько помещений, оказался в том самом зале с кучей трупов на полу. Среди этих трупов теперь лежал и герцог – в окружении некоторых своих слуг. Баала нигде не было и Наруто лишь сделал вывод о том, что он понял всё раньше остальных и сбежал. Блондин упал на колени рядом с окровавленным телом стонущего Данталиона и схватил его ладонь, обнаружив, что только одна ладонь у него и осталась. - Бежим, - шептал парень, прекрасно осознавая невозможность побега, но продолжая надеяться на изворотливость демона. - Никак, - отвечал герцог. – Я в ловушке. - Да нет же, - продолжал Узумаки, чувствуя, как у него на глазах появляются слёзы. – Да как же ты можешь сдаться? Не сдавайся! Огонь за окном становился всё ярче и теперь Наруто видел лицо демона более отчётливо. Он был растерзан: буквально каждый сантиметр тела покрывали глубокие порезы, из которых, помимо крови, сочилась какая-то белая пена; одна рука с вырванным языком лежала в нескольких метрах от тела, а другая, которую держал парень, очевидно была переломана в нескольких местах. Но его полные страдания и боли глаза показались Наруто теплее обычного. Это были глаза не демона, не великого герцога, который знает всё обо всех - а обыкновенного необыкновенно красивого юноши. - Теперь ты превратишься в чудище? – улыбаясь сквозь слёзы, спросил Узумаки. - Я нефилим, идиот, - слабо прошептал блондин, - Это моё единственное лицо. - Хорошее лицо. Особенно по сравнению с этим пауком. - Это мой отец. Наруто застыл, чувствуя, как внутри него всё сжимается. Огонь извне уже пробирался внутрь дома и становилось невыносимо жарко, а голоса членов ордена звучали так громко, будто они стояли рядом. - Ты, наверное, на маму похож, - снова отшутился Узумаки и немало удивился, когда Данталион издал искренний смех, не смотря на жгучую боль, разрывающую тело. – Куда ты отправишься? Его интересовала судьба герцога – а он был уверен, что она есть. В последнее время блондин сомневался в существовании категории под названием «смерть». - В никуда… Меня просто не будет. Парню понадобилось немало сил, чтобы взять себя в руки и отложить страдания на потом – когда он будет один. Судя по ранам, Данталион умер бы в любом случае, так что винить следовало лишь Баала. Наруто было трудно, ужасно трудно, но он понимал, что герцогу куда труднее и хотел лишь сделать его последние минуты не такими мрачными. - Там и увидимся, - сквозь слёзы улыбнулся блондин, почесав затылок свободной рукой. - Ты удивительный смертный… - слабо улыбаясь, шептал Данталион. – Если бы я тебя встретил до того, как умер, я бы не стал таким… Пена из ран начала дымиться и поглощать тело демона, будто кислота. Из его почерневшей коже исходил дурно пахнущий дым и он тихо постанывал от боли, предвещая свой конец. - Я бы не стал таким, - говорил он. – Я бы не стал таким… Спустя секунду тело Данталиона полностью превратилось в прах. Итачи никогда раньше не видел этого человека таким. Наруто выглядел пугающе и наводил страх на некоторых послушников, находящихся в помещении для собраний ордена. Он сидел за столом и смотрел лишь прямо перед собой, почти не моргая и храня мрачное молчание. Глаза и кожа вокруг глаз были нездорово красными на фоне бледной как мел коже. Взгляд нёс в себе только одно - жажду мести. Вечно болтливый Джирайя открестился от Нагато и Орочимару лишь парой общих фраз о том, что это было ужасно и им нужно прийти в себя. После этих слов беседовали лишь Орочимару и лидер, беседовали тихо, хотя слышать их мог каждый присутствующий - они будто боялись нарушить покой своих гостей. Они говорили что-то об личностях поверженных ими демонов, но Учиху, искренне обрадовавшемуся относительной сохранности Наруто, теперь больше всего волновал статус младшего брата, о котором речь не заходила. И он не спешил переводить тему - Итачи искренне боялся услышать неудовлетворительный ответ. Сам Наруто лишь внимательно слушал разговор членов ордена - он старался не думать о свежей потере и будущих перспективах. Теперь важны были лишь действия и он собирался как можно быстрее получить нужную информацию, найти Саске и Сакура и использовать всё, что удастся собрать. За короткое время парень успел сделать вывод о том, что Саске здесь на счету сумасшедшего похитителя - в этом убедиться помогли несколько заданных Нагато вопросов по поводу ночи побега, где лидер опрометчиво оговорился, используя слово "похищение". - Белет полностью овладела разумом моего друга. - твёрдо произнёс Наруто. - Он обманом выманил меня и заставил Джирайю помочь ему уйти. У выхода нас уже ждали демоны - Белет и Данталион. Последний погиб в пожаре этой ночью. Узумаки отчаянно пытался сохранять твёрдость и хладнокровие при упоминании смерти герцога и ему это почти удалось - он лишь на секунду взглянул в сторону Итачи. И этой секунды Учихе вполне хватило для того, чтобы понять, что он врёт. - Как вы там оказались? - спросил Неджи. - Белет приказала освободить демона из какого-то кулона, - Наруто чувствовал на себе холодный взгляд Джирайи, который, очевидно, абсолютно поощрял его ложь. - В доме были книги и всё, что требовалось. С нами был Данталион... А там оказался ещё один демон... Баал. Его отец. Они ненавидели друг друга всегда и решили выяснить отношения в самый неподходящий момент. Они начали драться, мы попытались сбежать, но на улице нас ждали другие демоны. А потом появились вы. Каждое слово давалось с трудом и ложь о Данталионе будто обжигала горло. Наруто хотел кричать о том, что всё это неправда и герцог достойнее любого из присутствующих, что его смерть - большая трагедия и потеря, что умер он во имя человеческого рода и парень будет оплакивать демона до смерти и после неё. Но нужно было лишь притвориться, осквернив его память, что Узумаки и сделал. - Зло и есть зло, - произнёс кто-то из незнакомых Наруто мужчин. - Они даже между собой грызутся! Им не победить! Нечисть! - Вам известно местонахождение Белет и Учихи? - проигнорировав эмоциональный монолог, спросил Нагато и взглянул на Итачи. - Саске ещё жив? - Да, - ответил Узумаки и услышал тихий выдох облегчения со стороны, где стоял Учиха. - Они в Вавилоне. Там, где раньше был Вавилон. Оживлённая полемика снова разгорелась в зале и лишь несколько человек сохранили хладнокровие. Наруто переглянулся с Джирайей, который сейчас совершенно не выглядел тупым и полностью поощрял ложь молодого парня, отметив про себя, насколько умён этот балбес. Итачи и Нагато лишь молча изучали измученного, но ожесточённого юношу и каждый думал о своём. Спустя десять минут собрание было окончено и Узумаки узнал о том, что орден собирается призвать Белет и убить её, но сейчас они изнурены и им необходимо время для восстановления. Нагато отправил парня в комнату в сопровождении нескольких послушников. Ближе к трём часам ночи к не спящему Наруто пришёл Итачи. Блондин ожидал этой встречи и всё это время фильтровал в голове информацию, которую можно предоставить его ушам, и которую лучше скрыть даже от него. Эта процедура скорее проводилась для того, чтобы хоть на мгновенье заглушить боль потери. - Нас не подслушивают, - сразу начал брюнет, - Можешь говорить. - Как они собираются призвать Белет? - быстро спросил блондин, совершенно не обращая внимания на недоумение Итачи. - Арс Алмадель описывает обряд, - всё же ответил он. - Но ведь она уже свободна? - Есть ещё обряд призыва. - Как это остановить? Учиха никогда прежде не видел Наруто таким взволнованным, даже слегка безумным и, что самое главное - жёстким. - Объяснись, - коротко произнёс Итачи. - Потом всё объясню, - суетливо бормотал Узумаки, - Как вы узнали о том, где будут эти уроды паукообразные? На словах "уроды паукообразные" брюнет облегчённо выдохнул, осознавая неуместность своих подозрений о правоте ордена по поводу возможной одержимости. Итачи весь вечер анализировал метаморфозы, произошедшие с этим лучом света, и в итоге пришёл к выводу, что это по-прежнему он, просто случилось что-то действительно ужасное. Учиху раздражал тот факт, что он совершенно не в курсе дел младших братьев, но он так же знал, что они сообщат всё, что требуется, когда будет время, а пока нужно им просто помочь. - Это была случайность. Дом каждого хранителя очертили какими-то знаками и он под охраной. За час или два до этого там стало очень тихо и никто не зажёг свет вечером. Когда мы приехали - увидели вас. - Хорошо, я понял, - кивал Наруто, обрабатывая информацию. - Как остановить призыв Сакуры? - Сакуры? - переспросил Учиха. - Её не Белет зовут. Она - Сакура. И она на нашей стороне. - Ты в своём уме? - холодно прорычал Итачи, вспоминая увечья младшего брата. - Это была не она, - Наруто понял причину ярости брюнета. - Не она, Итачи, верь мне! Сакура молилась над Саске, только благодаря ей он выжил. - Молилась? - Учиха нахмурился. - Молилась, - прорычал Узумаки. - Представь теперь, как ей было. Он живой, Итачи. Только ему очень плохо. Мы нашли демона, который может найти всех остальных и сейчас он ищет лекаря, который, кстати, тоже из этих. Он должен ему помочь, но Сакура тоже слаба после той ночи, её некому защитить, они могут прийти и убить их обоих. - Данталион мёртв, - грустно прошептала Сакура, поглаживая небольшую белую крысу, сидящую у неё на руках. Почти задремавший Саске вернулся к реальности из-за звука её голоса и не сразу понял, что всё это значит. А когда понял, то почувствовал лишь животный ужас. - Наруто... - С твоим братом, - быстро ответила розоволосая, не глядя на смертного. - Пятеро моих братьев пали... Среди них был Мархосиас. Когда-то он признался Соломону, что хочет вернуться к Отцу. А Данталион... Пал от руки собственного отца. Что же мы делаем? Этой тёмной ночью Саске никак не мог разглядеть её лица - даже силуэт розоволосой иногда терялся. Она всё ещё сидела рядом с ним и охраняла его и Учиха попытался собрать все оставшиеся силы лишь для одного действия. Он привстал с помощью локтей, морщась от каждого движения и создал так много шума, что невольно заставил Сакуру повернуться. Но спустя несколько мгновений парню всё же удалось принять сидячее положение и подвинуться ближе к королеве. Потеря каждого демона, пусть и врага, была её личной потерей - и он это знал. Ей предстояло потерять многих и, возможно, умереть самой - и он ей соболезновал. До этого момента Саске часто думал, как тот проклятый Алмадель смог быть с ней - с существом во всём превосходящем его, с существом могущественным, перед которым ты - лишь пыль? Чувствовал ли он себя мужчиной, чувствовал ли он себя равным рядом с ней? Или его удовлетворяла роль раба? Сейчас это было неважно. Высшее существо нуждалось в низшем и Учиха был готов удовлетворить эту нужду, совершенно позабыв о гордости и всем, что могло его остановить. Брюнет обхватил хрупкое человеческое тело Сакуры своими обожжёнными руками, морщась от боли и невольно вспоминая её истинный облик, который теперь казался ему таким же естественным и ничуть не менее прекрасным. Розоволосая совершенно не двигалась - она будто бы боялась пошевелиться и тем самым отпугнуть от себя Саске, который ни за что на свете не отпустил бы её сейчас, даже превратись она в акулу. - В этом есть смысл, - прошептал Учиха. - Во всём этом есть смысл, Сакура. А значит, оно того стоит. Королева приподняла голову, дабы увидеть его решительные черные глаза, но ей этого не удалось. Саске приблизился к её лицу вплотную и властно накрыл губы демона своими.